Снегирь и Волк

— Ну, наконец-то! А я уж думал, так, не покормив, и восвояси отправите!

Беты подождали, пока шумная парочка выйдет через правый коридор. Родик скрестил руки на груди:

— У Снегиря был день рождения?

— Угу. Как-то некрасиво получилось, — Ансур скривился. — Живём вместе, а... Этот лекаришка вон через три королевства припёрся!..

Ни Наби, ни Айне, к вящему огорчению Полины, кофе не оценили. Мужчина из вежливости допил до конца, заметив, что волчице так даже выгоднее: не надо ни с кем делиться. И они направились на третий этаж, в комнату оборотницы.

Реакция целителя на жильё подруги была откровенно матерной. Полина отмахнулась:

— Я уже привыкла, и меня всё устраивает.

— Тут от скуки подохнуть можно!

— Наби, тут можно подохнуть от чего угодно, но только не от скуки, — красноречиво усмехнулась волчица.

Мужчина кивнул ей на кровать, а сам сел на стул рядом:

— Я по гилайону заметил, что ты осторожничаешь с рукой. Показывай!

Женщина послушно сняла кофту и вытянулась на узкой кровати. Целитель приступил к осмотру.

Спустя минут двадцать Наби ругался так, что Родик, подслушивающий в коридоре, чуть не начал аплодировать.

— Я даже не спрашиваю, сколько раз тебе выворачивали суставы! Я могу лишь догадываться о нагрузках по твоей мышечной массе! Я сам искренне удивлён, что кости выдержали это издевательство! Это вообще медицинское чудо! Но!.. У тебя надорвано сухожилие, конкретно так!.. Как терпишь — не пойму!

Полина в ответ протянула склянку с мазью Шеремета.

— И что теперь?

Саният понюхал лекарство, попробовал пальцами.

— А ничего! Терпела до этого? И сейчас потерпишь! — он поднялся со стула. — Так значит один из бет — врачеватель?.. Зови!

...Гилмор, заложив руки за спину, прохаживался в конце коридора. Сварн сидел на лестнице, замирая от каждого болезненного вопля.

Спустя три часа из Полининой комнаты вышел хмурый Ансур.

— Ну что там? — Родик изнывал от любопытства.

— Ты знал, что у неё левая рука по кусочкам собрана после капкана? А татушка не для красоты, а чтобы шрамы скрыть?

Гилмор длинно выругался. Ансур вздохнул:

— Вот и я не знал. Свою порцию пиз...ей от мага я уже выслушал. Сейчас будет твоя очередь.

Полина, вымученная лечением, только придремала, когда в комнату вошёл Каминский. Айне шикнула на мужчину:

— Чего тебе?

— А Поля?..

— Спит.

Чёрная приоткрыла глаза:

— Не сплю. Входи, Сварн.

Серый сочувственно посмотрел на бледную женщину:

— Даже не буду спрашивать, как ты. Вижу, что хреново.

— Можно и так сказать, — волчица чуть повернула голову набок. — Ничего, оклемаюсь, не в первый раз.

— Мы тут тебе подарок решили сделать, — Сварн выглянул в коридор, — чтобы веселее было, пока болеешь.

В комнату вошли Владий и Нарсий с огромной коробкой в руках. Оборотница настороженно следила за ними:

— Это что?

— Телевизор.

— И не лишь бы какой, — встрял Рыжий волк. — Плоский экран, выход в Сейпонет.

Полина нахмурилась, наблюдая за уверенными действиями оборотней:

— Зачем всё это?

— С днём рождения, Снегирь! — Нарсий, не глядя на женщину, махнул рукой и вышел.

Владий смылся ещё раньше. Женщина посмотрела на Сварна:

— И что это за показательное выступление на тему всеобщей дружбы?

— Поля, так или иначе ты сейчас — наша. И живёшь с нами. А Белые оборотни очень трепетно относятся к семье.

— То-то я трепещу последние пару месяцев, — едко заметила оборотница.

— Не путай две вещи! Когда тебя альфа и беты дрючат за строптивость, приучая к порядку, — это одно, но если кто-то вздумает чморить тебя, просто потому что ты худая и слабая, — п...ц ему.

