Брат во Христе

— Ара, она нас приглашает?

— Может быть, решил убрать лестницу? — Предположил Рэб.

Они неспешо, не сводя глаз с 'бойницы' подошли к торцу дома. Хозяин чердака не показался до сих пор. Его замысел был неясен.

— Дай автомат, я полезу первым. — Рэб забрал автомат с глушителем у Скорняка и отдал ему свою винтовку.

Со стороны путей раздался рык и шум. Потревоженные мутанты собирались на звуки боя.

— Скорняк, спрячься пока за дом.

Рэб поднялся и замер перед закрытой дверью. Со света заглядывать внутрь чердака бесполезно, все равно ничего не увидишь в его потемках. Пришлось убедить себя, что человек в адекватном состоянии, что бы открывать огонь сразу. Рэб перевесил автомат за спину.

— Друг, у меня нет оружия в руках. Пусти на время! — В ответ, тишина. — Мы с добрыми намерениями. Мы можем тебе помочь. — Рэб вспомнил, что человек должен страдать без живца.

Ему никто не ответил. Рэб открыл дверь и заглянул внутрь полумрака. В нос ударил запах нечистот. Тоже ощутили люди Мотора, вытаскивающие его из секретной комнаты. Человек лежал на спине и не подавал признаков жизни.

— Скорняк, иди за мной, он без сознания. — Рэб забрался внутрь.

Следом заскочил Скорняк с собакой в руках, затянул за собой лестницу внутрь.

— Живой? — Спросил он.

— Да, пульс есть. Придержи его, я залью ему эликсир.

Скорняк убрал от человека ружье подальше, посадил его и сжал пальцами между челюстями, чтобы открыть рот. Человек несвязанно забубнил. Рэб воткнул ему в рот горлышко и залил живца. Человек сглотнул и закашлялся. Почти сразу глаза его открылись. В них было удивление и страх. На вид, ему было за сорок, хотя возраст могла придать изможденность. Темные круги под глазами, выступившие от голода скулы.

— Все нормально. Выпей еще, станет легче.

Мужчина сделал еще глоток, поморщился.

— Откуда вы?

— Ара, оттуда. Здесь все равно, откуда, все равно все неместные.

— Давно это случилось? — Спросил Рэб.

— Дня, четыре назад. Сегодня, какое?

— Тут нет календарей. Такое, какое ты хочешь. Ты, четыре дня без живца продержался? Молодец!

— Объясните мне, что за чертовщина? Куда все делось? Что происходит?

— Слушай, мы тебе обязательно расскажем, а пока давай помолчим. У тварей хороший слух.

Мужчина, которого звали Герман, приехал к матери, с Дальнего Востока в свой отпуск, чтобы проведать старушку и перекрыть ей крышу на древнем бараке. Старое, еще с демидовских мануфактур железо, дало течь спустя сто с лишним лет. Неделю он запасал стройматериалы, возил их из города, а потом, в один прекрасный день, после жуткого тумана, оказался вместе с вокзалом непонятно где. По его рассказам, не успел рассеяться туман, налетели какие-то военизированные банды. Не церемонясь ни с кем, вскрыли вагоны и погрузили в грузовики содержимое из них. Стреляли в любого, кто пытался им помешать. За пару часов, они выгребли все, что посчитали нужным и уехали. Герман не лез им на глаза, наблюдал со стороны. Рассказал, что было много машин с пулеметами и ЗУ. Сразу, как они уехали, появились страшные существа и начали рвать людей на куски. Герман спрятались с матерью в погребе, вход в который был из дома. Сутки вокзал шумел кровавым пиршеством. Регулярно раздавались человеческие крики и рев существ. Потом, старушке стало нехорошо, и она быстро слегла. Герман выбрался в дом и нашел аптечку. Вернулся, чтобы накормить мать таблетками, а она уже пришла в себя, и попыталась его укусить. Хорошо, что в суматохе, она не надела свои вставные челюсти. Герман выбрался из погреба и спрятался на крыше, прихватив с собой ружье.

— Кто-нибудь, после, приезжал сюда? Вооруженные, с техникой? — Поинтересовался Рэб.

