Поцелованная Смертью (черновик)

— Стас, ты за главного. Закончите тут без меня!

Порохов понятливо кивнул. Но Кирилл не успел пробежать и десяти метров, как его окликнули.

— Булатов! Ты забыл телефон!

Поймав брошенный мобильный, оборотень бросился вслед за Велигором. То, что происходило на поляне, его больше не интересовало. И он не видел, с какой ненавистью Андрей Горобинский смотрел на убийцу своего отца.

Вервольф легко догнал некроманта. Слепой маг, на удивление, уверенно лавировал между сосен. Схватив брата невесты за предплечье, чтобы ускорить его шаг, Кир зло спросил:

— Что происходит? Что Хеммингу нужно от Лили?

— Почему сразу Хеммингу? — По губам Родиона скользнула легкая улыбка.

— А кому?!

— Мне. Мне небезразлична судьба единокровной сестры.

Оборотень нахмурился. Секундные размышления — и он, не желая юлить, поинтересовался:

— Откуда узнал?

— Из выкопанного дневника Савелия, с которым тот не расставался. Но я все равно ДНК тест на родство заказал, чтобы не ошибиться.

— Ясно, — буркнул недовольно Кир, гадая, каким образом некромант заполучил биоматериал для анализа, если во время встречи он за ним следил.

На этом их диалог оборвался — впереди показался белый микроавтобус чистильщиков, выезжающий из леса на трассу.

— Стойте! — замахал руками Велигор.

Кир же, оставив некроманта, выскочил на дорогу, прямо под автомобиль. Машина резко затормозила. Из салона, через открытое окно донеслись испуганные ругательства.

— Демон тебя раздери, гад! — Рыжеволосый водитель, вцепившись пухлыми руками в руль, прерывисто дышал. — Ты что творишь?!

— Что случилось? — из микроавтобуса решительно вышел светловолосый оператор и, набычившись, уставился на Кира. Из авто высунула голову менталистка и тотчас отпрянула назад.

Запыхавшийся некромант произнес, не скрывая тревоги:

— Ребят, подбросьте нас, очень надо. На мою сестру напали.

— Мы тебе что, такси?! — взъярился блондин. — Думаешь, это так просто?

— Нет, не просто, но моя сестра может умереть.

— Это проблемы твоей сестры, — буркнул рыжий.

Молчавший до этого Кир шагнул вперед. Настал черед Велигора хватать его за руку — Родион решил, что оборотень вспылил, и испугался.

Но Булатов не собирался возмущаться, требовать и угрожать. Тихо-тихо, почти шепотом он произнес:

— Маргарита, помогите, моя невеста ждет ребенка, и я ощущаю, что они на грани жизни и смерти. Взамен — любая услуга.

— Не смей трогать Марго! — прошипел блондин.

Но было поздно — Градова услышала. И вышла из микроавтобуса.

Миниатюрная девушка в определенных кругах Полуночи заслужила специфическую славу. "Мозгодробилка" — называли ее одни, пряча свой страх, а другие одаривали и более хлесткими эпитетами. Киру довелось сталкиваться с Градовой, когда чистильщики обрабатывали ночной клуб после кровавого разгула заезжих вампиров. И мужчина проникся к ней уважением, видя, как менталистка выкладывается на полную, терпит боль, убирая кошмарные воспоминания у большего количества человек, чем ей было по силам. Тех, кто остался бы при неизмененной памяти, ждала незавидная участь, и магичка старалась спасти всех. Читая и светлые, и темные мысли людей, менталистка все еще не утратила к ним сострадания.

— Маргарита, пожалуйста...

Вервольфы, занимающие высшую ступень иерархии, редко просят. Некоторые, много лет приказывая, даже позабыли, как это делается. Но Кирилл не ощущал ничего зазорного, чтобы попросить ради избранницы и будущего ребенка. Он готов был и на большее.

— Маргарита...

Магичка подняла руку.

— Не надо. Мы поможем вам. Садитесь.

— Марго! — в один голос возмутились ее товарищи.

