Воин. Часть вторая

Кариксия нередко завидовала своей сестре-близняшке. У Милины была свобода, которой нет у нее, Кариксии. Пусть ее жизнь закончилась печально, но она умерла, так никому и не подчинившись. Ее предал муж, она испытала боль, но она не стала марионеткой в руках у Еры.

Бал надоел до омерзения. Запахнувшись в черную шаль, девушка вышла из зала. Шагая по темному коридору, она размышляла о своей жизни, что хотела бы поменяться с сестрой местами и на ее месте быть сейчас похороненной, а не терпеть издевательства над собой. Смерть ласковее Еры.

У ведьмы много детей. Ера появилась не вчера и уж тем более не сегодня, ей насчитывалось много столетий. Она прожила бесчисленное количество лет и сама вряд помнит, скольких произвела на свет. Кариксия знала лишь о те тех детей, что Ера родила в открытых мира, после того как заточили всех ее сородичей. Рокс, как это не странно являлся единственным рожденным ею мальчиком за все это время, может, были и другие, но разве их замечательная мамочка расскажет? Ера ненавидит проигрывать, всегда добивалась своего, для этого у нее хватало времени. Неповиновение сына раздражало ведьму. Она долго ждала своего часа пока не нашла подходящего мужчину, от которого смогла бы родить дочь, которая поставила бы на колени не только Рокса и других непокорных мужчин. Так появились две двойняшки, от одной избавились, другую — оставили. Как говориться, за все нужно расплачиваться и платой стала вторая дочь, Милина. Слишком светлая, чтобы исправить ее, и слишком хорошая — чтобы оставить. Убить дочь Ера не могла — расплатой стал бы ее уникальный дар. Она не имела права убивать своих детей, таков древний закон ее народа. Милина была отдана отцу в надежде, что ее на крайний случай сожгут на костре, но вопреки всему девочка осталась жива.

Погруженная в свои мысли, девушка спокойно шагала по знакомым с детства коридорам. То, что за ней кто-то вышел из зала следом, Кариксия заметила только, когда он бросился на нее. Правильно делала мама, что дрессировала своих дочерей до изнеможения. Девушка оказалась всего на доли секунды быстрее противника и сумела отскочить в сторону, тем самым спасая себе жизнь.

Клацнули челюсть как капканы, захлопываясь на пустоте. Мужская фигура на четвереньках оказалась на земле, слишком внезапным было исчезновение жертвы. Девушка не бежала. Она знала эту фигуру, а так же то, что больше он не броситься, особенно после подобного унижения.

— Почувствовала, гадина! — прорычал слегка измученный знакомый голос, мужчина развернулся к ней лицом.

Красные глаза Рокса уставились на нее с ненавистью и даже с омерзением, а еще с безумным желанием, так смотрит алкоголик на бутылку водки в магазине. Он не вставал и, облокотившись сзади руками об твердую поверхность мрамора, сидел на полу, согнув одну ногу. Поражение было очевидным, промахнувшись — он опозорился как вампир, и теперь атаковать снова — глупо.

Кариксия захватила статуэтку на всякий случай, если он все-таки передумает.

— Лучше бы ты сдохла в детстве!

— Ты в этом преуспел! — ненароком коснулась того места, где остался шрам от укуса.

Красные глаза вампира округлились в узнавании, до этого момента он даже представить не мог, что она та самая из его сестер, которую он когда-то давно укусил.

— Ты? — усмехнулся упырь. — Как же ты осталась жива после моего укуса?

— Лучше спросил у Еры, она тебе ответить! — сглотнула Кариксия. Она боялась его даже больше чем свою мать.

Закрыл глаза и облизал губы. Девушка сморщилась, так же он облизывался после укуса.

— Я до сих пор помню вкус твоей крови. Интересно, она осталась такой же вкусной, как и прежде?

— Заткнись! Урод! — прищурилась Кариксия. — Ты здесь не для того, чтобы меня убить, ты давно стал рабом своей плоти!

Ухмылка с лица исчезла сама собой.

