Империя-1

Нестерпимо захотелось заорать от безысходности. Близок локоток, а не укусишь.

Кстати, а что у нас тут с колонией?

Есть ли тут колония? И есть ли у нее космический транспорт?

Мой долг — подать сигнал.

Когда колонисты обнаружат "Звездный Странник", то ведь войти на него не смогут, у них нет кодов доступа. Мало того, что человеку сейчас там не выжить без специальных защитных скафов, еще и не факт, что бортокомп пропустит хоть одно летательное средство через зону безопасности. Запросит код, и, если не получит правильного ответа, то так вмажет из всего бортового... "Звездный Странник" — это не какой-то там дестроер, у него системам безопасности уделено внимание едва ли не большее, чем системам нападения. Не думаю, что колония сможет снять или смять оборону звездолета. Кодов нет, нормальных скафов тоже быть не может. Забрасывать звездолет кучей автономных скафов, добираться до ходов ЦСУ, курочить бортокомп? Нет, это тоже не выход. При очень настойчивых гостях запустится система внутренней обороны, которая у звездолета тоже на крайне высоком уровне. Противоабордажный комплекс, туча боевых роботов, способная покрошить в куски много-много незваных гостей.

Если же гости очень упорные, то их ждет система самоуничтожения. Ее тоже надо отключать с умом.

Предположим, что автоматика накрылась, и подача энергии накрылась вместе с ней. Может, ее отключил бортокомп, хотя это тоже не очень возможно. Мелкие шутки со снятием защитный полей еще возможны, это в пределах программы, а предоставить доступ вероятным враждебным элементам уже совершенно другое.

Но есть еще противоабордажный комплекс, тоже совершенно автономные боевые роботы в своих нишах. И они тоже могут вылезти и спросить коды. Их так просто не обойти, даже если координирующий их бортокомп выйдет из строя. Сами по себе они, сигнала не получив, будут уничтожать всех незваных гостей.

Без меня туда никому не добраться.

-Кен, а Кен... -Рядом со мной остановилась Ива. -Ты о чем задумался?

Она скинула с плеч полную корзину, смахнула со лба пот и внимательно на меня посмотрела.

-О нас, конечно. -Автоматически ответил я. -О чем же еще?

Ива удовлетворенно кивнула, поправила лямки своей корзины.

-И что придумал?

-Ну... -Протянул я, всем своим видом изображая раскаяние.

Она рассмеялась.

-Пошли уж, отдохнуть надо. Мы уже почти все поле обработали, совсем немного осталось...

Она взяла меня под руку, я мимоходом забросил ее полную корзину за спину, где она повисла на лямках рядом с моей, и мы пошли к дому, сопровождаемые завистливыми взглядами. По пыльной утоптанной тропе, выжженной солнечным огнем, мимо зябко холодного ручейка с горных вершин, мимо, мимо, мимо... И я кожей ощущал, как идет мимо нас этот мир, и будет идти вечно, пока мы держимся за руки. И ничего страшного не произойдет, потому что в моей руке теплая ладошка ее...

Я украдкой смотрел на Иву, и даже злой шарик солнца с летнего неба пек не так жарко. Горячий воздух лениво плыл над полями, люди подбирали последние колоски, перекликались гортанно и весело, а мы шли вниз по дороге через небольшой овражек к деревне.

Через небольшой поскрипывающий мостик мы перешли над пересохнувшим по случаю летней жары ручейком.

Толстые сандалии Ивы уверенно ступали по утоптанной пыли. Мне было приятно идти с ней так вот, рядом, даже просто идти, идти к себе домой. Там можно отдохнуть, разжечь огонь и отдохнуть, пока Ива сготовит ужин... Я ведь сегодня достаточно поработал, так что можно отдыхать с чистым сердцем.

-Надо тебе рубашку новую сделать. -Сказала внезапно Ива. -Очень надо. Эта уже никуда не годиться. Будешь ходить нормально. Да и вообще одежду тебе надо новую, потому что холода скоро, а в этих тряпках тебе совсем плохо будет. Следующая ярмарка совсем скоро, да и шкур я спросила с Женщины, буду тебе куртку шить теперь. Кстати, тебе надо бы сегодня за дровами сходить...

