Неправда

— Утром я пошла в душ. Он был там. Пришел после меня. Я не знаю, видел ли он, что там я, но о еще одном посетителе душа я узнала только тогда, когда в соседней кабинке включили воду.

Мне становится тяжелей говорить. А Леше слушать. Он уже понимает, что дальше будет то, из-за чего я у него просила прощения.

— Когда мы опять пересекаемся, — я решаю не говорить о полотенце, — То у нас возникает перепалка. Но он предлагает нормально поговорить.

— Поговорили? — как-то совсем не по-доброму спрашивает Лешка.

— Эмм, — я зависаю на несколько секунд и не успеваю ничего сказать, как парень меня опережает:

— Можешь дальше не рассказывать, я уже понял.

Я опускаю глаза и продолжаю. Мне нужно все ему рассказать.

— Он сказал, что между нами конфликт, потому что у меня давно не было... кхм. Ты понял. И он предложил это исправить.

— И ты тут же согласилась? — Леха не выдерживает и срывается с места.

— Нет! То есть... Я не знаю... Да. Да, я решила его обыграть. Хотела сделать вид, а потом обломать.

Я останавливаюсь, потому что мой слушатель мысленно ведет меня на эшафот.

— Договаривай до конца.

Тяжело вздыхаю и трогаю раненую руку. Теперь хоть не буду Лешку обманывать.

Убирая все интимные подробности, решаюсь продолжить:

— Когда он потерял бдительность, я затащила его в кабинку и включила ледяной душ. Но дверь в душевую кто-то закрыл снаружи, поэтому я, в качестве наказания, простояла под ледяной водой минут десять. А потом нас открыли. Я отвлекла тетю Любу, а этот сбежал.

— Все успела, что хотела? — издевательски спросил парень.

Я понимаю на что он намекает, но мне не обидно. Я даже не представляю, каково ему сейчас.

— Леш, ничего не было. Кроме поцелуев, вообще ничего, — я вижу что он не очень-то мне верит. — Правда. Он даже под мою футболку не залез.

А вот я под его залезла.

— Правда? — он, как ребенок, ждет, что бы я подтвердила, что я и делаю.

— Правда! — а голос тверже металла.

— Он тебе нравиться? — спрашивает парень, его голос подрагивает.

— Нет! Я его ненавижу! — и я понимаю, что так и есть.

— Тогда как ты могла его поцеловать?

— Этот твой вопрос заводит меня в тупик, ведь я и сама не знаю как.

Он смотрит меня непонимающе, с обидой и еще с чем-то, чего я пока не распознаю.

— Как ты могла.

Это уже плохо. Он так тихо это сказал, что я почти не услышала. А затем, бросив на меня еще один уничтожающий взгляд, он разворачивается и уходит. И громко хлопает дверью.

Господи, как я его понимаю. То есть, относительно. Я ведь толком никогда сильно не влюблялась, и не знала, что значит разочароваться в своем возлюбленном, но, наверное, это очень больно. Примерно, настолько, как и разочароваться в себе.

На мой телефон пришло семьдесят девять сообщений. Переполненная оперативка не давала прийти остальным. Пять первых были от старосты. В них спрашивалось, почему я не пришла на пары. Можно было и одну отправить, только память мне засорила.

Остальные были от девчонок. В основном "Вам пытались дозвониться", ну и еще "Люда, возьми трубку", "Ты где?", "Куда ты пропала?" и коронное "Ты жива?".

Когда я удалила большую часть этих текстов, телефон зажужжал с новой силой. И, к великому моему счастию, пришло сообщение и от Риты, которая сообщила, что "Я сегодня не буду ночевать". Ну, спасибо, что так вовремя — на часах было пол шестого утра.

Не знаю, то ли на меня так разговор подействовал, так сказать, совесть успокоил, но я уснула в восемь, так Риту и не дождавшись. Свалилась, как срубленное дерево, ото всех этих переживаний. А когда пол часа назад не нашла ее на соседней кровати, то решила позвонить. В итоге, на моем телефоне было обнаружено херову тучу сообщений, которые я прочла и тут же удалила.

