— Они пошли по берегу реки, там есть тропа и в узком месте переход по поваленному дереву на другой берег, а дальше не знаю. Тебе будет трудно найти их ночью, вождь — помолчал, еще раз внимательно посмотрел в его лицо, и уверенно добавил — но я вижу, ты их найдешь. Когда найдешь, не убивай Сегимунда, он сын вождя.

— Будет видно, Сегивиг. Если с моей женой все хорошо, то я его не убью.

Херуск кивнул.

— Я пойду с тобой.

— Если сможешь, иди, но ждать я не буду.

Буховцев поднялся к стоянке, осмотрел вооружение спящих херусков, и выбрал щит по — приличнее. По сравнению с этим творением местного умельца римские и эллинские щиты выглядили как изделия из далекого будущего, но выбирать не приходилось. Щит на охоту он не брал, и сейчас без привычного вооружения, чувствовал себя почти голым. Валерий посмотрел на полную Луну в сером ночном небе. Она сияла как огромный, матовый фонарь и освещала окрестности блеклым серебристым светом. Что же, сейчас и это в помощь, а помощь ему нужна. Непростая ему предстоит ночь. Буховцев собрался, вдохнул побольше свежего ночного воздуха, и пустился бегом по едва различимой в темноте, тропе.

Вскоре он добрался до лежащего поперек реки, поваленного дуба. В этом месте река была узкой, как ручей, а за рекой перед ним лежали низкие крутые холмы, покрытые густым лесом. Из донесений разведки Буховцев знал, что местность здесь труднопроходима из-за ручьев и крутых оврагов. Задачу это ему не облегчало, но и похителям тоже. Что же что есть, то есть. Он перешел на другой берег и продолжил погоню. Несмотря на ровный, блеклый свет от полной Луны, какую-либо тропу в темноте различить было сложно, и Валерий шел скорее по наитию, изредка находя приметы, свежие следы и убеждаясь в правильности пути. Эта ночная погоня прошла перед ним калейдоскопом овещенных лунным светом полян, склонов холмов, темных чащ и оврагов. Непросто было бежать по ночному лесу. В его далеком будущем, это был давно забытый навык, а здесь бегать и ходить ночью приходилось часто. Может, поэтому он научился сносно видеть в темноте. Конечно не так, как местные народы, но все равно, навык позволял ему не падать носом в кусты через каждые десять шагов. Валерий потерял счет времени, и ему казалось, что он отправился в погоню недавно, но по тому, как стали непослушны ноги и тяжело дыхание, понял, что бежал уже час, а может и больше. Погоня давалась все труднее, и когда Буховцев поднялся в расположенный на пологом холме сосновый лес, то решил передохнуь.

Вокруг были упирающиеся верхушками в звездное небо деревья, а впереди, за ними поляна. Он видел ее по разлившемуся за деревьями, лунному свету. Валерий устало прислонился к стволу дерева и некоторое время просто сидел, ни о чем не думая. Однако потом в голову снова возник вопрос, который занимал его с момента рассказа Сегивига. Что общего у Сакмарда с сыном Сегеста, если они вместе пошли на это опасное дело? Сегимунду была нужна Альгильда, это понятно, но как он спелся с однажды уже убитым призраком из далекого прошлого?

От размышлений его отвлек очень далекий, но явно различимый звук человеческого голоса. Валерий прислушался и уловил разговор на повышенных тонах, на непонятном языке херусков. Он поднялся, несколько раз вдохнул-выдохнул, прислушался к свом ощущениям. Состояние организма было нормальным, короткий отдых пошел ему на пользу. Буховцев снял с перевязи щит, вытащил из ножен меч и осторожно пошел навстречу льющемуся из-за деревьев, лунному свету.

