Русский шпион-инопланетянин

— В общем-то, что ты "без мотора", мне сразу в глаза бросилось.

— Без чего? — удивлённо переспросила Гейша.

— Ой, ну, "кустарь-одиночка с мотором" ... что не ясно? С самого начала было понятно, что ты не одна, а вы какая-то эксклюзивная организация. Потому, что начались все эти пертурбации после того, как я на ваш ресурс слазил. Сперва Ира эта меня обаяла... потом письмо от тебя нарисовалось... и понеслось.

— Всё-таки попробовала, не упустила... — ухмыльнулась Гейша и добавила голосом почтальона Печкина:

— Вот до чего люди, бывают до чужого добра жадные!

— Некие намеки на "странников", в том тихушном "подвале" содержались, — продолжил я, как ни в чем не бывало. — Не понимаю, для чего вообще, какой-то дебил данный ресурсик создал. Ну, а что ничего конкретного про вас в сети нет, так это неважно. Электронные же версии документов имеются? — и я тупо выложил Ларьку то, что мне рассказывал Дэха.

— "Электронный запах" говоришь? Интересно... Ну да, я примерно вот так... — Гейша с Дэхой ещё минуты две рассуждали на любимую тему без моего участия. Не считая транслирования, конечно.

— Так, всё, погнали — время! — Лара сунула мне простую дыхательную трубку. — Надо поторопиться. Судно наше, но экипаж об этом не знает. А козлы ещё те, подъедут, крутнутся, увидят, что клиентов нет и ходу. С трубкой плавать умеешь? Хотя... Господи, у кого я спрашиваю? Идем под самым зеркалом, на море рябь, видно нас не будет. Держишься за мной метрах в двух, чуть сбоку. Старайся не отставать, ну, и подстраховывай на всякий случай.

— Постой! На секундочку... Это же получается я во вполне секретную хрень залез?

— Да, мы один из самых охраняемых секретов государства. Ты, кстати, теперь тоже. Скажу больше! О тебе пока и само государство не в курсе.

— А откуда ты знаешь, что я не трепло, не предатель потенциальный?

— Знаю. Я с тобой вторые сутки контачу. В переводе на временной период обычной спецслужбы, года полтора. Я ж тебе говорила, что умею читать эмоции? Людские характеры тоже могу. Трепло, конечно, то ещё, но просто безадресное, для души. О чём не надо, трепаться не станешь. А главное: ты "патологический не предатель", есть такой тип людей. Тебе это действо претит. Ну, и "оракулы" наши тоже считают, что в этом плане ты безопасен.

А к нынешнему разговору я готовилась. На-ка вот, скушай конфетку!

"Ой, подумаешь, бином Ньтона! — тут же процитировал у меня в голове Булгакова Дэвис. — Она, красава, ядком тебя пользовала, с самого приезда. В супец, в кофий добавляла... Так вот, срать мы на эти её потуги хотели! С таким-то заботливым и квалифицированным Хранителем!".

— Ты меня, не травануть ли решила, любимая? — "засомневался" я, принимая у Гейши из рук беленькую таблеточку.

— Нет, родной, наоборот! Ты уже давно отравлен, это антидот, противоядие.

— Не плохо... И когда, если чо, я бы "ласты склеил"?

— В принципе никогда. Это наш личный, так сказать инновационный яд. Временных пускателей нет. Как катализатор активации яда служили бы любые мои мокроты. Слюни, сопли, интимные выделения. Достаточно было бы прощального поцелуя в щечку, и ты покойник. Я уж не говорю о половом акте или минете. Если бы всё пошло совсем уж плохо и ты бы оказался упёртый, несгибаемый гавнюк... Агент злой, вражеской разведки, стал бы меня упаковывать... Всегда можно обмочиться, закатить истерику, целовать руки, умолять о пощаде...

— Давненько я о себе столько хорошего не слышал.

— Привыкай. Изображать из себя какое-то гавно, древний как мир и очень действенный способ. Работает подсознание противника. Ты же для него враг? Поверить, что оппонент поганец, ему легче всего.

— А есл...