Вот эта туча меня напрягает больше всего. Ведь такое огромное количество сообщений может значить только одно — они все знают. А если они все знают, значит, Стервятник все всем растрепал. А если Стервятник все растрепал — значит, он и вправду настоящая сволочь. Окей, я это знала. Но даже не думала, что настолько подлая!

Я задремала еще на некоторое время с телефоном в руках. А когда входная дверь была тихо закрыта — очнулась. И сразу же встретилась с усталым Ритиным взглядом. Она пока ничего не спрашивала, поэтому я отложила телефон на стол и замерла в ожидании. Но Рита и не думала ничего говорить, и как только ее обувь отправилась за шкаф, она упала на кровать и затихла.

Когда прозвенел ее будильник, она протяжно застонала и поднялась с постели. Даже не глядя на меня, собрала ванные принадлежности и ушла на водные процедуры. Я поступила так же. Бутерброды мы нарезали в полной тишине, и только когда нож был помыт и отправился в специальный шкафчик, Рита заговорила.

— У меня такая ночка выдалась. Ты не обижаешься, что я молчу? — я подавилась бутером и посмотрела на нее, как на ангела.

— Нет, ты что! — она улыбнулась на мои слова и отпила немного кофе.

Я успела сбегать на кухню и вскипятить чайник. Ну, на всякий случай. Вдруг пришлось бы мириться, а чай или кофе в этом деле не помешают.

— А что случилось? — я пыталась быть ненавязчивой, но интерес пересилил.

Она закрыла глаза и показала головой.

— Такое... Я просто не могу все это переварить. Хотя, у тебя ведь тоже новости есть, да? — неожиданно сменила тему Рита.

Я подавилась. Опять.

— Хмм... Можно и так сказать.

— Так это правда? — ее глаза расширились.

— Смотря, о чем ты говоришь.

— Ну, к тому, что говорит Стервятник, я всегда отношусь с недоверием. А тут он так наврал, что я могла сама опровергнуть девяносто процентов всего сказанного.

— А что он сказал? — мне даже интересно стало, что там такого можно было еще придумать.

— Ну, во-первых, что он с тобой всю ночь кувыркался, — Рита загнула палец, а меня перекосило, словно я стакан уксуса залпом выдула. — Это я знаю, что враки. Я-то с тобой всю ночь была, — она хмыкнула.

— А еще что наплел? — мои губы сжались в тонкую линию.

— Ну, он красочно описывал, как ты под ним извивалась...

— Ну и мразь же он! — я хлопнула рукой по столу и чашки подпрыгнули. — Что еще говорил?

— То, что ты ему в любви признавалась, — ну охренеть теперь, я еще и люблю его. — Что ты его утром в душ затащила, и вы там тоже... Ты понимаешь.

— Эм...

— Я девчонкам сказала, что это все неправда. Они, конечно, и в начале не сомневались, но... Люда?

— Что?

— Ты из душа не вернулась тогда, — она замялась. — Ты не подумай, я ничего такого даже не... Ну просто, что бы прояснить ситуацию.

— Да я понимаю, — я вздохнула и решилась описать все кратко. — Я его видела позавчера вечером. Он в общагу пройти пытался, а когда меня увидел, сказал, что со мной. Я его потом послала. А утром в душе мы опять встретились...

— Ииии?

— И кое-что случилось. Из ряда вон. Но! Я успела это вовремя остановить и дальше поцелуев у нас не дошло!

— Что?!! Каких поцелуев, ты сума сошла?!! — Рита, мягко говоря, была удивлена.

— Не надо на меня так смотреть! Я просто хотела затащить его под ледяной душ, что я и сделала.

Ага, только потом этот душ мне пришлось принимать самой.

— Только не говори об этом девочкам. Хорошо? Я очень жалею, что это сделала, и совесть меня буквально до костей обглодала.

— Я просто не могу в это поверить. Просто не могу.

Рита смотрела на меня с непониманием и удивлением, и ничего хуже этого я в ее взгляде не увидела. Но, я и раньше-то не особо разбиралась во всех этих мимических штучках.

