Ради настоящего

Глава 17

Занятно. У эльфов от природы довольно красивые, раскосые, но узкие глаза, а вот сейчас, смотрю на них, и если не брать в расчет заостренных ушей и бледность кожи — вылитые люди. И я бы наверно сейчас рассмеялась, если бы не сама находилась в шоке. Неужели получается что во мне действительно есть эльфийская кровь? Разве это может быть правдой?

Словно утопающий я в надежде взглянула на Вэена, и замерла. Демон не выглядел удивленным. Наоборот, он был спокоен и доволен, будто именно такого результата и ждал. Или знал? Тревожный колокольчик звякнул где-то внутри, но тут же пропал, смытый ободряющей улыбкой жениха. Да нет, показалось!

— Кхм... — откашлялся повелитель, — м...мда... — похоже, внятная речь ему отказала. — Вынужден признать, что такого результата я не ждал. Оказывается, мы родственники! Ха! Ха-ха.. — он вдруг рассмеялся и присутствующие как по команде вздрогнули и запереглядывались. Бояться, что повелитель сошел с ума? — Что ж, — отсмеявшись, выдавил он, — занятно. Ты прямой потомок хранительницы и по совместительству сестры моего предка. Родовая магия сказала свое слово. Отныне ты — глава дома, а лаэр Таллиониэль и Эвиниэль становятся членами второстепенного, на равне со всеми остальными. Пока у тебя нет детей — Уфаниэль твой первый наследник.

— Повелитель! — выдохнул эльф, но тот покачал головой.

— Не стоит. С родовой магией не шутят, особенно с дочерью хранительницы. Боюсь, ты сам навлек на себя беду. Не рассмотреть истинную кровь.. — повелитель покачал головой. — Даже не знаю, что сказать. Тем не менее, ответ ясен. Тайлисан Аларди ивво Таллионэль от лица повелителя эльфов, приветствую тебя в Пресветлом Лесу. Да пусть отныне он станет тебе истинным домом.

— Благодарю, — с трудом сглотнув слюну, выдавила.

— Что ж, остальные формальности, думаю, уладим позже, — натянув улыбку, проговорил повелитель, и я усиленно закивала головой. — Хорошо, тогда перейдем к следующуему моменту. Суду. -Ой! Сдержать эмоции оказалаось трудно, но я все-таки смогла. — Лаэр Таллиониэль, займите свое место, свои дела с главой рода решите без свидетелей, — взгляд царственного эльфа стал холоден.

— Повелитель, прошу вас о милости! — вдруг вскинул голову Уфаниэль.

— Чего ты просишь?

— Моя внучка теперь в абсолютной власти... кхм... лаэры, — быстрый полный ненависти взгляд в мою сторону, — прошу вас не отдавать ее на суд...ей.

— Боюсь, что это не в моей власти. Я дал слово лаэре Тайлисан, — повелитель вскинул руку вверх. — И она же имеет право судить и как пострадавшая и как глава рода. Тебе ли не знать. Единственное что я могу сделать для тебя, это проследить чтобы наказание было не более ее вины по нашим законам.

— Благодарю, — глухой голос и эльф словно потухает, отходя на свое место. Я следила как он шел, видела как от него отшатнулись те, кто еще недавно искал расположения. Конечно, ведь мне стоит только захотеть, и он потеряет все. это мое право, причем законное, ведь он пытался оболгать и причинить вред. Сейчас я имею право хоть казнить его, и никто, даже повелитель, не сможет мне воспротивится.

— Привести лаэру Эвиниль и лаэра Ц... — проговорил повелитель, и двое стражников скрылись за дверью. Тем временем, один из эльфов осторожно дотронулся до моего рукава и подвел к небольшому креслу, которое я до сих пор не замечала, недалеко от трона повелителя. Ах да, место судьи. Теперь оно мое. — Лаэра Тайлисанэль, — с чего-то искаверкал мое имя сиятельный эльф, — с кого вы начнете суд.

— С лаэра, если не возражаете, — пробормотала, взглядом прося помощи у Вэена. Но тот словно бы не слышал меня. То ли место блокировало телепатию, то ли демон решил что это еще один урок...

