Несколько арбалетных "болтов", стукнулись в спину шестилапого существа, похожего на ежа без головы, имеющего рост и длину в две зебры, иголки которому заменяли торчащие заостренные кости. Нежить на атаку отреагировала вяло, лишь поднявшись на заднюю пару конечностей и развернувшись передом к зебрам.

От легионеров послышались сдавленные ругательства, кто-то даже высказался об умственных способностях нервных стрелков и некроманта, создавшего подобную тварь. Мне же было не до сторонних разговоров, и даже ехидство по отношению к заявлению Гривуса, застряло в горле на пол пути до рта.

Пылая алым огнем из восьми глазниц, расположенных на уровне живота, "порождение смерти" скалилось зубами костяной головы, состоящей из нескольких сплавленных между собой черепов. Раскинутые в стороны средняя и верхняя пары лап, выпустили железные когти, готовясь атаковать, а весь силуэт покрылся едва заметной серой дымкой. Души учеников некроманта, заточенные в конструкт и лишенные своих личностей, жаждали убивать, и им было все равно, против кого использовать свою силу.

— Если еще хоть кто-нибудь выстрелит в химеру, я сам ему арбалет в круп запихну и приживлю, чтобы невозможно было вытащить. — Выдыхаю сквозь сжатые зубы, все же подавив сопротивление своевольной нежити и заставив ее развернуться в сторону "саранчи".

— Заряжай зажигательные! — Пропустив мои слова мимо ушей, прорычал командующий. — Стрелять по готовности!

"В бой".

Отдаю мысленный приказ "порождению смерти", тут же ослабляя контроль над ее разумом, (если ту кашу из образов и обрывков мыслей, вообще можно назвать столь громким словом). В следующую же секунду, костяной еж свернулся в шар и быстро покатился на встречу волне "саранчи", оставляя за собой след из серой дымки.

* * *

Много ли может навоевать один боец? В обычной ситуации на подобный вопрос я бы ответил однозначным "нет", но не тогда когда дело касается нежити, совсем немного не дотягивающей до высшего ранга. Противниками же были существа, быстрые и опасные, но при этом не слишком сильные и крепкие, что выдавало в них так называемое "мясо".

"Порождение смерти", словно ожившая мясорубка прошлось по рядам ящеров, отвлекая на себя часть внимания наступающего воинства и оставляя за собой след из крови и изорванных останков. К сожалению, не смотря на все свои положительные стороны, эта химера не могла оказаться в нескольких местах одновременно, да и сражалась опираясь на собственные сиюминутные желания. Мне же не оставалось ничего, кроме как извлечь из свитков хранения, (к которым были привязаны пространственные карманы), остальное свое немертвое воинство, намного более послушное и... слабое.

Довольно быстро выяснилось, что низшая нежить вроде скелетов и зомби, совершенно ничего не может противопоставить "саранче", и только пауки не взирая на подавляющее численное превосходство врага, умудрялись задерживать продвижение, при этом не превращаясь в кучи обломков. Легионеры тоже внесли свой вклад в отсрочку неизбежного, расстреляв запас арбалетных "болтов" как с обычными, так и с зажигательными наконечниками.

— Даже лучше чем я надеялся. — Удовлетворенно кивнул Гривус. — Жаль только ящериц больше, чем мы ожидали.

— Не вижу поводов для радости. — Произношу достаточно громко, чтобы услышал командующий, но не услышали его солдаты.

— Не отвлекайся. — Гривус Гладиус оскалился. — Тебе еще с друидами разбираться. Построение "мешок"!

Последние слова были обращены к зебрам из числа ополченцев, и назначенным командовать ими офицерам. Бойцы на стене, выхватывали передними копытами мечи и поднимались на задние ноги.

У каждого легионера имелся небольшой круглый щит, при помощи ремней фиксирующийся на предплечье передней конечности, а так же короткий обоюдоострый меч с прямым клинком. Рукояти, которыми пользовались зебры, по виду заметно отличались от аналогов привычных для людей, (что легко объяснялось отсутствием пальцев). Вместо того чтобы использовать "примагничивание" к цилиндрической поверхности, полосатые воители вставляли копыта в углубления железных шаров, что обеспечивало большую площадь "сцепления", но при этом несколько ограничивало подвижность, (если человек имеет возможность перехватить рукоять оружия, то у зебры копыто фиксировалось плотно).

Пока я размышлял на отстраненные темы, попутно отслеживая окружающую обстановку вторым потоком мышления, друиды успели предпринять свой ход. По видимому им очень не нравилось, что "порождение смерти" безнаказанно кромсает ящеров, и поэтому на устранение нежити были отправлены бойцы более высокого уровня...

— Кровососы. — Озвучил мою догадку Гангрен, уже начавший создавать "молот праха".

Двое вампиров, вопреки суевериям обывателей, не собирающихся рассыпаться пеплом под лучами солнца, шустро бежали навстречу костяному ежу, легко лавируя между хищными силуэтами "саранчи". Они были быстры, сильны и опытны, что делало победу над безумным "порождением смерти", очевидным фактом.

