| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Леша нам сейчас что-нибудь сыграет и споет, — заявляет Алена, — Правда Леша?
— Правда, — улыбаюсь рыжей, и поворачиваюсь к шатенке.
— Свет, какую песню ты хочешь услышать? Веселую, нежную, грустную?
— Сможешь исполнить что-то красивое и романтичное? Такое чтобы за душу брало? — спрашивает у меня Светлана.
— Без проблем.
Мои пальцы бегают по струнам. Пронзительная, щемящая мелодия разрезает тишину. Начинаю, тихо, но постепенно голос набирает силу.
О, говори хоть ты со мной,
Подруга семиструнная!
Душа полна такой тоской,
А ночь такая лунная!
Звонко плачет гитара, звенят в тишине упоительные аккорды, наполняющие душу светлой трагической грустью. Девчонки притихли, и жадно ловят каждое слово романса.
Вон там звезда одна горит
Так ярко и мучительно,
Лучами сердце шевелит,
Дразня его язвительно.
Каждой клеточкой души ощущаю невероятную тоску поэта, сопереживая ему. И поэтому мой голос звучит проникновенно и чувственно, заставляя слушательниц замереть.
Песня заканчивается. Наступившая тишина оглушает, наваливаясь на плечи неподъемным грузом. Впечатленные студентки потрясенно молчат.
— Очень красиво, — тихо произносит Света, нарушая молчание, — Спасибо.
— Я старался, — улыбаюсь уголками губ и смотрю на девушку, — можешь считать это серенадой, спетой под твоим окном.
Шатенка краснеет и смущенно отводит взгляд.
— А кто написал? Пушкин? — неуверенно спрашивает Алена.
— Нет, конечно. Автор стихов — Аполлон Григорьев. Был такой театральный и литературный критик, а по совместительству прекрасный поэт. Человек трагической, непростой судьбы. Жил в 19-ом веке и умер в 42 года. Спился после развода с любимой. У него много хороших стихов, а некоторые, я считаю, даже не уступают произведениям Александра Сергеевича.
— Печально, — вздыхает рыжая, — может, почитаешь нам еще что-то из его стихотворений?
— Запросто, — откладываю гитару и встаю, картинно расправляя плечи, засовывая одну руку в воображаемый отворот пиджака, а вторую в красивом жесте выбрасывая вперед.
Моя дурашливая поза, вызывает улыбки у студенток.
— Я вас люблю... что делать — виноват!
Я в тридцать лет так глупо сердцем молод,
Что каждый ваш случайный, беглый взгляд
Меня порой кидает в жар и холод...
Декламирую стихи, и пристально смотрю, на совсем засмущавшуюся шатенку. Её аккуратненькие ушки горят ярким пламенем. Она периодически искоса посматривает на меня, и снова уводит взгляд в сторону.
Я знаю сам, что были бы преступны
Признанья или смысла лишены:
Затем, что для меня вы недоступны,
Как недоступен рай для сатаны.
Студентки, разогретые шампанским и вишневой наливкой, искренне веселятся, посматривая, то на меня, то на Светку.
— Да, подруга, ты попала, без вариантов, — глубокомысленно замечает Алена, когда я заканчиваю.
Светка сердито тыкает её локтем в бок, вызывая хохот девчонок.
Несколько часов, под девичий щебет и смех пролетает незаметно. Наступает очередь десерта. Света торжественно ставит в центр стола торт и, вооружившись большим ножом, начинает разрезать его на ломти. Шоколадные тяжелые ломти перемещаются на тарелки девушек. Мне достается большой кусок с бежевой розочкой. Девчонки уже с удовольствием работают чайными ложечками, закатывая глаза от удовольствия. Собираюсь присоединиться к ним, и тоже попробовать на вкус это шоколадное чудо, но не успеваю. С тихим скрипом раскрывается дверь. В комнату вваливаются двое явно выпивших парней. Один из них держит бутылку водки.
Блин, это же мои 'старые знакомые' по дискотеке.
— Света, а мы к тебе....— развязным голосом начинает чернявый, но осекается, увидев меня.
— Ты? — дыхнув перегаром на всю комнату, осведомляется парень, выпучивая глаза.
— Ну я. И что? — насмешливо смотрю на него.