— Нет, таких больше не было. Наши, кто выжил, пытались сбежать. Мой сосед, Санек, с которым мы железо из города возили, один из семьи остался нормальным. Он, значит, завел свою шестерку, выехал, и побежал ворота закрыть. Я с чердака смотрел. Только он взялся за воротину, из-за гаража тварь такая, размером с лошадь, раз и свернула ему голову, и прямо на моих глазах, съела. А вы откуда?

— Хороший вопрос, но на него ответа нормального нет. Лучше спросить, сколько ты здесь?

— Ара, а что там за материал у тебя? — Вмешался в разговор Скорняк.

— Профлист, брус, доски на стропила. Капитально хотел маме помочь.

— Ара, это то, что нам нужно. Каркас из бруса подымем и железом обошьем. На один домик хватит.

— Точно, удачно мы сюда направились. — Решил Рэб. — Хочешь с нами?

Герман растерялся. Видно было, что никакого плана у него не было на будущее. Мысль держалась за старое, за материн дом, и за ремонт крыши.

— Да я..., эт..., я не знаю, вроде, как крышу надо было сделать. Я бы, мужики, домой вернулся лучше, во Владик. А? — В его глазах стояла надежда и ожидание, что ему помогут вернуться домой.

— Если здесь и есть Владик, то мы не знаем где. — Честно ответил Рэб. — Это же не Земля, это хрен пойми, что за место. Все называют его Ульем или Стиксом, что по мне, просто синонимы ада. Живым отсюда не выбраться ни за что, так что, принимай мир таким, какой он есть, или умри, может быть, попадешь куда-нибудь удачнее.

Герман нервно усмехнулся. Его взгляд забегал от лица к лицу, ища в них намека на черный юмор.

— Ара, хорош уже, друг сомневаться. Пойдешь с нами, поселок строить?

— Что тебе на этой крыше? Загнешься все равно с голодухи, или без живца, что вероятнее. Или доживешь до перезагрузки кластера, а там тоже ничего хорошего.

— Я бы, мужики, поехал с вами, но я не знаю, кто вы? Что вам от меня нужно?

— Ладно, тогда расскажи нам, если тут место, где можно еще найти стройматериалы? Лес, профлист, метизы, инструмент?

— Не скажу. Я не был на той стороне, где вокзал, не знаю, по какое место обрубило станцию.

— Там за вокзалом дома идут в одну улицу.

— Тогда, нет. Был магазин небольшой, но дальше.

— Жаль. В вагонах тоже ничего нет. — Рэб задумался. — А продукты, типа тушенки и консервов здесь есть, где раздобыть?

Герман задумался.

— Есть. Там за вокзалом, как раз был оптовый склад местного предпринимателя. Моя мать иногда в складчину набирала там кое-что. Это от вокзала налево. Обычный такой склад, из него транспортер наружу торчит. Там, в подвале и лежит все.

— Ара, покажешь?

— Нееет, сами мужики.

— Дело твое. Как думаешь, Скорняк, если там действительно остались продукты, как забрать их? Может, ту 'шестерку' возьмем, на обратный путь?

— Ара, соседа, которого съели? Не боишься в засаду попасть?

— Будем перед поворотами останавливаться, или с вершины холма осматриваться.

— Ара, давай. Как представлю, что мне этот рюкзак двадцать километров тащить, сразу плечи начинают болеть.

Рэб и Скорняк выбрались с чердака, когда убедились, что обстановка на вокзале успокоилась. Арагаца пришлось оставить на чердаке. Брать его с собой было опасно. Герману от самой мысли выйти наружу становилось панически страшно.

— Ты, это, думай до завтра, мы приедем за твоим листом и брусом с утра, надеюсь, ты уже созреешь. И придумай себе новое имя, старое не годится. — Перед тем, как уйти попросил Германа Рэб.

Содержимое рюкзаков ссыпали в бежевую 'шестерку'. Заодно проверили открытый гараж. В нем оказалось полно необходимого ручного инструмента. Он перекочевал в машину. Налегке отправились разыскивать оптовый склад.

