Конечно, парадоксы времени, пространства и магии не оказывают никакого воздействия на обитателей Залов Суда, под которыми мы, ясное дело, имеем в виду богов; на этот раз мы не будем обращать внимание на бедные души, которые носят пурпурные одежды и служат всем тем, кто проходит через Водопад Врат Смерти; не имеем мы ввиду и тех, кто ждет суда или возрождения; не говорим и о тех, кто, подобно Кейрону Завоевателю, решил оставаться на Дорогах более или менее долго. Так что, когда мы глядим на эту сцену, то видим что тот, кто является, по мнению многих, наиболее могущественным из всех богов, то есть сущность по имени Барлен, сидит на стуле, который кажется вырезанным из камня, и повторяет его форму рептилии. Как всегда рядом с ним Три Дочери Тьмы, внешний вид которых очень похож на человеческий, и которых мы называем Верра, Моранзё и Кейрана. Некоторые говорят, что Верра, самая старшая из них — а может и самая младшая — является его любовницей; на эту тему историк не будет распространяться. Другие тоже здесь: Ордвинак, воплощение огня; Нисса, которая чаще всего появляется в виде туманного силуэта, плавающего в воздухе; Три'нагор, похожий на Барлена, хотя больше и темнее; Келхор, кот-кентавр; Траут, который считается мудрейшим из богов.
Все они и, возможно, другие, сидели в большом круге и мысленно общались друг с другом, таким образом избегая, как легко поймет читатель, необходимости говорить на языке собеседника, поскольку многие из них говорили на разных языках, а о некоторых, таких как Ордвинак, верят, что они вообще не умеют говорить (предположение, которое, говоря откровенно, историк находит сомнительным, если не невозможным).
Пока мы будем слушать их беседу, у читателя, нет сомнений, возникнут некоторые вопросы: Во-первых, читателю наверняка захочется узнать, каким образом мы в состоянии воспроизвести мысли из сознания богов. На этот вопрос мы скажем, что мысли всегда можно воспроизвести — то есть преобразовать их в слова. Даже если есть, возможно, некоторые потери на этом пути, читатель может быть уверен, что наиболее важный аспект мысли, то есть сущность, будет тщательно передан.
Но читатель может захотеть узнать, как историк в состоянии претендовать на то, что знает содержание разговора, произошедшего там, где расстояние, время и магия не имеют значения, далекого от всех и всего, в котором находятся только сознания существ, которые не являются предметом понимания обычных людей. Это более трудный вопрос, и заслуживает ответа настолько же честного по сути, как и короткого по изложению.
Вот этот ответ: Хотя мы не в состоянии, по причинам изложенным выше, точно знать о том, что было сказано, тем не менее у нас есть свидетельства некоторых монахов, которые общаются с богами, а также некоторых священников, которые получили откровение во время медитации; есть и волшебники, которые заключили союзы с богами, причем некоторые из них сделали это именно во время интересующего нас периода истории. Кроме того, так как мысль относится к делу также, как дорога — к цели, мы в состоянии, зная результаты, придти к некоторым заключениям относительно самой мысли. Более того, вчитываясь в произведения, созданные на протяжении истории этого мира, мы можем найти ключи к личности этих божественных созданий. И, последнее, не надо забывать, кем был найден Орб, так что мы намекаем на то, что Ее Величество Империатрица была достаточно благосклонна к нам и обеспечила нас некоторым количеством материала, из которого мы можем делать хорошо обоснованные предположения.
Да, конечно, способность делать хорошо обоснованные предположения используется слишком часто и слишком плохо как некоторыми историками, так и теми, кто называет себя историками: Хорошо известно, например, что военный историк совершенно великолепен, когда сообщает нам имена павших в битве офицеров, и совершенно отвратителен, когда пытается объяснить причины, по которым военачальник принимает то или иное решение в определенный момент истории. Так что мы считаем, что хотя есть случаи, когда выводы настолько очевидны, что холодное изложение фактов и только фактов самым лучшим образом служит величайшей цели истории, то есть открытию правды, тем не менее есть и такие случаи, когда мы вправе осторожно и ответственно высказать догадку, и, более того, это не только допустимо, но просто необходимо. Так как далее мы будем иметь дело именно с такой ситуацией, мы надеемся, что читатель не откажет нам в доверии, пока мы будем излагать эти трудные, но совершенно необходимые для нашей истории события.
