Орсо. Проблески таланта

Могильный холод был повсюду и но за пределами замка, он был чуть слабее. Подобное было объяснимно, так как я был в гостях одного из сильнейших Некромантов Империи.

Ещё недавно, чтобы ощутить лёгкий холодок Смерти мне приходилось сосредоточиться, сейчас же это ощущение даже мешало спать. Приходилось тратить прямо перед сном около получаса на особую медитацию иначе заснуть не получалось вообще. Ощущения других стихий не изменилось, и хотя сейчас моя аура стала достаточно тёмной, чтобы практически любой видящий маг опознал во мне Темного Мага, способности к стихиям не стали меньше, вот только их проявления в моей ауре стали едва различимы.

Я мог разжечь огонь с помощью магии, остудить воду в стакане, вызвать лёгкий ветерок, или же наложить чары укрепления на камень. Я овладел начальными приемами Боевой Магии. Однако на всё это сил тратилось гораздо больше, чем на аналогичное темное заклинание или плетение. Тьма в отличие от других аспектов, в моих руках была податлива, а после слияния с осколком души лича, она стала отзываться быстрее в несколько раз, из-за чего даже несмотря на потерю рабочей руки, тёмные плетения выходили достаточно сносно при использовании одной левой.

* * *

Мезавис улыбался. По крайней мере, так думал, глядя на его перекошенное лицо и странный блеск в глазах. Он не скрывал своего жутко изуродованного лица, и пускай меня это не сильно смущало, понять эмоции, по этой истерзанной плоти было очень трудно. Я был обнажен по пояс по условиям тренировки.

— Ты делаешь успехи. Твой контроль уже достиг минимума, чтобы начать тренировки по увеличению резерва особым образом. Однако первая тренировка повысит твой контроль ещё больше.

— Я так понимаю, это одна из ваших секретных техник?

— Верно. Это основа быстрого освоения телесного резерва и самый быстрый способ увеличения контроля из тех, что мне известны.

— И какие же минусы этого метода?

— Ты поймёшь. Для него используются Мертвожеры — жуки с иммунитетом к Темной Магии, вплоть до высшего порядка и сильным сопротивлением к обычному магическому воздействию. Их можно сжечь или заморозить, но с твоими навыками это бесполезно. Тем не менее, этих жуков можно уничтожить или просто отогнать, особым магическим воздействием. Лови!

Мезавис бросил мне в руки огромного черного жука, длиной с мой большой палец. Укус. Резкая боль тут же пронзила мою здоровую руку,я попытался скинуть это существо, но жук, издавая щёлкающий звук побежал по моему телу, оставляя крошечные ранки, в качестве следов. Жгучее онемение расходилось по телу от каждого укуса жука.

— Что за тварь?!

— Не паникуй, сконцентрируйся. Мертвожеры известны тем, что едят убитых своим ядом жертв. И пища мелкие зверьки, магу же не так сложно вывести их яд. Попытайся остановить жука.

— Легко сказать!

Я едва успел закрыть рот, в который чуть было, не заполз это жук. Насекомое двигалось на удивление быстро, ловко избегая мои попытки его поймать. Жук периодически делал жгучие укусы, которые спустя некоторое время опухали до состояния волдыря.

Это насекомое не брали отпугивающие чары, телекинез с него соскальзывал, просто задавить, силой не получалось.

— Пожалуй, я дам тебе подсказку. Тебе стоит атаковать его сердце.

— Где оно?!

— Ищи.

В этот самый момент я понял, что с каждым разом мне достаются всё более жуткие учителя. Эйле была хорошим адекватным учителем. Игуша — странным призраком. Суран — некромантом со своими тараканами. Мезавис же оказался тем человеком, тренировок которого боялся даже мой предыдущий учитель. Что будет дальше? Побег от умертвия для развития дыхания?

К концу дня, весь в волдырях я всё же нашёл слабое место этого насекомого. Ценой огромных мучений я смог добавить энергии в сердце этого жука. Мой резерв оказался совершенно пуст. Места укусов горели и покрывались волдырями, меридианы ныли. А жук был жив, по крайней мере, до тех пор пока я с упоением не растоптал его.

Мертвожер от вливания магической силы в сердце не умирал, а лишь на некоторое переставал двигаться. По этой причине стало понятно, что тварей надо давить.

— Ты справился. Пускай и гораздо хуже, чем я ожидал. У тебя три дня, на то чтобы привести себя в порядок. Книгу о Мертвожерах найдешь в библиотеке.

— Но... Шикарно.

Считая урок законченным, наставник вышел, оставив меня в гордом одиночестве. А между тем укусы ныли. Плечи, спина, живот, ноги и пятка — всё это было покрыто укусами и волдырями. Они ныли, гораздо сильнее, чем укусы комаров и ожоги крапивой. Это раздражало.

Меня не нагружали дополнительными тренировками эти три дня, давали теорию. На третий день тренировка повторилась, вот только жуков было уже пять. Через неделю их стало двадцать. Укусы множились, в то время как самые первые не прекращали зудеть. Еще через неделю тренировка повторилась, зуд стал невыносим, но к концу месяца неожиданно пропал, но вместе с тем, мой резерв возрос в полтора раза.