— Сыночка, мы опаздываем! Очень, очень! Побежали, побежали маленький! На кораблике мама тебе всё, всё, всё расскажет... а сейчас убьёт, если мы на рандеву опоздаем, и будем в километре от берега, как два поплавка болтаться! Приходите, люди добрые, "бодибилдинги" разные, подъезжайте на катере, забирайте придурков!

— Эка ты распричиталась... Какой процент риска, что нас просчитали-вычислили и приедут сюда брать? — спросил, натягивая дайверскую, плавательную маску и заправляя под неё дыхательную трубку.

— Три-пять процентов не больше. Положено ссать, я и ссу! Странников, по большому счёту, ещё никто не ловил. Ни хватало, что бы мы первые обосрались!

— Всё, готов!

— Подожди, надень вот это на правую руку. Там кроме глубиномера, компаса и прочей хрени, стоит маяк. Если что-то пойдет не так, уходишь на глубину и на ост. Держи дыхательную "трубу" наготове. Я тебя потом по маячку найду.

— А что значит "не так"?

— Ну, если нас попробуют взять при посадке... Или стрелять с борта начнут...

— Сколько в тебе оптимизма...

— Это я пытаюсь, как ты говоришь "нагнетать"... а ты, любимый, опять, как и при яде, ни хрена не боишься! Вот, как такому уроду верить? Ногу прострелить, что ли? Что бы хоть какие-то эмоции выказывал!

На этой позитивной ноте, она, как ящерица, вильнула в воду.

Плыли мы на глубине где-то полуметра, временами приподнимаясь для забора воздуха в трубки. Гейша шла каким-то редким и очень эффективным "штилем", по-моему, французская наработка, на основе все того же "дельфина".

— Маяк, это всё фигня! "Подводные часы", что она тебе напялила, прибор парный. И сейчас частота твоих сердечных сокращений, давление и ещё небольшой ряд параметров, на её "часах" высвечивается. Всё-таки подозревает она, что ты робот! — веселился Дэха во время заплыва.

Пёрли мы под водой со скоростью хорошего, крепкого разрядника. И это был очень даже веский показатель, учитывая неполноценность наших ласт. Вместо нормальных, полноразмерных, Гейша подогнала укороченные огрызки. И те вытащила из какой-то нычки в гроте. Подводный ход проныривали просто "босиком".

Минут через пятнадцать показалось сравнительно небольшое судно. Как удалось рассмотреть, когда я, по-крабьи "выставляя одни глаза", оглядывал диспозицию, нежданного народу, посторонних транспортных средств, рядом не было. Корабль представлял собой потрепанный сухогруз, с белой, облупленной, палубной надстройкой, расположенной ближе к корме. Двумя трюмами и стрелой крана между ними. Примерно метров пятьдесят длиной, и где-то одиннадцать-двенадцать шириной. Типичный "японец" начала девяностых. Для "ихних там" морей.

Мы пронырнули под судном (я отметил сравнительно небольшую для морских судов осадку, около трёх метров). С другой стороны кораблика, метрах в сорока от борта, дрейфовала шлюпка. Два темнокожих мужичка, в спасательных жилетах на голое тело, вяло делали вид, что вот-вот бросят за борт лангустовые ловушки. Благодаря Дэхиному подгону, в смысле идеальному слуху, я, несмотря на расстояние, слышал, как они в полсилы матерились на менде, одном из языков Либерии.

"И где эти безмозглые голубки?" — явственно услышалось окончание какой-то фразы.

— Готов? — рядом всплыла Гейша. — Ну, погребли к этим рубероидам... Кстати, ты инструктор по фитнесу, по ночам подрабатываешь стриптизером. Интеллект соответствующий. Усвоил образ? Я холеная, но "отважная" аристократка. Поддерживай меня заботливо под жопу.

— Не нас ждете, мореходы? — спросил я по-английски, одной рукой цепляясь за борт шлюпки, другой бережно обнимая Лоредену за талию.

— Да, конечно, вас, мистер! — ответил на simplified English очень потешно выглядевший бугай в очках. Среди черно-седоватой, кудрявой шевелюры просвечивала шикарная лысина. Никогда не видел полулысых негров. — Надеюсь с вашей мисс всё нормально?

И пробормотал напарнику на менде:

— Что-то я не наблюдаю катер, который этих беглецов сюда доставил...

