Дейтрос-1. Не бойся, девочка!

Ивик легла на спину, глядя в небо. Здесь небо не такое красивое, как на Тверди. Ни звёзд, ни облаков. Но Ивик нравилось небо Медианы. Оно умиротворяло — всегда одинаковое, равномерно-серое. Может, дело как раз в этом постоянстве.

— Ты уж совсем, — осуждающе заметила Росси. Ивик села.

— А что?

— Что-что... не на пляже всё-таки.

Ивик вздохнула. Огляделась вокруг — во всех направлениях Медиана была пуста.

Сколько ходим — ни разу не видели противника. Почти никому ещё не довелось повоевать, повезло только Скеро (ну конечно же!), Дирзе и Лену. Да и то неизвестно, сколько в их рассказах правды, а сколько хвастовства.

— Скучно, — пожаловалась она.

— Храни нас Бог от развлечений, — отозвалась старшая. Внезапно — это было первое, что увидела Ивик, — её лицо словно выцвело вмиг. Росси рывком опустила микрофон — как старшая патруля она носила за ухом радиотелефон. Теперь, видно, ей что-то туда, в наушник говорили. Росси медленно кивнула и сказала:

— Есть. Три минуты.

Ивик была уже на ногах.

— За мной, — Росси взмахнула рукой. Перед ней в воздухе появилось стандартное виртуальное средство передвижения, "лошадка" — так его называли, а похоже оно было на седло мотоскара с заострённой передней лукой. Ивик и себе поспешно создала "лошадку", вскочила в седло. Они уже рванули с места, Росси крикнула:

— Прорыв. На участке Таля. Это рядом с нами. Человек двадцать. Надо прикрыть, пока...

Кто ходит с Талем? Ивик приникла к луке седла, вбирая ветер, свистящий вокруг. Не из нашего сена, уж точно... Когда прорыв, младшего посылают на Твердь за подкреплением, а старший остаётся прикрывать. Значит, там один Таль сейчас... Ивик смутно знала этого парня, брата Росси по сену. Невысокий парнишка, кряжистый такой, его "бочонком", кажется, дразнили.

Сейчас, вот прямо сейчас будут дарайцы... и стрелять ведь придётся! Ладонь Ивик скользнула по "коже" седла — руки вдруг стали совершенно мокрыми. Шендак! Кто тянул её за язык... скучно ей стало, видите ли!

"А если у меня не получится?"

Росси протягивает вперёд правую руку, и, словно в сказочном фильме, от её руки распространяется зелёное свечение. Огромный круг в спектральной рамке. Этот круг растёт, закрывая уже полнеба... И лишь тогда Ивик увидела сверху поле боя, и одинокого квиссана, приникшего к камням, почти неразличимого в серой полевой форме, и серые же силуэты дарайцев впереди, рассыпанной за камнями цепью. И на эту цепь сверху опускалось зелёное свечение, созданное Росси. Но круг не накрыл дарайцев, изломался ещё в воздухе, растворяясь, превращаясь в ничто, — сработала дарайская защита.

— Ивик, клещи! Ты справа! Пошла! — крикнула Росси. Ивик поняла с полуслова — не зря же тактику учили, — успела чуть-чуть погордиться собой, помчалась на "лошадке" вперёд, и лишь оказавшись почти в самой гуще боя, сообразила наконец выставить стандартный хотя бы щит. Вовремя — пущенный снизу пучок сине-золотых молний вонзился в щит, растворяясь в нём. Ивик сделала в воздухе мёртвую петлю и развернулась лицом к противнику. Теперь они втроём перекрывали участок — Таль сзади, Ивик справа и Росси слева. Дарайцы залегли. Ивик успела ещё порадоваться, что так удачно, прямо как по учебнику, выполнила манёвр. И тут дарайцы поднялись в атаку.

Это было, в общем, типично и предсказуемо. Дарайцы отлично понимали, что скоро появится подкрепление, и последний шанс прорваться на Твердь — это атаковать сейчас. То есть следовало их атаки ожидать. Но Ивик перестала думать, и у неё затряслись руки — потому что дарайцы вдруг оказались слишком близко.

