Университет волшебников. Часть 2. Сопротивление материалов.

Глава 29. Победа через поражение.

В редкие минуты свободы от срочных дел Александр пытался сформировать облик новой созидающей идеологии — той, которая будет востребована после того, как слова 'демократия' и 'коммунизм' будут дискредитированы банкирами США и монархистами в СССР. Получалось плохо. Раз за разом он прогонял в уме то, что им говорили на первых курсах про добро и про заколдовывание немагов, но каждый раз попадал в одну и ту же колею, которая ему совсем не нравилась. Он вспоминал слова профессора Сазоновой: 'Мы считаем, что человеку должно стремиться к тому, чтобы сделать себя и весь окружающий мир счастливее и совершеннее. Человек — единственное из всех известных нам живых существ, которое способно построить модель идеального мира в своем сознании, а затем изменять реальный мир в соответствии с этой идеей'. Это было похоже на правду, но Александр чувствовал, что где-то тут таится большая недосказанность. Он почувствовал эту недосказанность ещё тогда, на первом курсе, и периодически принимался обдумывать проблему, но никак не мог выбраться из одной и той же последовательности рассуждений: 'Если человеку хорошо стремиться к тому, чтобы сделать себя и весь окружающий мир счастливее и совершеннее, то это следует, что всем стоит стремиться к улучшению своего мира. Тогда каждый должен делать так, чтобы всем остальным жить стало хорошо. А в каком случае всем остальным жить станет хорошо? Если каждый из них будет иметь хотя бы минимальный набор ресурсов для выживания и возможность бороться за то, чтобы всем остальным стало лучше'. Тут наблюдался явный логический парадокс, бесконечная зацикленная петля, и Александр, походив по ней некоторое время, бросал эти рассуждения, чтобы приняться за них снова через день — два. В декабре 1951 года, когда он в очередной раз по своему обыкновению сидел на козелках перед сарайчиком и смотрел на огонь костра, ему совершенно неожиданно пришла в голову идея: 'А почему бы не сказать, что каждый в мире должен заниматься тем, что ему больше всего нравится?'. В первый секунды такая постановка вопроса вызвала в нём протест: представился мир, полный самодовольных эгоистов. Но затем привычный к парадоксальному мышлению разум профессионального волшебника взвыл на повышенных оборотах и начал развивать идею с разных сторон. Александра захлестнул поток образов. Он вдруг увидел, что при прежнем образе мышления о добре и зле 'хорошим' считалось подавить свои желания ради коллектива — и что такой образ мышления намертво исключает даже возникновение идей о личном счастье, а следовательно, и о счастье всего мира как сумме радостей отдельных его составляющих. Если же говорить о том, что каждый в мире должен заниматься тем, что ему больше всего нравится, то возникает несколько другой мир — мир, который живёт ради счастья своих людей. Даже при предварительном анализе становилось ясно, что такой мир будет менее мобилизованным, зато более мягким, на порядок менее конфликтным и на порядок более устойчивым. Александр затребовал мощности университетских вычислительных машин. Таковые были ему тут же предоставлены — 'изумрудовцы' контролировали далеко не все стороны жизни университета. Через неделю моделирования расчёты показали, что его первые догадки были верными и что реакции людей, как и мотивация всех поступков в жизни, изменяются очень значительно — и далеко не в худшую сторону. Несколько возросшая доля эгоизма с лихвой компенсировалась приростом счастья — анализ показывал, что в случае возникновения проблем люди будут гораздо активнее объединяться ради общего дела, поскольку им будет, что защищать — свой счастливый мир и образ счастья в нём. Следующие полгода Александр неторопливо и с упоением лепил программу — магический механизм. Программировал, проверял, находил ошибки, отлаживал и проверял снова. Так он шлифовал магический механизм до тех пор, пока не убедился в его полном совершенстве. Он знал, что у него будет только один шанс запустить устройство. Запустил он его в июне 1952-го. С этого момента каждый, кто задумался бы о проблемах счастья или добра, должен был получать толчок — уверенность в том, что у него теперь есть свобода в радости слышать свои желания