Наше прибытие на борт, ничем примечательным не ознаменовалось. Поднялись по веревочному трапу с деревянными ступеньками, да и всё. Поздоровались с командой, из пяти, включая наших "лодочников", человек. Познакомились с капитаном, узнали кто из экипажа, чем занимается на судне. Потом кок, взявший на себя обязанности стюарда, проводил нас в нашу каюту.

Данное помещение меня, аж несколько раз подряд, приятно удивило. Во-первых — большое! Каюта была примерно с добрую однокомнатную квартиру. С "евроремонтом" и кондиционером. И нестандартно высоким для корабля потолком. Правда, немного вытянутая. Гальюн порадовал хорошей сантехникой и современной душевой кабиной. Во-вторых, мы были не хило упакованы компьютерной техникой. На отдельно стоящем, рабочем столе имелся солидный, широкоформатный монитор, подключенный к могучему системнику. Здесь же, рядом с "клавой", притулился блок управления от очень приличной, спутниковой, тарелки. Интернет явно находился на уровне. Тут же, "стопкой", лежали два ноутбука. И наконец, в-третьих, а по важности, для меня, во-первых и самых главных — кровать в каюте была ОДНА!

— Ну, ну, ну... — тут же прокомментировала моё счастье ухмыляющаяся Гейша, ехидно указывая пальчиком в сторону коврика при входе.

— Что ты, милая, я никогда тебя не брошу! — радостно отпарировал я, и начал технично переводить тему в нейтральное русло.

— Гейш! А почему плешивый дедуган назвал нас беглецами?

— Когда? Ах, ты гадёныш! Ты ещё и либерийский язык знаешь!?

— Отвянь! Ничего я не знаю! И не "либерийский", а менде, ну или манден. У них там четыре основных, местных языка, а государственный английский. Я когда-то на охоту в Африку собирался. Почти год мечтал съездить. А Либерию выбрал потому, что у неё на карте цвет зеленый, подумал наверно саванна. Это у тебя надо спросить: откуда ты знаешь, что я знаю?

— Н-да... Критерии выбора у тебя, конечно, железные... "На карте цвет зеленый" — конечно, саванна, чему ж там ещё быть? Орел, гений! А либерийский я знаю по работе. У них и у самих в стране бардак, постоянно, то войнушки, то заварушки разные... Так ещё просто, "в миру", всякие уродцы норовят под либерийским флагом, на море какую-нибудь пакость сотворить. Буква "Л" вообще видать не счастливая. Ливии вон тоже не везет. Любит у нас народец определенного пошиба от имени Ливии или Либерии, что-нибудь нагадить.

Я, осмотрев будущее пристанище, завалился на наше, по моим надеждам, совместное ложе.

— Излагай, я внемлю весь.

— Дела выглядят следующим образом, — к моей трепещущей радости Лори приземлилась рядом, слегка поперек кровати, используя мою грудь вместо подушки.

— Ты — спортсмен, стриптизер, пляжный мачо. Но не тупой и не "альфонс", ни в коем случае! А я влюбившаяся в тебя особа из высшего света. Княгиня, между прочим! Дочь всем известного Камилло Боргезе. Сенатора, мецената, ценителя живописи и так далее. Слышал про такую фамилию?

— Ну, как же... Валерио Боргезе... Во время Второй мировой войны, подводный диверсант Numero Uno... Создатель итальянских боевых плавцов... "Чёрный князь" ... — я не стал травмировать бедную Гейшу реальным объемом своих знаний. — Он, что действительно был так страшен? Почему "черный"?

— Да нет, обычный спецназовец, не страшнее прочих. Хотя дел он, конечно, со своей "флотилией" натворил... Они все "черные", эти Боргезе. Просто род пошел от церковной знати, духовенства. Понтифик у них там был, папой его избирали, братцу своему герцога пожаловал. И потом ещё до хрена "церковных" браков по расчёту было...

Гейша содрала со лба используемые в виде "ободка" темные очки, забросила их на стол, перевернулась на живот, прижалась ко мне грудью, и как ни в чем не бывало продолжила.

— Косить под дочку какого-нибудь Дона, мне смысла не было. Доны народ нервный, могут и ловить начать. Команда такого не любит. Может не согласиться на фрахт. При поимке, для везущего экипажа возможны нюансы. А аристократок, столько по Европе из дому с любовниками бегает, что это даже не смешно.