Несколько человек, низко пригибаясь, стелясь над землёй, быстро движутся, кажется, прямо к ней... Ей даже показалось, она видит их лица...

Их надо убить.

Всё очень просто. Её же учили. Сосредоточиться и убить. Ивик выпрямилась, чуть расставив ноги, и пустила с рук целую порцию "железных стрел".

Стрелы блеснули в воздухе, пронеслись сверкающей тучей, затмив всё впереди, а когда туча рассеялась, стало видно, что ни один из дарайцев не поражён. И они всё ближе, идут на неё... или не совсем на неё? Ивик выхватила шлинг. Метнула. Нет, далеко ещё. Она выпустила "синее пламя", "змеевик", "лезвие" — и всё было бесполезно... как во сне. Отчаявшись, Ивик снова метнула шлинг, и сейчас же пламя вспыхнуло рядом с ней, она умело, за секунды погасила его "водопадом", теперь дарайцы атаковали, а Ивик защищалась, вот с защитой у неё всё оказалось нормально. Её трясло. Сознание бессилия — хуже всего. Идёт бой, а она беспомощна, бесполезна. Внезапно сзади раздался резкий воющий звук, словно авиабомбу сбросили, и синие нити, сверкнув, разрезали воздух. Несколько дарайцев упало, остальные, видно, сумевшие окружить себя защитой, бегом стали отходить. Ивик снова метнула шлинг, потому что надо же как-то действовать, но и в этот раз не попала.

Всё было кончено. Ничего изменить нельзя.

Страх и напряжение схлынули. Живых дарайцев не осталось больше — все они ушли на Твердь, но там их теперь задержат. Несколько убитых виднелось на земле, болталось в воздухе одинокое облачное тело, стянутое петлями шлинга. Росси подошла и деловито сожгла облачко. Если его обладатель и пережил бой, теперь всё равно не протянет долго.

Ивик дрожала всем телом. Кончился бой. Её первый бой. И в этом первом бою она вела себя... да нормально она себя вела, подумала Ивик. Просто случилась очередная неудача.

Так всегда. Из кожи вон лезешь, чтобы быть не хуже других, пытаешься соответствовать — и опять всё без толку.

— Спасибо, девчонки, — сказал Таль. Росси хлопнула его по плечу.

— Не за что. Ладно, мы к себе на участок.

— Давай... спасибо.

Росси оглянулась на Ивик.

— Возвращаемся. За мной.

Не заметили, с надеждой подумала Ивик. Росси, наверное, не заметила, она с другой стороны была. Или... видели, но промолчали.

Ночью Ивик не могла уснуть. Такого в квенсене с ней ещё не бывало. В сон вело всегда и везде, после отбоя все отрубались мгновенно. Трудно было просыпаться, а уж заснуть — всегда пожалуйста.

Ивик не спалось.

Раз за разом она перебирала в памяти картины боя. Смутные вдали силуэты дарайцев... Это она первый раз в жизни видела живых врагов. Самое странное то, что они неотличимы от обычных людей. Они и есть люди. Даже не поймёшь издали, что дарайцы. Руки, ноги, серая камуфляжка. Всё как у нас. Нет, Ивик, конечно, в курсе, что дарайцы — такие же люди, как мы, но убедиться своими глазами...

Есть, оказывается, огромная разница.

Наверное, это её и остановило.

Тем-то и отличается бой в Медиане от боя на Тверди. Из автомата убить легко. Даже ребёнок может нажать на спуск. Из автомата можно убить даже случайно. Только пальцем шевельнуть.

А в Медиане — изволь, можешь создавать впечатляющие, грозные, эффектные образы, ещё какие оригинальные...

Только если ты не готова убивать, твои образы не будут оружием.

Это даже хуже, чем прыжок с моста. В воображении — пожалуйста, иди и прыгай. В реальности... Кстати, сейчас Ивик откуда угодно могла бы прыгнуть. Преодолевать сопротивление тела она давно уже научилась.

Здесь — сопротивляется дух. Не инстинкты. То, что глубже и сильнее, чем она не может управлять. Не умеет. И никогда, никогда не научится.

Все пробивают этот барьер, у всех получается. Но ей же всегда не везёт. У неё — всё не как у людей.