— Заткнулись оба! — неожиданно рявкнула хрупкая маленькая девушка. — Пока еще тут я главная!

Блондин, сердито сверкнув глазами, нехотя протянул:

— Как скажешь, Маргарита... Так, чего стоите? Вам нужно особое приглашение? Что ж, милости просим...

Раздраженный мужчина театрально поклонился. Велигор фыркнул, Булатов вообще проигнорировал паясничающего чистильщика.

Когда неожиданные пассажиры оказались в салоне, водитель недовольно процедил:

— Координаты и быстрее — нас уже вызывают на базу.

— Минуту, — попросил Родион и набрал последний вызванный номер.

Градова, после неожиданной вспышки гнева, сидела в кресле скромной незаметной мышкой.

— Спасибо, — поблагодарил Булатов с чувством.

— Пока еще не за что, — улыбнулась девушка.

— Итак, широта...

Когда некромант уверено продиктовал географические координаты, рыжий, вводя их в особый навигатор, уважительно поинтересовался:

— Раньше приходилось работать с "коридорными"?

— Да. Как-то отец не захотел платить за меня штраф, — Родион усмехнулся, — пришлось на летних каникулах работать с группой Толмача.

— Хм, на каникулах? Сколько же тебе было? — удивился блондин.

— Восемнадцать.

— Жестокий папаша...

— Да нет, лучше быть три месяца чистильщиком, чем год нянькой младшей сестры.

— О да! — хохотнул оператор и невольно покосился на Градову. — Быть нянькой непросто.

Магичка фыркнула и пересела ближе к Киру. Легко коснувшись его руки, пообещала:

— Все будет хорошо. Мы успеем.

Булатов благодарно кивнул, чувствуя, как внутри исчезает предельно сжатая пружина.

— Кому дороги зубы и кости, рекомендую пристегнуться, — объявил водитель. Его совету последовали все. — Ну, благослови нас Ночь!

Белый микроавтобус ехал по трассе в одиночестве, быстро набирая скорость. Когда стрелка спидометра подобралась до цифры сто, в воздухе над дорогой замерцал черный прямоугольник. Пространственный портал. Переход между географическими точками, в разы сокращающий расстояние.

На какой бы скорости Булатов не гнал свой автомобиль, а оказаться в необходимом месте через считанные минуты, как чистильщики, не смог бы. Прежде чем он добрался бы до Лили, прошло бы минимум десять часов.

С залитой солнцем трассы микроавтобус вскочил в черный коридор — и вылетел на мокрой от дождя дороге. Тряхнуло. Блондин на скачке клацнул зубами, рыжий смачно выругался, магичка крепче сжала пальцы на поручнях кресла. Их попутчики ничем не выразили свое недовольство, счастливые, что быстро попали в пункт назначения.

Не успел автомобиль притормозить, как Булатов выпрыгнул наружу.

— Спасибо!

— За мной должок, — пообещал некромант и побежал за будущим родственников.

— Забавные ребята, только немного чокнутые, раз не побоялись связаться с нами, — вынес вердикт рыжий и, плюя на правило, предписывающее отдыхать между переходами, открыл новый межпространственный коридор.

* * *

Удар. Треск — планшета или ее костей?.. Прикушенный язык — и кровь наполняет рот...

— Лиля, Лиля... — Ее хлопали по щекам, и вползающая в сознание темнота отступила.

Ответом стал стон. Язык горел огнем, впору опасаться, что она откусила от него кусочек...

Вер, быстро ощупав ее с головы до ног, открыл дверь и вытащил из автомобиля. Оглядевшись и не найдя лучшего места, положил под кустом орешника, в мокрую траву.

— Борис!

— Здесь я, — тихо отозвался второй охранник, выбираясь из машины. — Цела?

— Не совсем. Внешне повреждения незначительны, а вот внутренние... — вервольф не договорил.

— Что это сейчас было? — осторожно шевеля прокушенным языком, прошелестела Макарова и попыталась встать.

— Не надо, лежи, — блондин не позволил ей даже приподняться на руках.