— Месяц я не появлялся в этом проклятом замке! — нахмурился. — У меня побывало много женщин, и все они стоят сотни, таких как ты!

— Ох, так уж сотни?! — ехидно оскалилась. — Тогда почему же ты здесь?! Решил отдать дань уважения нашей общей матери?! Чушь! Ты ее ненавидишь! — засюсюкала, потеряв остатки страха. — Убивать меня, безумие! Особенно в замке моей мамочки! Эта мысль пришла тебе позже, когда ты кое-что осознал! То, что я ловушка для тебя, и ты попался в нее как сопляк! Я родилась только, как подстилка! Неужели ты думаешь, что Ера рискует своими детьми напрасно?! Она просчитала тебя как ребенка!

— Сука!

Кариксия наклонилась над ним и легко дунула в его лицо. Рокса закрыл глаза, его трясло от усилий, которые он прилагал, чтобы сдерживать себя.

— Убей меня, — прошептала девушка, — и ты получишь десятикратную муку. Твоя плоть вкусила сладкого яда и не хочет отказываться от него. Ты в плену. Ты сильнее, чем я, и убить меня ты можешь в любое время, потому что я слабая и жалкая, но вот отказаться от меня ты сможешь? Я рождена только для этого, моя сила только в этом и изменить я ничего не могу, потому что такая же рабыня, как и ты.

Кариксия сняла ошейник, под которым скрывала рванный шрам от укуса. Глазные зубы вампира выдвинулись сами собой. Даже с закрытыми глазами, он ощущал глухие удары ее пульса.

— Ну же, Рокс, кусай, убей меня, выпусти яд из зубов. На этот раз меня ничто не спасет.

Он был сломан морально, Рокс поцеловал девушку в губы. Ера добилась своего, она сделала из него своего раба...

* * *

Из сна выходить легко, а иногда тяжело. Только мне почему-то чаще хренова, чем хорошо. Я не мог вспомнить ничего, что мне снилось, хотя пот липким слоем покрывал мое лицо. Кошмар привиделся? Но память ничего не подсказывала. Она пуста и заявляла об этом в открытую. Помнил, как гладил коня, его копыта, как грохнулся в обморок и дальше пустота. Может, он меня "поцеловал" лбом, а я не заметил? Вроде бы ничего не болит, все кости на месте.

В комнате непривычно темно.

— Ты проснулся? — услышал голос Эльзаха, рядом как мне показалось, возмущено забормотал Дараг — его обычная манера выражать свое недовольство.

И тут понял темнота не признак того, что в комнате темно, а факт того, что я ничего не видел! Испугался, но страх сразу отошел на второй план, когда как будто сквозь щелочки стал пробиваться свет и я расплывчато увидел несколько фигур.

Прищурившись, приподнялся.

— Все провалилось? — спросил, с горечью вспоминая коня.

— Наоборот, — надо же увидел улыбку на лице Эльзаха. — Зураг признал тебя, когда ты упал без сознания, мы едва оттащили тебя от него. Ты не помнишь, что произошло?

Призадумался, лично я ничего не помнил. Ни чудес, ни светопреставлений, пусто как будто из головы все высекли косой, оставили маленькое сознание типа грибочка, а я вот тут вот расту нагленький такой карапузик, фиг достанете!

— Ничего не помню, даже не помню, что снилось, — развел руками и заметил, как тревожно переглянулись два эльфа. — Что-то не так?

Дараг вздохнул.

— Как сказать... обычно, когда знакомишься с необычными, по своей... эм... природе существами редко, когда остается память и, похоже, ты встретился именно с таким существом.

— Но Эльзах...

— Эльзах, говорил лишь образно, поверхностно о том, что знал сам, — перебил меня нагло дядя. — Ты не помнишь всего, потому что не имеешь права раскрывать тайну, которую заложил в тебя Зураг. Ты хозяин, но знать всего тебе не обязательно, когда-нибудь возможно тайна этого коня и откроется, но сейчас это табу и вспомнить ты не сможешь, пока есть это табу.

