Рывок в неизвестность

Незаметно для самого себя, с какого-то момента, Андрей начал осознавать, что в профессии наемника он преуспел, едва ли не больше, чем в профессии журналиста. Огромная награда в пятьдесят тысяч амеро, перечисленная на его счет сразу после того, как он дал все необходимые разъяснения по поводу похищения, стали отличным тому доказательством. Кроме того, они также являлись хорошим утешением во время наиболее сильных приступов головной боли, вызванных контузией от взрыва одного из автобусов, перевозивших боевиков "нового рассвета". Это, а еще на удивление яркие воспоминания о забитых дымом легких, мешали ему предаваться грезам о досрочном завершении контракта, которое также было предложено в качестве награды. Накопленных средств, должно было хватить на то, чтобы осесть в одном из регионов латинского сектора и взять небольшую паузу на обдумывание дальнейших жизненных планов без необходимости отказа от большей части сбережений, вложенных в жилье в одном из главных мегаполисов планеты.

И с каждым, проведенным на больничном койке, часом мысль об отставке казалась Вортову все более привлекательной. И дело было не в том, что он больше не хотел проливать кровь за чужие интересы. Сам характер нападения на колонну пленителей, заставил Андрея задуматься о том, что жизнь у него, в конце концов, одна и закончиться может в любой момент. Он помнил, как вылетел через боковое стекло принудительно остановленного автобуса, который безжалостно расстреливали коллеги Андрея, без всяких посторонних мыслей о том, что их товарищ может пострадать. Затем был жесткий асфальт, запах растекающегося во все стороны бензина, суматошная стрельба и беззвучная молитва о спасении собственной жизни.

Когда, ошалевшему от всего происходящего, Вортову наконец разрезали пластиковые наручники, он едва мог удержаться от рукоприкладства, после того, как какой-то неизвестные ему хлыщ, вынырнувший, как черт из табакерки требовательно заявил, что он ДОЛЖЕН обстоятельно ответить на все их вопросы.

В конечном итоге, уже несколько позже, и согласился дать максимально полные показания, в случае если вознаграждение будет достаточно большим. Разочарован он не был. В итоге, все закончилось для него больничной койкой и томительным ожиданием финальной версии договора, в котором, в общих чертах, должно было быть сказано, что ни Андрей, ни компания "Кондор" не имеют друг к другу никаких претензий и расстаются без всяких сожалений.

Вортов отвлекся от размышлений, когда в палату зашел сержант Рамирез и поставил на прикроватную тумбочку небольшую бутылку виски и пару пластиковых стаканчиков.

— Я слышал ты от нас уходишь, -без предисловий перешел к делу сержант. — Многие не понимают, некоторые завидуют, но...я знаю. Ты пойми, нельзя было иначе. Их там под две сотни было, так что начти мы игры с освобождением заложников, потеряли бы людей.

Вортов посмотрел в испещрённое ранними морщинами лицо сержанта и спросил:

— А меня значит списали, так?

— Оценка рисков, — пожал плечами тот. — На войне всегда так бывает.

-Ну вот и я свои риски оценил, так что не понимаю какие могут быть претензии.

— С моей стороны — никаких, — поднял ладони в защитном жесте Рамирез. — Просто...когда я говорю многие, это ведь не совсем правда. Большинство из наших так и осталось лежать либо в самом Локрейне, либо окрестных лесах. Вот теперь и ты...решил покинуть нас. Люди ведь понимают, что это тебе так повезло. Остальные если и покинут подразделение, то более традиционным способом. Такие дела.

Андрей ничего не ответил, а сержант, тем временем разлил содержимое бутылки по стаканам и произнес тост:

— Давай, за удачу.

Они молча выпили, а затем, некоторое время сержант молча вглядывался в лицо Андрея. Затем, тяжело вздохнув, он сказал:

— Жалею, что отпустил тебя тогда с той девкой. Документы твои прибудут к концу следующей недели весте с представителем, который и прояснит для тебя неписанные детали соглашения. Подпишешь и свободен как птица.