Поляна действительно была залита светом. Если бы не ночь и Луна, то можно сказать, что светло как днем. Трава, кусты и деревья, все было покрыто серебристо-желтым отсветом. Лишь по краям поляны, у леса, свет сразу переходил в глубокую ночную темень. Похитители были на месте, и это означало, что его погоня закончилась. Посреди поляны стоял Сегимунд и двое юных херусков, а рядом с ними, на земле, сидела Альгильда. Руки и ноги у нее были связаны, но Валерий внимательно посмотрел на Альги, и на сердце полегчало. С ней все было в порядке. Он знал ее уже достаточно хорошо, чтобы понять, что она сейчас возмущена и очень зла. Ее волосы были растрепаны, а резкие движения и звонкий голос выражали гнев, и Буховцев был готов поклястся, угрозы. Что она говорила, с его знанием языка херусков понять было сложно, но пара слов на местном языке точно были неприличными оскорблениями. Сегимунд пытался неуверенно возражать. Валерий внимательнее присмотрелся к его друзьям. Если Сегимунду, насколько он помнил, было около двадцати, то его пособникам вряд — ли больше пятнадцати. Молодость выдавало юношеское телосложение и полнейшее отсутствие растительности на лице. На все происходящее они смотрели полными восхищения глазами. Для них это было приключение.

Буховцев осмотрелся вокруг в поисках самой главной опасности, Сакмарда. Искать долго не пришлось. На другом конце поляны, под сенью дуба стояла одинокая фигура. Силуэт Валерий узнал сразу и понял, что тот давно его заметил. Сакмард смотрел на него, не обращая внимания на разгоравшуюся перепалку. До Сегимунда, да и до Альгильды ему не было никакого дела. Его целью был он, непонятно каким образом оставшийся в живых, наследник Луция Валерия Корвуса, Марк Валерий Корвус.

Вероятно, каким — то образом он вызвался помочь Сегимунду, которому трудно было найти среди своих людей желающих пойти на такое дело, Валерий не знал, но был уверен, что так и было. Может, он расспрашивал о трибуне и увидел в глазах сына вождя гнев и интерес? Может, что-то другое? И еще одно он понял — Сакмард не видел его особенным зреним магов. Валерий бы это почувствовал. Он вспомнил слова Диогена — 'у них нет нормального пацера. Чтобы общаться с миром они используют какую-то подмену. Как деревянная нога у безногого'. Вот в чем дело. Анунак, а теперь Буховцев в этом не сомневался, не мог видеть его тайным зрением и ощущать его присутсявие. Вот почему он не заметил его тогда, у реки, и недавно в канабе. Валерий не знал, поможет ли ему это знание, но никаких других преимуществ не находил. Анунак — не человек, живет на Земле тысячи лет, и отправил на тот свет, наверное, уже сотню людей. Так что шансы у Буховцева были невелики. От осознания этого ему стало совсем плохо, но он взял свой страх в руки, и его словно осветило белесым светом, льющимся из 'Проклятой горы', и во время. Воздух вокруг разом сгустился, так, что стало трудно дышать, но белесое видение, это наваждение прогнало. А мы еще и колдуем — констатировал Валерий. Почувствовав защиту, он успокоился и пошел к похителям. Начинать нужно было с них.

— Альги, с тобой все в порядке?

Его вопрос прервал препирательства. Сегимунд резко обернулся, обнажил меч и встал перед Валерием, оставив Альгильду за спиной.

— Да, Марк, все хорошо. Не надо битвы, я поговорю с ним, и он нас отпустит — торопливо сказала его жена.

— Уходи римлянин, она тебе не достанется — сын Сегеста выставил вперед меч, и его юные друзья тоже обнажили мечи. Мечи, оружие не бедных. Похоже, юные спутники Сегимунда были из знатных семей. 'Ты — дурак' — хотел сказать Буховцев. Не повезло Сегесту с сыном.

— Уже досталась. Она моя жена, ты не знал об этом? — спокойно спросил Валерий, и услышал, как Сегимунд с горечью что-то выкрикнул по — германски и сразу добавил на латыни.

— Я убью тебя, и она будет свободна.

Буховцев вздохнул, крутанул в руке меч и нехорошо улыбнулся.

— Это вряд ли.

