Часть восьмая Дневник Тринадцатого Императора

Мои экскурсоводы приободрились, наверное, думают что можно свалить на смежников. Ничего, я в таких делах в своё время, тоже "собаку съел".

— Володя, вы побудете у нас за секретаря. Будете записывать те решения, о которых мы договоримся.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Остро оточенный карандаш и блокнот на подложке, как по мановению волшебной палочки появились в руках моего верного адъютанта.

И тут началось. Видимо за полтора века ничего в мире не изменилось. Попов и Семянников, в два голоса начали ругать гальванёров. (В этом времени ещё не было чёткого разделения на электриков на силовиков и управленцев. Всех их скопом называли гальванёрами). Хорошо, Давыдов их не слышит. Не стоит уважаемому человеку зря нервы портить. Уж я то отлично знаю, как поступить.

— Давайте пройдём на место, и вы мне всё покажете!

Не ожидавшие такой реакции ораторы почти сразу задохнулись, лица покраснели, но делать нечего надо вести показывать, что в их детище главных гальванёров: Давыдова, Лачинова и Столетова не устроило. Не буду описывать, где мы ходили и как лазили по строящемуся кораблю. Легенды на эту тему на Семянниковском заводе ещё долго пересказывать будут....

Прервал моё темпераментное выступление резкий гудок маневрового паровоза, который заталкивал в эллинг тяжёлую грузовую платформу — "крокодил" с находящейся на ней под брезентовым чехлом носовой башней будущего крейсера.

— Вот видите господа, уже и вооружение начало поступать, а вы всё на смежников свалить стараетесь. Нехорошо как-то это выглядит, не правда-ли, Андрей Александрович.

Раскрасневшийся адмирал, которому только что устроили выволочку, только и смог произнести:

— Виноват, Ваше Императорское Величество.

Воспитательный процесс прервали артиллеристы которые весёлой гурьбой, не подозревая о шторме, бушевавшем на стапеле разыскивали Семянникова и Ильина.

— Добрый день господа! Рад вас всех видеть!

— Здравия желаем Ваше Императорское Величество, — только на это и хватило самообладания у прибывших.

— Пётр Фёдорович, мне ситуация с крейсером более или менее понятна, давайте пройдём в заводоуправление и там уже обсудим остальные дела.

Так и поступили. Конечно, обошли прибывшую платформу, по нашей просьбе с неё брезент сняли, посмотрели на орудийную башню, поцокали языками и прошли сопровождаемые любопытными взглядами рабочих в инженерный корпус. Пока шли, я остыл, успокоился, и последовавшее совещание прошло относительно гладко без бурных высказываний.

Единственное что мне запомнилось, это был невинный вопрос со стороны оружейников

— Ваше Императорское Величество, а почему для башни выбрано такое странное обозначение. Башня Mk XXII?!

Когда я копировал документы, ставшие заданием на проектирование орудийных башен, я о смене маркировки не думал, не до того было. Начертанное Высочайшей рукой никто не рискнул изменить, теперь будут у нас на флоте шестидюймовые трёхорудийные башни с необычным обозначением. Ну и чёрт с ними, лишь бы стреляли успешно, только что же ответить вопрошавшему?

— Вопрос не по адресу господа. Кто проект выполнял, у тех и спрашивайте, я помниться только на этапе задания участие принимал, а дальше уже вы всё сами разрабатывали.

Боковым зрением я углядел хитрую ухмылку Попова, который заштилел и был снова готов к необходимым действиям по достройке головного крейсера тип "Жемчуг".

* * *

*

Хорошо ему улыбаться, а у меня всё ещё вопрос висит что со старым стрелковым оружием делать, как поступить. В арсеналах более миллиона невостребованных гладкоствольных ружей.

С 1844 года начали такую переделку 7-линейных, 17,78-мм, пехотных, казачьих, драгунских ружей, карабинов и части пистолетов. И чего с ними только не делали, меняли курок замка, снимали огниво, срезали полку, устанавливая на ее место брандтрубку. Переделка пехотного ружья обходилась в 63 копейки. Пока в Европе искали лучший вариант применения капсюльного замка, в России не желали расставаться с кремнёвым. Возражения против капсюлей приводились разнообразные: что грубые пальцы солдат не смогут обращаться с маленькими "колпачками" и прочищать брандтрубку, что "колпачки" легко теряются, что кремнёвый замок надежнее и дешевле.

