-Надеюсь, что слышите... Короче, где бы вы сейчас не прятались — выходите к ресторану. Теперь все коридоры хорошо освещаются, поэтому не заблудитесь, -подвёл итог Бекас. -Всё. Мы вас ждём.

Его голос опять сменила музыка Linkin Park`а, и девчонки тут же бросились к двери, вне себя от радости и предвкушения грядущего веселья. Открыв дверь, Лидия выпорхнула в коридор первой. Следом за ней выскочила Настя. Ольга немного задержалась. Это был её принцип. Она никогда не лезла вперёд всех.

"...and now

You've become a part of me,

You'll always be right here,

You've become a part of me,

You'll always be my fear,

I can't separate, myself from what i've done,

I've given up a part of me,

I've let myself become you..."

Настя, остановившись в коридоре, вдруг почувствовала головокружение. Музыка, разносившаяся по помещению, слегка исказилась. Стены неестественно вытянулись, полурасплылись, как будто всё вдруг заполнилось водой. Очертания коридора точно оплавились. Источники света померкли. Песня превратилась в сплошной, продолжительный, вибрирующий вой с гулкими вкраплениями нечленораздельных слов песни, как на испорченной плёнке магнитофона, или же словно звук слышался из-под воды. И вот, сквозь это бредовое визуально-акустическое искажение послышался неожиданно чёткий голос, напоминающий зловещее заклинание некроманта:

Vita sine libertate...

Настя открыла рот, с шумом втягивая в себя жидкий воздух, но захлебнуться им так и не успела. Кто-то небрежно подтолкнул её в плечо, одним лишь этим движением разрушив нахлынувшую иллюзию.

-Ты чего остановилась? -это была Оля, выходившая из каюты последней, и, то ли неловко, то ли игриво, толкнувшая её сзади.

-Я? -с колотящимся сердцем обернулась к ней Анастасия. -Да я просто... Не знаю. (Она растерянно улыбнулась). Пойдём.

-Пошли, -усмехнувшись кивнула Ольга, и они направились следом за Лидой.

Парни сидели в ресторане, напротив танцпола, вальяжно развалившись на мягких кожаных диванах, и слушали музыку, грохочущую из высоченных колонок. Сергей, полулёжа на ближнем диване, закинув ногу на его подлокотник, производил короткие движения головой в такт ритму, перемежая их с посасыванием сигареты. На другом диване, с задумчивым выражением лица, разлёгся Вовка. Бекас важно восседал в кресле, прикрыв глаза, и время от времени бормотал фразы, типа: "Кайфный звук" и "Офигенные басы". Гена Осипов в их компании не наблюдался. Над этой идиллической тройкой безалаберно крутился шарик с разноцветными светящимися стекляшками, вращающими по полу, стенам и потолку помещения цветастую пургу зайчиков. На столике между диванами стояли нераспечатанные бутылки водки, коньяка и вина, очевидно обнаруженные в местном баре. Также, там лежали шоколадки и ещё какие-то небольшие упаковки с закуской.

Эту расслабленную атмосферу внезапно разрушил радостный возглас Лиды, влетевшей в помещение ресторана подобно маленькому урагану. Девушку переполнял поистине детский восторг, что делало её похожей на глупенькую восьмиклассницу, наивно впавшую в исступление при виде всей этой дискотечной мишуры.

-Мальчишки!!! -закричала она, раскинув руки.

-Оп-па, -приподнялся Сергей. -А вот и девчонки наши, легки на помине.

-Мы пришли зажигать! -молнией ворвалась в их круг Лидия. -Выключайте эту фигню, и давайте нормальную танцевальную музыку!

-А ты чё, одна, что ли? -встал с кресла Бекас.

-Мы здесь! -тут же ответил голос Насти.

Они с Ольгой только что появились в дверях ресторана. Увидев пришедшую Олю, Сергей тут же сел на диван как следует, и жестом пригласил её присесть к нему на колени. Та не отказалась, и, присев, шепнула ему на ухо:

-Спасибо за свет.

-Не за что, -скромно ответил он.