— Не возражаю, — щелчок, и вот в зале замерли два эльфа. Эви и тот, второй, чьего имени я даже не помню, но уже должна свершить судьбу. — Итак,лаэра Таллиониэль, лаэр Прионэль, только что родовая магия огласила свой вердикт. Оказывается, лаэра Тайлисанэль является прямым потомком рода хранительницы. Более того, духи рода признали лаэра Таллиониэля в сложившейся ситуации и утвердили новую главу рода — лаэру Тайлисанэль.

— Что... — шокированное лицо Эви уже было наградой, — этого не может быть! Она не эльфийка! Простая человечка! Это все подстроено! Дедушка!

— Лаэра Эвиниэль возьмите себя в руки! — холодно отчеканил повелитель. — Решение родовой магии невозможно подделать и оно не оспоримо. Очень плохо, что вы, целитель, и носитель великой крови не смогли почувствовать свою кровь. Да, она похожа на человека, тем не менее, мы все знаем, что даже в вашем роду было несколько случаев межрасовых браков, и то, что она выглядит как человек еще ни о чем не говорит. Одно то с какой легкостью она овладела нашей магией и языком уже должны были насторожить вас. В любом случае, вы, лаэра, сейчас здесь по другой причине. Вас обвиняют в попытке убийства сиятельной лаэры. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Жаль что попытка провалилась! — прошипела девушка и зал ахнул. Нет, не от большой любви ко мне, а исключительно в целях сохранения лица.

— Эви! — крик Уфаниэля был самым громким. — Повелитель, простите ее, она просто в шоке...

— Лаэр Уфаниэль, ваша внучка совершеннолетняя. И должна отвечать за свои слова сама. Что ж... раз так, то... Лаэра Талисанэль, выносите свой вердикт. Каково будет ваше наказание?

Хороший вопрос. И что я должна ответить? Казнить ее немедленно? Да, какая-то часть моей натуры этого дико желает, не скрою, но с другой стороны... Страшно. И дело не только в том, что после такого моего решения я наживу себе кучу врагов, но и в том, что я не хочу становится такой как она. Убить соперницу просто потому что она не нравится... Нет, не могу.

Отчаянный взгляд на Вэена, но тот лишь кивает. Да, я каким-то образом чувствую, что он поддержит любое мое решение, но в тоже время хочет чтобы я была пожестче, если можно так сказать.

— Хорошо, — надо же, мой голос даже не вздрогнул. — Лаэра Эвиниэль должна выйти замуж, — брякнула и только по изумленным охам догадалась что сказала что-то не то, — за квартерона дроу, которого сватал мне лаэр Таллионэль, — а что? На мой взгляд справедливо вручить ее тому, кого пророчил мне ее дедуля. — В случае развода или смерти супруга ранее, чем через триста лет, лаэре запрещено вступать в новое замужество. Во-вторых, активные силы лаэры должны быть заблокированы, — это уже серьезно. По сути она станет обычным долгоживущим человеком и все что ей останется доступным только чуть усиленная регенерация и замедленное старение. — В-третьих, лаэре запрещено возвращаться в Пресветлый Лес и общаться на прямую с лаэром Уфаниэлем. Только письма и с предварительного прочтения тремя незаинтересованными лицами или через кристалл при присутствии с обоих сторон минимум двух существ не связанных никакими интересами с лаэром, не чаще четырех раз в год на протяжении двухсот лет. В-четвертых, лаэра лишается полностью всех прав на наследие. Но, — подняла руку, услышав перешептывания, — второй ребенок лаэры, кем бы он ни был — мальчик или девочка, станет наследником. При условии, что лаэра не станет настраивать ребенка против меня. Если такое произойдет, то права на наследование теряет весь род Таллиониэля, включая его и переходит к следующей ветве. И в-пятых, лаэра Эвиниэль принесет клятву роду, что ни она, ни кто-то по ее просьбе или из сострадания к ней не причинит мне и моим близким никакого вреда иначе лаэра и все ее потомки погибнут в тот же день.