...

Спустя несколько дней Полина возвращалась от Ансура, взмокшая, вымученная. Рука всё ещё болела, а мазь из-за побочных действий Чёрной больше не давали. Хотелось одного: заснуть и забыться хоть ненадолго. Но у дверей волчицу ждал Виттур. Уже вернулся? Оборотница непроизвольно замедлила шаг.

— Альфа?

— Добрый вечер, Полина! — приветствовал женщину Рейнгольд.

Она опомнилась:

— Простите. Рада вашему возвращению. Надеюсь, вам сопутствовал успех?

— Более чем. Пригласишь? — мужчина кивнул на дверь в её комнату.

Что ему надо?

— Конечно! Проходите!

Виттур заметил, как она бережно поддерживает перебинтованную руку:

— Тебе стоило предупредить на счёт травмы. Гар ничего мне не сказал.

— Как-то не подумала.

Мужчина немного помолчал, глядя на снежную пустыню через окно. И Полина помалкивала, гадая, чем вызван этот визит. Наконец, Рейнгольд повернулся, скользнул равнодушным взглядом по телевизору на стене:

— У тебя был день рождения недавно... У меня есть для тебя подарок.

— Неожиданно, признаться, — растерялась женщина.

Она заметила тонкий конверт в его руках.

— Что это?

— Открой!

— ...Боже! — она задохнулась, глядя на фотографию сына. Причём снимок сделан был недавно. Лёша выглядел куда старше. Подросток сидел на скамейке, кому-то улыбаясь. Растрёпанные ветром тёмные волосы, карие глаза с насмешливым прищуром. Даже крохотный шрам на левой брови... Женщина касалась дрожащими пальцами холодной бумаги, словно пытаясь сквозь неё дотронуться до своего мальчика.

— Он очень похож на тебя, — тихо заметил оборотень, наблюдая за волчицей.

Она не смогла ничего сказать. Отвернулась, глотая слёзы. Прижалась губами к холодной глянцевой бумаге. Потом сдавленно прохрипела:

— Вы видели его?

— Да.

— И?..

— С твоим сыном всё в порядке. Учится, занимается этим вашим футболом. Они с отцом переехали из того городка в Смоленск. Твой бывший муж начал встречаться с другой женщиной.

— Да?.. Нормальная?

Рейнгольд усмехнулся. Полина торопливо объяснила:

— Поймите, я и не ждала, что Андрей останется один. Он молодой, нормальный мужчина. И одиночество... одинокая старость — не то, что я хотела бы для него. Мне только хочется, чтобы рядом с ним, — и тут же поправилась, — рядом с ними была хорошая женщина. Чтобы заботилась, любила... его и Лёшку.

Мужчина долго смотрел на оборотницу, о чём-то размышляя. Женщине стало неуютно под его взглядом. Виттур, словно очнувшись, кивнул:

— Нормальная. Насколько я понял, она хозяйка фирмы, где работает теперь Андрей Кузьмин. Так что, сама понимаешь, меркантильного интереса у неё нет точно...Теперь ты успокоишься?

Полина вымученно улыбнулась:

— Спасибо. Это лучший подарок из всех.

Альфа, опустив голову, молчал несколько минут. Потом тихо сказал:

— Я два дня наблюдал за твоими близкими и понимаю, почему ты так хочешь вернуться к ним. Вы действительно были семьёй, в исконном смысле этого слова: любовь, поддержка, быть вместе — это про вас... — он осёкся, услышав судорожный всхлип. — Полина, но так больше не будет. То, что случилось с тобой, необратимо. Даже если ты каким-то образом сможешь вернуться...

— Пожалуйста, только не надо говорить про зачистку! — перебила его женщина.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Рейнгольд кивнул и шагнул к выходу.

— Альфа! — позвала волчица.

— Да? — оборотень обернулся.

Замирая от страха, что он откажется, Полина попросила:

— Если вам нетрудно, расскажите мне про мою семью, пожалуйста?

Вожак на пару секунд задумался, потом отпустил дверную ручку и вернулся к столу. Женщина слушала, не перебивая, впитывая каждое слово. Рейнгольд был неплохим рассказчиком. Она легко представляла всё, о чём он говорил, и словно ненадолго вернулась домой.