Итак, первым начал разговор Келхор, сказав, — Великие события начали происходить там, где раньше была Империя Людей.
— Вполне возможно, — согласился Ордвинак. — Но причем здесь мы? То есть, связано ли это с Циклом? Или это еще одна игра тех, кто уже упустил возможность, которую мы дали им.
— Еще ничего не упущено, — сказала Моранзё.
— Это не было их ошибкой, — сказала Кейрана.
— Возможность, которую кто дал им? — спросила Верра.
— Не имеет значения, — сказал Ордвинак. — Вопрос в другом: эти "великие события", как вы назвали их, связаны с Циклом или нет?
— Это связано с Чародейкой Горы Дзур, — сказала Нисса. — Во всяком случае я вижу, как она зашевелилась.
— Ну, — сказал Келхор, — это уже кое-что. Я знаю ее так же долго, как и любой из вас, и, согласитесь, она редко действует по пустякам.
— Тогда, — сказал Барлен, — это может быть связано с Циклом. На самом деле я все больше и больше убеждаюсь, что так оно и есть.
— Очень хорошо, — сказал Ордвинак, — это связано с Циклом. И, тем не менее, поскольку Цикл прерван—
— Цикл не может быть прерван, — сказал Барлен. — Только Империя разлетелась на куски, а Цикл, который был ее основанием, не может быть прерван, так как является частью фундаментальной природы вселенной. Пока существует хотя бы одно живое существо—
— Но ведь не осталось ни одного Феникса! — сказал Ордвинак. — Как может Цикл выжить без Феникса?
— Один есть, — сказала Моранзё.
— На самом деле два, — заметила Верра. — И оба — женщины.
— Как, есть два? — удивился Барлен.
— Да, — сказала Верра.
— Вы уверены?
— Дом Феникса под моим покровительством и наблюдением, — сказала она. — Я уверена. Есть двое.
— Я потрясен, — сказал Барлен. — Это может изменить все.
— И тем не менее, — сказала Верра, — как я уже говорила, оба феникса — женщины.
— Тогда, — сказал Ордвинак, — это то же самое, как если бы не было ни одного.
— Как так? — сказала Кейрана. — Если вы считаете, что два — это то же самое, что ничего, надо переопределить все науки, начиная с арифметики.
— Потому что, — продолжал Ордвинак, не обращая внимания на иронию, которую богиня имела честь с ним разделить, — это такие существа, которым требуются мужчина и женщина, чтобы произвести потомство.
— И? — сказала Верра.
— И, даже если сейчас время Феникса, другого быть не может, так что в тот момент, когда Цикл вернется к Фениксу, он будет прерван.
— Вы слишком мало знаете о фениксе, — сказала Верра.
— И еще меньше о Цикле, — добавил Барлен.
— Тогда объясните мне, — сказал Ордвинак.
— А заодно и мне, — сказал Келхор, — так как, видите ли, я не понимаю, как Цикл сможет выжить, и, если нет Цикла, тогда почему мы здесь?
— Объясни ты, — сказала Верра Кейране. — Размножение людей твоя область; я не могу объяснить, как двое невидимых в состоянии произвести одного, который отчетливо виден.
— Пускай Моранзё объясняет, потому что она понимает феникса и его значение, как он живет и как умирает, как вновь возникает после смерти, и как делает предсказания в то время, когда его пророчества начинают выполняться.
— Нет, пусть Верра объясняет, — сказала Моранзё, — поскольку она понимает Цикл лучше меня и, более того, знает, как он сохраняет сам себя, как он может призвать феникса и даже заставить людей полюбить друг друга, которые иначе могли бы и не встретиться.
