Капитан Магу

— Два много, господин капитан, — высказал свое мнение ефрейтор, — я в лучшем случае на десяток рассчитываю, в худшем — на пяток.

— Пусть будет двадцать, — решил капитан. — Это все, что я могу сделать для вас. Прощайте, братцы!

"Я их на верную смерть оставляю. Им бы меня проклинать, а они просят оружие и патроны. Если каким-то чудом выживу, памятник им поставлю. Клянусь, поставлю! Чтобы помнили, какие люди здесь остались".

На выходе из лазаретной палатки капитан отдал распоряжения относительно раненых, и тут же его захватил круговорот подготовки к ночному бою. Вроде всего чуть больше двух суток прошло, как рота заняла этот проход, а имущества натащили не на одну неделю. Теперь почти все придется бросить. Полковые интенданты желчью изойдут, ну да ничего, не в первый раз, и не такое количество армейского добра списывали с концами.

— Господин капитан, как трофейные винтовки испортить?

— Прикажите снять затворы, лейтенант, и закинуть подальше. Приклады разбить о скалу, стволы погните, если получится.

Больше всего капитана беспокоило, как бы османийцы сами не решились на ночную атаку, но пока признаков подготовки атаки с их стороны не наблюдалось. Закатное солнце уже окрасило красноватым светом вершины гор, багровый отсвет на западе предвещал кому-то недоброе начало ночи.

На самом исходе закатных сумерек капитан Магу собрал взводных унтеров, чтобы проинструктировать их в последний раз перед атакой.

— Раненых вынесли?

— Так точно, господин капитан.

— Тогда слушайте и запоминайте. Строимся в ротную колонну, гранатометчики по флангам, легкораненых и лошадей в середину. Доведите до остальных, двигаться только по дороге. Не ложится, в перестрелки ввязываться, вперед и только вперед. Если при прорыве кто-то отстанет, сбор по ротному свистку. Вопросы?

Вопросов не было, все понимали, на что идут.

— Рота, становись!

Спустя минуту солдаты разобрались в строю, заняли свои места.

— Лейтенант, встаньте в середину строя.

— Но...

— Отставить. Господин лейтенант, встать в середину строя!

— Слушаюсь, господин капитан!

Должен же хоть один из офицеров остаться в живых. Сам Алекс шагнул в первый ряд, потеснив рядовых, расстегнул кобуру револьвера.

— Шаго-ом марш!

На первых порах старались соблюдать тишину, но все равно, больше сотни топающих по каменистой дороге солдат и две лошади создавали изрядный шум. Хорошо хоть луна еще не успела взойти, и темнота скрывала руоссийцев от вражеских часовых.

— Руос! Руос гитмек!!!

Ну вот и османийцы проявились. Все, теперь только вперед и как можно быстрее.

— Рота, бегом ма-арш!

Загруженные боеприпасами и амуницией солдаты перешли на бег. Раненые в центре начали сдерживать замыкающий взвод, колонна растянулась. Запоздало захлопали с двух сторон выстрелы, из колонны ответили, интенсивность перестрелки быстро нарастала. Внезапно шедший слева от капитана солдат споткнулся и без звука упал под ноги идущим сзади, кто-то об него споткнулся, тоже, упал, возникла заминка.

— Вперед! Вперед! Не останавливаться!

Сквозь покров темноты впереди обозначилось какое-то движение. Алекс дважды выстрелил почти наугад, ответная пуля попала в живот левофланговому, сломавшись пополам, тот воя от боли осел на землю.

— Вперед! Вперед!

Внезапно из темноты вынырнули трое. Первый, отбросив винтовку, метнулся обратно в темноту и пропал. Второй, пытавшийся открыть заклинивший затвор, оставил это бесполезное занятие, и кинулся на руоссийцев, занося винтовку для удара. Алекс успел выстрелить раньше. Третий замер, в ужасе глядя на неумолиимо приближающихся руоссийцев. Два штыка почти одновременно вошли в османийца. Только тогда он дернулся и завыл от боли, пока его не добили ударом приклада.