Они напали втроем, быстро и слаженно. Один из юных похитителей ударил мечом снизу по ногам, другой сделал выпад ему в бок, а сам Сегимунд нанес удар сверху. Все это было опасно, но не более. От замаха по ногам Валерий ушел в сторону, уклонился от удара в бок и крепко приложил щитом по рукам нападавшего. Удар Сегимунда пришлось принять на меч, и они разошлись в стороны. Вернее так думали его противники, потому что Буховцев отступил на шаг, и сразу напал на Сегимунда. Сын Сегеста отбивался умело, но школы Эвмеда у него не было. В какой-то миг Сегимунд неловко принял удар на шит, хотел ответить ударом, но потерял противника из виду. Валерий ушел в сторону и на обратном замахе кончиком меча прочертил алую полосу на плече сына Сегеста. Тот поспешно отскочил, и его место заняли друзья — похитители. С ними Буховцев биться не стал, не тот уровень. Просто сделал широкий шаг вперед и опасно махнул мечом перед их испуганными лицами. Мальчишек будто сдуло ветром. Не тех помощников нашел себе Сегимунд. Если бы здесь был Ахилл, они бы валялись на земле еще при первой атаке. Впрочем, Сегимунду вряд ли приходилось выбирать. Из взрослых воинов идти против вождя желающих найдется мало. Ну что, исход боя вроде ясен. Валерий рассмеялся. Сегимунд зло выругался по-германски и приготовился к нападению, но зычный окрик, прозвучавший в ночной тиши словно выстрел, его остановил. На краю поляны показался Сегивиг.

Некоторое время Буховцев слушал перепалку на непонятном языке херусков между Сегивигом и Сегимундом. Даже Альгильда успела поучаствовать в этой беседе на повышенных тонах. Сам же Валерий внимательно следил за неподвижно стоящим под деревом Сакмардом, и медленно продвигался вперед, пытаясь встать между Сегимундом и Альгильдой. О чем говорили Сегивиг с Сегимундом, он не знал, но догадаться мог и по смыслу. Старый херуск чем-то корил сына Сегеста, попутно его уговоривал и запугивал. Сегимунд возмущенно протестовал, потом оправдывался, и даже угрожал. Его кореша стояли в стороне и помалкивали.

Сегивиг закончил разговор, оттолкнул Сегимунда с пути и пошел к Альгильде. Валерий последовал за ним. Он считал проблему решенной, немного расслабился, и это едва не стоило ему жизни. Сын Сегеста что-то выкрикнул, и бросился в атаку. Удар мечом Буховцев успел заметить лишь краем глаза, но отреагировать на него уже не успевал. Его спас Сегивиг. Он обернулся на крик, перехватил руку Сегимунда, но сразу остановить удар не смог и меч вошел ему в бок. Сегивиг тихо охнул, и ухватился за меч двумя руками. Валерий бросился ему на помощь, но охранник Альгильды окриком удержал его, и Буховцев лишь стоял и смотрел, как в лунном свете менялось выражение лица Сегимунда. От злой ярости к растерянности и отчаянию. Что сказал Сегивиг спокойным, хриплым голосом, Валерий не знал, но на сына Сегеста это подействовало как последний удар. Он что-то пробормотал, растерянно осмотрел поляну. Мельком бросил взгляд на Сакмарда и Альгильду, выпустил меч из руки, повернулся и бросился бежать вниз по склону. Его спутники последовали за ним.

Сегивиг оперся на меч Сегимунда, и медленно осел на траву. Валерий наклонился, чтобы осмотреть его рану, но тут увидел, как Альгильда беззвучно повалилась на землю. Только этого не хватало. Он кинулся к ней и в тот же миг почувствовал движение воздуха слева. Присел, и едва успел уйти в сторону от молниеносного удара. Недалеко от него тенью мелькнул Сакмард. Ну что же, как говорится — вот мы и добрались до сути. Но на этот раз все было серьезнее. Сакмард это не Сегимунд с его друзьями — сопляками, возомнившими себя воинами. Валерий крепче сжал в руке щит и меч и принял стойку.

Анунак некоторое время стоял напротив него, а потом стал неспеша заходить с боку. Его движения были неторопливы, тело держалось прямо, а в руке был похожий на большой кинжал, короткий тонкий меч. Он обошел вокруг Буховцева, и остановился. Некоторое время они стояли и внимательно рассматривали друг друга. Так близко Валерий видел анунака впервые и смотрел на него с осторожным любопытством. На Сакмарде была темная длинная туника. Поверх нее плащ, схваченный на плече фибулой, а на ногах широкие галльские штаны. Таких германо — римлян Валерий много видел во время короткой стоянки в Убиоруме. В одежде ничего особенного, но в лунном свете бросались в глаза крепкое сутуловатое тело, и странное лицо, мало походившее на человеческое. Откровенно говоря — жутковатое лицо.

