Ледяное небо, Литрпг

Бугай сделал выпад в мою сторону. Красиво, но лениво. Я мгновенно уклонился и шваркнул открытой ладонью по его физиономии — не пытайтесь повторить без подготовки. И тут же закрылся, встав в боевую стойку. Он пошатнулся, глаза широко раскрылись — растерялся. Но в тот же миг нашёлся. Рывок. Мимо просвистел кулак, едва не задев скулу, но я тут же ушёл вниз — при моем росте это легко.

Парень размахнулся как былинный богатырь, желая поразить окружающих своей удалью. Рука от бедра описала крутую дугу и...

Бах! Пока он демонстрировал силушку молодецкую, я некрасиво и подло врезал ему по яйцам. Он взвизгнул совсем по-детски, машинально схватился за ушибленную часть. Согнулся. Выпрямиться не успел. Я шандарахнул его локтем в лицо и довершил хорошим смачным ударом сверху по башке. Он свалился кулём вниз. Но в то же мгновение на моих ногах я ощутил стальной захват. Опрокинулся навзничь, ударившись затылком. Боли нет. Только злость. Настоящая боевая злость.

Бугай навалился сверху. Пыхтя, стал наносить удары в лицо, в корпус, но я вертелся под ним ужом. Хлоп. В перерывах между замахами, провёл короткий, но сильный приём — ладонями по ушам. Оглушил. Удачно. Противник выгнулся дугой, будто в тело вонзили острый нож. Захрипел, обмяк, придавив всей массой тела. Отпихнув его, я встал, отдуваясь.

— Тяжёлый кабан, — вырвалось у меня.

Когда выпрямился, заметил изумлённые взгляды парней, скрестившиеся на мне, как шпаги. Смотрели так, словно увидели, как из крошечной норки вылез здоровенный дракон и всех сожрал.

Марина оказалась рядом, сжала ладонями мою голову. Бледная, с дрожащими губами. Чего бояться, если здесь игра?

— Господи, какой ты идиот, — прошептала одними губами.

Рядом со мной мерцающая рамка очертила экран, выдав характеристики:

Сила — 12%+45

Ловкость — 15%+34

Выносливость — 32%+12

Скорость — 47%+23

Стойкость — 10%+34

Здоровье — 0%+100

Стабильность — 0%+89

Интеллект — 0%

Я выпятил с деланной обидой губы:

— Почему, у меня интеллект ноль? Я что дебил?

— Нет, — в глазах Марины мелькнула слабая улыбка. — Интеллект означает использование маны. А ты не можешь её использовать. Понимаешь?

— Чего? Какой манны? Небесной?

— Да нет, — рядом оказался один из воинов. — Мана — это магия. Здорово ты Этельгорда уделал.

В его глазах светился детский восторг.

— Ну и имена здесь. Может, мне тоже чего-нибудь эдакое придумать? Аланкнайт Великолепный. Как тебе? А?

Марина снисходительно, как маленькому ребёнку улыбнулась, погладила меня по лицу, нежно и ласково, не как влюблённая женщина, а скорее как мать. И я ощутил, как в меня вливается сила, уходят боль и усталость. Здорово иметь в подружках колдунью.

— Пойдём искупнёмся, — я бережно сжал её руку в своих.

Странный шум донёсся издалека. Я бросил взгляд и заметил как меж рваных лент облаков, подсвеченных снизу золотисто-алым, мелькнуло массивное тело.

— У вас есть дирижабли?

— Нет, — Марина нахмурилась и тоже посмотрела в сторону нарастающего гула.

Громкий свист. Оглушил взрыв, ещё один. Земля содрогнулась. Взлетел фейерверк из грязи и пыли. Пополз удушливый чёрный дым. Меня отбросило в сторону, в овраг. Обожгла острая боль в затылке — ударился о некстати попавшийся камень. Когда все стихло, осторожно пощупал рану и невольно поморщился. На пальцах остались багровые пятна.

Прислушался. Стоны сливались с матерными криками. Но, кажется, больше не бомбили. Я выполз из ямы и выглянул наверх. Огляделся. На краю обрыва стояла фигура в сером балахоне, капюшон прикрывал голову. Хрупкая и беззащитная. Пошатываясь, я выбрался наверх, подошёл ближе.