С этими словами Рамирез встал и направился к выходу из палаты, но уже на выходе его догнал вопрос Вортова:

-Что с ней стало? Она выжила?

Рамирез усмехнулся:

-Каким— то чудом, да. Для ее содержания выкупили банковское хранилище и смонтировали его у нас, в бывших ремонтных мастерских. Видно, не простая особа.

С последними словами сержант покинул помещение, оставив Андрея наедине с его мыслями. Однако, вместо того, чтобы терзать себя размышлениями о смысле жизни, Вортов решил поразмышлять о ситуации с Анной.

"То, что именно она, как минимум, имеет отношение ко всему, произошедшему со мной, с момента получения того материала о незаконных экспериментах с клонированием, не подлежит сомнению", — размышлял он, наливая себе еще одну стопочку виски. — "Теперь, когда я знаю, что она каким-то образом связана с Новым Рассветом, многое видится совсем по-другому. Наверняка за тем покушением стоит она. Больше просто некому. Но зачем? Зачем это ей? Хотя, причем здесь вообще она, нужно думать о целях ее организации."

Неторопливо осушив стаканчик, Вортов вновь повалился на кровать и принялся усиленно вспоминать все, что он знал о организации "Новый Рассвет". Кроме того, что планетарной комиссией по вопросам охраны правопорядка данная организация рассматривалась как одна из самых опаснейших, превосходя по этому показателю религиозных террористов и "Мстителей Африки". Через пару минут он вдруг осознал, что знает о них до обидного мало и это было большим плюсом для законспирированной террористической организации.

"Но ведь изначально они и не позиционировали себя как террористы",— внезапно вспомнил Андрей. — "Все ведь вообще началось с информационного ресурса, ставившего целью просвещения населения о жизни на новой планете. Этакая продвинутая онлайн— энциклопедия. Затем у них возникли какие-то проблемы с публикациями, возник сандал и...содержание статей резко изменилась. Вместо статей из рубрики все обо всем, начали публиковаться материалы политического характера".

В принципе, это многое объясняло. Запись того корейца как раз попадала в категорию информации, которую "Новый Рассвет" мог желать широко растиражировать. Планетарный канал для этого подходил как нельзя лучше.

"Однако, почему Анна никогда не использовала его для вброса информации раньше?" — Думал Вортов, не замечая, как его рука автоматически потянулась за, стоявшей рядом бутылкой, он сделал небольшой глоток прямо из горла и продолжил линию размышлений, — "Неправильная постановка вопроса. Нужно спросить себя, а получал ли я информацию от Нового Рассвета раньше?".

Через некоторое время, Андрей осознал, что помимо историй про чупакабру, упырей и чудовищ морских глубин, наводки на самые "звездные" истории, те, что сделали его знаменитым и ценимым руководством канала, всегда были следствием наводки от анонимного источника. Конечно, истории про чупакабр и прочую чепуху также приходили анонимно, исключение составляли лишь сумасшедшие или просто жаждущие внимания люди. Но разница была в том, что информацией о генно-модифицированных наркотиках, подстраивающихся под генотип клиента, обладал не каждый обыватель. Примерно полчаса спустя Вортов предварительно составил список тем, которые входили в категорию тех, которые "Новый Рассвет" желал бы растиражировать. История с проститутками-киборгами? Это в его передаче, измененной по настоянию Готлиба, вышло забавно, а если задуматься? Подобное сходство с человеком, что даже клиенты ничего не заметили во время очень близкого контакта, могло заставить сторонников теории о грядущем восстании машин начинать строить себе бункер. Эксперименты с гипнозом? Вроде и чушь, но если "Новый Рассвет", выловил в этом зерно правды, то становится не по себе. И так, по разным прикидкам, набралось около дюжины подобных историй, которые и составляли основу его карьеры.