Настя заняла место с краешка на диване, рядом с Вовкой. Тот даже не подвинулся, продолжая лежать, изображая безумно уставшего человека. Тем не менее, она нисколько на это не обиделась, и, улыбаясь, погладила его по ноге. Вовка сделал вид, что не заметил этого.

-Мастера вы наши, -Оля потрепала Серёжку по волосам. -Серьёзная поломка была?

-Не столько серьёзная, сколько странная, -ответил тот. -В целом, ничего особенного. У меня же отец — электрик, как-никак. Кое-чему научил. Да и Генка в электричестве хорошо разбирается. Правда без производственной травмы не обошлось.

Он показал ей перебинтованный палец.

-Ой. Сильная травма производственная? -нахмурилась Ольга.

-Не. Фигня. Поцарапался немного. Бекаса вон вообще током ударило. Полез куда не надо.

-Бекасику у нас всегда "везёт". А кстати, где Гена?

-Он пошёл в каюту капитана. Сказал, что хочет найти и изучить бортовой журнал, узнать поподробнее об этом корабле.

-Понятно, -Оля посмотрела на его покалеченную руку. -Ты сказал, что поломка была "странная". Почему странная?

-Да всё сломано было как-то аккуратно, -он улыбнулся. -Такое впечатление, что ломал специалист. Со знанием дела.

-Это как?

-Ну, это было больше похоже не на естественное разрушение, как от пожара или, скажем, от взрыва, и не на акт вандализма, когда кто-то, например, берёт топор и начинает всё рубить в капусту...

-А на что?

-На демонтаж. Провода не порваны, а аккуратно отсоединены от клемм. Кабели, предохранители, изоляторы — всё вытащено, разобрано, перепутано, попрятано в самых разных местах. Впечатление такое, словно кто-то специально всё так разобрал, чтобы потом можно было собрать, если понадобится. Время потратили только на то, чтобы всё найти и поставить на свои места. Как пазл собирали.

-Действительно странно, -Ольга задумалась.

-Значит всё-таки услышали моё объявление? -спросил Ваня у Лиды, подошедшей к нему вплотную.

-А ты как думал? -та обняла его, прильнув к груди.

-Видишь, как мы тут всё клёво наладили? -поспешил похвастаться он.

-Вы у нас самые настоящие сокровища! Что бы мы без вас делали? -она поцеловала его в губы и, скользнув в сторону, выпалила. -Включай нормальную музыку! Я хочу танцевать!

-А это и есть нормальная музыка, -Бекас хмыкнул и, не дожидаясь незамедлительной критики, продолжил. -Ладно, сейчас включу.

С этими словами он отправился к диджейскому пульту.

-Быстрее! -Лида выскочила на середину танцпола.

Ваня выключил уже завершающуюся песню Linkin Park`а — "Breaking the Habit", и поставил диск с какой-то клубно-кислотной музыкой, под которую его подруга тут же начала, что называется, зажигать, выплёскивая наружу весь свой эмоциональный заряд. Лида размахивала руками, выделывала всевозможные коленца, то прыгая, то извиваясь под музыку. Кажется, она окончательно забыла где находится, и оттого вела себя раскованно и свободно. Ей было весело, и она веселилась, как умела. Пощёлкав тумблерами и переключателями на пульте, Бекас включил все светодинамические примочки, которые находились в танцевальном зале. Светильники на стенах погасли, а вместо них засветились, заблестели и замелькали огни феерической цветомузыки. Вспышки стробоскопа, цветные зайчики разноцветных шариков, перемешанные со "снегом" бликов большого зеркального диско-шара, медленно вращавшегося в центре потолка. Повсюду что-то сверкало, переливалось и горело. Особенно ярко выделялись крупные прожектора с цветными стёклами, расположенные по углам, и ультрафиолетовые лампы над стойкой бара, направленные на танцпол. По сторонам бешено крутились винтообразные мигалки, вращая вокруг себя прямые разноцветные лучи. Вдоль стен переливались неоновые подсветки, ежесекундно перекрашивая стены в совершенно иные цвета. Всё это сводило с ума, слепило и дезориентировало. Феерия молодёжной дискотеки. Вечер без запретов. Музыка, представляющая из себя один сплошной ритм, проникающий в разум, покоряющий волю, разбегающийся по разветвлениям сети нервной системы жгучими сигналами, повторяющимися с запрограммированной амплитудой, превращающей людей в дёргающихся марионеток, будя какие-то естественные первобытные желания, сродни инстинкту — двигаться в такт. Все кроме Геранина поднялись с диванов, и подошли к шведскому столу, возле которого суетливый Бекас уже возился с бутылками. Несмотря на то, что среди приготовленных спиртных напитков было две бутылки Шампанского, первым пошёл в ход коньяк. Иван разлил напиток по рюмкам, и произнёс нелепый тост:

-За электрификацию всей страны!

-Эй, эй, подождите меня! -прискакала с площадки раскрасневшаяся Лида, первым делом ухватив свою рюмку.

Все кроме Насти, которая лишь пригубила, выпили по полной. Коньяк оказался отменным. Он оправдывал свои звёздочки, и очевидно стоил недёшево. Жгучая жидкость слегка обожгла гортань, просочившись глубже, впитываясь в кровь, распространяясь по организму.

-Эх, хорошо! -Бекас со стуком поставил рюмку обратно на стол и, отломив кусочек высохшей шоколадки, запихал себе в рот, тут же принявшись жевать, издавая глухой хруст.

-Пойдём! -потянула его за рукав Лидия.

-Угу.

И они бросились обратно к площадке — танцевать. Настя последовала за ними. Сергей, так и не закусив, занюхал коньяк кулаком и, тряхнув головой, фыркнул.

Оля, также отломив шоколадку, грызла её как сухарь, зажёвывая остатки коньячного запаха.

-Ну вы чего отрываетесь от коллектива?! -крикнула им Лида. -Идите к нам!

-Идём-идём! -Оля неторопливо направилась к площадке, на которой уже прыгали Иван, Лида и Настя.

Сергей также неспешно поплёлся за ней.

Выйдя на площадку, они стали двигаться под музыку, кто как умел. Спиртное медленно, но верно задавало обороты крови, выводя настроение ребят на примерно одинаковый уровень. Клубная музыка отлично способствовала психологическому расслаблению. Сознание концентрировалось на ритме, отвлекаясь от всего остального. Всего что вокруг. Хотелось беситься, дёргаться и кричать — не важно что. Негативные эмоции следовало нейтрализовать, и способ был более чем подходящим. Танцевальное техно, казалось, было бесконечным, смикшированным специально для многочасовых дискотек. Ритм то ускорялся, то замедлялся, но композиция не думала прекращаться. И это было здорово. Все хотели одного: продолжения, продолжения, продолжения!!!

Неизвестно, сколько прошло времени. О нём все забыли, с головой уйдя в безумные танцы. Только Бекас два раза отвлекался, бегая за новыми порциями коньяка. Прямо на танцполе, ребята звенели рюмками и, дозаправляясь спиртным, продолжали веселье. После третьего захода, бутылка уже иссякла, а музыка всё не заканчивалась. Зато люди достигли полнейшего психологического раскрепощения, вместе с овладевающим их разумами алкогольным опьянением. Все, кроме оставшегося лежать на диване Вовки, оккупировав танцплощадку, что называется, "отрывались по полной".

Ольга слилась с этим беспорядочным ритмом, понимая, что остановиться уже не может. Зал начал слегка кружиться. Голова стала лёгкой и какой-то неестественно звонкой. Сплошное мелькание, световые зигзаги и проблески — слились в единый пёстрый муар. В отрывистых вспышках стробоскопа, словно во время слайдшоу, среди пестроты проскакивали дискретно преображающиеся лица друзей. Ультрафиолетовые лучи выхватывали из темноты белые и яркие предметы, делая их броскими, фосфорными.

Исступление, сродни наркотическому. Головокружение, изобилующее беспорядочной чередой образов, каруселью проносящихся мимо. Взмахи рук, вычурные па, вращения бёдер, шорох и взвизгивание подошв на гладкой танцевальной площадке, сверкающие улыбки, трясущиеся волосы и неудержимый драйв. Каждый делал то, что хотел.

