Носильщики подождали, когда пара шиноби в плащах с красными облаками подойдут к ним.
— Чего вам? — резко спросил один из рабочих, и по его тону можно было легко понять, что в этих краях шиноби не слишком жаловали.
— Мы нукенины — беглые шиноби, и работаем, как наемники. Скажите, что у вас на носилках, и мы донесем до нужного места за скромную плату.
Доходчивое объяснение Итачи, кажется, убедило мужчин: они переглянулись, и тот же тип снова спросил:
— И сколько вы хотите за это?
— Тысячу рё! — выпалил Наруто.
— Какой тысячу? Нам пятисот рё хватит.
Узумаки непонимающе посмотрел на напарника.
— Получится на каждого из нас по пятьсот рё.
— Не стоит. Парни, мы отнесём эти носилки в нужное место за пятьсот рё, без вопросов.
Говоривший мужчина, видимо, отличался от своих друзей навыками разговора, не слишком дипломатического, но всё же.
— Спасибо вам, черти, что вы не из тех, кто служит в армии шиноби, иначе б духу тут вашего не было. Эта работёнка как раз связана с ниндзя, и я думаю, вы слишком мало просите. Было бы чуть больше — и хер вам с маслом.
Он достал из кармана несколько замусоленных ассигнаций и отдал Итачи.
— Идите прямо по аллее на юг и сворачивайте влево на второй развилке. Там пару километров и найдёте Пансион шиноби. Эти трупы отдадите им. Всё равно я терпеть не могу этих армейских жополизов.
— Трупы? — Наруто, чьё удивление перешло в стадию нездорового любопытства, отогнул брезентовый холст с ближайших носилок. В нос сразу ударил знакомый трупный запах, как тогда, в заброшенной хижине на краю Конохи. На деревянной платформе, согнувшись, лежала длинноволосая девушка, на лбу — протектор страны Воды. На лице девушки читалось смирение и счастье — она умерла не зря. Засохший кровоподтёк на губе и кровь на повязке указывали на смерть в бою.
— Почему вы привезли их в страну Снега? — спросил для уверенности генин у носильщика.
— Эти шиноби родились там, но учились в Пансионе Снега, там им дали повязки родной страны. Что, совсем идиот?
— Да как Вы...
Итачи перебил напарника:
— Довольно, мы берём носилки и уходим. Которые тяжелее?
Мужик показал на прикрытое тело. Наруто накинул брезент на голову бездыханной девушки и попытался поднять носилки, но не смог. Учиха попросил, чтобы ему водрузили носилки на плечо и подхватил их, сложив свободной рукой печать восстановления чакры.
— Наруто, Воля Огня придаст сил, давай быстрее. Генин повторил действия Итачи, и нести на плече стало легко.
— А почему мы не можем взять только трупы, а?
— Труп перебит мечом напополам, как понесешь? — с издёвкой ответил матрос.
Узумаки ничего не ответил и, держа пальцы печатью, ушёл вслед за Итачи. Налипающие на лицо снежинки так и хотелось стряхнуть, но Наруто не стал сомневаться. Он упрямо держал руку перед собой и нёс тяжёлую платформу с телом. Нукенины шли без остановки до второй развилки, где свернули по направлению к Пансиону. Наруто никогда не видел школ, аналогичных Академии, поэтому стимул только подогрел его желание не прерываться в пути. А вот Итачи не торопился совсем. Он медленно ступал сандалиями в снежный пласт дороги, не опасаясь за неприкрытые ноги. Что самое удивительное, он совсем не казался замерзшим: не ёжился от ветра, не обращал внимания на снежные хлопья, не дул на пальцы.
Дорога, как ни странно, была ровной, не запорошённой снегом, будто здесь дворники убирались всё время, не покладая рук. По снежной ленте тропы пролегала пара следов-полос, напоминавших колеи повозок, запряженных конями, только куда шире и со странным рисунком. Довольно чёткие штрихи прямоугольников шириной в три пальца шли друг за другом. Здесь что-то проехало, как телега или кэб. Итачи упомянул, что страна Снега — самая технологически развитая, но при этом парадоксально бедная. Беднее разве что страна Волн, где жили нищие и странники. Здесь по дороге могла проехать какая-нибудь машина, которая убирает снег.