Рейнгольд Виттур давно ушёл, а Полина всё ещё сидела, глядя невидящим взглядом за окно. Там была вечная зима и метель, а перед глазами волчицы кружился майский вишнёвый снегопад...

Глава 21

Как отблагодарить человека или, в данном случае, нелюдя, у которого всё есть? Чёрная волчица старалась на занятиях. Не было ни одного нарекания. А последнее сочинение Виттур вообще забрал себе в папку, сказав, что перечитает его ещё раз. Они подолгу беседовали на самые разные темы: история, литература, музыка, наука — сравнивали, анализировали, искали параллели. Иногда Рейнгольд давал подопечной томики местных поэтов:

— Мне интересно твоё прочтение.

Полина читала, как понимала, как чувствовала. Потому что в тесной комнатушке на столе стоял портрет сына. И волчица понимала, что Виттуру этот жест обошёлся недёшево.

На какое-то время оборотница почти поверила, что Белый нормальный, что способен сопереживать. Как оказалось зря.

— ...Эта мерзавка спала и с мужем, и со свёкром. Представляешь? — делилась Айне последними местными сплетнями.

Полина вздохнула: изменами в её мире никого не удивишь. Скорее наоборот, когда в семье верили и доверяли друг другу, окружающие начинали искать, в чём подвох. Но в волчьем сообществе адюльтер не приветствовался. До брачной метки гуляй сколько влезет и с кем хочешь, но создав семью, никаких походов налево.

А экономка продолжала возмущаться:

— К свекрови каждый день бегала, "мамой" называла. А как та куда выйдет — она юбку задирает!

Чёрная отряхнула штаны от луковой шелухи, насмешливо посмотрела на возмущённое лицо подруги:

— Силой что ли к свёкру приставала?

Айне замолчала, задумалась. Полина фыркнула:

— Бедный, несчастный свёкр! Весь такой невинный, безгрешный, хоть икону пиши! Он так упирался, так не хотел! Да?

Родик Гилмор прислонился плечом к дверному косяку и слушал язвительные реплики подопечной. А Полина разошлась:

— ...И где в это время был несчастный, обманутый муж?.. Жену вниманием окружал, подарками задаривал? Или перед телевизором штаны просиживал, а может, с друзьями в баре за воротник принимал?

Экономка растерянно пожала плечами. Чёрная вздохнула:

— Женские измены крайне редки, Айне. И всегда имеют причину. Знаешь, какая самая популярная?

— Нет.

— Когда свой мужчина перестаёт обращать на тебя внимание, начинаешь это внимание искать в другом месте, — Полина криво усмехнулась: — Но даже здесь, на Гебе, вся вина кладётся только на женские плечи, а мужчина, как всегда прав. Мужик гуляет — герой, мачо! Женщина гуляет — бл...! Что ни мир — везде этим козлам всё можно!

— Ого! — не сдержался бета.

Полина вздрогнула и недовольно посмотрела на волка:

— Подслушиваете?

— Собираю информацию, — поправил мужчина. — Очень интересную, как оказалось.

Женщина вскинулась:

— Не понравилось?

— Нет, не понравилось, — Гилмор стал рядом. — Полина, у этой бл... — твоё же слово! — нормальный муж.

— Но вы же не знаете всего! — всплеснула руками женщина. — Может, она не могла признаться? Может, на неё компромат какой-то был?

— А разве Тордис уже наказали? Идёт разбирательство.

— Что ждёт эту Тордис, если вина будет доказана?

Родик пожал плечами и вдруг ухмыльнулся:

— Узнаешь.

Полина уловила мысль в голове беты и отрицательно покачала головой:

— Я не пойду на казнь.

— Пойдёшь, я лично прослежу.

-... Это немыслимо! Двадцать первый век! Что вы творите!? — Полину трясло от возмущения и шока.