Сразу бросалось в глаза, что хорошо танцевать умеют только Лида, Настя и Оля. Девушки действительно двигались почти профессионально, умело владея своими гибкими грациозными телами, направляя их в такт музыкальной теме. Правда Ольга, казалось, стесняясь выделяться, вела себя несколько зажато и скованно. Её движения были неуверенными, с оглядкой. Хотя даже по ним можно было с уверенностью судить, глядя со стороны, что танцевать она умеет хорошо. Лида и Настя же — окончательно вошли в раж, выгибаясь друг перед другом, словно соревнуясь, кто кого перетанцует.

Движения Лиды были более грубыми, резкими и прыгучими. Она напоминала пружинку. Все её конечности словно крепились на шарнирах, действуя обособленно. Но, несмотря на это, грация в её танце прослеживалась. Особенно ей удавались вёрткие движения ног, с плавными подъёмами и лёгкими полуприседаниями. Эти па исполнялись Лидой безупречно, и она повторяла их очень часто, видимо зная свою изюминку. Да и остальные её движения, несмотря на резкость, выполнялись очень пластично и скоординировано. Лида прекрасно чувствовала музыку и все её тончайшие изменения. Как сурдопереводчик, моментально переводящий человеческую речь в язык жестов глухонемого, она переводила язык музыки в язык танца. И делала это чётко, легко, красиво, наслаждаясь своим танцем.

Настя танцевала иначе, практически не делая резких движений, точно находилась в вакууме. Движения у неё были предельно гибкими и пластичными. Колебания переходили из одной части её тела — в другую, очень плавно. Таким образом, волновое движение её правой руки могло динамично перетечь в изгиб шеи, движение торса, затем бёдер, и, наконец, левой ноги. Настя двигалась как змея. Словно в ней не было костей. Скорее всего девушка посещала танцевальные занятия, потому что в таком танце заметно прослеживался профессионализм, в отличие от явной самоучки-Лидии. Анастасия даже не танцевала, она заколдовывала, соблазняла, совершала какой-то магический ритуал. На неё было приятно смотреть. Такому талантливому умению растворяться в собственном танце, можно было только позавидовать. И, конечно же, восхититься.

Парни танцевать совершенно не умели. Сергей это видимо признавал, особо не красуясь, и держась немного в сторонке. Весь его танец заключался в ритмичном покачивании туловищем, приседаниях и каких-то вялых движениях руками. Обычно так танцуют редкие посетители дискотек, которые не желают упасть в грязь лицом, отказываясь присоединяться к танцующим, и в то же время стремятся максимально скрыть свою неуклюжесть и неопытность за этим стандартным набором подёргиваний и раскачиваний. Серёжка глуповато улыбался, переминался с ноги на ногу, и время от времени вскидывал руки. Чувствовалось, что он всё равно стесняется того, что не умеет танцевать. Зато Ваня-Бекас нисколько в этом плане не комплексовал. Танцевать он умел не лучше Сергея, но это его ни капельки не смущало, скорее напротив. Он прыгал козлом, наступал соседям на ноги и толкал их, размахивая руками и ногами, точно персонаж кукольного театра. Этот парень демонстративно стремился всё время быть в центре тусовки. Ему нравилось, что на него обращают внимание. И то, что над этими нелепыми прыжками люди в основном посмеиваются, его лишь подстёгивало и вдохновляло. Он не уставал импровизировать: то пытался встать на руки, то неумело крутил нижний брейк на полу, то пытался изобразить какие-то классические движения из знаменитых танцев (чаще всего повторяя незабвенный твист из "Криминального чтива"), то издавал невнятные вопли и улюлюканья. Один раз Бекас даже хотел соорудить из друзей сцепку для какого-то жалкого гибрида канкана и сиртаки. Естественно, у него ничего из этого не вышло. Наблюдать за обезьяньими выкрутасами Ивана было очень забавно. Этот клоун, уже кажется забывший о безвременной кончине своего любимого мобильного телефона, как всегда развлекал друзей паясничеством и нелепыми выходками.