Труп топтуна лежал там же. Миновали его. На вокзальную площадь выходить не стали, прошли между товарными составами. Перебрались на другую сторону, когда отошли метров на двести. За путями шел высокий бетонный забор. В нем была дыра, к которой вела хорошо заметная тропа. Рэб выглянул из нее, прежде, чем выбраться. Тихо, ни намека на активность мутантов.

За дырой находился хозяйственный двор какой-то конторы. У выхода, накренившись на один бок, стоял головастый УАЗик. Колеса по левой стороне у него были изорваны в клочья, кабина смята, как будто побывала в аварии. Битое стекло перемешано с кровью. Рэб посмотрел в другую сторону. Там находился типовой склад, беленный известью, из недр которого торчал подъемник-транспортер.

— Нам туда. — Сказал, обернувшись Рэб, и юркнул в дыру первым.

Скорняк для верности, огляделся и последовал за Рэбом. Метров пятьдесят по чистому пространству отняли много нервов. Дверь была закрыта на простой замок. Никто не надеялся, на то, что он остановит грабителей. Скорняк сломал замок монтировкой очень быстро. Потянул за дверь. Пронзительный звон сработавшей сигнализации наполнил все пространство кластера. Она звучала в десять раз сильнее обычного, потому, что люди в Улье уже привыкли к тишине.

Рэб кинулся сбивать прикладом трезвонящий звонок. Скорняк испуганно развернулся спиной к Рэбу и прикрывал его потуги вырубить сигнализацию. Металлический звонок уступил ударам приклада, раскололся пополам и замолк. В недрах его что-то жужжало, но почти не слышно. Рэб и Скорняк заскочили внутрь склада и прикрыли за собой дверь. На счастье, в ней имелась массивная щеколда.

— Вот мы пещерные люди! Про аккумулятор забыли! — Рэб прислонился к стене.

Скорняк выглянул в щель старой замочной скважины.

— Ара, ща набегут. Это хорошо, что мы на складе попались. С голоду не сдохнем.

На складе не было окон. Темнота была кромешной. Рэб достал маленький фонарь и осветил обстановку. Чуть поодаль от двери стояли белые витрины с товаром. Слева от них короб, в котором сидел продавец, единственное место, которое зимой отапливалось.

— Ну, пойдем, проверим. — Рэб поднялся и на трясущихся ногах пошел проверять 'улов'.

Витрина отделяла пространство для покупателей от стеллажей с товаром. 'Улов' на самом деле был хорош. Весь товар здесь был мешками и коробками. Рэб прошелся по названиям. Все, в чем они нуждались, здесь было. Консервированных продуктов было множество. Не вынести и за месяц, если носить на себе.

У стены находилась бетонная лестница, ведущая в подвал. Снизу дохнуло прохладой. Рэб пошел вниз, держа перед собой СВД. Луч фонаря шарил по стенам и темным углам. Подвал был забит штабелями пива в разных упаковках и газированной водой. За ними лежали горой мешки с луком, ящики с яблоками, апельсинами и бананами.

— Ара, сюда на фуре надо ехать. — Произнес восхищенный обилием продуктов Скорняк.

Он откинул крышку коробки с бананом и вынул кисть. Переспевшие бананы сразу отломились от ветки.

— Мои любимые, самые сладкие. — Он зачавкал в темноте.

Рэб тоже съел банан, а потом и яблоко, чтобы проверить сохранность. Прохлада способствовала тому, что фрукты еще не пропали.

— Что будем брать-то? — Спросил Рэб.

— Ара, всё будем брать. Давай сами сюда переедем. Заживем сыто, как кроты из Дюймовочки.

— Ты забыл, что это не стаб, на радостях?

На складе отсиживались три часа. Рюкзаки забили в основном тушенкой. Рыбных консервов взяли гораздо меньше, подразумевая устраивать рыбные дни только по четвергам.

— Ара, а сегодня какой день? — Спросил Скорняк.

— Не знаю.

— Как мы поймем, что настал четверг?

— А так, шесть дней мяса, на седьмой рыбу, это и будет четверг.