— Что было? Сам бы хотел знать. — Водитель, хмурясь, указал на смятый капот. — Ржавчина. Металл, куда пришлось заклинанием, стареет на глазах. Надо уходить, не хочу встречаться с той девицей.

Светловолосый с досадой произнес:

— Поздно сбегать.

Их было четверо: девушка в сухом, несмотря на моросящий дождь, платье и трое мужчин в черных балахонах и масках-балаклавах, оставляющих открытыми только глаза и рот.

— Эй, что происходит? Что вам нужно от нас?

То, что девица в белом выглядела один в один, как их подопечная, сбивало с толка. И матерый вервольф решился на переговоры в надежде на мирное решение конфликта.

— Нам нужна магичка. Отдайте, и вас не тронем, — откликнулся двойник Макаровой, с непонятной жадностью глядя на оригинал.

Пока Борис говорил с неизвестными, второй охранник успел обернуться в волка. И когда прозвучал ответ, зверь прыгнул на ближайшего мужчину в черном.

— А-а-а! — завопил прижатый к земле. Острые зубы полосовали предплечья рук, которыми он закрывал лицо.

Серебристо блеснула сталь — мужчины в масках извлекли из складок балахонов кривые мечи. Один бросился на помощь товарищу, другой атаковал Бориса.

Отстраненно, в странном ступоре, Макарова подумала, что клинком, имеющим форму полумесяца, оружие походило на древнеегипетский хопеш или арит, малайский боевой серп. Серп?.. Лиля похолодела, прозревая.

До этого момента она истово верила, что возникло какое-то недоразумение, и Хемминг послал за ней своих людей, возможно, решив, что она сбегает... Жестковатое, конечно, возвращение беглянки, но что взять с Контролера?

Оказалось, что это не Хемминг. Гораздо хуже. Это была Мара, жрица Мораны. И проявила она себя наверняка потому, что Хемминга временно покинул город...

Еще не понимая, что делает, Макарова с тихим стоном поднялась на ноги и побежала к склону. Вверх! Вверх, на дорогу! Она должна выбраться и остановить первую попавшуюся машину. То, что она убегала, оставляя своих сражающихся охранников, немного смущало, но именно такие инструкции ей давали на подобный случай. Бежать и прятаться. Со скованным даром, беременная она не имела права влезать в драку, даже если бы решила, что может помочь.

— Куда же ты, Лилечка? А поговорить со старой знакомой? — донеслось насмешливое сзади.

Страх перед сумасшедшей фанатичкой гнал вперед, и девушка вскоре начала подъем по глинистому крутому склону, пока здравая мысль не заставила остановиться и обернуться.

— У меня нет артефакта Мораны, который ты ищешь! Дед мне ничего не передавал!

— Ты в этом уверена? — весело протянул двойник.

— Могу поклясться!

— Лучше не надо, иначе солжешь.

Макарова смолкла, поняв, что спорить бесполезно. Карабкаться наверх стало труднее. Мокрая глина плыла под ногами, а рукам не за что было уцепиться.

— Глупенькое дитя, почему ты бежишь от меня? Поверь, я не причиню тебе зла, — жрица Мораны заговорила мягким, приятным голосом, невольно напомнив события годовой давности, когда Лиля позвала ее, чтобы вернуть Кирилла к жизни.

Но теперь огневичка знала, что ей помогали, чтобы усыпить ее бдительность и подобраться к спрятанному дедом артефакту. Наверное, и три "запасные" жизни, которые Савельев оставил внучке в наследство, подарок с подвохом...

— Быстрее, — прошептали сверху. Лиля, сражающаяся с мокрой, плывущей глиной под ногами, подняла голову. — Хватайся!

Незнакомый молодой мужчина, лежа на краю обрыва, протягивал ей руку.

Принять помощь Макарова не успела.

— Не уйдешь!

В спину ударило горячей волной воздуха. Лиля и неизвестный взлетели вверх, словно подкинутые невидимым великаном. И если девушку заклинание поймало и придержало, то мужчина упал вниз. И звук удара о землю вышел громким.

— Нет у меня ничего! Нет! — закричала магичка, когда ее бережно опустили вниз. — Нет!