и исполнять их, а также убеждение в том, что победа достигается через мягкость, а счастье через свободу. После этого Александр сел ждать результатов. Первый последствия стали видны уже через месяцы — в СССР появились 'стиляги', группы молодёжи, которые наряжались самым причудливым образом только для того, чтобы было весело, и так ходили по городу. Затем зона действия программы расширилась — даже в США появились группы, в которых самодеятельные проповедники вещали, что покупать из года в год всё более крупные дома, всё более дорогие автомобили и всё более молодых жен-любовниц — это не жизнь для разумного человека, и что лучше жить небольшими коллективами во взаимной радости. Из этих первых групп вышли самые разнообразные течения — от хиппи до панков, включая рокеров и любителей восточных религий. Первые восемь лет 'Изумруд' даже не понимал, что происходит. Маги ордена восприняли эти движения как одно из проявлений 'молодёжного протеста против отцов' и спокойно наблюдали, как власти периодически гоняют буйную вольницу. Несколько человек защитили дипломы на темы про использование подобных неформальных организаций в политических провокациях, и на этом дело закончилось. Спохватились будущие вампиры только тогда, когда стало ясно, что зарождается совсем иное человеческое общество, такое, для которого ценностями будут не капитал и не общественное положение, а любовь в племени и уважение личного счастья членов племени. Мало того, даже тридцать пятый президент США демонстрировал те качества, которые проповедовали новые гуру — открытость, дружелюбность, неприятие заносчивости и надутой важности. Тут началась пальба из самых крупных калибров: президента уничтожили, движения свободомыслия постарались свести к наркотикам, разврату и принципиальному отрицанию денег, постарались загнать в самое грязное подполье. Во многом это получилось, но судьба неформальных движений уже была не важна: убеждение в том, что человечество живёт для счастья своих членов, уже плотно вошло в образ мышления нового поколения граждан всех ведущих стран. Веселов тихо ликовал, 'изумрудовцы' пытались найти причину. Они обнаружили магический механизм, но повредить его или найти автора так и не смогли. Единственное, что им оставалось — это стараться свести ощущения свободы к разгулу и разврату. Во многом им это удалось Впрочем, небольшой успех с запуском магического механизма не решал основной задачи — создания новой идеологии. Александр поворачивал эту идею и так, и этак, но так ничего впечатляющего и не придумал. Ему не хватало компании и собеседников, способных на его уровне быть критиками и со-творцами.

Глава 30. Девочка, которая хотела быть страшной.

В июле 1959 года ректор Стоянов попросил освободить его от обязанностей 'по состоянию здоровья', в августе он якобы умер. Над его гробом 'изумрудовцы' сказали множество прочувственных речей, новым ректором стал Великий Волшебник Вадим Скоробогатов. К этому моменту он написал какую-то там диссертацию про закрывающие технологии, которую другие 'изумрудовцы' признали докторской. За докторской последовала профессорская. Никто этих диссертаций не видел — они были признаны очень секретными, как, впрочем, и все работы про закрывающие технологии. В марте 1960 года ректор университета 'Китеж' Вадим Скоробогатов пригласил Александра Веселова на 'великое', как он выразился, событие. Александр из любопытства согласился. Процесс снятия с браслетов ограничений на перемещение за стены университета был делом очень трудоёмким и длительным, и Александру было очень интересно, что же такое затеяли тёмные силы, что даже не поленились пойти на дополнительные труды. Они перенеслись к уже хорошо известному антарктическому убежищу вампиров, прошли в пещеру коконов. Рядом с коконом бывшего ректора Стоянова уже стояла большая группка вампиров и 'изумрудовцев'. Рядом стояла и загодя заготовленная одурманенная жертва. — Господин Стоянов отличался редкостными интеллектом и глубиной мышления, такое является редкостью даже среди высших существ. Скорее всего, мы увидим сегодня редкостное зрелище — процесса перехода в состояние высшего существа иногда приводит к возникновению весьма удивительных организмов, — пояснил Скоробогатов. Александр вспомнил пристальный