Для разнообразия, а больше всего для Крофт, взяли конфет. Из каждой коробки по горсти, не читая. Скорняку кинули в рюкзак под верх три пачки чая, три банки кофе и сгущенного молока. Рюкзаки получились гораздо тяжелее, чем заполненные 'мародеркой' из вагонов. На обратном пути до 'шестерки' им никто не мешал. Проходя мимо чердака, они позвали Германа. Тот открыл дверь. Рэб закинул ему банку тушенки.

— Думай до завтра. И не забудь про имя.

— Хорошо. Спасибо, мужики.

С учетом всех остановок на разведку, дорога назад заняла полтора часа. К своему стабу подъехали вечером. Дизель был удивлен, что напарники вернулись на машине и был обрадован не меньше дочери, тому, сколько припасов было привезено. Крофт обрадовалась еще и псу. Арагац, напуганный поездкой в машине, долго не решался выпрыгнуть из салона. Девочка выманила его куском мяса. Спустя пять минут Арагац чувствовал себя в лесу, как дома.

— Как у вас здесь обстановка? — Поинтересовался Рэб.

— Ночью было страшно. Твари стаей пробежали вон там. — Рассказал Дизель.

— Как же ты их разглядел? — Удивился Рэб.

— А я разве не говорил еще, что у меня зрение ночью стало лучше. Не как днем, все серое такое, но вижу. Как кошка, я думаю.

— Это хорошо. Годная способность для нас.

— Только я не согласен быть вечным дежурным по ночам. — Дизель сразу понял, откуда может задуть ветер.

— А водителем ночным, чтобы без света ездить, согласен?

— Не знаю, для дела-то готов попробовать, но только, чтобы вы мне на горб не садились.

— Посмотрите-ка на его горб! Тоже мне, дромадер! — Шутливо возмутился Рэб. — Это я предполагаю только. На ближайшее время, нам бы только стройматериалы перевезти с вокзала. Но это мы со Скорняком справимся. Герман, глядишь созреет.

— Ара, с 'шестеркой' что делать будем? На кровати пустим или ездить? — Поинтересовался Скорняк.

— Диван задний сними, он не особо нужен, сделай себе гнездышко на дереве. Остальное, оставь.

— А, хорошо! Я устал уже под деревьями ночевать, как изгой, ара.

Скорняк до наступления темноты успел собрать себе уютное жилище. Хозяин 'шестерки' не чурался деревенского тюнинга. Салон машины был обшит коричневой тканью с подкладкой из поролона, а на задней полке лежали две декоративные подушки из того же материала. Одну он оставил себе, а втору подарил Крофт.

Активная хозяйственная деятельность придала смысл зарождающемуся поселению. Засыпая, Рэб подумал о том, что жизнь в Улье может быть не так и плоха, какой казалась до этого. В ней не было комфорта, но было что-то, что он не мог выразить словами, что создавало внутри позыв заниматься делами, получая от этого удовольствие. 'Там' было по-другому, нужно было заниматься делами, чтобы заработать денег на удовольствие.

Газель взобралась на последний холм перед кластером вокзала. Рэб перемахнул через вершину, чтобы разведать обстановку. Поводил прицелом по сторонам. Ничего подозрительного. Легкая дымка, остатки утреннего тумана, таяли под лучами поднимающегося светила. Так и казалось, что раздастся свисток тепловоза, и дрогнут вагоны под его тягой. Но картина перед глазами была немой и неподвижной. Кусок мира, созданный людьми, без них самих начинал напоминать молчаливое кладбище.

— Погнали! — Рэб запрыгнул в салон.

Скорняк завел мотор, набрал ходу и выключил его, пустив под горку машину накатом, для маскировки. Запаса хода хватило до самой улицы, где жил Герман. Щель в двери чердака увеличилась. Герман думал, что это осталось незаметным. Рэб подошел к чердаку.

— Эй, ты живой там?

Дверь со скрипом отворилась.

— А, это опять вы? Живой. Ну и ночка была.

Рэб это понял по не выспавшемуся лицу Германа. Мужчина высунул край лестницы, чтобы спустить.

— Ваше предложение еще в силе? — Он замер в нерешительности, с лестницей в руках.

— Да, в силе. Какие аргументы тебя сподвигли его принять?