Кровососы этого мира — это прототип, по примеру которого создавались убийцы магов. При этом, детища друидов, единственной целью которых является защита и выполнение приказов хозяина, превосходят воспитанников монастыря как в скорости так и силе, а за счет долгой жизни, еще и в опыте. Кровь же они пьют в двух случаях: когда нужно временное усиление параметров тела и когда требуется омолодить организм.

Как и другие улучшенные солдаты, вампиры не могут оставлять потомство, а в случае гибели одной из особей, на ее место просто создают нового кровососа. Подобные меры предосторожности были приняты, дабы если не исключить полностью, то хотя бы минимизировать вероятность появления новой расы подобной чейнжлингам.

Костяной еж даже не успел понять, что происходит, как один из ликвидаторов врезался ему в бок и повалил на спину, а второй сверкнув клинком, располовинил открывшуюся для удара голову. Однако, уйти им не позволил неживой мастер некромантии, тут же активировавший свое заклинание. "Молот праха" оставил круглую воронку диаметром примерно в десять метров, по дну которой были размазаны как главные цели, так и несколько ящеров.

Сконцентрировав в легких энергию смерти, соединяю перед маской передние копыта и создаю структуру заклинания "дыхание вечности". Струя серого дыма, вырвавшаяся из рта, беспрепятственно прошла сквозь маску и столкнулась с сгустком жизненной энергии, прилетевшим откуда-то из задних рядов воинства "саранчи".

"Похоже нас "развели", послав вампиров в качестве приманки, провоцируя на атаку".

Если бы Гангрен был один, после использования "молота праха", или чего-то столь же затратного, он мог и не успеть защититься от снаряда друидов. Та же ситуация грозила и мне, не находись рядом способный установить защиту немертвый.

— Мы раскрылись. — Констатировал некромант и без того очевидную истину.

— Они тоже. — Киваю в сторону, где ярко ощущались двенадцать источников магии, разделившиеся на три четверки.

— Драться придется на их условиях. — Покачал головой Гангрен. — А я ведь только начал новую жизнь...

— Испугался? — Ехидно осведомилась Мистика.

— Мнение низшей меня не интересует. — Гордо фыркнул "повелитель смерти".

— Иди уже. — Недовольно приказал Гривус. — И забери с собой своих клоунов. Им здесь не цирк.

* * *

(Отступление).

Проводив раздраженным взглядом колдуна-зони, мертвого некроманта и двух убийц магов, ни на одного из которых проклятые ящерицы не попытались напасть, (впрочем, жеребец подозревал, что так будет), Гривус вернулся к командованию обороной.

— Обрушай!

Не успел затихнуть крик, как часть стены окружающей лагерь, наклонилась вперед и упала, заваливая участок рва. Для "саранчи" открылся не слишком широкий, но свободный проход внутрь охраняемого периметра, чем безмозглые животные и поспешили воспользоваться.

"Бегите-бегите... Еще посмотрим, кто на чьих костях будет танцевать".

Ящеры, ломанувшись в узкий пролом, были похожи на кипящее море пытающееся просочиться через бутылочное горлышко. Отдельные особи конечно пытались вскорабкаться на саму стену, но там их ударами мечей встречали легионеры.

"Саранча", которой все же удалось протолкнуться в "бутылочное горлышко", натолкнулась на стену из щитов и лес копий, удерживаемых испуганными и злыми жеребцами и кобылами. И хоть ополченцы не были хорошо тренированы и обучены военному делу, зато мотивация в виде беззащитных жеребят, друзей и родственников за спиной, придавала море сил и желания биться до конца.

"Пора и мне поучавствовать".

Решил командующий, в несколько прыжков ловко спустившись со своей наблюдательной позиции. Сунув правое переднее копыто в металлическое кольцо, он с приятным для слуха шелестящим звуком, вынул из ножен верный меч и поднявшись на задние ноги в полный рост, шагнул на встречу ящерам. Зебры расступились, пропуская командующего в первую линию, а за его спиной ряды снова сомкнулись.

А дальше была тяжелая монотонная работа по истреблению хищников. Шаг за шагом защитники пятились, растягивая линию, оставляя на земле лежать проткнутые или разрубленные трупы, а "саранча", не считаясь с потерями напирала, ровным потоком проникая в "мешок", через заботливо созданную брешь. Жеребцы и кобылы, которым довелось стоять справа и слева на флангах, создавая живые стенки импровизированного коридора, без устали кололи копьями проносящихся мимо тварей, порой тоже отступая, чтобы не быть заваленными телами убитых и не дать ящерам перебраться через стену щитов.

Без страха и усталости, без сомнений и тактики, животные рвались вперед исполняя приказ хозяев. Если бы "саранча" могла оценить обстановку, то стая просто окружила бы лагерь и пользуясь численным превосходством, измотала защитников врываясь в периметр в разных местах. Однако, оружие друидов, лишившееся постоянного присмотра, действовало самым простым и неэффективным способом, пытаясь продавить себе путь через одну единственную брешь.