взгляд старого ректора и подумал, что не хотел бы с ним встречаться ни в каком виде — ни в человеческом, ни тем более в вампирьем. Александру повезло — в момент разрыва кокона он глазел по сторонам, и его взгляд был направлен в противоположную от кокона сторону. Кинув в очередной раз взгляд на Скоробогатова, он увидел, что на лице у того застыло каменной маской выражение ужаса. Выражение 'каменной маской' было отнюдь не преувеличением — новый ректор на глазах превращался в камень. Александр перевёл взгляд на соседнего вампира — тот уже был превращён в камень целиком и падал на пол, как опрокинутая скульптура. Судя по всему, Стоянов превратился не в вампира, а в горгону или что-то подобное. Александр сделал выводы и дал дёру. Его никто не преследовал. По пути к выходу ему встретилось несколько вампиров, но они были так озабочены поднявшейся тревогой, что не обратили на него никакого внимания. Александр выскочил из пещеры, забежал за границы, в которых был запрещён перенос, и исчез. Перенёсся он в единственное на Земле место, в котором 'Изумруд' не стал бы его преследовать — в Старый Китеж. Со времён их приключений на первом курсе он изучил про Старый Университет всё, что только мог найти в архиве и в других источниках — до того, как 'изумрудовцы' закрыли ему допуск в архив после побоища. Люди в старом университете действительно гибли и исчезали слишком часто — частично из-за обрывков старой магии, частично по неизвестным причинам. Но это было не единственной особенностью старого университета. Как минимум двенадцать человек за последние сто пятьдесят лет его существования ушли в затвор таким же образом, как и Прохоров. Александру было бы очень интересно посмотреть на то, во что они превратились в результате. Ещё в старых хрониках сохранились упоминания о том, что в университете наблюдались три различных существа — чудовища большой магической силы. Большинство тех, кто встречался с ними, не пережили этой встречи, но сохранились и такие легенды, в которых утверждалось, что чудовища помогали некоторым встречным. И, наконец, самый главный приз — в глубоких пещерах университета, в самых дальних их окончаниях хранилась копия университетского архива с рецептами всех заклинаний, которые почти в неизменном виде использовались нынешним университетом, в том числе технология 'случайников' и браслетов невольных волшебников. Кроме заклинаний, там, по легендам, сохранялась ещё и коллекция особо опасных магических предметов, таких, которые были опасны даже для своих владельцев. Александр перенёсся в старый университет без чёткой цели — в его состоянии он был готов получить помощь от кого угодно, даже от древних чудовищ. Ещё у него была надежда, что комната с устройством 'Цвет Разума' откроется вновь — ему не помешали бы дополнительные возможности. Эта надежда пропала первой: проход к устройству был закрыт сплошной стеной. Александр развернулся и потопал ко входу в университетскую столовую — белёное двухэтажное бревенчатое здание. Именно там, в одном из подсобных помещений, должен был находиться один из ушедших в затвор магов. Не доходя до входа пяти шагов, он вдруг услышал весёлый мужской голос: — Кого-то ищете, молодой человек? Александр сразу узнал это голос. И хотя в прошлый раз он думал, что это голос профессора Пащина, не узнать характерные весёлые нотки было невозможно. Ответил он в том же шутливом духе: — Да вот ищу, во что превратился человек, которые ушел в полный затвор году так примерно в 1163-м? Не видели его тут? Перед Александром стоял высокий пожилой человек неразличимого возраста — с равным успехом ему можно было дать от 40 до 60 лет. — О, не извольте беспокоиться, он ушел отсюда примерно лет 300 назад. Но, возможно, я сумею удовлетворить часть вашего любопытства? Могу я пригласить вас к себе в гости? Правда, чай у меня только дубовый, а жестяные кружки без эмалировки. — А вы не едите молодых волшебников 35-ти лет от роду? — спросил Александр. — Хм... пока не пробовал. Вы думаете, это особый деликатес? — Нет, я жилистый и невкусный, — ответил Александр. — Тогда и пробовать не стоит, — резюмировал неизвестный маг. Жилище Вальдаруса — так представился пожилой маг — находилось в пещере, прямо под монастырскими стенами, и состояло из нескольких