— Есть! — и себе завопила жрица. Став у ног распластанной на траве беглянки, наклонилась и со злостью прошипела: — Иначе ты не была бы некромантом при огненном даре!

Вглядываясь в перекошенное от гнева лицо своей копии, Макарова простонала:

— Мы можем договориться? Я отдам тебе артефакт, только помоги его найти и никого не убивай...

— Ну, наконец-то. — Жрица улыбнулась.

В один миг ее внешность изменилась: волосы почернели и вытянулись до колен, кожа посветлела, нос заострился, глаза налились чернотой, а губы стали тоньше. Да и вся фигура Мораны утратила приятную округлость — казалось, костлявая женщина сидит на постоянной диете.

— Знаешь, почему некромантов в древних книгах называют "поцелованными Смертью"?

— Поцелованные — это иносказательно благословенные...

Худощавая брюнетка — интуиция подсказывала, что именно таков настоящий лик Мары, так что неудивительно, что она любит присваивать чужую внешность, — покачала головой.

— Не совсем правильно. Богиня, поцеловав своего верного служителя в лоб, сотворила первого некроманта и наделила его небывалым могуществом, равным своему: убивать мыслью, воскрешать мертвых, призывать неушедших, забирать жизнь из всего, на что упадет взгляд. Поцелуй Мораны получают самые верные, самые достойные. Испокон веков он доставался представителям моего рода, пока одна хитрюга не опередила меня, — Мара стиснула зубы, и лицо ее вновь искривил гнев. — А когда я ее загнала в угол, снова обманула, передав благословение богини первому попавшемуся некроманту! Твоему деду!

Лиля облизала пересохшие губы.

— То есть никакого артефакта нет?

— Твой дед поступил умно, выдумав его. В противном случае его бы никогда не выпустили из застенок лаборатории Контроля.

— Но, послушай! Мой дед, хоть и был сильным некромантом, не обладал описанным тобой могуществом!

Магичка лихорадочно воспоминала, целовал ли ее дедушка когда-нибудь в лоб. В щеку, да, целовал, а в лоб, да еще, чтобы лобзание сопровождалось магическими "спецэффектами", то есть проявлениями передаваемой силы, нет, такого не было. Или она просто об этом позабыла?..

— Савельева, как и тебя, сила богини не одобрила. Вы стали только ее хранителями. Но настало время передать благословение Мораны ее истинной наследнице! — Черные глаза жрицы фанатично блестели. — Тебе выпала великая честь!

Находясь в предобморочном состоянии, девушка с трудом верила в происходящее. Оно казалось нереальным, вымыслом, бредом воспаленного сознания... Поцелуй Мораны? Сила богини? Разве такое возможно?.. И в то же время все существо Лили противилось отдавать призрачное могущество сумасшедшей, пускай та и утверждала, что имеет на него законные права.

Но каждая косточка в теле магички ныла. И где-то в стороне раздавались стоны неудачливого спасителя и звуки сражения вервольфов со спутниками жрицы. А еще... еще Лиля, прислушавшись к себе, ощутила боль внизу живота. Слабую, тянущую, тем не менее неприятную и пугающую...

— Я отдам тебе благословение, только объясни, как. — Огневичка нервно хихикнула. — Через поцелуй в лоб?

— Да, через поцелуй добровольно, абсолютно добровольно. Второй же путь — благословение переходит на того мага, кто находится к умирающему хранителю ближе всего.

— Нет, на второй способ я не согласна...

— Я так и думала, — усмехнулась Мара.

Став на колени, и взявшись за правую руку Лили, подставила ее губам свой лоб.

Рассматривая гладкое, без морщин лицо жрицы, Макарова невольно подумала, какими способами ровесница ее деда (если не старше!) продляла себе молодость. Наверняка, самыми простыми и в то же время бесчеловечными, замешенными на чужой боли, а может, и смерти... Как она сказала о даре Мораны? "Убивать мыслью, воскрешать мертвых, призывать неушедших, забирать жизнь из всего, на что упадет взгляд?"