— Круто, — дальше реплики мои не продолжались. Что-то мутное всплывало в памяти, но так расплывчато, что суть уловить практически невозможно. А я не любитель всяких головомоек, захламляющий и так захламленный мозг, так что я не стал больше напрягать свои изувеченные мозги и перешел на более-менее мирную тему... почти: — Войско готово?

Эльзах улыбнулся, а Дараг заметно напрягся. Ему с самого начало не нравилось мое намеренье возглавить армии. Я знаю, что он меня считал недалеким придурком. Как мой дядя он не одобрял, что я делаю в опасность для своей жизни, но как темный эльф он не имел права возразить против того, что я буду присутствовать на поле бое, и тем более что буду вести войско.

— Завтра можно телепортироваться и выступать, нас будут ждать, сражение произойдет... — он намеренно не закончил...

* * *

— Это безумие, безумие, безумие!

Грод своим хождением по комнате и нервным повторение "это безумие" слегка меня напрягал. Когда на него находили "истерики", лучше прятаться под кровать, желательно прибитую к железному полу гвоздями с руку толщиной. Так можно надеяться, что отобьешься от швабры, которой тебя попытаются выкурить оттуда. Но сегодня его истерика не доходила до критической массы, иначе мы не выдержали бы двух истеричек, напоминаю вторая — Яна. Прибитых к полу кроватей у эльфов нет. Так что пришлось бы вешаться на суку.

— Грод, может, ты останешься здесь, попьешь валерьянки и будет все тип топ, а? — расслабленно улыбнулся, развалившись на кресле.

— Еще чего! — огрызнулся мой друг. — Оставить твою задницу без прикрытия! Да без меня тебе порвут как шавку!

— Да, как Тузик грелку, — добавила моя некультурность.

Послышался смешок Дарага, занятого своими делами, а именно — обстриганием несчастной метлы, которая и так общипана как дохлая курица. Милое увлечение темного эльфа обнаружилось недавно, когда он особенно злой внезапно стал общипывать ножницами веник. Дараг таким образом нервы успокаивал, до этого момента он мужественно держался.

Подлила в общее вонючее масло своего пахучего, влетевшая как комета в комнату, Левитана. Вид озабоченный, губы что-то шепчут, пока их хозяйка мечется из угла в угол, как реактивная швабра. Даже здоровяк и тот остановился, следя за ней вращательными движениями головы. У эльфийки едва заметно выпирал животик, если бы она не закрывалась в многочисленные шали.

Я, взяв со стола забытую всеми столовую ложку, остановил Левитану.

— На, держи, — и вручил ей ложку, зажав ее в руке женщины.

Непонимающе уставилась на столовый прибор.

— Зачем?

— Подержи, узнаешь.

Левитана скосила взгляд и стояла буквально несколько минут.

— И что дальше?

— Легче?

Девушка задумалась.

— Легче, — ответила эльфийка и снова уставилась на ложку, — как ты это сделал? Я не заметила никакой магии.

— Я тут не причем, и магии здесь нет, и не было никогда.

Нервная мамочка окончательно успокоилась и села на диван, предположительно спихнув с него в наглую разлегшегося Лотоса.

— Дарилион не хочет брать меня с собой, — грустно сказала Левитана.

Усмехнулся не только я. Беременные женщины всегда очень мнительны, если муж уходит и не берет с собой жену, по любому обозначает измену, даже если он идет воевать.

— Левитана, посуди сама, куда тебе с таким животом? — осторожно приложил ухо к ее пузику. Она не возражала. Приличного пинка от маленького эльфа не получил, но он еще свое покажет!

— Он не виден! — упрямо заявила эльфийка. — И вообще вдруг у него другая!

Ее мысль о тайной возлюбленной мужа, среди темных эльфиек, рассмешила всех присутствующих. Дарилион — божий одуванчик, пылинки сдувает со своей красавицы жены, а она думает, что у него другая! Среди светлых эльфов редки измены, если не сказать что их вообще не бывает, вот среди дриад да, бабы страдают от мужского невнимания. А все влияние людей, их атмосферы недоверия и подозрения!

