Невеста для принца Эльдорадо

Хаим тем временем срезал кинжалом с Рахили остатки сапога, носка и штанины. Рваные раны от зубов выглядели неприятно, да и укусы хищников часто воспаляются. Я залил ей ногу обеззараживающей жидкостью, израсходовав её всю, но знал — это отложит, но не отменит воспаление. Кровоостанавливающий порошок тоже весь ушёл на Рахиль. Хаим спросил, когда ослаблять жгут. Я сказал, что через пару часов на пять минут, а потом наложить его выше прежнего места. Ногу забинтовали, потратив почти весь мой запас бинтов. Ещё Хаим попросил нашатырь, но тут я психанул. Привести в чувство можно ведром воды или оплеухой, моя аптечка — для меня и принцессы, а не для идиотов, добровольно лезущих крокодилу в пасть.

Потом Хаим сказал, что упав с лошади, выронил пистолет, а без оружия ему неуютно. Пистолет, я так понял, это громовой арбалет, из которого он так и не выстрелил. Чудесная идея — искать что-то в иле, когда вокруг полно чудовищ. Пришлось напомнить, что крокодилы не только плавают, но и ползают, а Рахиль валяется у самой кромки воды. Хаим потянул её одной рукой, я хотел ему помочь, но он прекрасно справился сам.

Вылив, наконец, воду из сапог, я пошёл упаковывать аптечку обратно в вещмешок. По пути окинул взглядом берег в поисках лошадей. Мой жеребец стоял там, где я с него слез, Лона сидела на своём и привязывала к дереву лошадь Рахили. Остальные удрали. Дваш мог бы взять след, но я не рвался пускаться в погоню. Юдифь, наконец, прекратила опорожнять желудок, и плакала, стоя на коленях. Рэб Иегуда что-то шептал под нос, не то молился, не то ругал себя за глупость. Пусть лучше займутся чем-нибудь полезным.

— Встать! — рявкнул я, подойдя к ним. — Собирать хворост, разжигать костёр!

— Мы тебе не подчиняемся, — ответила Юдифь.

Я выдал ей слабенького пинка, так, только обозначил. Она, не издав ни звука, резво вскочила и попыталась с разворота ударить меня ногой в лицо. Я уклонился и отвесил ей оплеуху. Редко бью старушек, но обстановка требовала. Юдифь заплакала ещё горше и поплелась собирать хворост.

— Не урони я пистолет в реку, я бы тебя пристрелил, — тусклым голосом сказал рэб Иегуда. — Но безоружный старик не справится с молодым убийцей.

На его сожаления мне было плевать, я лишь отметил, что и он остался безоружным. Как и Юдифь. Сохранись у неё пистолет, она бы непременно испробовала его на мне. Рэб Иегуда с трудом поднялся и поплёлся за женой. Но от него я хотел другого.

— Отставить заниматься костром, — скомандовал я. — Связаться с базой и вызвать подкрепление. Среди личного состава раненые средней тяжести.

— Я пытался, не смог. На, сам попробуй, — он протянул мне две неровно разломанные половинки пластины, на которой он показывал карту.

— Это есть карта, — напомнил я. — Устройство связи есть где?

— Это была и карта, и устройство связи, и много чего ещё. А сейчас это два ни на что не годных обломка.

— Это устройство связи есть единственное, так ли это?

— Да, оно было одно.

Рэб Иегуда повернулся ко мне спиной и побрёл помогать супруге с хворостом, а мне оставалось только тяжко вздохнуть, оценив потери при переправе. Рахиль ранена и умрёт, не получив срочно помощи. Аптечка опустошена, и если ранят кого-то ещё, нужных медикаментов нет. Трое теперь без лошадей, а пешком выбраться отсюда непросто. И с оружием дело плохо. Два арбалетных болта уплыли в дохлом крокодиле, а на замену у нас один. Ничто не мешало прикупить боекомплект, но я не купил. Хороший офицер! Зато громового оружия у наших союзников больше нет, а у нас — арбалет Лоны и болт к нему. И пистолеты, два обычных и два скорострельных. Но союзников об этом оповещать не надо.