Уф! Все... в зале повисла тишина. Довольно мягкое с одной стороны наказание, но с другой надо знать саму Эви. Я всегда считала, что смерть — это довольно легкое наказание. Миг — и тебя нет, ты ничего не чувствуешь. Так какое же это наказание? А вот так, знать, что твой враг жив и счастлив, а ты нет... Это страшнее. Это разъедает душу и делает жизнь полным мучением. В прочем, если она не зациклиться на мне, то еще вполне может быть счастлива.

— Что же касаетеся лаэра Прионэля, то его полностью лишить всех прав и званий, изгнать из Пресветлого Леса на срок двести лет и настолько же запечать всю активную магию. И также как и лаэра Эвиниэль, он должен принести клятву не причинения вреда.

— Что ж, — после того как я замолчала, произнес повелитель, — довольно... мягкое наказание.

— Я не убийца, — твердо произнесла, — в отличие от благородных лаэров. Мне жаль, эльфы перестали быть самым мудрым и благородным народом. Вы опустились до подлого убийства и сведения счетов с детьми. Вы стали считать людей животными, низшим сословием, а ведь когда-то вы вели себя как родители, учили, воспитывали, вели за собой. Знаете, у людей есть хорошая поговорка: как ты, так я к тебе. Когда вы стали относится к людям, хуже чем к собственному скоту, именно тогда они стали отвечать вам тем же. Ваши избранные... хранители... вспомните — они считали людей равными. Просто другими, но не хуже тебя. Почему же вы, их потомки, стали себя считать лучше избранных и мудрых предков? И я искренне надеюсь, что мой поступок послужит не поводом посчитать это слабостью, а вернет свет в ваши души.

Ответом мне была тишина. Эльфы, благородные и великие, смотрели на меня кто с яростью, а кто с затаенной болью. Нет, я не думаю, что они тут же раскаются и станут вести себя по другому. Слишком много лет прошло, слишком закостенели они в своем невежественном благородстве. Но может быть, хоть один из присутствующих, когда-нибудь вспомнит мои слова и просто улыбнется человеку... Этого будет уже достаточно. Ведь с одной улыбки, с одного доброго слова начинаются великие дела.

— Правильные слова, лаэра, — тихо произнес Повелитель, — да будет Пресветлый к вам милостив и вы не растеряете света свой души. Надеюсь, вы будете также рассуждать, когда будете судить остальных.

— Повелитель, — вдруг подал голос Вэен, — если вы позволите, то я бы просил допустить до суда хотя бы несколько адептов из группы. Вы же понимаете, леди Аларди еще учится с ними.

— Хорошо. Но не все.

— Конечно, повелитель, — демон склонил голову в поклоне и один из сопровождающих его магов тут же подорвался с места, исчезая за дверью. Видимо, они заранее предусмотрели такой вариант.

Ждать пришлось недолго. Уже через пятнадцать минут двери отворились, пропуская моих одногруппников. Пришли смески, все трое, демоны и девушки. Все были напряжены и озирались по сторонам, ожидая подвоха. Эльфийская стража проводила их прямо на арену, где уже выставили в ряд десять стульев и встала по краям, то ли охраняя их, то ли от них.

— Приветствую адептов магической академии в стенах совета, — произнес Повелитель, — ваш куратор просил допустить вас на суд. Что ж, не вижу причин отказать ему. Как вы знаете, на вашу одногрупницу было совершенно покушение. Леди Аларди уже вынесла наказание лаэре Таллиониэль и лаэру Прионэлю. Теперь очередь за остальными. Ввести осужденных.

Сантана, Зариан, Олафер и Лайзар... сейчас они выглядели как жертвы войны — бледный, замученные, с синяками под глазами, в рваной одежде и несчастными лицами. Можно подумать, что это они жертвы, а не я. Зариан плакала, а вот остальные держали себя в руках и буравили окружающих мрачными взглядами.

— Осужденные в преступление против жизни, — вперед выступил эльф в мантии, — вы знаете в чем вас обвиняют? — Ответом ему было упорное молчание. — Вы обвиняетесь в покушение на убийство леди Аларди, — не дождавшись ответа продолжил эльф. — Ваша вина доказана и обжалованию не подлежит. Есть ли вам что сказать в свое оправдание?