пещер. Жильё обставлено было очень скромно, если не сказать 'случайно'. По стенам гостиной пещеры были развешаны вязанки золотистого лука, а у стены кухни стоял платяной шкаф. Однако, Александр намётанным глазом профессионального разведчика — подпольщика заметил несколько особенностей: во-первых, небрежно задвинутый шкаф и лёгкий сквозняк свидетельствовали о наличии хода в более глубокие пещеры, во-вторых, наличие и расположение некоторых украшений на стенах свидетельствовали о наличии в доме женской руки. Заметив его оценивающий взгляд, Вальдарус прикрыл пологи, ведущие из кухни в соседние пещерки — вместо дверей в этом доме использовались завесы из плотной ткани. Жестяной чайник запел обычную для чайников всего мира песню на дровяной плите, появились обещанные кружки без эмалировки. — А что это у вас за экзотические такие украшения? — спросил Вальдарус, заметив под длинными рукавами пиджака Александра браслеты невольного волшебника. Пиджаки с длинными рукавами Веселов начал носить вскоре после начала своей преподавательской деятельности. — Это браслеты невольника, — сказал Александр и поведал историю приобретения этого 'украшения'. — Изумруд? Знакомое название. Эти пакостники были в университете всегда, но так они не усиливались никогда. — задумчиво произнёс Вальдарус, разливая душистый травяной (и совсем не дубовый) чай, — Мне рассказывали, они тут как-то лет пятьсот назад пытались вывести породу бессмертных людей. Ничего у них не получилось — их бессмертные могли существовать только за счёт поглощения жизни других людей. — Так что, вампиры существуют только пятьсот лет? — удивился Веселов и рассказал про антарктическую базу 'Изумруда'. За пологом всё это время слышалось шевеление, но Александр сделал вид, что ничего не слышит. — Нет, вампиры, которых вы видели, существовали с незапамятной древности. Человек после смерти — если вёл себя при жизни определённым образом — через некоторое время воскресает и превращается в одно из многих бессмертных существ. Это естественная функция для человеческих существ. Люди, у которых при жизни было снижено количество гормонов ярости, превращаются в ангелов — по виду люди, по сути бессмертные. Люди, которые всю жизнь занимались самоанализом ради собственного самолюбования, после воскрешения превращаются в вампиров. Некоторые вампиры — из тех, у кого страсть к магии и превосходству в познании была сильнее, чем у других — превращаются в горгон, бессмертных летающих существ с убивающим взглядом. Есть и другие варианты. Ребята, которые здесь сидели в затворе, почти все превратились в высших ангелов — таким проблемы людей почти не интересны, у них проблемы посерьезней. А вот те существа, которых создали тут, вынуждены были питаться даже не кровью — концентрированной субстанцией жизни, приготовить которую могли только редкие маги. Так что этот проект был действительно неудачным. У них ещё волосы становились характерно рыжими. — В Антарктиде у всех вампиров были рыжие шевелюры. — Хм? Значит, они как-то скрестили эти процессы. У обычных вампиров волосы самые разные. А вот и Василиса пожаловала. Василиса, знакомься. Александр Веселов, почтенный профессор из Нового Китежа. Пленник 'Изумруда'. Вошедшая в комнату стройная женщина была облачена в сверкающее изумрудное платье, на носу у неё были очень тёмные очки. Она очень неудачно попыталась изобразить улыбку. — Александр, знакомься — Василиса. Фамилию я её не знаю, поскольку она не говорит, только иногда кое-что пишет. Василисой её назвал я. Хотя правильнее её называть 'василиск'. При слове 'василиск' Александр подскочил и поперхнулся чаем. Василиск был легендарным зверем, способным убивать взглядом. — Не беспокойся, она у нас не совсем настоящий василиск. Пока у неё на носу тёмные очки, она практически безопасна, взглядом не убьёт, максимум головную боль получишь. Александр поперхнулся чаем повторно. Василиса подошла к Вальдарусу и очень нежно, всем телом прижалась к нему. Выглядело это очень чувственно — она была на удивление гибкой. — Я нашел Василису здесь примерно триста лет назад. Она была одной из тех, кто самовольно ушел в затвор. Насколько я понял из её письменных объяснений, она всю жизнь была неловкой девочкой, обижаемой со всех сторон ровесниками и даже