Я послушно кивал, думая о чем-то о своем, потому что долго думать совсем не хотелось в такую хорошую погоду. Я свою норму уже сделал, надо бы пойти и отдохнуть... Наверное, так и все крестьяне думали, во все времена. Мы славно поработали, и славно отдохнем.

Фигурку святого отца я заметил не сразу. Тот словно прятался — присел на какое-то поваленное бревно, и смотрел на тропинку. Никто еще в такую жару эту рясу точно не оденет, из деревенских-то. А в чужих людей я тут не верил, просто не верил, что они могут сюда пройти без спроса. Или все это Ива придумала, наверное, что чужие тут не ходят?

На всякий случай я стал смотреть по сторонам более внимательно, чуть встряхнулся от дремоты.

Нет, рядом нету никого. А в пятнадцати минутах ходьбы от нас сидит в рощице, через которую стелиться тропинка, наш сельский священник, жрецешаман, и чего-то ждет. Неужто меня?

Говорить с ним я почему-то очень не хотел, ну не нравился мне этот тип, что тут еще сделать? Но отворачивать назад было уже поздно, потому что оттуда тут все на ладони, вся роща и часть дороги. Меня он уже увидел.

Или он просто вот так сидит и следит за тем, как идет работа? Ой, чует мое сердце, что вряд ли, вряд ли... Ждет он кого-то, и не исключено, что колдуна, то есть меня.

-Не торопись... -Я чуть придержал Иву за локоток. -Давай не торопиться, куда нам спешить?

-Как это куда? -Ива посмотрела на меня. -Дома знаешь еще сколько дел осталось? Дров мало, на два дня точно не хватит, еду греть надо, тебе одежду шить, пряжу надо делать, а то что я Женщине отдам, что людям скажу?

Но все же она замедлила шаг, еще теснее прижавшись ко мне. Я почувствовал ее теплое округлое бедро, мимолетное касание, даже через двойной слой грубой ткани доставлявшее не меньшее удовольствие...

Моя рука сама удобно легла на талию, Ива прижалась ко мне, и мы крепко поцеловались. Чуть позже я сообразил, что этого делать совсем не следовало бы, особенно на виду у священника. Кто знает, что он подумает, и как бы Иву тут прочно не увязали со мной. Жена колдуна...

Хотя куда уж плотнее? Узнают уже именно нас с ней, и из отношений мы секрета не делаем, а надо было бы, надо бы! Да вот только уже поздно.

Когда мы зашли под сень деревьев, из-за плотного строя кустов нам навстречу вышел святой отец.

Нет, все же нас он тут ждал! Его умильное счастливое лицо снова излучало добродушие, а глаза все так же настороженно изучали меня. С ног до головы, с головы до ног, сверху вниз и снизу вверх.

Ох, чем чаще мы с ним встречаемся, тем меньше мне этот тип нравиться, ну право слово. Не было бы его, и была бы деревня почти что райским местом.

-Мир Хайста вам, дети мои.

-Мир тебе, святой отец. -Откликнулись мы почти что синхронно. Эх, все же неплохо меня Ива научила, я тут стал разбираться во всем, даже в религии этой дурацкой.

-Дочь моя, -святой отец улыбнулся так умильно, что у меня сразу же возникло желание сломать ему челюсть. Как он смеет смотреть ТАК на МОЮ девушку? Но я быстро подавил в себе это желание. Не потому, что недостойно бить пожилого, в общем-то, человека, а потому, что не приведет это ни к чему хорошему. Смысла просто нет. Пока я тут, святой отец Иве ничего такого не сделает, точно. Всем памятен тот случай с ее братцами, хотя многие предпочитали бы его забыть.

-Дочь моя, — повторил святой отец. -Сын мой, да пребудет вам Истины.

Тоже мне, папаша нашелся, мать его об забор.

-Воистину пребудет, святой отец, -отозвались мы хором, Ива чуть раньше, я чуть позже. Ну никак я не могу привыкнуть к этим их религиозным делам.