— Хотя, — она переменилась в лице. — Всякое случается. Я вот тоже от себя не ожидала такого.

— Какого? — она разбудила во мне интерес.

Рита явно ждала, что я спрошу, и не заставила себя ожидать.

— Мы с Киром решили сегодня поехать в ночной клуб, ну, разнообразить, так сказать, наши свидания. Сегодня, это значит сегодня, то есть после двенадцати, — девушка улыбнулась, вспоминая. — Приехали, и как только вошли, на Киррила какая-то девка нацелилась, при том, в упор меня не замечая. То терлась возле него, то махала ему. Я уже Кира чуть ли не обнимаю, а она ему улыбается. Короче, после очередного воздушного поцелуя, посланного в нашу сторону, я целую Кира и иду к ней. Ты бы слышала, что я ей говорила!

— Что? — я как-то слабо представляю, что бы Рита шла на разборки к какой-то девке.

— Я сейчас это не могу повторить, — она вспыхнула. — Там было пару слов на "ш", одно на "п" и очень много на "о", "ё" и "х". Ну, в общем, все, что знала, ей выдала. Она, конечно, полезла мне в лицо своими когтями и что-то там говорила в ответ, но я ее не слушала. Меня ее наглая морда так выбесила, что я ее за волосы схватила и долбанула об стол. А там, на столе, чей-то торт стоял, начатый. И так получилось, что ее морда оказалось в том торте. Ты бы ее видела, — Рита улыбалась так широко и счастливо, что я удивилась, действительно ли это она, та самая Рита, которая мухи не обидит.

— И что дальше? — прямо-таки интересно.

— Дальше меня Киррил за талию оттащил и буквально вынес из клуба, так как я сопротивлялась. Мне все не терпелось этой шшшш...женщине.. дать по морде. Но Кир смеялся, как сумасшедший, и объяснил, что это какая-то племянница хозяина клуба, и у нее был день рождения. А я вот так украсила ее праздник. Н-да.

Рита погрузилась в воспоминания и я не стала ее оттуда вырывать. Когда она вдоволь насладилась, то проговорила.

— У меня такое чувство было, не знаю... эйфория, что ли. Прямо в груди все замирало, — что-то знакомое. Наверное, так всегда себя чувствуешь, когда идешь против правил. — Все это, конечно, хорошо. Но только теперь в ближайшие пол года нас с Киром в этот клуб вряд ли впустят.

— Ну ты и... Прямо, гроза всех конкуренток.

— Да я и сама от себя такого не ожидала, так что... Я понимаю, что у всех могут случаться такие казусы, — она пожала плечами, весело на меня глядя.

Ну что ж, одна на моей стороне.

Рита поднялась и посмотрела на часы.

— О, если мы сейчас не выйдем, то опоздаем на пары.

— Значит, идем.

Наверное, не надо объяснять, что было в универе. Можно просто составить список сопровождающих меня спецэффектов:

1) косые взгляды, коих в наличии было просто на каждом шагу;

2) шепот и разговоры за спиной, которые служили дополнительным шумовым фоном;

3) крики "Это ОНА?!!" (пару раз было);

4) какой-то придурошный тип, который уламывал меня закрыться с ним в туалете (он, конечно, получил люлей, но не от меня, а от Полины).

В общем, я так поняла, что Стервятник выставил меня просто шлюхой, которая прыгает на всех подряд и имеет не малый опыт в делах амурных. Я вообще поражаюсь, как легко поверили все студенты, не узнав противоположного мнения, то есть моего. У них Раневский что, выступает эталоном искренности? Он, типо, врать не умеет?

Меня начинало разрывать желание наврать чего-то в ответ. Ну, что-то вроде того, что он и трех минут не продержался и у того, что достоинство у него трудно достоинством называть. Но враньем вранье не замараешь, а рассказывать всем правду мне как-то не сильно улыбается.