Она не распространялась в сене о том, что побывала в бою, — хотя это пока удалось немногим. Наверное, все решили, что из скромности. Росси, возможно, и правда не заметила ничего. Таль наверняка заметил, но промолчал. Неизвестно что подумал... но, выходит, не пошёл докладывать, какой она бесполезный балласт.

Господи, и она ещё политикой была недовольна... ей ещё Дейтрос не нравился... да на что она вообще замахнулась? Сама-то — ничтожество...

И что теперь будет?

Хорошо бы в следующем бою подставиться и умереть. Выйти в Медиану и попасть под дарайский выстрел. Но Ивик себя знала. Рефлекторно она начнёт защищаться. Строить щиты. Она же трусиха. Она не позволит себя убить. Когда дарайцы сегодня по ней начали палить, у неё тут же сработал рефлекс.

Значит, кончится тем, что она опозорит себя перед всеми. Все увидят её никчёмность. А на что она вообще годится? Вот вернётся она на гражданку — и что? Кем она там будет? Пойдёт куда-нибудь работать, но ведь плохо, без души. Раз её призвание — создавать образы. Такие люди нужны только здесь. А чтобы остаться здесь, ей недостаёт твёрдости и воли.

Все, все смогут... этот заморыш Чен. Дана, эфирное создание не от мира сего. Очкарик Клайд. У всех хватит сил и умения. За любого можно уже заранее поручиться. И только она, Ивик...

Ивик зарыдала беззвучно, в подушку.

Может, надо с этим к преподавателю? Подойти к Меро и сказать: хета, у меня проблема, я... Ивик представила эту сцену и окончательно пала духом. Меро добрая. Она поймёт. Но что будет дальше? Нет, и думать нечего.

Она продолжала терзаться.

Училась, тренировалась. Ходила в патрули. Дана и Ашен замечали несколько раз её дурное настроение, но Ивик отговаривалась школьными проблемами. Она со смутной надеждой ждала следующего случая — а вдруг получится? И сама себе отвечала: нет, не получится.

Слишком хорошо она знала себя. Своё слабоволие, мягкотелость. Ей себя не преодолеть. Заставить её пойти против собственных склонностей и инстинктов могло только внешнее воздействие, кто-то должен приказать ей, принудить. Своей воли у неё не было никогда.

Ну была — но очень слабенькая.

Чем дольше Ивик думала на больную тему, тем яснее вставали перед ней серые силуэты дарайцев и тем очевиднее ей было — она не сможет в эти силуэты стрелять. Не сможет убить.

Вся её природа яростно противится. Вот живой человек — руки, ноги, глаза. И нанести ему смертельный удар, так, чтобы он перестал жить? Никакие соображения, ни гибель Дейтроса, ни угроза Триме не подтолкнёт её к такому.

Она хотела открыться Росси — та ведь уже опытная квисса, ей шестнадцать лет, но Росси не хета и не пойдёт докладывать, что Ивик нечего делать в квенсене. Но и к Росси обратиться было страшно. Вот как признаться, где? Прямо в Медиане? Чтобы Росси уж точно знала — случись что, и напарница её даже прикрыть не сможет? Хотя и молчать было трусостью. И за молчание Ивик тоже презирала себя.

Весна уже заканчивалась, близились экзамены за второй курс. Девочки, как и многие квиссаны, облюбовали для занятий один из уголков в саду. За пределы квенсена выходить нельзя, но на территории был немаленький огород и сад, а в саду сплошь яблони, груши, сливы, массонги — летом и осенью собственные фрукты в столовой, зимой варенье.

Часы самоподготовки теперь были свободными, без присмотра, в четырёх стенах сидеть не обязательно. Подруги зубрили основы теологии, забравшись на большую раскидистую яблоню. Белый цвет уже облетел, а листочки были нежные, ещё не потускневшие. Ивик иногда, украдкой протянув руку, гладила эти листочки. Словно мысленно разговаривала с яблоней. Это, конечно, отвлекало от теологии. Но и от неотвязных мрачных мыслей тоже отвлекало.

— Ну-ка, девки, проверьте меня, — Ашен сверху подала тетрадь. Дана перехватила её и раскрыла.