Тут Лона завизжала, а Дваш зарычал. Я обернулся к реке и увидел нового крокодила, выбирающегося на берег. Он уверенно полз к лежащей без сознания Рахили. Хаим обнажил свой огромный меч и приготовился биться. Лона уже успела и привязать лошадей, и перезарядить арбалет. Не переставая визжать, она всадила в чудовище стрелу. Мне нравится женщина, метко стреляющая даже в панике. Но крокодил продолжал ползти, и мне казалось, что меч его не остановит.

Я вытащил пистолет, что отобрал у рэба Моше в Гибралтаре, прицелился и надавил на спуск. Ничего не произошло, даже щелчка не услышал. Молодец, за столько времени так и не разобрался, как им пользоваться.

— Хаим, лови! — заорал я и бросил пистолет ему.

Хаим удивился, но мгновенно воткнул меч в землю и освободившейся рукой поймал оружие. Крокодил вдруг побежал к нему, не думал я, что эти твари умеют бегать. Грянули выстрелы, что ж, Хаим умел обращаться с громовым оружием. Но так и не убил чудовище, оно щёлкало пастью, хотя уже никуда не бежало. У Хаима был меч, у меня — шпага и кинжал, но мы не спешили лезть в рукопашную. Стояли рядом и выжидали непонятно чего. Тут в крокодила попали одна за другой две стрелы. Первая отскочила от головы, вторая вошла точно в глаз. Пока я показывал Лоне, что она молодец, Хаим забежал со стороны выбитого глаза и с хорошего замаха отрубил твари голову. Я выдёргивал из трупа чудовища стрелы, а Хаим удивлённо рассматривал пистолет.

— Это есть не армейская модель, — заявил он. — И это есть не пистолет, а револьвер. Ты есть раздобывший его где?

— Я есть отобравший это у одного банкира, — не стал скрывать я. — Он есть ещё заряженный?

— Нет, я есть расстрелявший все патроны.

Раз в реке полно крокодилов, и они охотятся и на берегу, разумно убраться подальше. А пока мы здесь, почему бы не использовать чудовище в своих целях? Читал я, что из крокодильих хвостов получается отменное жаркое. Я взял у Хаима меч и с третьего удара отрубил хвост.

— Отставить собирать дрова! — скомандовал я, вернув меч хозяину. — Мы есть уходящие от реки. Хаим, ты есть несущий хвост, он есть наш обед.

Хаим помог очнувшейся Рахили взобраться в седло и взвалил на плечи крокодилий хвост. По карте почти сразу за мостом была большая поляна, туда мы и побрели. Я приказал разбить лагерь и развести костёр, и пока Хаим куда-то пристраивал трофейный хвост, снял Рахиль с лошади. Потом мы с Лоной привязали лошадей к деревьям и пошли набрать хвороста. Дваш вертелся под ногами, пока я не понял, чего он хочет, и не побросал ему палку.

— Дарен, почему ты не захотел догнать лошадей? — спросила Лона, когда пёс угомонился. — Без них нам будет нелегко.

— Потерявшие лошадей есть наши союзники, — напомнил я. — Но они не есть мы.

— Лошадей можно было вернуть!

— Они есть напуганные, и они есть убежавшие далеко. Поиски в лесу есть опасные. Я есть не любящий рисковать.

Лона обиделась и молча жалела лошадей. Но женщины долго не молчат.

— Устройство рэба Иегуды поломалось? — вскоре спросила она.

— Они есть потерявшие и карту, и связь. Я есть пока не знающий, что делать дальше.

— Ты обязательно придумаешь! И, Дарен, прости меня. Принцесса не должна визжать. Я испугалась крокодила.

— Ты есть говорящая глупости. Ты есть визжавшая, но ты есть и метко стрелявшая по врагу. Ты есть молодец. Дваш есть служебная собака, но он есть не полезший в бой с крокодилами.

— Если бы он полез, его бы сожрали.

— Он есть испугавшийся, и я есть испугавшийся. И ты есть испугавшаяся тоже. Крокодилы есть страшные звери.

— Они сюда не приползут?

— Я есть думающий, что мы есть способные отбиться.

Успокоившись, она положила на землю свою охапку хвороста, выбила у меня из рук мою, встала на носочки и жарко поцеловала меня в губы.