Так что, ребятки ни грамма не струхнули, и с радостью согласились инкогнито покатать любовничков. С месяцок. Получили задаток за "романтическое путешествие", сумму на "благоустройство нашего будущего жилища". За четыре, подчеркиваю, дня сделали ремонт, затарились деликатесами и шампанским.

И пошлепаем мы докуда нам надо, без вопросов. Ты знаешь, сколько таких корыт по мировому океану плавает? Море! Вот именно, "море по океану"! Простой обыватель и не подозревает, всю специфику океанического плавания.

— Ну, почему же... Только эти "корыта по океану" не плавают, а "ходют".

В местах захода нас будут держать с краешка, в "заперде", для пущей безопасности порта. Такое суденышко и взорвать не жаль, рядом с нужным кораблём. Оно со всеми потрохами полляма не стоит. Таможне мы ва-аще не интересны. Если в трюмах, хотя бы один раз, ближайшие три-пять лет, всё те же удобрения перевозились, то это просто собакам лапы пачкать. Хрен что учуют. И вообще, на судне такого размера, можно спрятать всё, что угодно. И они первые это понимают. А ещё, у нас может и какой-нибудь заваренный отсек с террористами имеется... Испугаются злодеи тщательного досмотра, выскочат, убьют несчастных таможенников и в рассыпную по стране. Зачем это бедным госслужащим? Они не хотят быть павшими героями. Они считают, что "лучше быть богатым и здоровым". Вот, как-то так...

— Знаешь, есть люди очень обширных, разнообразных знаний. Энциклопедисты называются. Так вот ты, не энциклопедист. Это у тебя энциклопедии, википедии там всякие, информашку скачивают. Прямо из высокотехнологичного мозга робота!

В это время раздался корректный стук в дверь, и давешний "стюард", он же кок, в белых, парусиновых штанах, босиком, с голым торсом и бабочкой на шее, нарисовался на пороге:

— Господа! Капитан поздравляет Вас с началом путешествия, уведомляет об отправке и мы Вас больше не беспокоим. Вот Ваш праздничный завтрак. В случае какой-либо нужды, звоните по внутреннему телефону.

С этими словами местный "мажордом" закатил в каюту полную, сервировочную тележку, наклонил голову, обозначая поклон, и смылся.

— Милый! Ты любишь шампанское? — спросила Гейша, танцующей походкой подойдя к тележке и взяв оттуда бутылку "Вдова Клико".

— Мне жаль тебя огорчать, Лори, но я не пью. Не приучился как-то. Меня тошнит потом. Но ради тебя... для нашего праздника...

— Гадина! — Гейша топнула босой ногой по полу. — Я двое суток представляла, как сладострастно выливаю в мойку два ящика Вдовы, по две бутылки в день. А ты мучительно корчишься на кровати от горя. Забыла, что роботы не пьют. Даже шампанского.

— А почему ты "выливаешь"?

— Любимы-ы-й! Мы на работе! Уже. Ты не забыл? А на службе мы не пьем! У нас с тобой наступает самый дохлый период. Через сутки нам не поможет ни царь, ни Бог и ни герой. И наши не помогут. Тупо из-за расстояния. Даже на истребителе существует время подлёта. Из ниоткуда помощь не появится. Какое-то время надо будет держаться самим. А в океане ты, как сыр на блюде. Или черепаха, которую к верху ножками перевернули.

Зато здесь нас сложнее отследить. Подожди, дослушай, знаю я, что ты хочешь сказать! Причём здесь маскировка? Насмотрелся мою Леци! Даже если сразу и не поймают, могут после расчухать, отследить маршрут, проанализировать и так далее. Аэропорты, вокзалы, да вообще, вся Европа — забита видеокамерами сверху до низу. Глушить направо и налево, тоже не вариант. Тебя просто по цепочке аварий обнаружат. Здесь же нас можно выпасти только в самом начале пути. Если сейчас нам никто на хвост не сядет, останется опасаться только "неизбежных на море случайностей". Есть такая формулировка в регистре Ллойда. Пираты, шторма, инопланетяне.