— Да! — выкрикнула Сантана, делая шаг вперед, но меч стража ее быстро остановил. — нас заставили! К нам пришла леди Таллионэль и сказала, что если мы не будем ее слушаться, то она избавиться от нас! Мы не хотели! Мы просто испугались...

— Лаэра Таллионэль уже наказана, — оборвал эльф демоницу. — Вы могли сообщить куратору или другому любому эльфу, а также просто отказаться от выполнения. Есть ли еще что сказать? — никто ничего не говорил, только прожигали меня взглядом. Я знала, что они хотели, но не собирались говорить. То же самое, что озвучила Эви, что им жаль, что не получилось. Но в отличие от эльфийки, эта четверка была более сдержана.

— Мы не хотели, — всхлипнула Зариан. — Думали, что это шутка...

— Лаэра Тайлисанэль, — эльф не стал дослушивать причитания демоницы, — вы как постарадавшая сторона вправе выбрать наказание. Ваш вердикт?

— Кхм... — оказалось судить 'своих' тяжелее, чем Эви. На нее я была зла, и в какой-то мере уже давно представляла, чтобы хотела с ней сделать. А вот остальные, за исключением Олафера, до сих пор не сильно меня волновали. Да, немного покусывали, но не на столько, чтобы приговорить их к наказанию. А потому, сейчас мне было очень тяжело. — Зариан, я начну с тебя. Хоть ты и была в курсе предстоящего и вела себя... — я замялась на слове, не зная, как правильно сказать. 'Плохо'? звучит по детски. 'Как стерва'... ну не для эльфийских ушей такое, — недостойно, — наконец выдала, — тем не меняя в самом нападении ты не участвовала. Поэтому тебе будет самое мягкое наказание. Я требую твоего исключения из академии и запрете на повторное поступление на сто лет. Запечатывание активных сил на срок двадцать лет, десять из которых ты проведешь в Храме сестер милости.

— Что?!

Ужас демоницы был понятен. Храм сестер милости был местом, где отказывались от всех удовольствий и благ и занимались только одним — помогали больным, беднякам и сиротам. Несли ночные дежурства у постелей, убирали самые грязные места, готовили... в общем, тяжелый и неприятный труд. При полном аскетизме — никакой мясной пищи, сладкого, алкоголя, сон только четыре часа в день, молитва и работа. Все.

— Я надеюсь, что через десять лет ты поймешь, что на самом деле важно в жизни, научишься ценить и любить не только себя, но и остальных. Осознаешь, что если тебе повезло родиться сильной, умной, красивой и в хорошей семье, это не право переступать через других.

— Тварь!

— Считаешь? Думаешь, лучше было приговорить тебя к казни? — выгнула бровь. — Мне ты времени не дала. А ведь просто могла шепнуть быть поосторожнее. Теперь Лайзар, — я перевела взгляд на смеска, больше не слушая всхлипов и ругани Зариан, — ты тоже не нападал в открытую, но и не остановил убийство. Поэтому тебя также исключат из академии на сто лет и двадцать лет запрета на активную магию. Вместо монастыря — десять лет в младшем чине на дальних рубежах, — я смотрела, как он поджал губы и в неверии смотрел на меня. Интересно, он тоже посчитал, что несправедливо наказан или все-таки хоть до него дошло, что я проявила непозволительное мягкосердечие? — Теперь Сантана, — демоница тут же прищурилась, — в отличие от остальных, ты участвовала в убийстве. И не по твоему желанию я еще жива. Поэтому — тебе запечатают активную магию пожизненно. Запрет на использование магии до конца твоих дней. Это первое. И второе двести лет в храме тишины. При попытке сбежать — пожизненно. После чего ты оправишь на родину и никогда не посетишь больше ни один из миров Розы.

Казалось, Сантана сейчас упадет в обморок. В отличие от храма сестер милости, храм тишины был практически тюрьмой. В нем абсолютно запрещалось говорить, смеяться, и в принципе даже думать. Команды отдавались только старшими сестрами через амулет ментальной магии. Работать и жить под землей. Выходить на поверхность только в ночное время и не чаще одного раза в месяц.