— Все шкет ты допрыгался, — пьяная ухмылка его дружка, не предвещает мне ничего хорошего, — теперь мы тебе рожу начистим. Придется прощения просить на коленях. Если будешь хорошим мальчиком, мы тебя пожалеем, и сильно бить не будем. Может быть.
Черт, как же не вовремя это все. Влипнуть в идиотскую разборку, когда на кон поставлено многое, глупо. Жить в напряжении, зная, что Вечность неутолимо отсчитывает месяцы, дни и секунды, отделяющие страну от гибели и что ты, несмотря на все свои старания, можешь не успеть предотвратить распад, очень трудно. Сегодня мне просто захотелось развеяться, провести время с красивой девушкой и хоть немного, но отвлечься от давящего груза ответственности.
— Напугал, — внешне я абсолютно спокоен, — иди лучше проспись воин.
— Так Виктор и ты Паша, берете ноги в руки, и валите отсюда на всех парах, — вступает в разговор Света, — только попробуйте здесь драку устроить. Я к Марь Степанне сразу побегу, и через пять минут, здесь будет комендант и милиция. Вам нужны неприятности? Хотите вылететь с техникума? Могу это устроить.
— Действительно, — поддерживает шатенку Алена, — шли бы вы парни отсюда по-хорошему.
'Валите уже алкаши', 'задолбали совсем', 'даже спокойно посидеть нельзя', 'только попробуйте испортить нам вечер', — возмущенные голоса Ани, Раи и Маши вступают в перепалку.
Под напором студенток парни останавливаются. После небольших колебаний, чернявый машет дружку рукой.
— Ладно Паш, пошли отсюда. А ты пацан не думай, что легко отделался, — шипит мне Витя, — мы еще с тобой встретимся. И очень скоро. Быстрее, чем ты думаешь.
После ухода парней, уютная атмосфера вечеринки разрушена. Быстро доедаю свой кусок торта, допиваю чай, и прощаюсь с девушками.
— Подожди, я тебя провожу, — цепляет меня за локоть Света.
— Хорошо, пошли, — пожимаю плечами.
В холле на первом этаже вежливо прощаюсь, с сухо кивнувшей мне Марьей Степановной, кидая взгляд на большие настенные часы. Они показывают 'четверть десятого'. Вот это я тут засиделся. Впрочем, сейчас надо о другом думать. Подозреваю, что Витя со своим дружком, горящие желанием проучить наглого школьника, околачиваются где-то рядом с общежитием. Разборка с ними меня не пугает. Уж с двумя выпившими студентам я точно справлюсь. Пугают, вернее, тревожат возможные последствия. Не дай бог покалечу дураков или нанесу им 'тяжкие телесные'. Сколько геморроя будет, и милиция вычислит меня 'на раз'. Ничего сложного в установлении моей персоны нет. А из-за схватки с двумя алкашами, могут накрыться ржавым медным тазом все мои планы. В случае чего, постараюсь, как говорил контрабандист Лелик в 'Бриллиантовой Руке' 'бить сильно, но аккуратно'.
Выходим из общежития. На улице уже начинает темнеть. Проступающие через сгустившийся серый туман белые силуэты зданий с сияющими светом окнами, кажутся размытыми. Ветер злобно бьет меня в лицо, теребит воротник куртки, морально подготавливая к схватке.
Шатенка держит меня под руку, прижимаясь всем телом.
— Свет, холодно же. Может, ты обратно в общагу уже пойдешь? Чего мерзнуть? Я и сам прекрасно до дома доберусь, — предлагаю девушке. Если что-то начнется, лишние свидетели мне точно не нужны.
— Нет Леш, тут остановка недалеко. Я тебя сейчас на транспорт посажу, и потом отправлюсь назад. Мне так спокойней будет, — решительно отвечает девушка.
Молчу. А что тут сказать? Обратно она точно сейчас не пойдет, пока не убедится, что я благополучно уехал.
Выходим из двора общежития. Со скамейки дома напротив, отделяются две темные фигуры. Чутье опять меня не подвело.
— Света, пожалуйста, не вмешивайся, — придерживаю, возмущенно рванувшуюся навстречу ухмыляющимся парням шатенку.
— Я сам разберусь. Только не мешай. Все будет нормально, обещаю тебе, — шепчу в маленькое розовое ушко.
Девушка останавливается, пристально смотрит на меня и, что-то уловив в моих глазах, послушно кивает.