— Ты распалился от поцелуя, — сказала она. — И сам целуешь сладенько. Но не вздумай приставать ко мне со всякими глупостями. Разве что один разочек.

Меньше всего мне сейчас нужен был секс. Я устал, промок и пару раз перепугался до крайности. Наверно, она всё это прочитала у меня в глазах, улыбнулась и пообещала немного потерпеть. Пока она терпела, я пытался понять, почему крокодилы атаковали Рахиль, и только её. Когда напал второй, я был куда ближе к берегу.

* * *

Огонь весело трещал, пожирая хворост, по лесу разносился аппетитный запах жареного мяса. Вкус тоже оказался в порядке — Лона отлично приготовила крокодилий хвост. Мы, все трое, ели с удовольствием, особенно Дваш. Пёс, похоже, мстил за свой страх перед хозяевами таких хвостов. Рэб Иегуда очень рассердился, увидев, что именно жарит Лона. Он произнёс страстную речь на своём языке, а она ответила ему на торговом, что трепещущие пусть едят то, что нравится Богу, а у неё на обед жареный крокодилий хвост, и никакой Бог этого не изменит, хоть Он и всемогущ. Старик едва не полез в драку, но Дваш зарычал, и все вновь стали вежливыми.

У Рахили начался сильный жар, я отдал ей остатки жаропонижающего, но понимал, что надолго его не хватит. Как раз ей бы поесть мяса, а она и кашу почти не ела. Готовила Юдифь, и оказалось, что повар из неё, как из меня учитель торгового. Впрочем, будет Рахиль есть мясо, кашу, или поголодает, без лекаря она помрёт за пару дней. Но это никого не беспокоило, даже Хаима, хотя он сильно рисковал, защищая её от крокодила.

— Я есть имеющий желание спросить, — сказал я, заварив чай себе и Лоне.

— Тебе никто не ответит, — буркнул рэб Иегуда.

— Хаим, геликоптер есть прилетающий сюда завтра, так ли это?

— Ты есть догадавшийся как? — растерялся Хаим.

— Молчать, идиот! — заорал рэб Иегуда.

Что тут догадываться? Рахиль серьёзно ранена, Хаим её любит, но спокоен. Видать, вот-вот ожидает помощь. Места для посадки здесь хватит. А время рандеву я бы тоже назначил на завтра. Вчера по плану рэба Иегуды была встреча с фальшивым хранителем священного леса, сегодня — переправа, ну, и накинули денёк на всякий случай.

Рэб Иегуда и Хаим завели злой разговор на своём языке. Оба побагровели, а Лона хихикала, но переводить отказалась. Юдифь, наоборот, побледнела и плотно сжала губы. Дваш заинтересованно переводил взгляд с одного на другого. А вот Рахиль не интересовалась ничем.

— Отставить ругань! — рявкнул я, и оба замолчали. — Крокодилы есть атаковавшие Рахиль почему?

— Что за дурацкий вопрос? — рассердился рэб Иегуда. — Хищники они!

— Хищники есть не хотевшие жрать остальных почему?

— Да какая разница? Хотели, не хотели, почему хотели — всё позади!

— Нет! Мы есть ушедшие недалеко от реки. И мы есть видевшие, что крокодилы есть бегающие быстро. А Рахиль есть их желанная пища.

— Кажется, я догадалась! — вскрикнула Лона. — Но ведь не может быть! Хаим же...

Лона покраснела, так что я и не сомневался — угадала правильно.

— Хаим, ты есть хотящий ответить на то, что я есть спрашивающий, так ли это? — уточнил я. — Рахиль есть от этого доживающая до утра.

Рэб Иегуда вскочил на ноги и опять затараторил по-своему. Я толкнул его ладонью в лицо, он снова оказался сидящим и замолчал.

— Я есть готовый, капитан, — слегка скривившись, согласился Хаим.

— Вчерашний старик, что есть якобы хранитель священного леса, есть нанятый актёр, так ли это?

— Да. А ты есть догадавшийся как?

— Разве девственность проверяется рамкой? — ехидно спросила его Лона.

— Мы должны были обеспечить переплетение ваших судеб, а оно включает и телесную любовь, — заговорила Юдифь. — Иначе случится катастрофа.

— Это есть так, капитан! — поддержал её Хаим. — Вы оба есть аж дрожавшие от похоти.