— Вперед! Не останавливаться!

В какой-то момент тяжело нагруженные боеприпасами солдаты отстали, и капитан оказался в одиночестве. Позади тонко закричала раненая лошадь. Алекс обернулся, чтобы подогнать отставших, и в полный рост растянулся на дороге, споткнувшись о дорожную колдобину. При падении он инстинктивно вытянул правую руку, револьвер, брякнув, отлетел в сторону. Если бы не падение, то быть капитану Магу вздетым на османийские штыки. Один из османийцев шагнул вперед, чтобы добить упавшего офицера, и тут же свалился рядом с ним. Вслед за прилетевшей из темноты пулей, появилась шеренга руоссийских солдат, и над головой Алекса уже кипела отчаянная рукопашная схватка.

Капитан попытался нащупать свой револьвер, но чей-то каблук наступил ему на руку, второй солдат споткнулся об его ноги. Схватка хоть и длилась недолго, оказалась весьма яростной и кровавой. Алекс попытался подняться, чтобы его не затоптали, но тут на него кто-то навалился сверху. Судя по неподвижности лежавшего на нем тела, это был труп. Попытка столкнуть его отозвалась болью в пострадавшей руке и оказалась неудачной.

— Господин капитан, живы?

Труп с капитана сняли, затем, несколько солдатских рук подхватили Алекса, и поставил на ноги.

— Револьвер! Он должен лежать где-то здесь!

Несмотря на опасность, несколько человек занялись поисками, которые, к счастью, закончились быстро.

— Вот он.

В ладонь ткнулась рукоять "голда", но попытка сжать пальцы закончилась новой сильной болью. Оружие пришлось взять левой рукой.

— Почему встали? Вперед, бегом!

На этот раз солдаты просто не дали Алексу выдвинутся вперед, затерли как бы случайно, и он оказался в середине небольшой группы. Несколько минут они то бежали, то шли быстрым шагом, жадно хватая воздух и стараясь восстановить дыхание. А затем капитан вдруг понял, что за все это время у них не было ни одной потери. "Господи, неужели все? Неужели вырвались? Свечку за спасение поставлю. Пудовую".

— На месте!

Некоторые упали там же, где их застала команда, другие предпочитали остаться на ногах, опираясь на винтовку. От места последней схватки он отошли не менее чем на версту, сейчас надо дать людям отдохнуть хоть немного, пока они сами не начали валиться с ног. И отставшим надо дать возможность подтянуться, пока они окончательно не разбрелись и затерялись в темноте.

Точный подсчет был невозможен, но сейчас с ним было всего два десятка штыков. Алекс набрал в грудь воздуху, поднес к губам свисток и дунул. Трель ротного свистка разлетелась по проходу, отражаясь от окружавших его скал. Никакого эффекта. Капитан дунул еще раз. Не успел стихнуть свисток, как появилась первая тройка солдат. Средний висел на плечах крайних. К ним кинулись, положили раненого на землю, начали перевязывать.

А люди потянулись. В одиночку и группами, уцелевшие и раненые, они собирались на спасительный звук ротного свистка. Последней из темноты вышла большая, группа с лейтенантом Саевым во главе.

— Господин капитан...

— Вольно, — прервал доклад Алекс. Как дошли?

— Чудом, господин капитан. Дорогу вы нам расчистили, но все пули, что выпустили нам вдогонку, были наши. Раненых много отстало. Обеих лошадей потеряли, уж больно крупные мишени, поэтому, с продовольствием у нас будут проблемы.

— Ничего, пару дней поголодаем, может, у османийцев что-нибудь отнимем. Лейтенант, зарядите мне револьвер, мне правую руку повредили.

— Вы ранены?

— Нет, но какая-то сволочь наступила мне на руку, когда я упал. Теперь руку сжать больно и пальцы слушаются плохо.

Лейтенант занялся перезарядкой оружия, что требовало времени и определенной сноровки, а темнота только усложняла процесс.