В общем, пороли любезную моему деду любую наукообразную чушь, какую только выдумать могли. Крымская война 1853-1856 годов всё расставила по своим местам. Вообще в ту кампанию в русской армии практически все — от техники до оружия — оказалось малопригодным, кроме людей, показавших чудеса мужества, упорства и изобретательности.

Сейчас в результате проведенных работ на вооружении пехоты карабины, пластунки, пистолеты— пулемёты, автоматы, а основной калибр принят 6,5 мм. Никаких линий и дюймов, хватит, уже один раз доигрались. Наганов тоже нет, револьверы и пистолеты есть, а ущербного изделия Леона Нагана нет.

Вернулись к тому, с чего начали. Жаль только, что больше миллиона стволов, лежат, ржавеют и пылятся. Вот и поручено нашим металлургам и оружейникам вынести им окончательный приговор. Можно их к делу приспособить или только для музеев чуток оставить, а остальные.....

— Ваше Императорское Величество, проведенные металлографические исследования позволяют надеяться, что более 80 процентов имеющихся стволов можно будет использовать для производства тяжёлых пулемётов калибром 13 мм.

Это Чернов Дмитрий Константинович. Исследования, это хорошо, а что скажут мои дорогие специалисты оружейники.

— Господа оружейники, Карл Иванович Гуниус, капитан Николай Иванович Чагин и штабс-капитан Владимир Николаевич Бестужев-Рюмин, что вы скажете по этому поводу?

— Ваше Императорское Величество, мы, конечно, можем много хороших слов произнести и в адрес Дмитрия Константиновича и в адрес Иван Алексеевича Вышнеградского, но самым убедительным голосом, возможно, обладает сама машинка. Фёдор Фомич для неё оптическую трубку с двенадцатикратным увеличением изготовил, очень эффективное устройство в комплексе получилось. Оно на Вашем полигоне установлено и к демонстрации подготовлено. Отличие от серийной модели, только в использовании доработанного ствола с лейнером под калибр 13 мм.

— Володя, пригласите, пожалуйста, молодого Кравченко в тир. Пусть он даст совместное с "машинкой" заключение. — Господа, сколько запасных стволов вы для демонстрационных испытаний захватили?

— Два десятка, Ваше Императорское Величество.

— Сколько сами "расстреляли"?

— Об этом лучше Дмитрий Константинович скажет. Он с каждым расстрелянным индивидуально занимался, на каждого справку составлял.

— Что же Вы скромничаете, Дмитрий Константинович?

— Ваше Величество, справок у меня с собой нет, а в протоколе показано, что расстреляно 247 стволов. "Плеваться" машинка начинает после непрерывной очереди в 450-500 выстрелов. Поэтому ленты питания рассчитаны на пятьдесят патронов. После непрерывного расстрела десяти лент, ствол желательно заменить.

Кажется, ещё одна проблема благополучно разрешилась.

— Ну, что же, господа, давайте посмотрим на ваше изделие в работе. Пройдёмте в тир.

Историческая справка

Миклухо-Маклай Николай Николаевич (1846-1888 гг.). Известный русский ученый, совершивший путешествия на Канарские острова, острова Малайского архипелага, Океании, в Марокко, Австралию, на Филиппины. Два с половиной года (1871-1872, 1876-1877 гг.) он прожил на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, где завоевал любовь и доверие папуасов. Основываясь на результатах своих антропологических и этнографических исследований, Миклухо-Маклай отстаивал идею о видовом единстве и взаимном родстве человеческих рас. Он доказал, что папуасы и другие народы Океании и Юго-Восточной Азии отстали в своем развитии только в силу ряда исторических причин, но по своим способностям стоят не ниже европейцев.

Проведя много времени в путешествиях по миру, Миклухо-Маклай постепенно пришел к идее создания морской биологической станции и русских поселений в Папуа-Новой Гвинее, которые жили бы по принципу общины. Миклухо-Маклай впоследствии развил эту идею и создал проект, который хотел предоставить на рассмотрение императору.

Подобную идею впервые высказал барон Н. Каульбарс в 1870 году. Он предположил, что "ничьи" острова в Тихом океане можно превратить в опорные пункты русской торговли.