— Не от похоти, а от любви, — поправила Юдифь.

— Отставить посторонние разговоры, — скомандовал я. — Похоть не есть обсуждаемая сейчас. Хранитель есть фальшивый, но байка о драконах и девственницах есть настоящая. Она есть рассказанная мне мальчишкой из отеля.

— Когда ты успел его расспросить? — удивилась Лона.

— Я есть успевший, — я пожал плечами. — Река, что есть текущая возле отеля, есть опасное место для девственниц. Рахиль есть девственница, так ли это?

Рахиль промолчала.

— Хаим, она же твоя жена, — напомнила Лона.

Он с досадой махнул рукой и отвернулся.

— Я есть непонимающий тоже, как Рахиль есть спящая с таким кабаном, и она есть девственница, — сказал я.

— Варвары не понимают, что любить можно по-разному, — сказала Юдифь. — Иногда...

— Отставить болтовню. Хаим, слушай мою команду. Немедленно провести профилактику личному составу!

— Капитан, она есть очень слабая, — вяло возразил он.

— Если ты есть не способный исполнить это задание, оно есть поручающееся рэбу Иегуде.

Хаим не подтвердил получение приказа, но выполнил. Не знаю, что он делал с женой, но орала она жутко. Не все так орут под пытками. К утру Рахиль была жива, и никакие крокодилы ночью нас не навестили. То ли Хаим всё сделал правильно, то ли мы отошли далеко от реки.

* * *

Перед сном я пытался выудить у Юдифи и рэба Иегуды, что за интересы у трепещущих в Эльдорадо, но они не захотели говорить ни со мной, ни с Лоной. Я прикинул, не применить ли пытки, и решил, что нет. Да и Лона торопила. Вела себя, как самка собаки во время течки, но уснула, едва легла. И хорошо, вовсе не уверен, что смог бы поддержать сумасшедший ритм нашего медового месяца.

Проснулся, услышав всхлипы Лоны. Видел я её плохо, но и при тусклом свете звёзд рассмотрел, что глаза полны слёз, а нос распух. Я когда-то уже успокаивал рыдающую женщину, принцессу Ирину, она думала, что отяжелела, а я тогда лишь недавно узнал, что детей приносит не кондор. Гладил её по волосам, говорил, что всё наладится, а она назвала меня дураком, но реветь прекратила. Вот и сейчас я положил руку Лоне на голову, но больше ничего сделать не успел.

— У тебя одно на уме! — обиделась она. — Нашёл время!

Ни словом не возразив, я вылез из-под одеяла и начал одеваться. Дваш тоже проснулся, подбежал и лизнул Лону в щеку. Вкус слёз ему не понравился, и он уставился на меня, повиливая хвостом. Поиграть хотел. Пришлось швырнуть какую-то палку в непроглядную тьму, и пёс мгновенно притащил её обратно. Сколько ни швырял, очень быстро палка оказывалась вновь у меня в руке.

— Дарен, куда ты идёшь? — спросила Лона, всхлипнув всего раз.

— Мы с псом есть идущие на берег.

— Не боишься?

— Я есть надеющийся, что Дваш есть хорошо чувствующий опасность.

— А я боюсь оставаться одна, — решительно заявила Лона. — Ты хоть понимаешь, что у меня никого нет, кроме тебя? Ну, и немножко пса.

— Ты есть плакавшая из-за этого, так ли это?

— Да. Мне приснился брат, кронпринц. И я вдруг поняла, что никогда больше его не увижу. Только не предлагай отвезти меня обратно, а то не знаю, что с тобой сделаю!

— Ты есть едущая с нами на берег, — согласился я.

— Мы идём или едем?

— Мы есть едущие. Плохо ехать есть лучше, чем хорошо идти.

Но прежде чем ехать, нужно было перераспределить оружие. У меня из стреляющего остался лишь лук, пока его пустишь в ход, стрелять будет или не в кого, или некому. Другое дело арбалет, и у Лоны их оставалось два — её собственный и пистолет убитого пилота. Именно пистолет она мне и отдала, сказав, что хоть и стреляла из него, всё равно побаивается. Ещё у нас были два скорострельных, но их я решил приберечь на будущее. Хотелось верить, что оно у нас есть.