-Красиво вокруг, дети мои. -Мечтательно сощурившись, сказал святой отец. Осень, пора уборки урожая, все должны бегать и суетиться, а на деле вокруг тишина и покой... Хорошо жить в нашей деревне, у нас всегда так все тихо и спокойно, не то что в большом городе проклятой Империи... -Он зажмурился еще сильнее, чуть покачнувшись даже.

-Да, святой отец. -Ива присела на ближайшее бревно, деловито обмахнув его ладонями от пыли. -Мне тут очень нравиться жить, вот как наработаешься, и идешь домой, так такая благодать наступает... Я всегда этой дорогой хожу, тут интереснее идти, лес, красивый очень... Ведь именно на эти места сошла благодать Хайста когда-то!

-А как идет уборка урожая? -Деловито поинтересовался святой отец. -Вы почему не там, вас отпустили?

-Нас отпустили, святой отец. -Сказал я. Почему-то мне все происходящее не нравилось уже гораздо более сильно. Тут что, еще кто-то в кустах прячется? Снова братья моей девушки? Опять выскочат, да только уже не вдвоем, научены, а с дружками, да с дрекольем в шаловливых ручонках. И как пойдет потеха! А святоша будет за руки хватать. -На поле для нас уже не осталось дела, мы все успели собрать.

-Хорошо, дети мои. -Вторая умильная улыбка, и снова почти что Иве. Да нарывается он, что ли? -Ива, твои дары в прошлом году все так же спасают наши ноги от дальних дорог, и не только мои, но и всех старейших.-И священник выразительно опустил взгляд вниз, на свои сандалии. -Что же будет в этом году? Любая вещь от тебя греет нам сердца.

-Я рада, что понравилось вам, святой отец. -Ива чуть зарделась.

-Кен, посмотри, вот твоя нареченная связала эти замечательные сандалии нам, это ее дары в прошлый сезон. Сам Хайст делает тебе подарок, не упусти ее, и всегда будешь ходить как староста.

-Ну, святой отец... -Ива зарделась еще больше. -Зачем вы так говорите, еще же ничего не известно...

-Известно, дочь моя. -Третья улыбка скользнула по лицу священника. -Достаточно посмотреть на вас, я-то уж вижу, как вы шли сюда. И видишь сама, как смотрит на тебя Кен, он-то точно не промахнется этой осенью.

Ива уже покраснела вся.

-Дочь моя, сын мой, это бывает всегда, и всегда было. Я помню еще Главную Женщину, и как на нее смотрел один молодой парень, который сейчас уже не столь молод, как раньше. А Хайст смотрел на них с неба и улыбался им, и сейчас он улыбается вам. А когда улыбается сам Хайст, почему должен гневаться Бог?

Я чуть не зевнул, и только героическим усилием воспротивился силе, неумолимо раздиравшей мне челюсти. А вот Ива явно чуть оттаяла, и робко улыбнулась. И в очередной раз я подумал, как же прекрасна ее улыбка! Милое лицо, и робкая улыбка милой тебе женщины — что может быть лучше в этом мире, ну что?

-А ты, Кен, что молчишь? -Теперь святоша смотрел уже на меня.

-Да что сказать-то, святой отец? -Вздохнул я. -Разве можно упустить подарок Хайста? Да никогда! Верно, бог сводит людей вместе. Истино! -Я обнял Иву, чуть прижал к себе, как это можно сделать при других людях.

И сразу же ощутил, что сделал что-то не то. Ну не совсем не то, а что-то такое маленькое 'не то', что очень не понравилось священнику. Правда, развивать тему святой отец не стал.

А предпочел перейти ну другую тему, чуть более нейтральную.

-Скажи мне, сын мой, ты же пришел к нам издалека?

-Да, святой отец.

-Милостью Хайста, то сказано не в упрек тебе! -Святой отец едва не разлился елеем по траве, так сладко улыбнулся. -Но, дети мои, что же мы стоим, надо же идти в деревню, уже ведь вечер! Кен, рассказывать можно и в дороге!

И наша троица двинулась в путь.