Она затыкала уши, чтобы не слышать вопли женщины. Но уйти не могла, окружённая Владием, Нарсием и Сварном, получившим приказ от Гилмора достоять публичную казнь до конца. За измену и инцест Белую волчицу выставили для всеобщего пользования. Полина поначалу была уверена, что никто не подойдёт. Всё-таки средь бела дня да на глазах толпы. Она ошибалась: желающих оказалось предостаточно. Светловолосая женщина стояла на коленях, извиваясь под очередным зверем. Арлаг пояснил, хотя его никто и не просил:

— Член волка больше, но не думаю, что это принесёт суке удовольствие.

— Когда это закончится? — Полина смотрела под ноги, но будучи в ментальной связке с соседями, видела всё их глазами. А Гилмор запретил ставить щит, пригрозив наказать парней. Бета позаботился, чтобы подопечная посмотрела казнь от начала до конца.

— Да, похоже, веселье только начинается, — Нарсий нахмурился.

Чёрная выдохнула, когда сразу двое волков решили заняться связанной самкой. Новый участник представления посмотрел на альфу:

— Можно?

Полина с мольбой уставилась на Виттура: "Откажи! Запрети!" Рейнгольд посмотрел на рыдающую женщину без всякого интереса и согласно кивнул. Нагловатый мужчина, расстегивая брюки, медленно подошёл к наказываемой, опустился на колени и заставил взять в рот возбуждённый член. Толпа подбадривала, подшучивала. А Полина перехватила насмешливый взгляд Родика.

"Смотри!" — велел бета.

"Зачем?!"

Гилмор не успел ответить, отвлёкшись на нового участника порно-шоу. Теперь уже трое мужчин окружило бедную оборотницу. Полину качнуло, и если бы не Нарсий, стоявший позади, женщина упала бы на землю. Парень подхватил её под локоть.

— Тебе плохо?

— Очень.

Сварн легонько хлопнул её по щекам:

— Эй?!

— Я сейчас сомлею.

И лишь после этого Чёрной волчице позволили уйти с площади.

...Она сидела на знакомой ледяной горке, но не каталась. Перед глазами всё ещё проносились увиденные утром картины. Как там та Белая волчица? Выжила или нет? Они улетели, не дождавшись конца казни. Разошлись по своим комнатам, а Полина спустя полчаса пошла погулять, не в силах выносить давящую атмосферу своей комнаты.

Волчица скорее почувствовала, чем услышала, как по скрипучему снегу к ней направлялся Родик Гилмор. Полина тряхнула головой: вот разговоры сейчас явно были лишними. Она подхватила свою ледянку, торопливо съехала с горы и почти бегом направилась к деревне. К счастью, оборотень не стал её догонять.

Женщина зашла к знакомой волчице, чью дочку они лечили с Ансуром. Месяц назад маленькая Крис сломала руку, и бета следил, чтобы кости правильно срослись. Играя с трёхлетней малышкой, Полина разговаривала с молодой мамой. Та пыталась объяснить пришлой местные порядки:

— ...Накажут и старого волка. Но, конечно, не так.

— А как?

— В шахты отправят на пару лет. Ну, и брак расторгнут, само собой.

— И это справедливость? — возмутилась гостья.

— Таков закон.

...Полина надеялась вернуться в замок незаметно. Где там? На винтовой лестнице её поджидал Гилмор:

— Что? Потаскушку эту пожалела? Глазки выплакала?

Женщина насупилась, обошла оборотня и направилась к своей комнате:

— Бета, если по делу пришли — говорите. Нет — тогда спокойной ночи!

Мужчина схватил её за предплечье:

— Ты должна была уже заметить: оборотни слишком порывисты, часто действуют на одних инстинктах. Если бы не суровые законы и не сила альф, мы давно скатились бы до уровня зверей.

Полина вырвала руку.

— Почему такие разные наказания, если виноваты оба?

— Суке проще сдержаться. Вы теряете контроль только во время течки. А мы — стоит увидеть красивую самку, готовую к спариванию.

— Но...

— Полина, я не перекладываю всю вину на баб. Ты, например, очень смазливенькая, и я не отказался бы покувыркаться с тобой под одеялом...

Женщина попятилась...

— Стоять! — её схватили за руку. Бета договорил: — ...Но когда ты не даёшь повода, с тобой даже шутить не хочется на эту тему. Понимаешь, о чём я?