Наруто шагал нога в ногу с Итачи, потому что тот шёл медленно, а генин торопился, рискуя уронить ношу. Голубые ели и сосны, вперемешку с диким кедром казались нескончаемыми, пропадая за спиной и появляясь вереницей вдаль. Свистящее пение клёстов со стрекотом разрушало тишину такого глухого места, вдали от цивилизации. Узумаки начало казаться, что они с Итачи просто бредут по замкнутому кругу, где справа лес, слева лес, впереди и позади ровная снежная дорога.
— Тебе не холодно? — спросил Наруто с удивлением, в очередной раз обратив внимание на почти босые ноги напарника, касающиеся снега.
— Нет.
Он почувствовал, что потеет. От медитации на ходу становилось жарче, и тело парня уже запрело под майкой, ветровкой и плотным плащом с флисовой подкладкой. Да ещё меч за спиной, о котором он совершенно позабыл.
— Жарко, да? — неожиданно спросил Итачи, чем заставил Наруто вздрогнуть и едва не уронить половины трупа в снег.
— Да, откуда ты знаешь?
— Дёргаешь плечами. Я же говорил в штабе, тёплые вещи брать необязательно, так ты упёрся. Никого никогда не слушаешь. Как мне тебя учить техникам?
— Как-как, рассказать и показать, — огрызнулся генин. Если бы Итачи не медитировал, он бы приложил руку к лицу, словно не в силах смотреть на раздражающего глупостью напарника.
— В следующий раз. Смотри, кажется, пришли. Невдалеке за забором высился каменный особняк из нескольких корпусов с ровной крышей, верх которой увенчивался башней. Каждый корпус здания выдавался вперёд по фундаменту, напоминая древние бойницы времён пиратства и самурайских войн за форты и территории кланов. Забор представлял собой невысокую каменную кладку, между столбами которой частоколом торчали холодные прутья, выкрашенные в чёрный цвет. Местами виднелись остатки кованых узоров из медных кольев, согнутых в причудливые формы поверх прутьев, но их часть, скорее всего, отломали на технические нужды.
Над Пансионом курился внушительный столб серого дыма, исчезающий в белой мгле зимних облаков. В здании наверняка был камин или печь. Окна школы симметрично располагались по трём этажам: на первом сквозь забор виднелись широкие квадратные рамы с толстым стеклом, выше над ними красовались арки витражей под выпуклыми карнизами, а третий уровень был усеян вертикальными панорамными окнами, визуально увеличивавшими задние, отчего оно походило на крепость. Несмотря на внешнее величие, Наруто всё-таки углядел то, как это место прошло испытание временем: краска на прутьях облупилась от почти круглогодичного мороза, облицовка фасада местами раскрошилась, обнажая арматуры каркаса здания, но явных обрушений и мусора на снегу не было Всё выглядело не слишком запущенно, но и не так, чтобы сказать "шедевр архитектуры". Основной эпитет, которым Наруто определил серое здание Пансиона — суровое. Итачи прошёл к двойным воротам напротив крыльца парадного входа в первый корпус.
— Эй, здесь кто-нибудь есть?
Из сторожки, пристроенной у калитки для посетителей, вышел седой, но крепкий на вид старик. Такой мог бы остановить небольшого бычка ударом кулака в лоб.
— Кто вы?
Итачи, не прекращая удерживать печать из пальцев, глухо произнёс:
— Мы принесли трупы учеников этого Пансиона, они погибли в бою.
Старик озаботился не на шутку.
— Как, какие ученики, откуда?
— Родились в стране Воды, умерли в стране Волн, — коротко отчеканил Учиха. — Вы нас пропустите или нет?
