За Императора!

— Чисто, комиссар, — сказал он. — Можете выдвигаться.

— После вас, — сказал я.

Он едва заметно пожал плечами и, низко пригибаясь, быстро пересек открытое пространство, заняв позицию примерно в пятидесяти метрах впереди Келпа, где упавшая опорная балка лежала поперек осыпавшейся внутренней стены. Он взобрался туда и червем протиснулся в зазор между двумя кусками каменной кладки, где и замер, осматривая горы щебня через прицел. Если бы я не следил за ним все это время, то вряд ли догадался бы, что там, где он находится, кто-то есть.

Эмберли вопросительно приподняла бровь:

— Не было ли более разумным, чтобы нас прикрывали на выходе?

— Если бы речь шла о любом другом снайпере, безусловно, — сказал я. — Но после того, что он высказал на совещании…

— Лучше перестраховаться, — закончила она за меня.

Я кивнул и указал на пандус.

— Если вы готовы, инквизитор.

— После вас, — сказала она, и я едва не упустил улыбку, которая сопровождала это эхо моих собственных слов. Если бы она не доверяла мне, я бы не слишком удивился. Знаете ли, я бы и сам себе не доверял, поскольку знаю себя лучше, чем кто-либо иной.

Так что мне осталось только улыбнуться в ответ и позволить ей думать, будто принял ее слова за шутку. Я вывалился наружу, давя сапогами скрипящий пепел. Юрген к тому моменту уже покинул водительский отсек, и я был встречен его благоуханием, к которому через секунду присоединился и он сам. При виде его мои брови сами собой поползли вверх.

— Ты уверен, что не слишком легко вооружился для нашего дельца? — спросил я, и по его лицу промелькнуло хмурое выражение, прежде чем он понял, что я шучу.

Одетый в бронежилет, который был, как это принято в доброй старой Гвардии, ему велик, он был вооружен хеллганом, но тот был перекинут через плечо. Руки же ему оттягивала — ошибки тут быть не могло — грузная туша мелтагана, тяжелого термического оружия, которое обычно использовалось, чтобы задавать жару танкам на пересеченной местности, то есть в тех редких случаях, когда имелся шанс подобраться к ним достаточно близко и применить мелтаган прежде, чем они тебя размажут по ландшафту. Император знает, где Юрген достал эту пушку, но меня это весьма обнадежило. Мой помощник пожал плечами.

— Я подумал, что там, в туннелях, это может побыстрее расчистить дорогу, — сказал он.

Ну что ж, это ружьецо уж точно не оставит кочек на нашем пути, будь то завалы или вражеские полчища.

— Неплохо придумано, — сказал я. — Огневая мощь лишней не бывает.

— А картошку захватили? — спросила Эмберли, становясь рядом со мной.

Юрген как будто растерялся.

— Н-нет, не думаю… — начал он.

— Она шутит, Юрген, — заверил я его.

На его лицо медленно вползла улыбка.

— А, понимаю. Это термическое оружие, а картошку можно запекать…

— Именно.

Я обернулся, чтобы увидеть, как Сорель просигналил «все чисто», а Келп двинулся вперед, чтобы совершить следующий ход в той сложной системе марш-бросков, которая должна была привести нас к цели.

Я был готов к тому, что мы вообще ее не найдем, учитывая обрушившееся здание и все такое, но ауспекс Эмберли указал нам верное направление, и после некоторого промежутка времени, занятого перебежками и нырками в укрытия, мы собрались под прикрытием стены. Точнее, того, что от нее осталось.

— Это где-то здесь, — сказала Эмберли, поводя вокруг своим миниатюрным приборчиком так, чтобы дух-предсказатель в нем мог осмотреться получше. Показания ее, похоже, удовлетворили, так что ауспекс исчез в складках плаща столь же незаметно, как и появился. Она с улыбкой указала на небольшой холмик щебня. — Вот под этим местом, если я не ошибаюсь.

— Келп, Сорель. — Я указал на громоздящиеся обломки, и двое мужчин выступили вперед, при этом Келп бросил на меня злой взгляд, а Сорель сохранял все то же бесстрастное выражение. Они закинули ружья за спины и приступили к тягостному труду по разбору завала. — Остальные, продолжайте наблюдать за периметром.

Приказав это, я отвлек их внимание от работающих. С несколько пристыженными лицами Требек, Веладе и Холенби прекратили таращиться на быстро растущую яму и вернулись к обязанностям дозорных.

— Нехорошо, — пробормотал я Юргену. — Они не должны позволять себе так легко отвлекаться, даже если инквизиторская безделушка уверила их, что в округе нет враждебных объектов.

Мой помощник кивнул.

— Неряхи, — согласился он, совершенно не осознавая, сколько иронии в том, что это произнес кто-то, подобный ему.

— Вы это ищете? — спросил Келп, обнаружив что-то похожее на покореженную крышку технического люка. Стерев перепачканной рукой пот с лица, он оставил на нем полосу копоти и каменной пыли.