— Это впечатляет.

Даже вспоминая периоды моего самого активного роста, я не мог бы назвать моменты, когда уровень моей силы рос таким странным образом.

— Тебе следует знать, что чтобы закрепить результат, необходимо практиковать особые тренировки еще полгода, иначе ты потеряешь большую часть приобретенного и этот способ станет недоступен.

— И все равно подобное впечатляет.

— Это не единственное что тебя впечатлит. Я хотел бы узнать, что ты умеешь из защиты?

* * *

— Некромантия как таковая возникла из попыток древних чародеев, говорить с мёртвыми. После первых успехов древние некроманты начали пытаться воскрешать мертвых. Время шло, а их попытки были относительно успешны. Появились зомби, мыслящие реверанты, умертвия, появилась первая высшая нежить. Это никого не смущало. Ведь на заре цивилизации нравы были дикими, но и лишенными предрассудков. Нимушет процветал, а доминирующей школой магии в нем была Некромантия. Даже маги, посветишие себя другим целям были с ней знакомы. Есть вопросы?

— Что случилось со столь великой древней цивилизацией.

— Их подвёл уклад жизни и собственное развитие. Заклятие "Катастрофа". В Нимушете впервые создали нечто подобное, что превратило государство древних в зону сплошных аномалий, магических метаморфоз с крайне скудным магическим фоном.

— Что стало с "Катастрофой"?

— Это заклятие освоили другие маги. Во время краха "Великого Нимушета" часть магов выжили, и пускай некоторые пытались запретить столь опасную магию, заклятие "Катастрофа" было усовершенствовано. Сейчас у каждого сильного государства есть подобное.

— Насколько сильна такая магия?

— Одна "Катастрофа" уничтожила королевство Эсот, расположенное на Заранте. Остатки его территорий вошли в Белый Престол.

— Учитель я не совсем понимаю. Зарант это часть континента Эсты?

— Запомни мой глупый ученик. Зарант истинное название, Эста — варварское название принятое Белым Престолом. Если будешь путать, Некроманты тебя не поймут.

— Вот эта карта... Кроме Заранта она достоверна?

Мезавис с любопытством осмотрел представленную мной карту.

— Насколько это возможно для варварских стран. Местами не точен масштаб, но в целом карту использовать можно. Даже защитная магия сохраняет её.

— Значит это достаточно хорошая карта?

— Всё так, но вешать на видном месте её не рекомендуется. Люди могут это не так понять.

— Я не понимаю... Это что всё из-за названия этого континента?

— Именно. Если ты аристократ, то по такой карте на видном месте тебя могут причислить к сторонникам Белого Престола.

— Это смертельно?

— Не всегда. Хватит об этом. Тебе следует сосредоточиться на тренировках, чтобы действие яда Мертвожеров не пропало напрасно.

— ...

— Я не слышу интузиазма.

— Да, мой учитель!

* * *

Тренировки проходили в обычном изнуряющем режиме. Они были на гране истощения, но каждый раз Мезавис умудрялся остановить своего ученика прямо перед чертой, за которой максимальная эффективность заканчивается серьезной травмой. Однако, вместо того, чтобы постепенно изучать разные методы, Некромант учил меня только способам расширения резерва после достижения предела. До тайн Некромантии было ещё очень далеко.

Дни сменялись неделями, недели месяцами, но Лорд Де-Риз не торопился обучать чему-то новому из Некромантии. Вместо этого шло изучение бестиариев, разбор видов нежити, тренировки, и практика в Имперском. Я уже мог достаточно уверенно читать книги на нём, со словарем написанным учителем, умеренно понимать речь и даже коряво изъясняться, с ужасным акцентом. Прошло полгода, прежде чем Мезавис решил, что я готов к следующему этапу обучения.

— Я научу тебя создавать то, из-за чего Некромантии стали по-настоящему бояться. Однако ты должен выполнить одно задание.

— Что-то вроде промежуточного испытания?

— Всё верно, суть ты уловил. Принеси мне крысу поражённую Цервегрызом. Этот паразит один из основных компонентов зелья усиления. Без него будет невозможно продолжить твоё обучение.

— Учитель, в чём подвох?

— Ты должен понять это сам. Но дам подсказку. От качества Цервегрыза зависит эффективность зелья, так что постарайся. Ты знаешь, где найти необходимое.

— Да учитель.

Я был озадачен. Несмотря на все пройденные уроки, имя этого монстра было мне неизвестно. Прошла четверть суток, прежде чем я нашел книгу, про это существо. Если бы не магия поиска, искать пришлось бы гораздо дольше.

Цервегрызом оказался червь, паразитирующий в мозге крыс. Постепенно он пожирает мозг этого грызуна, превращая его тело в марионетку. В книге были достаточно хорошие рисунки, этого червя выглядывающего из глазниц крысы.

Они встречаются довольно часто. С одной стороны это обычные монстры, действующие согласно инстинктам, с другой стороны это контролёры, способные подчинять себе тела жертв.