Сторож со словами "боже, боже, неужели это наши лучшие выпускники!" отпер чугунную калитку, давая нукенинам пройти. Итачи на пару с охранником снял с плеча носилки и потащил их к парадному крыльцу, оставив Наруто с ношей одного. Тот негромко выругался, и засеменил следом, боясь опрокинуть платформу с плеча.
За окнами Пансиона раздвинулись шторы и показались лица детей и подростков, наблюдавших за незваными гостями. Когда генин подошёл главному входу, на улицы высыпал с десяток людей от мала до велика — ученики и сенсеи. Итачи положил носилки на землю и помог Наруто.
— Кто это? — спросил рослый коротко стриженый мужчина под сорок лет с бородкой клином. Наруто по указанию пальцем на деревянную платформу полностью стянул брезент с трупа. Под тканью лежала девушка, разрубленная пополам. Кровавые ошмётки торчали из-под лоскутов верхней одежды, срезанной на уровне пупка. На месте разделения отсутствовали кишки, которые должны были вываливаться, и Наруто на миг подумалось, что экипаж парусника, который привёз тела, буквально съели потроха девушки, ввиду нищенского образа жизни, когда еду приобрести крайне трудно. Но генин отмёл эти мысли, его интересовала сама школа, а не погибшие ученики.
Как только сенсей с бородкой увидел бледное лицо трупа, то бросился к нему.
— Боже, это же Хаку! А другой наверно Забуза, откройте!
Итачи сдернул брезент со вторых носилок, на которых вытянулся во весь рост молодой мужчина лет двадцати шести, накачанный, в лёгкой майке, дутых штанах и камуфляжных гетрах с нарукавниками; его лицо не выражало ничего, кроме смирения со смертью и боли, морщины над тонкими бровями на покатом от короткой стрижки лбу разглажены, но было ясно — Забуза испытал немало потрясений и передряг в жизни. Рот ниндзя закрывала белая, похожая на бинты Куренай тканевая повязка из хлопка, которая скрывала весь профиль шиноби справа. Лысая девушка-сенсей дрожащими руками приподняла туловище Забузы, но тут же перевернула его, как только поняла, что испачкала все ладони в крови: спина ученика была испещрена колотыми отверстиями от холодного оружия. Из ран тянулись кровавые полосы, засохшие на рваной майке, прилипшей к мёртвой плоти.
— Это были наши лучшие ученики, — сказал кто-то из преподавателей, обращаясь к Итачи. — Момочи Забуза и Хаку деревни, Скрытой в Тумане, два простых парня, приех...
— Хаку же девушка, — встрял Наруто, но Итачи смерил его упрекающим, полным недовольства взглядом, и генин не стал продолжать. Лысая женщина уложила тело Забузы и накрыла брезентом.
— Они приехали из страны Воды, чтобы учиться у нас, как это заведено между Юкигакуре и Киригакуре. Их школа не имела возможности тренировать учеников на больших пространствах, и для этого они приходили к нам. Мы учили их по программе Мизукаге, здесь они воспитывались вместе с выходцами из деревни, Скрытой в Облаках, у них своя программа, но школы тоже нет. Забуза был идеальным учеником, он стал настолько же идеальным шиноби, настоящее оружие своей страны. Не зря же его прозвали Демоном Тумана.
— Почему Демон? — заинтересовался Наруто, вспомнив свой первый разговор с Девятихвостым Лисом по имени Кьюби, жившем в нём.
— Давайте занесём тела в Пансион, — резко сказал бородач, подхватывая с Наруто носилки с телом Хаку. Остальные зашли внутрь, расступаясь, чтобы нукенины беспрепятственно внесли под крышу мёртвых выпускников.
Трупы уложили в вестибюле Пансиона, и старший сенсей продолжил вместо учителя с банданой на голове и необычной формой, не такой, что носят дзёнины:
— В программу обучения Киригакуре входил итоговый экзамен, в котором нужно было убить своих однокурсников на территории островов вокруг страны Воды. Вернувшись с обучения от нас, Забуза убил всех своих однокурсников выпуска, а это сто человек шестнадцатилетних подростков, включая несколько взрослых наставников из начальной школы Кири и свидетелей. Кошмар остановили, и это был первый и последний экзамен селения Кровавого Тумана, произошедший десять лет назад.