— Подожди меня здесь. Я быстро, — прошу её, и иду навстречу чернявому и его дружку.
— Что щенок, страшно? — злобно ухмыляется чернявый. Предвкушающий расправу, довольный приятель маячит сзади, метрах в трех от него.
— Очень, прямо трясусь от ужаса, — я абсолютно невозмутим.
Встретившись с моим спокойным взглядом, Витек останавливается. Наглая ухмылка медленно сползает с его лица, в глазах на долю секунды мелькает неуверенность.
Я тихо вдыхаю холодный воздух, входя в боевой транс, и делаю шаг навстречу чернявому. Кровь начинает струиться по жилам быстрее, мысли обретают невероятную четкость и яркость, движения становятся плавными и резкими.
Витя, сбитый с толку моим уверенным видом, теряет спокойствие.
— Тебе что урод так здоровье потерять хочется? — орет он, схватив меня обеими руками за воротник куртки и подтянув к своему лицу.
Теперь я знаю: все будет очень легко. Противник — идиот. Семенович еще год назад рассказывал и показывал, что захваты 'за грудки' просто подарок для человека, знающего рукопашный бой и умеющего драться. Противник фиксирует себя в уязвимой позиции, и при этом его руки полностью заняты. Легкая мишень. Делай с ним, все что хочешь. Отреагировать и защититься забияка все равно не успеет.
Агрессивное движение чернявого, заставляет меня окончательно 'включиться'. Дальнейшие события опечатываются в сознании яркими обрывочными картинками.
Удар в четверть силы ладонями, собранными в чашки по ушам чернявого. Он наносится снизу вверх с небольшим резким замахом. Сильное воздействие разрывает барабанные перепонки и может привести к летальному исходу. Слабое — вызывает резкую боль, дезориентацию в пространстве, полуобморочное состояние.
Чернявый резко воет на одной ноте, согнувшись и схватившись руками за уши. Рывок за куртку, подсечка, контрольный тычок костяшками кулака в солнечное сплетение, и стонущий парень калачиком сворачивается на пыльной земле.
Летящий на помощь друг получает удар ноги в корпус, откидывающий его на пару шагов назад. Хват за рукав его куртки, резкий рывок на себя, одновременно со встречным движением, и я оказываюсь за спиной нападающего. Моя правая рука мягко проскальзывает к нему под подбородок, а предплечье левой сдавливает шею с обратной стороны.
'Пять, шесть, семь', — отсчитываю секунды, ощущая, как хрипящий хулиган замолкает, и медленно обмякает, тяня меня на землю. Держать в удушающем захвате можно не больше десяти секунд. Иначе возможен летальный исход. А так, просто сознание потеряет на некоторое время.
Мягко опускаю бесчувственное тело на землю. Оно с глухим стуком падает на асфальт.
— Ты их не покалечил? — обеспокоенно спрашивает подошедшая Света, смотря на распростертые на земле фигуры.
— Да все нормально будет, — беспечно машу рукой, — я с ними очень аккуратно работал. Даже никому ничего не поломал. Через минут пять-десять очухаются, и будут в относительном порядке.
— Тогда пошли побыстрее на остановку, — шатенка снова берет меня за руку.
— А эти потом к тебе не доколупаются? — уточняю на всякий случай, — Может дополнительно, воспитательную беседу с ними провести?
— Не надо. Мне они ничего не сделают. А если попробуют пристать, просто пошлю их подальше.
Доходим до остановки. Чуть вдали от таблички с номерами автобусов и троллейбусов виднеется желтый силуэт одинокого такси с водителем, дремлющим на откинутом сиденье.
Стучу пальцем по стеклу машины. Водила просыпается, несколько секунд промаргивается, и, опустив стекло, вопросительно смотрит на меня.
— Шеф, до Комитерновской подкинешь? Или ждешь кого-то? — уточняю у него.
— Свободен я. Трешка и поехали, — хрипло звучит сонный голос таксиста.
— Секунду, — разворачиваюсь к шатенке.
— Спасибо Свет, что не забыла и уделила внимание, — улыбаюсь, рассматривая милое личико с каштановой челкой, — Предлагаю, как-нибудь на днях прогуляться по городу. Можем сходить в кино, посидеть в кафе. Все, как ты пожелаешь. Договорились?
— Договорились, — девушка чуть краснеет и порывисто поднимается на цыпочки.