Если анунак хотел сразиться с ним на мечах, то у Валерия появлялись шансы. Он боялся, что тот применит другие свои способности, но видимо что-то ему мешало. Скорее всего — мешал камень. Очень знакомый свет прогнал сгустившуюся темноту, так же, как когда — то этот свет гнал прочь от горы гаруспика с легионерами. Камень не любил когда беспокоили энергии в его владениях. Однако людей Сегивига анунак усыпил без проблем, да и на Альгильду тоже. Да уж странностей много, все это сложно понять. И еше Буховцев отметил, что во время известной ему схватки в далеком прошлом в предгорьях Элама, и во время убийства настоящего Валерия Корвуса, да и здесь в лесу у Сакмарда всегда были помощники. Вероятно, это было ему нужно. Все эти мысли и догадки проносились у Валерия в голове и мешали предстоящему поединку. Он с усилием сосредоточился.

— Ты не тот лесной мальчишка — Корвус, я это вижу. Кто ты? — услышал он ровный глубокий голос и в очередной раз удивился. Удивился тому, что анунак с ним заговорил.

— Зачем тебе это знать, Сакмард? — ответил Валерий вопросом на вопрос.

Услышав свое имя, его противник улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой. Такой жутью повеяло от оскала. Нет, он точно не человек. Человек не может изобразить на своем лице такое.

— Если ты знаешь мое имя, то знаешь и все остальное. Тогда ты прав, нам этот разговор не нужен — он выставил вперед свой странный меч и начал атаку.

Беседа обломилась — с огорченим констатировал Валерий, а у него уже проснулось любопытство. Так много хотелось узнать. Буховцев крепче сжал в руках щит и меч и мысленно обратился к высшим силам. Господь Всемогущий, или Боги этих мест, помогите. Он не стал прятать свой страх, потому, что это было бесполезно. Острое чувство опасности не покидало его с тех пор, как он появился на этой поляне. Однако вместе с этим, странным образом в сознании присутствовала уверенность, что ему это по силам. Да что там, после похода к 'Кратеру Плутона' он часто чувствовал, что ему все по силам.

Выпад был коротким и быстрым, так что Валерий едва успел отскочить. Потом еще один, потом еще. Все удары были колющие, а опасны настолько, что было непонятно, какой из них решающий. Они все били в цель. Странная система фехтования. Сакмард не начинал атаку издалека, заботясь о собственной безопасности. Нанося каждый удар, он пытался достичь конечного результата. Открывался и рисковал. И скоро Буховцев понял, почему. После нескольких минут прыжков, уклонов и непрерывного отступления, ему удалось длинным выпадом поразить в грудь слишком открывшегося Сакмарда. Тот только покачнулся и продолжил свои атаки, хотя и не так интенсивно. Да что же это такое? Он провел еще несколько ответных выпадов, два раза задел анунака, но результата не было. На короткий момент состояние Валерия было близко к панике. Чувство опасности и так поглотившее его мозг усилилось, ладони рук и шея покрылись потом. А пустота в желудке казалось, превратилась в вакуум. Но он сделал волевое усилие, и паника прошла. Подключились мозги. Тем более что Сакмард сбавил темп и нападал уже не так часто и упорно. Может, сказались раны, может, он просто устал. Кто их знает, анунаков?

Как же с ним биться? Валерий заметил, что все атаки его противника сводились к очень опасным выпадам. Может, ему тяжело было бить в замахе, а может просто из-за меча. Наносить коротким тонким клинком рубящие удары не просто. Передвигался противник легко, но как — то однообразно. Не было прыжков, широких шагов, молниеносных передвижений. Тоже не понятно. Может это из-за странной физиологии анаунака, а может, потому что раны нанесли ему какой-то вред. Противник Буховцеву достался не из легких, и Валерий должен был благодарить богов, что ему приходится биться лишь против его меча. Если бы Сакмард мог колдовать, то бой уже давно был бы окончен. Эх, Ахилла бы на его место. Эллин здесь показал бы класс. Был бы только рад поединку со столь опасным противником. И чего это именно мне такое счастье? — Валерий улыбнулся своим мыслям. Улыбка произвела на Сакмарда странный эффект. Он отступил в сторону.