— Значит, это... учение Ария. Арий ввёл идею посредника между человеком и Богом. Христос является, по его мнению, не Богом, а таким посредником. Арий писал, как передал Афанасий Великий, что Бог сотворил первоначально единственно Единственного, Единого и назвал его Сыном и Логосом, дабы Тот стал Посредником; таким образом, всё остальное создавалось уже через Него. Согласно же православным христианским представлениям Бог-Творец творит мир по свободной воле и прямо придаёт смысл всем и каждому, не нуждаясь в посредниках...

Ивик на какое-то время перестала слышать. Очнулась оттого, что Дана толкнула её в плечо:

— Ты что, спишь? На, отдай обратно.

— Кажется, да, сплю, — виновато созналась Ивик.

— Какая тягомотина, — с чувством произнесла Дана, — нич-чего не понимаю, если честно!

— Я маленько понимаю, — сказала Ивик, — но сложно...

— Что делать, учить-то надо, — Ашен перелезла к ним, — там ветка тонкая, боюсь, сломается. Пустите к себе?

Они потеснились, Ашен уселась в развилку. Её ноги доставали до белого "чулка", словно надетого на ствол, — снизу дерево было обработано известью. Они с Даной тут же бодро продолжили зубрёжку. Ашен всегда такая задорная, а у Даны настроение приподнятое. Дане позавчера тоже довелось поучаствовать в бою. Только у неё всё прошло на отлично, она уже два дня ходила как цветущая вишня. И куда делись все диссидентские настроения, ненависть к Дейтросу, скорбь по отцу и нежелание становиться убийцей? Теперь она только радовалась, что она такая образцовая гэйна... ну да, у неё же талант. Высокий коэффициент сродства.

Кажется, я завидую, мрачно подумала Ивик. Докатилась. Дошла до ручки. Завидую собственной подруге. А как тут не позавидуешь? Пусть бы у меня получалось хуже, я бы не расстроилась. Но ведь у меня — вообще никак!

Зачем меня брали в квенсен? Неужели они не понимают, что мало таланта, нужна ещё и сила воли? Жёсткость. Способность причинить вред другому человеку. Могли бы уж сразу тест придумать и на это тоже...

А интересно, бывают ещё такие случаи, как у неё? Что из квенсена выгоняют тех, кто не справился... не решился. Если и бывают, то очень редко, наверное. Ивик никогда о таком не слышала.

— Ивик! Ну ты сегодня точно спишь!

— А? — она мрачно посмотрела на Ашен.

— Ты чего такая вся пасмурная?

— Ничего, — соврала Ивик. На днях она решила — не надо ни с кем советоваться. Пойти сразу к Меро и всё объяснить. Или к самому Кершу. Он поймёт. Её тихонько отправят домой, и всё...

— Нет, правда, — настаивала Ашен, — я же вижу! Ты давно такая. Устала, что ли?

— Да нет, — неожиданно для себя сказала Ивик, — просто у меня ничего не получается. В Медиане. В бою...

И разревелась. Подруги поражённо смотрели на неё.

— Да ты что, Ивик? — Дана придвинулась ближе. — Всё наладится! Это тогда, что ли, не получилось?

Ивик кивнула сквозь слёзы.

— Убить... не могу. Никак... Меня выгонят, наверное.

— Тьфу ты, вот дурдом! — вздохнула Ашен. — Я думала, у тебя что серьёзное...

— А ты считаешь, это не серьёзно, да? Если я стреляю, а результата вообще никакого. Ноль. Моё оружие... оно бесполезноe. Не действует.

— Да это на каждом шагу бывает, — сказала Ашен, — не все с первого раза начинают. И что ты из всего трагедию делаешь?

— Как же, не у всех... у Даны вон получилось.

— Ну и что, — тут же откликнулась Дана, — и у тебя получится.

— А я в бою ещё и не была, — вздохнула Ашен. Ивик открыла рот и хотела сказать, что было бы с чего расстраиваться, уж когда Ашен окажется в бою, то с ней точно не будет такого конфуза, она себя покажет в лучшем виде... Но слова застряли в горле — за спиной оглушительно завыла сирена.