Сорель, как более утонченный человек, предварительно вытер руки об штаны.

— Я думаю, да, — сказала Эмберли.

Келп кивнул, схватился за край и с усилием потянул, продемонстрировав свои перекачанные мышцы. Через мгновение он с натугой выдохнул и отпустил.

— Нам понадобится подрывной заряд, чтобы сдвинуть эту штуку.

— Может быть, я… — сделал шаг вперед Юрген, нацеливая мелтаган.

Келп и Сорель полезли вон из ямы с неприличной скоростью, и даже Эмберли выглядела немного обескураженной, когда подняла руку, останавливая моего помощника.

— Нам просто нужно открыть люк, а не окончательно снести все здание.

— Но, в принципе, идея хорошая, — добавил я, увидев, что Юрген расстроился. — Веладе, Холенби, по центру и передней части. Пять выстрелов очередью.

Перекрученный металл в мгновение ока превратился в пар под совокупной мощью очередей из хеллганов, а я одобрительно хлопнул Юргена по спине.

— Отлично придумано!

По его понятиям, иначе и быть не могло.

— Ну, сойдет, — признал Келп, неотрывно глядя в открывшийся нашим взорам черный проем.

Я навел свой верный лазерный пистолет, но это было бессмысленной предосторожностью: если кто и поджидал в засаде, он уже испарился вместе с наблюдательным постом. А те же, кто оказался бы вне зоны поражения, уже начали бы отстреливаться.

— Прекрасно. — Эмберли выглядела удовлетворенной. — Я надеялась, что они сочтут этот путь заблокированным.

Я не собирался принимать что-либо на веру, так что быстро построил отряд.

— Келп, — сказал я. — Идешь первым.

Он кивнул, хотя поглядел нерадостно.

— За ним Сорель, Веладе, Юрген, я, инквизитор, Холенби, и Требек замыкает.

Это должно было удержать смутьянов как можно дальше друг от друга и разделить влюбленных пташек так, чтобы они думали о деле, а не друг о друге. Эмберли встретилась со мной взглядом и кивнула. Отлично, она не собиралась подрывать мой авторитет, оспаривая мои решения.

— А как насчет того, чтобы пропустить дам вперед? — проворчал Келп и начал спускаться в затхлую темень подземелья.

Я вырос в городе-улье, и поэтому лабиринт сервисных туннелей, в котором мы очутились, оказал на меня благотворное действие — родная стихия. Впрочем, моя паранойя никогда не позволяла мне слишком расслабиться, потому как самоуспокоенность была самым быстрым способом оказаться в мешке для трупов. По нам никто пока не стрелял, и ауспекс, который снова оказался у Эмберли в руке, оставался утешительно чист от враждебных целей.

И вообще любых целей. Наши шаги эхом отдавались впереди, несмотря на все наше старание не производить шума, а лучи наших фонарей не выхватывали ничего более опасного, чем какой-нибудь грызун.

Через некоторое время я заметил, что пыль в коридоре никем не потревожена и лежит толстым слоем, облачками взлетая только из-под наших сапог. Эта пыль щекотала мне глаза и нёбо, и я боролся с желанием чихнуть.

— В прошлый раз вы шли не этим путем? — спросил я, и Эмберли покачала головой:

— Нет. Я подумала, что разумнее будет пойти в обход, учитывая тот прием, который нам оказали в прошлый раз.

— Но вы знаете, куда мы движемся, так ведь? — настаивал я.

— Ни малейшего понятия, — жизнерадостно заявила она.

Видимо, кое-какие из эмоций отразились у меня на лице, потому что она улыбнулась и уточнила свое последнее замечание:

— Я хочу сказать, нам нужно держаться юго-западного направления, но как это сделать в лабиринте…

— А-а, тогда нам нужно забирать правее, — сказал я, указывая на боковой коридор, который пересекал наш примерно в тридцати метрах впереди[40]. Келп проверил перекресток, прижавшись к стене, и просигналил нам — «все чисто».

Я начал лучше понимать, куда направляется Эмберли, а она, несмотря на плохую ориентацию в пространстве, имела четкую цель. В общем и целом мы двигались в сторону Старого Квартала, что определенно имело смысл. Там туннели лежат ближе к поверхности, что делает их более доступными для любого, кто, помимо нас, ошивается здесь. Кто это и какого черта ему тут нужно — оставалось для меня загадкой.

Мы продолжили наш путь в тишине, пока Сорель предостерегающе не поднял руку, призывая остановиться. Эмберли и я тихонько приблизились к нему.

— Что там? — спросил я.

Лицо Келпа — бледное пятно в сумраке — было обращено на нас, в ожидании сигнала продолжать путь.

— Движение,— сказал Сорель, показывая в темноту перед нами.

Эмберли сверилась с экраном своего ауспекса.

— Ничего не показывает, — сказала она.

Мне было наплевать, что там говорит эта коробочка. Техножрецы могут целиком и полностью доверять своим машинам, но меня они слишком часто подводили в прошлом. Сорель обладал инстинктами снайпера и был таким же склонным к выживанию типом, что и я, поэтому, когда боялся он, мне тоже было не по себе.