— Левитана, у него никого нет, и не может быть, так, что успокойся и не парся! Лучше подумай, где акушерку будешь брать!

— Не знаю, — закусила губки.

— Левитана, там, на поле брани нечего делать женщине... в твоем положении. Ты ведь понимаешь, какие могут быть последствия?

Смирившись с судьбой, виновато склонила голову.

— И кстати, если ложка не помогает, возьми еще и вилку.

Но нервная дамочка отбросила ложку, поудобнее устроилась на подушке, хмуро глядя на меня.

Я зевнул, вроде бы это мне стоило метаться из угла в угол, соревнуясь в скорости с самолетом, вместо этого успокаиваю других. Смешно? Я могу не вернуться с сражения, так как в отличие от товарищей буду в первых рядах колошматить врагов. Даже всегда уравновешенный Дараг, нервно состригал метелке последнее достояние, теперь ее место на свалке.

Сегодня должен состояться бой. Все к нему готовы, натянули доспехи, сотворили на роже невесть что, нечто вроде кирпича. Некоторые как мои друзья нервничали, ведь в бою можно и голову к такой-то матери сложить, этого не забывал никто.

Вначале собиралась армия, а потом на подготовленных заранее коней садились и выступали вперед командиры. Дожидались, когда прозвучит сигнал, и он не заставил нас слишком долго ждать. Это была не обычная труба, как у людей, эльфы использован другой инструмент. И заикнуться, что труба зовет, язык не поворачивался. Сигнал темных эльфов напоминал рев динозавра с отдачей бас гитары. Призыв доходил до ушей всех кто должен был быть в строю, даже если он на другом континенте.

По ходу дела Лотос надел сияющий шлем с перьями страуса, на нем красовались выдраенные по такому случаю доспехи. Грод надел каску похожую на детский горшок, но такую крепкую, что едва ли он сам сможет ее расколоть. Его доспехи напоминали мне гладиаторские, носившееся еще во времена римской империи. Но про римскую империю мой друг разуметься знать не знал. Для него главное, чтобы защита надежной была, а кто ее сделал ему как-то плевать. С историей у друга еще хуже дела обстояли, чем у меня. Само потешно выглядел дед с тигром, кошечку законсервировали в металлические пластины, а сам дедушка выглядел так воинственно и "сурьезно", что на смех пробивало любого непосвященного. Хотя не завидую тому дураку, что осмелиться над нашим дедом потешаться. Дараг и Дарилион облачились в легкие серые доспехи с черными полосами, со "шлюмами" с перьями орла, эльфы и есть эльфы тут даже нечего сказать. Ну и последний я, без шлема, в черных доспехах с серебряными рисунками, разукрашенный как черт. Меня типа сделали тигром. Лицо получилось крайне воинственное. Так что, кто не смылся, я не виноват! Просим жаловаться в милицию или бабе Нюре с третьего балкона!

Снаружи нас ждали темные эльфы с конями на привязи, луками и другим вооружением. Слабость к оружию имел не только Дараг, так что тут эльфы проявили не дюжую фантазию. Моего Зурага держало, наверное, с десяток остроухих парней. Он вырывался и фыркал от нетерпения. При моем приближении успокоился. Пришел момент, когда я должен его оседлать, главное не рухнуть носом прямо в грязь! А то, хорош командир, с кривым лицевым достоянием!

С замирающим сердцем подошел к нему и погладил по шее с серебреной гривой. Не боялся, что упаду, для меня не впервой. Мне не хотелось опозориться перед своей армией. Ловко запрыгнув в седло, ждал, что меня скинут, но этого не произошло, и я облегченно улыбнулся.

Эльзах подъехал ко мне на своем вороном коне.

— Ну-с, командир, веди нас! Веди нас к победе!!

Зураг встал на дыбы под мою команду и, пробегая то пространство, что освобождали нам эльфы, стремительно несся к началу армии...