Эти паразиты образуют колонии в теле хозяина. Ещё более мерзким был тот факт, что эти существа поражали людей. Не так как крыс, однако, они часто сводили людей с ума и увеличивали магические способности. Вспоминая последнее, я очень надеялся, что заражать ими меня не хотят.

Плотские черви Гоатана, книга о которых обнаружена мной на соседней полке, имели сходный эффект, в зависимости от количества могли сильно увеличить магический резерв, паразитируя в теле носителя. Однако судя по описаниям в книге даже один червь причиняет боль, не говоря уже о вреде здоровью. Однако, возможность увеличить свой магический резерв на 50-70 потенциалов многого стоит.

Мир полон монстров, и мне сильно повезло, что до сих пор я не встречал ни одного из них. "Глазастая Чума", "Верейская Чума", "Контерон" — эти болезни были известны в определенных кругах, и являлись биологическим оружием Варфарианов.

"Глазастая Чума" поражала глаза и убивала личность человека, превращая его в послушную куклу лишённую своей воли. Это был способ создания послушных рабов. "Верейская Чума" убивала людей без магических способностей, на территории Белого Престола и на Тёмном Континенте эта болезнь унесла жизни до двух третей населения. "Контерон" же просто делал переболевших бесплодными.

Я отвлекся. В отличие от мифических созданий Земли, тут можно было сказать, что все эти монстры существуют. Однако сейчас должен поймать всего одного.

Протез правой кисти у меня уже был. За основу взята кисть младшего мага, очищена от плоти, вымочена в фиксирующем составе и покрыта лаком. Каждая кость подверглась зачарованнию, после чего на нее были установлены искусственные суставы и крепеж к руке. Мезавис, советовал сделать из моей плоти новый протез, лет через десять. Не будет ли он мал?

* * *

Спорные земли. На темном континенте есть места, принадлежность которых к какому-либо феоду под вопросом. Эти несколько деревень и угодья имели шестерых возможных хозяев. Однако никто не хотел брать к себе обузу.

Из семи деревень, находящихся тут, я прошёл шесть и либо нужный мне монстр найдется в седьмой, либо надо искать в другом месте. Прошёл месяц. На меня косились с подозрением из-за ученической мантии Некроманта и непривычного местным акцента, благо эти места были достаточно глухие, многие люди не могли толком оформить свои подозрения.

В деревнях на спорных землях протекал вялый натуральный обмен. В шести изученных мною деревнях не было ни одного колдуна, не использовалась рабочая нежить, даже медные орудия труда встречались редко. Мне казалось, это место впало в каменный век. И это в окружении достаточно развитой державы Некромантов.

На отдых расположился в двух днях пути до последней деревни. Конь-умертвие охотился на мелкую живность, я же проверял протез. Кости были грязно-серого цвета из-за сохраняющего состава, суставы выполнены из стали и при вложении маны этот конструкт двигался и даже был способен испускать магическую энергию. Однако это был лишь грубый протез. Он не чувствовал вообще ничего, у меня не получалось оценить сжат он или разжат не взглянув на него, удавалось только ощутить касание предмета, но и в этом не было заслуги протеза.

Смазал суставы. Спрятал протез под перчаткой. Сжал правую руку в кулак. Я найду этого монстра.

Глава 21

Деревня в которую я прибыл имела красноречивое название "Гнилые пни", или "Паучья гниль", расспрашивая людей я смог узнать только эти два варианта. Возможно ли, что оба названия верны? Возможно. Но так же может быть и одно неверное, и какие-то местные нюансы или особенности диалекта, которые я просто не понял.

В отличии от предыдущих шести, войдя в деревню можно было заметить работы по крайней мере двух колдунов. Защита дома от пожара, на рост посевов, защита скота и простой сигнальный контур. Последний, если он не имел мастерски скрытые части, было просто обойти. Смеркалось.

Как и в случае с первыми шестью деревнями, я использовал чары рассеивания внимания, и простейший способ стирания памяти. Если первому я обучился ещё до встречи с Сураном, то второе узнал недавно под руководством Мезависа. Простейший вид стирания памяти имел ряд недостатков. Для отмены эффекта было достаточно направленного волевого усилия обычного человека, да и сам способ лишь ускорял естественные процессы забывания, однако в сочетании с моим уровнем мастерства и чарами рассеивающими внимание, я мог спокойно посещать деревню, будучи уверенным, что большинство меня забудет очень скоро, а те кто сможет вспомнить будут располагать столь расплывчатыми и отрывочными образами, что вряд ли поймут, что это им не приснилось. Мастерское исполнение подобной связки способно скрыть беснующегося дракона в центре города. Я же пока так не могу.

Колдунов видно не было, однако сама деревня отличалась от прочих. На лицах некоторых жителей встречалось по-идиотски счастливое выражение, ауры у каждого второго жителя выглядели как-то подозрительно, а к крысам относились как к домашним питомцам. В дереве не было ни одной собаки или кошки. Вернее одна все же присутствовала и судя по всему в зажаренном состоянии У меня был порыв остановиться в каком-нибудь доме, но он быстро угас. Это оно.