"Это, что же получается? Собственным успехом я обязан кучке террористов? Но тогда зачем нужна была эта подстава? Зачем избавляться от ценного канала поставки информации ради заурядной, на фоне прочих, истории? Или, быть может история не столь заурядна, как кажется на первый взгляд?"

В конечном итоге, Андрей пришел к выводу, что вся история, во многом была рассчитана именно на его смерть, которая должна была стать этаким венцом его карьеры. Терновым. Без возможности обвинить мертвеца в подлоге и еще каких-то неблаговидных делах, волна возмущения в Вавилоне не затихла бы так быстро, а там кто знает на что еще Анна и ее друзья рассчитывали. Но, в итоге, он выжил и сторона, не заинтересованная в разрастании конфликта, незатейливо повесила на него всех собак, перенаправив волну народного гнева в безопасное русло. Придя к такому выводу, Вортов заметно успокоился. Но, все же, даже по прошествии пару часов, за которые он успел почти опустошить подаренную бутылку виски, его не покидало ощущение, что в истории с нелегальным клонированием он умудрился за деревьями не увидеть леса. Сделав мысленную зарубку, разобраться во всем этом позднее, он погрузился в спокойный, расслабляющий сон.

На следующее утро его выписали из больницы и Вортов направился в расположение. Даже с учетом, того, что компания согласилась досрочно разорвать контракт, обязанностей по обслуживанию сигнальных полей с него никто не снимал. Впрочем, в условиях острой нехватки личного состава, о подобном послаблении в принципе не могло быть и речи, так что Андрей особо и не надеялся.

Сослуживцы встретили его прохладно, хотя и без особой враждебности. Вортова это не слишком задевало и вскоре он уже втянулся в привычный ритм, ежедневно перестраивая сети датчиков, извлекая информационные накопители и перенастраивая ретрансляторы. А в остальном он просто ждал предстоящего увольнения, которое, как выяснилось буквально через пару дней, задерживалось на неопределенный срок, о чем известил его непривычно хмурый сержант Рамирез:

— Настраивайся на то, что ваша договоренность с представителем компании может быть пересмотрена. Обстановка обостряется и каждый человек на счету. Получится ли в ближайшее время перебросить сюда пополнение — неизвестно.

— Если я правильно помню уговор, — хмуро произнес Вортов, — то компания согласилась отпустить меня без всяких условий. Ни о каком обострении речи не было.

-Не было, но и юридических гарантий тебе тоже никто не давал. Все держалось на желании менеджмента обставить расставание по-хорошему. Теперь расставания не будет. Вопросы?

-Нет.

-Нет, сэр, — строго поправил сержант. — Возвращайся-ка мысленно к службе, иначе будут проблемы.

-Так точно, сэр,— отозвался Вортов, настроение которого было окончательно испорчено.

Однако, долго предаваться унынию у него не получилось. Причины возникших трудностей компании разъяснились еще через два дня. Андрей как раз был в отдыхающей смене, когда со всех концов вокзала, к центральному павильону потянулись солдаты разных подразделений. Он последовал за толпой и еще издалека увидел в кольце главного голопроектроа, приспособленного умельцами из киберкоманды к трансляции континентального телевидения, крупного чернокожего мужчину в военной форме с множеством позолоченных регалий и огромным количеством медалей.

— ...беспринципность и алчность корпораций, жаждущих загрести под себя все, до чего дотянутся руки. Они не остановятся не пред чем. И пока подконтрольные им СМИ твердят о новом демократическом правительстве сектора вольных поселений, мы все с вами знаем о настоящем выборе, который эти люди сделали несколько месяцев назад. Я не могу смотреть, как то, что когда-то случилось с народами Африки происходит сейчас у порога нашего нового дома. С тяжелым сердцем, полностью осознавая всю тяжесть возможных последствий, я отдал приказ войскам Африканского Союза перейти границу сектора вольных поселений и установить в этих землях мир. Если мы не дадим отпор прожорливому корпоративному спруту здесь и сейчас, то завтра война придет и в наш дом. Я призываю всех граждан союза сплотится в этот трудный час и вместе покарать бесчеловечную капиталистическую машину, из-за которой наши предки когда-то лишились родины.