— Готово, господин капитан.

Алекс осторожно вернул оружие в кобуру, но клапан застегивать не стал. Между тем, стрельба на месте османийского лагере не только не стихла, а казалось, даже стала интенсивнее.

— Не иначе османийцы друг в друга палят, — высказал предположение Саев.

— А хоть бы и так, — согласился Магу. — Чем дольше они друг с другом разбираются, тем нам лучше. Пока разберутся, пока поймут куда мы делись, пока погоню организуют... Но дольше ждать нельзя, надо выступать. Ничего еще не закончилось, все только начинается. Поднимайте солдат, лейтенант.

Глава 8

Ближе к рассвету, когда вдруг отступили окружавшие дорогу скалы, Алекс понял, что проход в горах остался позади, и они уже вышли в долину. Люди буквально валились с ног, надо было искать какое-то укрытие, так как днем, вблизи дороги, остатки роты быстро будут обнаружены османийцами или местными жителями, в конечном итоге, разницы никакой.

Темное пятно на горном склоне, в утренних сумерках оказалось небольшой рощей. Там и решено было укрыться. Едва только ветки деревьев смыкались над головами солдат, те падали замертво. Офицерам и унтерам стоило немалых усилий заставить их отойти хоть немного подальше. Впрочем, тут же выяснилось, роща настолько мала, что в ней едва могли укрыться остатки роты. Но любой, кто минует крайние деревья, немедленно обнаружил бы руоссийцев. Однако искать другое место для укрытия было уже поздно — утро вступало в свои права.

— Остаемся здесь, — принял решение капитан.

До полудня все спали мертвецким сном, даже не выставив часовых, на это просто не было сил. К счастью, за это время ни у кого из местных аборигенов в роще дел не нашлось, иначе участь остатков роты была бы весьма печальна. Только когда солнце миновало зенит, пришедшие в себя офицеры начали приводить в порядок вверенное им подразделение.

Приказав Саеву пересчитать вышедших и уточнить сохранившиеся запасы патронов и продовольствия, капитан Магу отправился оценить обстановку вокруг рощи, благо идти было всего несколько шагов. Укрывшись в кустах на опушке, Алекс начал рассматривать в бинокль окружающую местность.

Дорога отсюда отлично просматривалась, но сейчас никакого движения на ней не наблюдалось. Судя по виденной у полковника Дрондукова карте, путь этот вел в отдаленные горные районы султаната, снабжение же Арса шло по дорогам с юга и юго-востока. Тут же обнаружилась гораздо более крупная и более удаленная от дороги роща, отличное место для дневки, до которого не дошли буквально полверсты.

Внимание капитана привлекло странное белое пятно на склоне одной из гор. При ближайшем рассмотрении оно оказалось состоящим из множества крохотных белых точек. Алексу даже показалось, что он смог рассмотреть пастуха. До стада было около четырех верст, и можно было не опасаться его появления здесь в ближайшее время. Однако вид пасущихся овец напоминал, что эти горы вовсе не так безжизненны, как могло показаться при беглом взгляде.

Сзади хрустнула сухая ветка.

— Ваше приказание выполнено, господин капитан!

Алекс задал только один вопрос.

— Сколько?

— Шестьдесят шесть. Пятеро раненых.

Раненые — это те, кто не мог передвигаться самостоятельно. А легкие ранения в нынешних условиях никто не считал. Всего же из ста двадцати с лишним выступивших из лагеря накануне вечером, до рощи добралось чуть более половины, остальные погибли или отстали. Для имевшегося соотношения сил результат вполне приемлемый. А обеспечили его, внезапность, ночь и быстрота прорыва.

Саев продолжил.

— Унтеров в строю пятеро, ефрейторов трое, нижних чинов пятьдесят три. Боеприпасов вынесли много, у всех не меньше двухсот патронов на винтовку, гранат нет ни одной.