Гривус и другие легионеры, (многие из которых спустились со стены, оставив там минимум бойцов, чтобы сбрасывать редких ящеров проявляющих зачатки интеллекта), проводили в сражении в два, а-то и три раза больше времени, нежели любой из ополченцев, уходя на замену только тогда, когда ноги удерживающие мечи и копья, грозили отказать от усталости. Потери среди подчиненных росли, заставляя с тревогой ожидать того момента, когда в строю появятся зазоры, которые попросту некем будет закрыть.

* * *

"Нет старику-мне покоя".

Горестно думал про себя Гангрен, проталкиваясь между хищными порождениями больной фантазии друидов. Твари не имели глаз и ушей, но прекрасно ориентировались при помощи других органов чувств. Почему же они не нападали на неживого некроманта? Основная причина заключалась в плотном облаке праха, тонким слоем покрывающим все тело жеребца, что делало его в восприятии ящеров объектом совершенно не съедобным, (вроде камня).

В один момент, "повелитель смерти" вышел на открытое пространство и тут же был вынужден принимать на щит "кровавое копье".

"Просто блеск! Мне определенно везет: сперва получил назначение на роль няньки для бездарностей, затем умер и превратился в раба, а теперь наткнулся на мага крови. Что дальше? Может быть звездный дух упадет с небес чтобы пожрать мою душу?".

— Так-так-так... кто это у нас? — Противным высоким голосом с явной хрипотцой, спросила полная, (толстая), кобыла, одетая в зеленый балахон. — Труполюб? Неужели твоя гильдия опустилась до сотрудничества с низшими?

"Я уже хочу ее убить. Предвечная, неужели друиду высокого уровня, так сложно сделать себе приятный голос? Да и над внешностью стоило бы поработать".

Позади наставницы, в линию выстроились трое учеников с медными цепями. Все они были молодыми жеребцами со смазливыми мордами, что наталкивало на вполне определенные мысли о пристрастиях их мастера.

"Не мне ее судить: я из своих подопечных вообще "порождение смерти" собрал".

Тем временем пауза как-то слишком затянулась, но не один из противников не спешил ее нарушать. Даже "саранча", послушно обходила место встречи одаренных по широкой дуге.

— Там вашу армию истребляют. — Напомнил Гангрен, ни на что впрочем не надеясь.

— Плевать. — Фыркнула друид, колыхнув своими объемными формами. — Все равно мы всего лишь проводим полевые испытания, чтобы выявить недостатки разработки, в чем ты, труполюб, оказал неоценимую помощь.

— Каким образом? — Некромант вскинул одну бровь, одновременно выражая любопытство и скепсис.

— Ты показал, насколько просто обмануть наше оружие. — Охотно пояснила кобыла. — А ведь я говорила этому упрямцу Урси, что ящеркам нужны глаза...

— Мозги тоже не помешали бы. — Покивал "повелитель смерти". — Но если вы раньше этого не поняли, то вам и самим не помешает обзавестись столь полезным органом... Хотя бы одним на всех.

Мордочка кобылы стремительно потемнела от злости. Через секунду она вскинулась, отправляя в противника вращающийся диск изумрудной энергии, сопровождая это действие взвизгом:

— Умри!

К чему-то подобному неживой маг был готов, а потому встав на задние ноги, выставил перед собой передние копыта и сконцентрировал вокруг них облако праха. Взрыв атаки "повелительницы жизни", Не причинил никакого вреда, что вызвало ехидную улыбку на морде Гангрена.

— Ты опоздала, моя сладкая пышечка, я уже мертв.

(Конец отступления).

* * *

Наклонив голову и создав на роге заклинание молнии, я окутал свое тело покровом электрических разрядов, а благодаря ускоренному течению чакры в ранее пророщенных каналах, набрал солидную скорость. Ящерицы, оказывающиеся на расстоянии полуметра от меня, качественно прожаривались электричеством, ну а те кто стоял на пути, разлетались будто кегли в боулинге.

С одной стороны, глупо было столь ярко себя демаскировать, показывая одну из способностей, о которых не подозревали даже охранницы-надзирательницы. С другой стороны, мои враги итак знают о моем существовании, да и эта техника передвижения, далеко не самое ценное в арсенале, но зато эффектная, что позволит произвести впечатление на союзников.

"Если кто-нибудь из них выживет".

Была и еще одна причина таких действий: мне попросту хотелось хорошо подраться и надоело скрываться.

Как-то неожиданно ящерицы остались позади, а впереди показались четверо друидов. Чуть впереди стоял высокий худой жеребец, кроме зеленой хламиды, красующийся еще и круглыми очками, сползшими на кончик носа и удерживающимися на месте разве что магией. Позади него выстроились молодые кобылки без мантий, но зато в ошейниках из красной кожи с золотыми заклепками.

"А красотки".

Отметил один из потоков мышления.

— Осуждаешь, или завидуешь? — Проследив за моим взглядом, поинтересовался мастер, (что демонстрировала золотая цепь), друид.

— Одобряю выбор. — Признаюсь совершенно искренне.

— Над каждой сам работал. — С гордостью заявил враг, а затем представился, изобразив намек на поклон. — Урси.