— Хорошо, — сказала Верра. — Все это правда, но время от времени ему требуется помощь.
— Да, — сказал Барлен. — И я считаю, что сейчас как раз такое время.
— Вы так думаете? — сказал Келхор.
— Весьма вероятно, — сказал Барлен. — По меньшей мере тот факт, что, как сказала Верра, Чародейка зашевелилась, очень и очень значителен.
— Но, — сказал Ордвинак, — это все? Нет ли других знаков?
Моранзё на мгновение отвернулась и посмотрела в сторону, потом сказала, — Цикл не повернулся.
— Да, — сказал Ордвинак. — И что это значит?
— Ничего, — сказала Моранзё, — за исключение того, что, если вы посмотрите повнимательнее, то заметите, что Время замедлилось. А вот поскольку Время замедлилось и Цикл не повернулся, вот это уже кое-что значит.
— Это правда, — сказал Ордвинак.
— И, — добавил Келхор, — я могу вам сказать, что один из предводителей небольших армий, некий Кана, набирает силу с потрясающей скоростью.
— Он хочет воссоздать Империю? — спросила Нисса.
— Похоже на то, — сказал Келхор.
— Возможно, — сказал Три'нагор, — он заслуживает получить Орб.
— Едва ли, — холодно сказала Верра. — Он Дракон, а Цикл по-прежнему указывает на Феникса.
— Очень хорошо, — сказал Ордвинак. — А остальные знаки?
— Как, — сказала Кейрана. — Неужели этого недостаточно?
— Не для Ордвинака, — сказала Моранзё. — Он слишком ленив и ищет любой предлог для того, чтобы ничего не делать.
Ордвинак пристально взглянул нее, но в ответ ничего не сказал.
— Две молодые девушки вскоре повстречаются, — продолжала Моранзё. — Дзур и Тиаса. Я не знаю почему меня тянет присутствовать на этой встрече, но я ясно ощущаю притяжение. Она вызвана махинациями Каны, и может быть иметь большое значение. Дзур скорее всего должна стать Наследницей Дома Дзур, когда нынешний Наследник придет к нам. Что до Тиасы, то я не знаю.
— Что-нибудь еще? — спросил Ордвинак.
— Да, — сказала Верра. — Объединение Запада и Востока.
— Как, объединение? — сказал Барлен, который даже вздрогнул, услышав эту новость.
— По меньшей мере в потенциале.
— Объясните.
— Хорошо. Один Драконлорд, воспитанный на Востоке, собирает силу и движется на запад.
— Ну, и кто он такой?
— Он из линии э'Дриен.
— Простите меня, Верра, но я не так знаком с линиями Драконов, как вы. Почему это так важно?
— Вы же помните Дриена, не правда ли? Вы были здесь, когда его судили.
— Да, я знаю его.
— Он обладал способностью собрать рассеянные силы вместе и образовать из них могущественное соединение. Он делал это как на войне, так и в политике, а в общественной жизни даже самые маленькие движения могут вызвать грандиозные последствия.
— Хорошо, я понимаю. И это его наследник сейчас едет на запад?
— Да. С множеством колдунов и ведьм, одной Иссолой и—
— Да?
— И договором со мной.
Барлен нахмурился. — Как, вы заключили с ним договор не посоветовавшись ни с кем из нас?
— Да, — сказала Верра.
— Зная, какой эффект это может произвести?
— Да.
— Почему?
— Потому что я хотела этого.
— И вы считали, что для этого была веская причина?
— Я не только так считала, но, более того, я и сейчас так считаю.
— Таким образом мы все связаны с этим человеком.
— Нет, ни в малейшей степени.
— Как, мы не связаны?
— Только я заключила договор с ним.
— Но, благодаря этому договору, у него есть рука Залах Суда. И нога в Империи. А в голове вся магия Востока.