Это тоже понятно, в ночном бою стреляли мало, больше действовали штыками, а чугунные гранаты бросали в первую очередь, чтобы лишнюю тяжесть на себе не тащить.

— Что с продовольствием?

— Ничего нет. Совсем ничего. Солдаты грызут сухари, у кого сохранились. С водой тоже плохо, фляги у некоторых сухие.

Поразмыслив над сложившимся положением, Алекс распорядился.

— Все оставшееся продовольствие и воду собрать и отдать раненым. Судя по карте, где-то здесь есть река, без воды не останемся. Выполняйте, лейтенант.

— Слушаюсь, господин капитан!

Саев развернулся, но не успел сделать и пары шагов, как капитан его остановил.

— Стойте. Мою флягу возьмите. И найдите мой ранец, помнится, там у меня был сверток с сахаром, тоже заберите.

После этих слов в горле моментально пересохло, а живот голодным урчанием тут же попытался опротестовать это решение. Усилием воли Алекс приказал ему заткнуться. После ухода Саева, капитан взялся за бинокль и первым делом отыскал пасущееся на горном склоне мясо в курчавых шкурах. Далековато, и не в нужную сторону, но придется сходить уже сегодня ночью.

А пока выдалось свободное время, капитан Магу решил переформировать роту, сведя ее в два взвода. В этом случае, вместо четырех огрызков он получал два почти полнокровных подразделения с тремя десятками стволов в залпе. Под самый конец перестановок на служебной лестнице, один из выставленных наблюдателей доложил.

— Господин капитан, стадо уходит!

С неприличной для своего звания скоростью, Алекс кинулся к краю рощи, где смог наблюдать, как спустившееся по склону стадо неторопливо исчезает в складках местности. Причем, пастух увел баранов в противоположную от расположения роты сторону, найди их теперь ночью! Капитан не удержался, и выдал матерную тираду. Оставалось надеяться, что это только случайность, и спрятавшаяся в роще рота до сих пор не обнаружена.

За весь день по дороге проследовали несколько местным жителей, верхами и пешком, пара повозок, одна порожняя, вторая с грузом сена, и полтора десятка увешанных оружием кавалеристов в разномастной верхней одежде.

— Иррегуляры из Арса, — определил их принадлежность Саев.

И только под вечер появилось то, что ждали весь день. Обоз был невелик, всего четыре повозки, запряженными парой лошадей каждая. Катился он со стороны Арса. Неторопливо катился, так как кроме возниц его сопровождали с десяток пеших солдат, судя по мундирам, из регулярных войск. На дороге не видно никого, и охрана слабенькая. Как раз то, что нужно оголодавшей роте. Вопрос брать обоз на штык или не брать, вовсе не стоял, пустые животы диктовали единственное возможное решение.

— Первый взвод, занять позицию!

Едва только солдаты начали движение, как с ними запросился лейтенант Саев.

— Разрешите с вами, господин капитан.

Двум офицерам там делать явно нечего, но Алекс разрешил лейтенанту присоединиться. Если хочет, пусть идет. Позиция была выбрана в сотне шагов от дороги и обеспечивала укрытие для целого взвода. Жаль только, что нельзя было перебраться на другую сторону, а значит, после первого залпа кто-то из обозников может уцелеть. Осторожно, чтобы не выдать себя бликом линз капитан еще раз проверил отсутствие еще кого-либо на дороге, затем начал рассматривать будущую добычу.

Чем ближе подходил османийский обоз, тем пристальнее вглядывался в него капитан. Что-то настораживало его в приближающихся повозках, но он никак не мог понять, что именно. И только когда расстояние сократилось до четырехсот шагов, Алекс смог разглядеть перевозимый груз.

— Севрюжаев!

Унтер подполз с правой стороны.

— Я, господин капитан!

— Видишь третью от головы повозку?

— Вижу.

— На ней под рогожами бочонки, видимо, с порохом. Передай по цепи, чтобы ни одна пуля в них не попала! И лошадей беречь, они еще нам пригодяться.