— Тебе спасибо Леша за цветы, песни и банкет. Было здорово, — шепчет она мне на ухо, обжигая горячим дыханием. Моей щеки нежно касаются мягкие губки. Затем девушка, смутившись, резко отстраняется.
— До скорой встречи, — я ответно прикасаюсь губами к бархатной коже красавицы.
— До встречи, — шепчет она, залившись густой краской.
Сидя на сиденье такси, смотрю на удаляющуюся к домам одинокую фигурку. Ладонью задумчиво провожу по щеке, до сих пор ощущая невесомое прикосновение губ девушки, и стирая разводы красной помады.
27 сентября 1978-ого года
Рывком выпрыгиваю из блиндажа, опираясь на руки. Стартую, набирая темп на стометровке. Ноги двигаются все быстрее, увеличивая скорость. Мои легкие работают как меха, закачивая и выдыхая воздух. Передо мною первое сооружение полосы препятствий спорткомплекса 'Звезда' — каменная стена. Прыгаю, отталкиваюсь ногой от шершавой кирпичной поверхности, хватаясь за ребристую вершину. Рывком подтягиваю корпус, нависая над стеной. Продолжая удерживаться, переваливаю тело на другую сторону, и только потом освобождаю руки, приземляясь. Продолжаю движение. Впереди стенка поменьше с двумя квадратными проломами — одним на уровне немного ниже пояса, другим прямо у земли. Притормаживаю, и ныряю в отверстие повыше боком. Выйдя из пролома, продолжаю движение, взлетая по наклонной лестнице.
Обратный путь на землю намного сложнее, поскольку между ступеньками достаточно большое расстояние. Спускаюсь вниз, перепрыгивая с одной на другую. Слышу сзади глухой стук. Скорее всего, Чванов, идущий за мной следом, оступился, и тяжело рухнул на заранее подстеленные маты. Но я не оглядываюсь, нет времени. Впереди следующее препятствие — 'разрушенный мост'. Вскарабкиваюсь наверх, и осторожно перебирая ногами по узкой перекладине, подхожу к первому 'разлому', аккуратно запрыгиваю на него, в быстром темпе прохожу еще несколько метров. Еще один прыжок и мост поворачивает вбок, ведя к финальной части конструкции. Последний скачок, и я сбегаю по дорожке вниз. Впереди уже деревянная стена. Еще подскок вверх, резкое подтягивание, и мое тело переваливается через препятствие. Впереди маячит очередное сооружение. С разбега запрыгиваю на канат, на скорости пролетаю мимо ямы с грязной водой, приземляясь на другой стороне. Не сбрасывая темпа, взбегаю по наклонной доске на очередную стенку и прыгаю вниз, собираясь в тугую пружину. Мои кроссовки встречаются с поверхностью. Удар отдается в пятках, но ноги, согнутые в коленях, амортизируют соприкосновение с асфальтом, подбрасывая меня вверх как пружину, а немного разведенные руки помогают удержать равновесие и оттолкнуться от земли. Выпрямляюсь.
Перед лабиринтом меня ждут ухмыляющиеся Мальцев и Потапенко. Делаю мах ногой, имитируя прямой удар носком в Вову. Он резко отпрыгивает в сторону. Мелькает громадная лапа Мальцева, пытающаяся схватить меня за плечо. Пригибаюсь, уходя от захвата. Не прекращая движения, тараню Серегу плечом, отталкивая. Продолжаю бег, перепрыгиваю через подставленную, в последней попытке остановить, ногу Потапенко. Вижу летящего на меня сзади Сережу. Резким пируэтом вправо ухожу от него, и забегаю в лабиринт. Продолжаю двигаться вперед. Круглые металлические перекладины лабиринта холодят ладони, оставляя на пальцах крошки свежей оранжевой краски. Последний рывок рукой, и я оказываюсь на финише маршрута. Облегченно выдыхаю, опустив голову. Сердце колотится как бешеное, пытаясь вырваться из груди. Футболка под курткой промокла насквозь. Холод пробирает до костей, заставляя невольно ежится. Поднимаю глаза. Вижу улыбающегося Зорина показывающего мне большой палец, довольного Воеводу, деловито щелкающего секундомером, добродушное широкое лицо физрука — Евгения Константиновича и останавливаюсь, расслабляясь....
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