младшими детьми. Она была доброй, умной девочкой, благодаря чему и попала в Университет, но при этом всю жизнь мечтала стать такой грозной дамой, чтобы усмирять всех встречных одним взглядом. Когда ей в руки попал Аленький Цветочек Исполнения Желаний, она поняла, что близка к исполнению своей мечты. Она доучилась до пятого курса, выучила все защитные заклинания, соорудила кокон и привела в действие цветок исполнения желаний. Она загадывала бессмертие, силу и здоровье, и не подозревала, что цветок исполняет не только слово, но и дух приказа. Очнулась она через пять месяцев в виде василиска. Первый же студент, который её увидел, погиб. С этого момента ей пришлось скрываться в самых глубоких подземельях университета. Жила он тем, что охотилась на мышей. Несколько раз на неё устраивали облавы — после того, как гибли случайные встречные, но она была сильном магом и легко уходила от ловушек, которые ставили в расчёте на животное. — Так я и нашел её здесь примерно триста лет назад, — повторил Вальдарус, — это была любовь с первого взгляда. К счастью, не её взгляда. С тех пор мы придумали эти тёмные очки. Так и живём — она снабжает меня бессмертием, я делаю всё остальное, — (только при этих словах Александр рассмотрел, что руки у Василисы были не просто прижаты к туловищу — они намертво приросли к нему! Изумрудное платье не было платьем — это была чешуя!) — Понемногу разбираем архивы старого университета, иногда выгоняем тёмных магов. Жаль только, что вот так получилось с твоим товарищем и одним из следователей — мы не ожидали вашего визита, она была без очков. Так что Василиса у нас пример того, во что ещё могут превращаться бессмертные люди. Василиса ещё раз изобразила улыбку — с таким же малым успехом. Твёрдая змеиная кожа не очень — то поддавалась человеческим эмоциям. — Можно, мы взглянем на твои украшения? Александр без задней мысли протянул руку с браслетом. В другой руке он продолжал держать чашку с чаем. Василиса наклонилась над рукой, повертела головой. Браслеты на руках Александра звякнули и распались. Александр в третий раз за вечер поперхнулся чаем и заверещал: — Что вы делаете? В браслеты заложена масса заклинаний, вызывающих мучительную смерть при самовольном вскрытии! — Ну как, ты её чувствуешь? — полюбопытствовал Вальдарус. Александр вынужден был признать, что нет. — Василиса очень хороший маг. Мало того, мы изучили многие архивы, в том числе те, которые описывают устройство браслетов. Тебе ничего не грозило. — Спасибо, — выдавил из себя Александр, — только соберите их обратно, недействующими — пусть будет имитация. Вернусь с ними в университет. Вам что-нибудь нужно от меня? — Что нам может быть нужно? У нас всё есть, мы счастливы. Лес даёт всё необходимое, архивы не дают заскучать. Я же сюда за знаниями пришел, хотел стать самым сильным тёмным магом. А нашел гораздо большее, так что теперь мне ничего больше не надо. Возьми с собой пузырёк — в нём средство, которое должно помочь тем ребятам, которые повстречали Василису пару лет назад. И когда пойдёте на штурм 'Изумруда', можете позвать нас на помощь. — За помощь спасибо. А средство наверное не стоит брать. Их убили 'изумрудовцы'. А хотя нет, возьму. Может пригодиться, если старого ректора повстречаю. А не подскажете, вы вот тут упомянули затворников. Какие такие большие проблемы решают высшие ангелы, что они человеческими проблемами не интересуются? — Например, устойчивость коры планет. Или стабильность звёзд. Хочешь, твой континент расколется пополам и разъедется на тысячи километров? Им это легко. — Да... понимаю. Благодарю вас. До свидания! Василиса вильнула на прощание своими стройными боками, Вальдарус проводил Александра по подземному ходу за ворота. Александр перенёсся в университет. Его отсутствия никто не заметил. Ректор Скоробогатов и остальные 'изумрудовцы' за исключением двух погибших вернулись через день. Ректора как-то отморозили от смертельного окаменения, но он навсегда получил травму лица — ни один мускул на нём больше не шевелился. Речь у ректора из-за этого стала очень неразборчивой. Добрую неделю Александр старался не встречаться со Скоробогатовым — при виде переживших 'великое событие' его неудержимо тянуло в смех, что с учётом всего произошедшего было чревато.