В 1886 году во время пребывания в Крыму, Миклухо-Маклай добился аудиенции Александра ІІІ и представил свои проекты, но император не разделил его порывы и отправил документы на рассмотрение специальной комиссии.

Павел Николаевич Назимов (27июня (9 июля) 1829 — 11(24) декабря 1902) — русский мореплаватель, вице-адмирал, кругосветный путешественник, исследователь Тихого океана. Из дворян Псковской губернии. Сын вице-адмирала Н. Н. Назимова (1789 — 1854). Братья — Николай (1822 — 1867), Александр, Константин — также стали военными моряками; Николай также был адмиралом и исследователем Дальнего Востока.

В сентябре 1871 гг. — капитан 2-го ранга (1870), командовал винтовым корветом "Витязь". Совершил переход из Кронштадта вокруг Южной Америки в Тихий океан в залив Астролябии и по просьбе Русского Географического общества высадил Н. Н. Миклухо-Маклая на северо-восточный берег Новой Гвинеи, теперь берег Миклухо-Маклая. Открыл пролив, названный по имени его корабля — "Витязь".

Барон Николай Васильевич Каульбарс (1842, Санкт-Петербург — 1905, Санкт-Петербург) — генерал от инфантерии, военный писатель, член Императорского Русского географического общества Происходил из баронского рода шведского происхождения, сын генерал-лейтенанта Василия Романовича Каульбарса, родился 3 июня 1842 г в Санкт-Петербурге, образование получил в Николаевском кавалерийском училище, из которого 16 июня 1861 г. был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Гатчинский полк.

Он горячо поддержал, идею Миклухо-Маклая о том что "ничьи" острова в Тихом океане можно превратить в опорные пункты русской торговли. "О необходимости русской морской станции на островах Тихого океана // "Голос", 1870 г.".

Михаил Николаевич Кумани, грек по происхождению, родился 15 августа (27-го — по н.с.) 1831 года в Севастополе в семье потомственных моряков, дворян Таврической губернии. Многие из них были командующими флотами, адмиралами и генералами Военно-Морского Флота России. Дед Михаила Кумани (тоже Михаил Николаевич Кумани) участвовал в Чесменском сражении. Отец Михаила, Николай Петрович Кумани (1730-1809), контр-адмирал, был участником архипелажских экспедиций под командованием Ф.Ф. Ушакова. Михаил Кумани начал службу на флоте с 16 лет. В 1850 г. он произведен из юнкеров Черноморского флота в мичманы Балтийского флота. С 1853 года М.Н. Кумани — на Черноморском флоте. С начала апреля 1855 года М.Н. Кумани состоял в гарнизоне Севастополя, на 3-м бастионе. 25 мая 1855 года, находясь на батарее N 3, он был ранен в ногу осколком гранаты и контужен. После выздоровления Михаил Николаевич вернулся в осажденный Севастополь и принял под свое командование батарею N 16 на Северной стороне.

С 1867 года М.Н. Кумани снова на Балтике, в 1867-1872 гг. он совершает плавание в Тихий океан. Командуя в 1871-1872 гг. винтовым клипером "Изумруд" Кумани вывез из Новой Гвинеи Н.Н. Миклухо-Маклая.

Двести тридцать первая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

15 августа 1869 года (на два года раньше чем в той истории) находящийся в кругосветке, испытанный штормами нескольких океанов двух тысячетонный корвет "Витязь" достиг берега Новой Гвинеи, командовал корветом, капитан второго ранга Павел Николаевич Назимов.

С появлением в видимости этой малоизученной земли для капитана, да и всей команды наступило сложное время плавания. Русских кораблей в этом районе почти не бывало, а используемые британские судовые карты показывали берега неизведанной земли пунктирными линиями.

К ночи судно становилось на якорь, с рассветом приступали к картографированию неизвестных берегов и промерам глубин в удобных для стоянок бухтах. Вроде бы всё как обычно, разве что промеры делались двумя группами и перед занесением на составленную карту тщательно сравнивались.

После того что сотворили с его кораблём по Высочайшему повелению в доках Санкт-Питербурга, Павла Николаевича вроде бы ничего не должно было смущать. На юте и на баке появились две башни с орудиями, а артиллерийская палуба, как место размещения пушек перестала существовать, там сейчас.... Нет литературных слов, описать, то что там сейчас сделано.