Чуть наклонившись вперёд, стояла Маруна, выставив руки, словно упиралась в невидимую стену. Губы напряжённо сжаты в тонкую линию, бледное, почти белое лицо прорезали синеватые жилки. Она словно осунулась и постарела. Обмякла и я еле успел подхватить её почти невесомое, хрупкое тело.

Едва двигая губами, Маруна выдохнула:

— Уничтожь врага. Пока они не начали атаку.

— Какого?

— Дирижабль!

Чем я могу уничтожить здоровенную махину? Эх, был бы у меня истребитель, да пару ракет, или хотя бы пушка — раздолбал бы эту летающую штуку в два счета. Может быть, взять кого-то из бойцов? Но что у нас есть — мечи, арбалеты?

Стоп. Арбалеты, наверно, подойдут.

— Отпусти меня, — она попросила так властно, что я повиновался.

Встала рядом, тяжело дыша. Грациозным, таким невероятно женственным движением откинула растрепавшиеся волосы с лица. Глаза влажно и хищно блестели, и во всем её облике ощущалась невероятная мощь, потрясающая энергетика, что беспокойство немного отступило, ушло куда-то в глубину души.

— Иди. Они скоро начнут новую атаку. Ты должен успеть.

Я огляделся по сторонам, заметил бойцов — ряды поредели, но выглядели они браво.

— Кто со мной?

— А что делать? — парни окружили меня.

— Надо попасть на дирижабль и вывести его из строя.

Они зашумели, разулыбались. Глаза загорелись в азарте.

— Да, мы все пойдём! — воскликнул один из них, явно лидер — на голову выше всех, светловолосый, голубоглазый, широкоскулый с хорошо развитым плечевым поясом, сильными ногами — настоящий воин.

Видно, моя драка с Этельгордом произвела сильное впечатление.

Пребывая в сомнениях, я почесал в затылке — брать с собой три десятка бойцов совсем не планировал. Дирижабль небольшой, охраны там немного. Я бы и один справился. И нельзя оставлять здесь Маруну одну.

— Нет, парни, вы должны здесь остаться и защищать завод и наш самолёт. А мне нужен только один, кто умеет экранолётом управлять. И притащите арбалет, меч. Короткий. Или лучше, кинжал.

Всё-таки с мечом я совсем обращаться не умел, а обучаться в серьёзном бою против кучи неизвестных противников — себе дороже.

На лицах парней одновременно возникло разочарование. Сразу как-то сникли, переглянулись, перекинулись парой фраз, словно решали, кто из них достоин, пойти со мной на дело.

Вперёд выступил тот самый рослый голубоглазый блондин:

— Я умею управлять. Грегор меня звать.

— Отлично. Тогда пошли.

Я бросился к площадке возле ангара, где в ряд стояли несколько экранолётов. Верх кабины одного из них приподнялся, как только я появился рядом. Я уложил колчаны со стрелами, арбалеты, короткий меч и пару кинжалов, которые притащили мне парни.

Когда мы с Грегором уселись на передние сиденья, верх кабины медленно опустился, и я двинул ручку газа вперёд. Сипло взвыл мотор — экранолёт медленно приподнялся. "Рога" штурвала привычно легли в ладони и я начал набор высоты. Сделав круг, ушёл в облака.

Перед нами выросло массивное сигарообразное тело, затянутое в "корсет" переборок. Настоящий боевой дирижабль. Стараясь не выходить из облаков надолго, я облетел кругами. Внизу заметил гондолу, открытую спереди, под ней висели бочонки. Странно, на балласт не похоже. Скорее, на бомбы.

Сухой громкий треск разорвал воздух, и словно горох просыпался на обшивку. Чёрт, да у них и пулемёт есть. Резко набрав высоту, я выскочил из-под обстрела, увёл своего летуна наверх — в сизый кисель облаков.

Дирижабль вздрогнул, закачался, как корабль на волнах. Заскрежетали, завертелись винты по краям массивного тела. И резво двинулся вперёд.