После этого в поле проектора появилась миловидная телеведущая, рассказывающая зрителям о начале всеобщей мобилизации в Африканском Союзе. О предположительных силах сторон, и возможном исходе конфликта. Дальше последовали прямые включения со всевозможными экспертами, строившими собственные гипотезы и безостановочно жонглировавшими цифрами и фактами.

— Да ерунда все это, — неуверенно начал какой-то тип с нашивками, обозначавшими его принадлежность к линейной пехоте. — Средний черный пехотинец облачен в тестерлин второго класса. Это немногим лучше, чем пожарный костюм, даже наши вспомогательные части снабжены лучше. На вооружении — древние калашниковы. Ерунда, еще раз повторяю. Мы перестреляем их как банки из-под пива.

— А танки ты тоже перестреляешь? — раздраженно спросил его сослуживец, -Если на, то пошло, наши позиции запросто перемешают с землей артиллерией. К слову, шестисотый АК примерно в двадцати процентов случаев пробивает броню наших "Дрого-6".

— Зато и тепловыделение у них такое, что не только визором, со спутника засечь нужно. — Возразил первый.

— Я вот не думаю, что при их численности, они особо скрываться будут, — после этой фразы оба на несколько секунд замолчали, пока первый не подвел итог дискуссии одной фразой:

-Вот ведь дерьмо.

Второй на это лишь молча кивнул и Андрей, потеряв интерес, двинулся дальше. Но не успел он даже пройти к центру зала, как нарукавный коммуникатор известил его о том, что через пятнадцать минут сержант ожидал видеть их всех на брифинге в их же жилой зоне.

— Как некстати то, — пробормотал Вортов и развернулся, чтобы двинуться в противоположном направлении. Идти куда-то еще банально не было времени.

В общем, через семь минут он уже вернулся в комнатушку, которая и служила пристанищем для остатков роты технической разведки. Сержант уже был там и, мельком глянув на Вортова, обратился к собравшимся:

-Итак, кажется все на месте — не вижу смысла тянуть кота за хвост и потому, перво-наперво, озвучу поступивший приказ. К пятнадцати ноль-ноль, все три, оставшихся в нашем распоряжении, бронетранспортера должны быть под завязку нагружены боеприпасами и готовы к выдвижению по сигналу. Пойдем на оборонительные позиции, которые сейчас намечаются командованием. Скажу сразу, легкой прогулки не будет. Насколько я понял, ситуация развивается стремительно и к тому моменту, когда наш, довольно потрепанный полк, займет запасные позиции они, к тому моменту, могут оказаться уже основными или даже тыловыми противника. Я знаю, многих из вас терзают сомнения по поводу возможного исхода настоящего сражения с регулярной армией. Врать не буду, даже не смотря, что армия Африканского Союза, не слишком то хорошо вооружена, мы попросту не вытянем. Сброд, который собрался под знаменами ДСВП разбежится сразу же, если уже не разбежался, так что, если кто надумает сдаваться, то директивы начальства таковы — всем вспомогательным подразделениям, не имеющим возможности пробиться к основным силам, ориентироваться на боеспособность второго батальона. Поднимут руки они — сдаемся и мы. Если по каким-то причинам вы сделаете это раньше, то ваше дело будет рассматриваться внутренним корпоративным судом. И поверьте мне, военный трибунал регулярной армии поснисходительней будет. Поскольку на обстановке в районе наших будущих позиций мало что известно, на этом брифинг заканчивается. Сейчас вы, все вместе идете к снабженцам и получаете боеприпасы и снаряжение. Приглядывать за вами не буду, не маленькие. Я же, тем временем, займусь организацией нашего транспорта и техники. Все, разойтись. Не будем терять времени.