Естественно, Раневский умолчал о конфликте, который сопровождал нас со времен нашего знакомства. Мы-то, как цивилизованные люди, пытались скрыть такие подробности от общественности (по просьбе ректора). Знали, как я понимаю, только его друзья и мои. Но вот после бредней этого придурка, для всех это предстало историей о том, как навязчивая поклонница добивалась его, а потом чуть ли не силой затащила в кровать и позволяла делать с собой все, что его душе пожелается. Фу, как же противно.

Ужаснее всего, что все вокруг смотрели на меня с выражением лица "мы-все-знаем", хотя на самом деле они не знали ничего.

Слава Богу, сегодня уже пятница, а впереди выходные, во время каких все должно более-менее устаканится. И останется всего лишь одна неделька. А потом сессия, и всем станет не до меня.

Но пока надо настроиться на учебу, ведь день еще не закончился.

Я подняла голову и посмотрела на преподавателя, который что-то увлеченно набирал в своем телефоне. Он дал нам письменно задание, а теперь развлекал себя, как мог. Бедный. Слава Богу, до преподавательского состава слухи еще не дошли. А то меня бы не порадовало заниматься под осуждающие взгляды всех профессоров.

Телефон завибрировал где-то в глубине кармана джинсов. Я вытащила его и с удивлением посмотрела на дисплей — "Марат".

— Але, — шепотом ответила я.

— Хей, привет.

— Привет.

— Дай Леху, пожалуйста.

Я нервно сглотнула.

— Я на парах.

— А Леха где? — я сбила его с толку.

— Не знаю.

— Как это, "не знаешь"?

— А откуда мне знать? Я его вчера вечером в последний раз видела.

В трубке удрученно замолчали. Что у нас получается: Лешка дома со вчерашнего дня не был, у меня его тоже не наблюдалось, и если Марат не в курсе, значит, с ним никто не связывался.

— У нас вчера произошел серьезный разговор.

— На сколько серьезный?

— Очень серьезный, Марат, поверь.

— Хм...

Лешка пропал. Эта мысль врезалась в сознание, словно дротик от дартса.

— Если он тебе позвонит, набери меня. Окей? — я услышала в голосе парня тревогу.

Впрочем, эта же тревога вилась в моей грудной клетке.

— Хорошо, Марат. Ты мне тоже сигнал подай, если дозвонишься.

Я хотела еще что-то сказать, но парень отключился.

И что же мне теперь делать? До конца пары еще сорок минут, но сидеть мне здесь больше не улыбалось. Я побросала в сумку конспект и ручки. Затем, чтобы не сильно отвлекать препода от его супер важных дел, я тихо поднялась и покинула аудиторию под неодобрительные взгляды однокурсников. Ой, мне эти взгляды уже не сильно и мешают.

Отправила всем девчонкам смс-ки "Я пошла домой". Мы с ними договорились встретиться после пар, что бы поговорить и поддержать друг друга, но у меня планы меняются быстрее, чем запущенный Солнцем луч света успевает долететь до Земли. Уж они меня поймут, по своему, правда, но поймут.

Телефон опять зажжужал. Я уж подумала, что это Лешка, но на экране мигало "Поля".

— Да, — ответила я, спускаясь по лестнице на первый этаж.

— Ты уже в общаге? — с чего такой интерес.

— Нет, в главном корпусе, иду к выходу.

— Подожди меня.

— Поль, я спешу...

— Мне Марат звонил, я с тобой иду.

Я решила заткнуть свое любопытство подальше, хотя бы на этот день, и согласилась:

— Окей, я на выходе во дворе буду ждать.

— Через минуту буду.

С каких это пор Марат Полине отчитывается? Я, конечно, понимаю, она теперь в команде, и они там все дружат, но что бы Марат вот так мне когда-то звонил...

Неожиданно послышался свист. Такой, знаете, специфический. Который только в подворотнях звучит. Типо, "ей, уважаемый, закурить не найдется?". Я так понимаю, в этом случае, уважаемый — это я?

— Э! — окликнули меня откуда-то сзади, ведь я решила продолжать движение, не сбавляя шага.

Мне это ваше "э", грубо говоря, до задницы.