Наруто закашлялся, будто в горло попал непережёванный комок, хотя он вообще ничего не ел последние пару часов. Было непонятно, слушал ли Итачи внимательно или рассеянно. Он смотрел в одну точку и внимал рассказчику, изредка кивая.
— А кто же Хаку? — спросил Наруто, когда сенсей остановился и выпил какой-то спиртной напиток из поднесённой учеником стопкой. За бородача ответила женщина средних лет, оказавшаяся руководителем пансиона. Ей было немногим больше сорока, но по молодо выглядящему лицо вряд ли можно угадать настоящий возраст; длинные, антрацитовые как у Анко волосы, только светлее, с синим оттенком индиго. Она очень напоминала одну известную актрису из страны Снега, игравшую принцессу Фуун в кино, которое Наруто однажды видел в кинотеатре Конохи в двенадцать лет. Актриса играла весьма недурно, но Наруто не оценил сюжета, попросту не поняв драматических диалогов между экшн сценами.
Директор ответила, глубоко вздохнув:
— Демон Тумана, до того как выучиться у нас и пройти экзамен селения, состоял в членах содружества мечников Тумана, их было семь. Он был самым молодым, и его учили пользоваться самым тяжёлым на то время мечом — Кубикирибочо. Во время одного рейда на территорию мечников Тумана, Забуза сжалился и подобрал Хаку в снежной провинции на Юго-Восточном острове.
Его привезли к нам, в старшую школу шиноби, где он выучился на ойнина — охотника за нукенинами, чьи действия нарушают законодательные билли стран. У Хаку был родовой Кеккей-Генкай Хьётон, а другие техники у него принадлежали Фуутону и Суитону. Он был слабый и болезненный мальчик, техники льда поначалу давались ему с трудом в таких жёстких условиях нашей страны, но, тем не менее, он смог стать ойнином, но не элитным, потому что это достигается только в рядах АНБУ. Так Хаку в школе всё время таскался за Забузой. После выпускного экзамена Кровавого Тумана Забуза сбежал, став нукенином, нарушившим закон. В это время Хаку болел гриппом с трясовицей и лечился, пропустив экзамен друга. Когда он узнал о том, что его однокурсник-спаситель сделал, то вызвался убить его как ойнин. Найти, убить и сжечь на месте.
Забуза учился на разведчика-шиноби, его специализация требовала атакующих, насильственных техник, вкупе с бесшумностью и незаметностью. Он помог Хаку спастись, когда родители мальчика поссорились. Отец узнал о Кеккей-Генкай матери Хаку и убил её за то, что она сказала сыну о его способностях. А Хаку убил отца в целях самозащиты. Окровавленного нищего мальчика и пожалел Забуза, узнав, чего отец Хаку так боялся.
— И чего же, а?
— Того, что с такой силой он станет оружием. Не человеком, просто оружием-шиноби, достойного презрения со стороны обычных людей. И я считаю, что Забуза и Хаку правильно сделали, что пришли к нам. Простолюдины не понимают, что мы их защищаем! Я вижу, вы тоже нукенины, надеюсь, не преступ...
— Мы наёмники, — перебил Итачи. — Демпинг — такая интересная вещь...
— Сарказм, да? — печально улыбнулся бородач. — Работали бы вы на правителя, получали бы больше.
Наруто решил, что надо отличиться:
— Нас не интересуют деньги, нам нужна смена в...
Итачи сжал плечо генина с такой силой, что тот почувствовал, как ногти, крашенные в цвет тёмного винограда, впились в кожу, будто сквозь флис плаща, ветровку и майку прошли стальные когти мифического ворона.
— Пожалуй, мы бы не отказались от награды. Вы не представляете, как нам было тяжело переть их от самой страны Волн, пешком. Нам не представилось возможности оплатить парусник, и мы шли через страну Молний с такими носилками.
Директора разжалобить не получилось.