Бух. Бух. Воздух огласил грохот. Экранолёт тряхнуло звуковой волной, да с такой силой, что я чуть не выпустил штурвал из рук. И сердце сжало тревогой — враги вновь начали атаку. Если я не успею — страшно представить. Там завод, резервуары, заполненные легко воспламеняющимся топливом. И наш транспортник в ангаре. Все может взлететь к чертям собачьим на воздух.

— Значит, так, Грегор, — сказал я. — Я сейчас включу экранолёт на парение, переберусь в дирижабль. А ты будешь вокруг летать, и ждать меня.

— Не, я с тобой пойду. Экранолёт я так могу поддерживать.

Я, как идиот, стараюсь, изучаю приборы, движения штурвалом, а ему достаточно лишь мысленно приказать. Ну как тут не позавидовать?

Когда экранолёт завис над дирижаблем, я открыл кабину и выбрался наружу. Порыв ветра чуть не сбил с ног, ударил в лицо, рубаха и штаны вздулись пузырём. Я сгруппировался и прыгнул на небольшую площадку, которая огибала дирижабль по верху. Прокатился кубарем, чуть не свалившись вниз, ударился спиной об ограждение. Но когда привстал, понял, что это не барьер, а станина пулемёта. Рядом никого не было, значит, автоматическая турель.

Через мгновение услышал грохот — Грегор спрыгнул за мной. И удержался на ногах. И тут я вспомнил, что арбалеты, кинжалы остались в экранолёте. Какой же я — идиот, придётся забираться обратно! Но мой напарник словно прочёл мои мысли. Летун снизился прямо перед моим носом — осталось лишь выгрузить оружие — чёрт возьми, всё-таки отличная шутка иметь такого помощника под рукой!

По сетке, натянутой сверху дирижабля, мы начали перебираться вниз, к гондоле. Грегор аккуратно приподнял одно из окон и, стараясь не шуметь, мы влезли внутрь.

Здесь оказалось, как в особняке Маруны, то есть в Хатли Касл. Стены и пол отделаны панелями под красное дерево. А по центру, поблескивая латунными рычагами, висела сложная конструкция с приборами-циферблатами.

Мы спрятались за деревянными ящиками, стоящими около бортов. Гомон голосов, шарканье шагов. Я прислушался и попытался подсчитать, сколько тут матросов (или как их там называют на дирижаблях?). Насчитал человек пять — не больше. Нас всего двое, но главным нашим преимуществом была внезапность. Вряд ли эти парни могли представить, что кто-то проберётся к ним во время полёта в облаках.

Схватив по арбалету, мы пробрались вдоль бортов к рубке управления. Там находилось двое — один за штурвалом, другой у стены рядом с картой, лихорадочно жестикулируя, что-то рассказывал.

Грегор вскинул арбалет, лихо натянул тетиву и бросил на меня испытывающий взгляд. Я понял — стрелять надо одновременно. Если кто-то из нас промахнётся, оставшийся в живых враг поднимет тревогу. Но эта громоздкая фигня в моих руках совсем не походила на спортивный арбалет, стрельбой из которого я увлекался. Кое-как натянув тетиву, я приложил оружие к плечу и старательно прицелился, мучительно вспоминая все уроки стрельбы. Меня качало из стороны сторону, из-под мышек сочился холодный пот и голова начала кружиться.

Со свистом ушёл болт, который выпустил Грегор. Опля! Один из парней вскинулся и безвольно повис на штурвале. Но мой болт лишь располосовал рукав у другого врага. Он резко обернулся, злобно оскалившись, потянулся к висевшему рядом медному колоколу. Но второй болт буквально пригвоздил его к стене, заставив повиснуть на нём тряпичной куклой. Я тихо выругался. Нахлынула обида. Не только потому, что не получил очков за убийство, но ещё из-за того, что не смог выполнить элементарное действие. Грегор тут же вытащил из колчана ещё один болт, уверенным движением зарядил и, махнув ободряюще рукой, направился к штурвалу.

Странный шум, арбалет выпал из рук Грегора, отлетел в сторону. Чьё-то тело свалилось сверху — мой напарник сцепился с кем-то врукопашную. Они начали кататься по проходу, мутузя друг друга кулаками. Враг оказался сверху, в руке сверкнула смертоносная сталь. Замахнулся и тут же рухнул вниз с кинжалом в спине, который я всадил по самую рукоять.