Ива сразу же пристроилась справа от меня, и крепко взялась за руку, не отнимешь и не отдашь. Святой отец шаркал сандалиями по пыли слева, чуть наклонив голову к земле. Полы его сутаны мелись по той же пыли, и мне оставалось только удивляться, почему деревянные подошвы сандалий не отхватят половину рясы.

Недолгое молчание, святой отец быстренько собрался с мыслями...

-Кен, ты теперь у нас Десятый охотник. После того, как друг Ветки погиб на Большой охоте, ты по праву должен занять его место в кругу охотников. И еще хотел бы тебе сказать, что мне не довелось познакомится с обычаями вашей общины, а в нашей деревне Десятый охотник должен иметь двух жен, ведомо ли тебе то? И лучшая подруга Ивы, которая сейчас убита горем... Разве угодно Хайсту, чтобы девушки так убивались? Пусть она пока будет с вами, даже я, милостью Хайста, чувствую мир и покой. Не упускай Ветку, Ива, не дай ей быть одной, это не по божески, это против законов общин, когда один из нас остается в одиночестве.

Солнце уже медленно ползло за горизонт, а вечер медленно наползал на деревню. Чуть похолодало, но только чуть-чуть.

-Твоя доблесть, Кен, во время большой охоты, это большая милость Хайста, милостливого и милосердного. Ты в одиночку свалил кабана, матерого самца, погубившего много душ, исчадие Хамара, посланного нашей деревне в наказание. Один! Хоть втроем охотники не удостоились помощи небесной до того, и погибли. Это не просто! Как тебе это удалось, как сумел ты понять небесную благодать?

-Не знаю, святой отец. -Осторожно ответил я.

-Истинно тебе говорю, -упрямо молвил святой отец, -то небесная благодать вкупе с милостью Хайста! И не всегда понимаем мы, что он хочет сказать нам. И как поздно приходит понимание, когда уже нет сил ничего изменить. Мне было столько лет, сколько тебе сейчас, Кен, когда Хайст, милостливый и милосердный, послал знак мне, и долгое время после того не решался я сменить рубаху охотника на накидку священника...

-Вы тоже были охотником, святой отец? -Спросила Ива. -Правду ли говорят, что вы были одним из десяти?

-Истинно, дочь моя. Но то было уже так давно, что копье больше не ляжет в мои руки. Давно это было, и сколько Больших охот я видел... Я видел, как загоняли чудовище с каменной равнины, которое пришло к нам, много охотников сложили там свои головы... Твой отец, Ива, тогда еще был маленький, а твой дед стоял со мной плечом к плечу. Моя последняя охота была на неверных слову, которые пришли к нам с равнин с большим войском. В твоей общине рассказывали про это, Кен?

-Нет, святой отец. Мы слишком далеко.

-Да... Такое чудище, как та птица, которая несла тебя — в каком болоте могла она зародиться? Впрочем, кто знает, каких еще тварей таят Мерцающие горы и каменная равнина.

Мне почему-то показалось, что священник чуть насторожился, чуть напрягся. Наверное, неверных слову били все общины, да так, что только пух да перья летели, и никто не остался в стороне.

-Святой отец, а давно была та большая битва с неверными слову? -Спросил я.

-Давно, сын мой. Двадцать три весны минуло с той поры.

-А как это было? В моей общине ничего не рассказывали про то время... -Я сделал вид, что загрустил, повесил голову. -Может, я просто не помню...

-Милостью Хайста, ты вспомнишь, сын мой, все, что помнил. Хайст никого не оставляет своей милостью, ни добропорядочного человека, ни даже неверных слову с равнин. Но только добропорядочный человек способен понять его слова верно и правильно, а неверные слову все как один, толкуют куда захотят, и цель их одна, свой карман набить побольше. Как те, в караване. Тот, с которым ты дрался, тоже один из них.

-Мне так было страшно, святой отец, когда Кен вызвался... -Ива тронула меня за локоть. -Я так перепугалась!

-Не одобряю я этих сражений! -Грозно сказал святой отец, шаркнув сандалиями больше положенного, но тут внимательно и хитро посмотрел на меня -А все же, ты показал неверным слову, что лишь добропорядочные люди правильно понимают волю Хайста.