— Что ж, он достаточно гибок.
— Верра, это не то дело, где надо шутить.
— Очень хорошо, давайте не будем шутить, а будем серьезными, как Йорич.
— Это именно то, чего я желаю.
— Что теперь?
— Теперь, этот Драконлорд может вступить в конфликт с Каной или с Сетрой. С непредсказуемыми результатами.
— Я надеюсь на непредсказуемуе результаты.
— Вы надеетесь-!
В этот момент их прервала Моранзё. — Есть еще кое-что. Этот Кана вступил в союз с неким Йенди, чьи планы я не могу прочитать, но это еще больше запутывает дело.
Барлен покачал головой. — Мне это не нравится. Слишком многое происходит слишком быстро, а мы даже не знаем ни всех событий, ни того, что они означают.
— Мы никогда не сможем узнать все, что происходит, следовательно мы не всегда можем понять глубинный смысл событий, — сказал Траут, говоря в первый раз.
— И что с того? — сказал Барлен.
— Возможно сейчас настало время смотреть и ждать, — сказала Нисса.
— Это не входит в число моих талантов, — сказала Верра.
— Я знаю, — сказал Барлен.
— А где Феникс сейчас? — спросила Нисса.
— Если даже вы не знаете, — сказал Ордвинак, — как могут об этом знать остальные?
— Если у нее есть хоть капелька здравого смысла, — сказала Марансё, — она прячется.
— Прячется, — сказала Кайрана, — и ждет подходящего момента.
— А этот момент, — добавила Верра, — может и не ненаступить до конца Цикла.
— То есть мы имеем возможность, — сказал Барлен, — но мы имеем и опасность.
— Возможность? — спросил Келхор. — Что за возможность?
— Нанести удар по Тем-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени.
— Почему, — сказала Верра, — мы не называем по имени джейнонов?
— Молчание! — потребовал Барлен.
— Что за возможность? — переспросил Ордвинак.
— В нашем распоряжении есть Орб, — сказал Барлен. — У нас есть шанс, что Нисса сможет заставить его работать и удалит хотя бы некоторые из этих, если я могу воспользоваться таким термином, пурпурных камней.
— Но подумайте о силе, которые эти камни могут дать смертным, — сказал Келхор. — И не забывайте, что даже без них они почти уничтожили весь мир.
— Для этого они не использовали Орб, — сказала Верра.
— Верно, — сказал Келхор, — и тем не менее—
— Если у них будет такая сила, — сказала Морансё, — они смогут помочь даже нам.
— Но тем больше опасность для них самих, — сказал Келхор.
— Можем ли мы доверять им? — спросила Нисса.
— Никогда, — ответил Ордвинак.
— Иногда, — сказал Келхор.
— Лично я доверяю линии Кейрона, — сказала Верра.
— А я, — сказал Барлен, — доверяю Дому Феникса.
— Тогда все в порядке, — заметил Одрвинак. — Одна из вас доверяет линии, которая едва не уничтожила Орб, а другой доверяет Дому, который не смог защитить его.
— А я, со своей стороны, — заявила Нисса, — доверяю Сетре Лавоуд.
— Это мы знаем, — сказал Одрвинак, — иначе мы бы никогда не разрешили ей покинуть Дороги Мертвых.
— Ну, и вы сожалеете об этом решении?
— А вот это мы узнаем очень скоро. Спросите меня опять, когда следующий Цикл приведет Феникса на вершину, и я вам с удовольствием расскажу.
— Очень хорошо, я спрошу.
— А я отвечу.
— То, что мы должны сделать, — сказал Барлен, — послать эмиссара.
— Эмиссара? — сказал Келхор. — Однако, совсем не плохая мысль. Кого-то, кто подтолкнет их в правильном направлении.
— Нет, — сказал Барлен. — Мы не знаем правильного направления, во всяком случае не больше, чем знает Сетра; толчок может унитожить их. Это вовсе не то, что я имел в виду.