— Келп? — спросил я.

Он ответил отрицательным жестом. Нет контакта.

— Я ничего не видел, — добавил он вслух.

— Хорошо. Продвигайтесь вперед, — сказал я. Потом тихо добавил, только для Сореля: — Смотрите в оба.

Снайпер кивнул и пошел вперед, держа ружье наготове. Остальные последовали за ним еще осторожнее, чем шли до сих пор, я же подождал, пока они пройдут мимо, и занял место рядом с Требек.

— Встали в арьергард? — спросила Эмберли, следуя за мной. — Разве это не опасно?

Конечно, это было опасно, это было второе по опасности место в колонне, уязвимое и лакомое для нападающего из засады или преследователя. Но если Сорель прав, то сейчас враг определенно впереди нас. Я пожал плечами.

— В сравнении с тем замечательно безопасным положением, в котором все мы сейчас находимся? — спросил я и был награжден коротким горловым смешком, который, назло всему, поднял мне настроение.

Впрочем, долго это не продлилось; мы миновали устье вентиляционного короба, и я заметил, что пыль вокруг него была потревожена, и не так давно. Я указал на это Эмберли, понижая голос, чтобы не переполошить остальных:

— Что скажете?

Лаз находился в добрых двух метрах над полом, и пыль под ним была потревожена лишь нашими сапогами. Мои — ладони снова заныли, и я скользнул лучом фонаря по переплетению труб над головами. Возможно, там кто-то скрывался и поспешил убраться, когда мы приблизились. Но перво-наперво, как они туда попали?

— Что-то напоминает? — тихо спросила Эмберли.

Теперь, после ее вопроса, я понял, что это так — сводящее с ума ощущение знакомости, которое никак не желало оформляться. Единственное, в чем я был уверен: здесь засело что-то плохое, но, пройдя через все ужасы, с которыми мне пришлось столкнуться в прошлом, я мог предложить слишком много вариантов этого плохого. Я как раз собирался отпустить какое-нибудь саркастическое замечание, но тут в воксе послышался голос Кастин, размытый помехами:

— Комиссар…— прошипела она.— Вы меня слышите?

— Слышу, но плохо. — Метры каменной кладки и камнебетона над нашими головами подавляли сигнал, и если бы мы зашли чуть дальше, оказались бы совершенно вне зоны связи. — В чем дело?

— Губернатор издал приказ об аресте лорда-генерала Живана! — Даже сквозь помехи бешенство в ее голосе слышалось вполне отчетливо. — И он требует немедленного выдвижения Гвардии в город!

— По какому обвинению? — спросила Эмберли. Какое бы вокс-снаряжение она ни применяла, оно было явно мощнее моего, потому что Кастин узнала ее голос.

— В трусости! — В голосе Кастин звенела ярость. — Да как он смел!..

— Это будут выяснять уполномоченные лица. — Тон Эмберли стал четким и повелительным. — До того, когда это произойдет, армии Империума будут оставаться под командованием лорда-генерала, а в случае возражений со стороны губернатора Инквизиция будет готова их с ним обсудить.

— Я передам ваше сообщение, — сказала Кастин с явным удовольствием, вероятно уже предвкушая реакцию губернатора.

— Полковник, — продолжил я, пока она не отключила связь. — Какова ситуация с тау?

— Мрачная, — признала Кастин. — Они все еще преследуют отряды СПО по всему городу. Гражданские жертвы уже исчисляются тысячами, в некоторых местах возникли бунты и люди перекрывают улицы. Но нас тау пока что атаковать воздерживаются. Если лорд-генерал и дипломаты смогут выиграть нам еще немного времени…

— Им придется это сделать, — перебила Эмберли. — Что бы ни происходило, Гвардия не должна оказаться втянутой в открытое столкновение с тау.

— Вас поняла, — ответила Кастин.

Для полковника это, вероятно, была соль на рану, и в ее голосе сквозил гнев. Вынужденно стоять в стороне и ничего не предпринимать, когда имперский город горит, а ксеносы безнаказанно режут его жителей, было, пожалуй, самым сложным из выпавших ей испытаний.

— Ну что же, — сказала Эмберли, когда Кастин отключила связь. — По крайней мере, надежда все еще остается.

— Для кого? — спросил я, стараясь не думать о всех тех гражданских, которые прямо сейчас, когда мы стоим здесь, теряют свои дома и жизни. Даже будучи эгоистом до кончиков ногтей, я не мог не сострадать им.

— Для половины этого Сегментума, — ответила Эмберли необычно усталым голосом, и я впервые услышал в нем намек на тот ужасный груз ответственности, который накладывала ее профессия. — Вы должны смотреть шире, Кайафас. Император знает, это зачастую нелегко.

Движимый необъяснимым даже для меня самого порывом, я на секунду взял ее за руку, словно это простое человеческое прикосновение могло оказать поддержку.