Система тут же вежливо отозвалась: "Быстрое убийство — 20 очков". Ну да, быстрое. Ещё немного и эта скотина прирезала бы Грегора. Мой напарник, тяжело дыша, встал и со злостью пару раз врезал ногой по бездыханному телу. Наклонился над трупом, и, вытащив из раны кинжал, отдал мне. Стал обыскивать. Я заметил в его руках нечто, похожее на шестизарядный револьвер. Грегор равнодушно повертел его в руках и хотел отбросить в сторону.

— Ты чего! Это же классное оружие!

Вытащил у него револьвер, откинул барабан — в тусклом свете блеснули все шесть патронов. Защёлкнул обратно, прицелился, но с досадой вспомнил, что мы решили не поднимать шума. Но, чёрт возьми, если тут есть подобное оружие, может ещё что-то найдётся? Я ринулся открывать деревянные ящики. И в одном из них обнаружил настоящий клад — бриллиантам и золотым слиткам я бы обрадовался меньше — пахнущие остро и сильно машинной смазкой дробовики, револьверы и пара томми-ганов — пистолетов-пулемётов Томсона, любимое оружие мафии начала двадцатого столетия.

Система радостно откликнулась: "Любопытство — 20 баллов".

Неплохо. Мало того, что я нашёл классное оружие, так мои статы обогатились баллами. Грегор с плохо скрываемым удивлением наблюдал, с каким детским восторгом я вытаскивал эти непонятные для него штуки. Попытался объяснить ему, как стрелять из дробовика, но он лишь покачал головой и с явным сожалением отдал.

Я успел лишь вытащить пару красных коробочек с картечными патронами, зарядить дробовик, как началась потеха.

Откуда-то сверху посыпались мобы — охранники, одетые в светло-серую униформу — бриджи и мундиры, перетянутые коричневыми ремнями.

Мы спрятались за ящиками. Грегор косил врагов из арбалета, а я с удовольствием разряжал в их бошки дробовик. Но они шли и шли нескончаемой волной, словно у разрабов что-то зациклилось, убитые враги возрождались и пытались вновь напасть на нас.

Я вдруг вспомнил правило любого шутера — целься в голову. Собрался, перестал красоваться и палить, куда попало. Подпустил поближе, прицелился и точным выстрелом снёс бошку одному из мобов, только эффектно брызнули мозги. Схватил томми-ган, и выпустил очередь прямо в физиономию другого охранника. Он дёрнулся и свалился ничком.

— В голову целься, — бросил я, заметив краем глаза, как Грегор понимающе кивнул.

Наконец, игра дала нам передышку. Я оглядел поле боя и вызвал меню.

— Сколько у тебя? У меня семнадцать.

— У меня — восемь, — ответил Грегор.

За семнадцать убитых мобов я получил 340 очков чистыми, плюс премиум-баллы за быстрое убийство и "фаталити", когда удавалось выбить пару десятков очков из трупов.

"Вы получили 1-й уровень", — возвестила система. И через минуту включилась вновь: "Вы получили 2-й уровень...3-й уровень". Неплохо, из рядовых сразу в майоры. Правда, лишь благодаря тому, что я как читер использовал в игре совершенно непредназначенное оружие. Видно, летающий остров был совсем из другой эпохи, и мы совершенно случайно соединили его и Хеолару.

Когда мы выпили за победу, я завинтил свою фляжку и предложил:

— Пошли в рубку, сбросим бомбы и отправим это летающее дерьмо к праотцам.

Я подошёл к штурвалу, взглянул на приборы и только потянулся к рычагу управления, как ощутил дуло, которое больно уткнулось мне в спину.

— Подняли руки. И медленно повернулись. Без шуток.

Развернувшись, с досадой я увидел троих — двух охранников, которые держали нас на мушке. И рядом с ними высокого статного мужчину, одетого во все белое — шаровары, шёлковая рубаха, сверху вышитый жилет. Правильные и невероятно знакомые черты лица: высокий лоб, выступающий подбородок, идеальной формы нос, резко очерченный рот. Он подошёл ближе: