— Дык, как же вы до нас добрались-то на одной скотинке? — озадаченно чесал в своем нечесаном затылке староста, огромный мужичина с окладистой бородой. — Ох и делов сразу навалилось! То баб с ребятней успокаивать: видишь ли, у них забор с деревом и этим слепым исчез! Исчез, да и исчез — кому какое дело? Дык нет, голосят-вопят: "Землетрус! Небо на землю упало!" А я проверил — все на месте, и забор, и дерево. Вот ведь пустомели! Будто без них делов нетуть?
— Так как бы насчет лошадки, может, найдется у кого лишняя? Мы заплатим хорошо!
— Дык с того и надо было начинать! — обрадовался староста. А я-то грешным делом подумал, опять "пришедшие" нас обманут! Дык, как же вас звать-величать будет?
— Лэя и Женя, к Вашим услугам, — улыбнулась неотразимой улыбкой молодая женщина...
...Надо сказать, перед тем, как здесь появиться, нашим искателям приключений пришлось поставить несколько "научных" экспериментов и провести пару не менее серьезных диспутов.
Сначала они долго спорили, что и как Женя будет делать. Сошлись на том, что ему надо найти перворожденных магов, а для этого надо идти в мир и расспрашивать о том, где их искать. Одно удручало Лэю — она не хотела отпускать свою половину одну, но и тут нашлось решение: Женька резонно предположил, что столь развитым и талантливым ребятам, как Саши, будет скучновато сидеть у крестьян в деревне и, может, они составят ему компанию в поисках магов. Лэя радостно ухватилась за это предложение.
Потом они задумались над такими очень приземленными вещами, как их внешний вид и самое главное — деньги. Ситуация складывалась забавная. Они как бы выпали из системы мира, и это могло иметь множество непредсказуемых последствий, как хороших, так и не очень.
— Одно совершенно понятно: нам надо выходить в мир в человеческом виде. Одежда на нас в последний раз была такая, какую мы сами придумали. Я вывалился в своих любимых драных спортивках, а ты, между прочим, в виде прекрасной инопланетянки! — рассуждал Женя, сидя посреди призрачного пейзажа знакомой деревни.
— Вообще-то интересно, если ты так и будешь прыгать на изнанку и обратно, захочешь ли ты есть, или будешь каждый раз восстанавливать свое физиологическое равновесие?
— Это-то ладно, но смогу ли я привносить в мир деньги в карманах?
— А что мы гадаем? Давай попробуем! — и Лэя прыгнула прямо на лужайку.
"Ты что!" — по внутренней связи просигналил ей испуганный Женька: "Там же люди могут быть!"
"Ой, не подумала! Но, вроде, никого!" — и шаловливый ангел появился обратно на изнанке мира.
— Однако придуманные мной деньги в кармане были! — добавила она радостно. — Так что с этим никаких проблем!
— Тогда где будем выходить в мир? — спросил Женя. — Может, поближе к Сашам? Они должны быть в трех-четырех днях верховой езды на север отсюда. Я хоть и целый месяц сюда брел, но скорость слепого примерно в десять раз медленней, чем у всадника.
— Слушай, а что нам стоит, проскакать эти три дня? Давай здесь и выйдем! Вон моя лошадка, как была привязана, так и стоит до сих пор у околицы, — Лэя сама себе не желала признаваться, что просто хотела побыть с Женей хоть немножко вдвоем в этом мире, раз уж ей было не суждено пока что уйти туда, куда рвалась ее душа. — Кстати, судя по тому, что лошадь стоит на том же месте, мы все-таки недолго на изнанке пробыли. Вряд ли бы ее местные на ночь бесхозной оставили.
Женя, как в открытой книге читая в ее грустящих глазах просьбу, не разделять ни с кем их нежданный маленький отпуск, сам обрадовано согласился:
— Великолепная идея. Давай немного присмотримся к этому миру вместе. Может, чего полезного наглядим?! — и хитрюще улыбнулся.
— Понятно! Знаю я эту пользу! — счастливо рассмеялась Лэя и, потупив глазки, призналась. — Очень надеюсь, что зря мы это время здесь не потратим... — и тут же предупредила. — Но не надейся, что я пропущу хоть одну возможность уйти отсюда!
— Скажешь тоже! Разве могу я перечить такому неземному созданию, — поспешил заверить девушку в своих самых лучших намерениях Женя...
...И вот они стояли перед старостой, звеня деньгами в карманах. Правда, мешка с золотом у Женьки не получилось. Оказалось, что предел созданным и вносимым в мир ценностям устанавливал их душевный потенциал. Лэя правда пообещала, что после своего выхода, она постарается подпитывать энергией, Женю сколько ему понадобиться, но пока что им приходилось рассчитывать только на свои силы. Хоть этих сил у них было и немало по сравнению с другими обитателями, но их нужно было тратить на массу других вещей. В любом случае денег в их карманах хватало, чтобы купить полдеревни вместе с ее жителями, а вооружать армию или покупать замки с дворцами пока что в их планы не входило.
Следующие три дня для Жени остались в памяти, как лучшее время, проведенное в этом загадочном мире. Сколько бы приключений, опасностей и захватывающих пейзажей Ян не увидел до этого, прятавшемуся под его шкурой Женьке все время не хватало Лэи.
Теперь он четко понимал, что и когда-то раньше мог делиться с ней любыми впечатлениями или спросить совета, например, как быстрее драпать из какой-нибудь неприятной перипетии, и она часто ему помогала. Но это было до истории Яна и будет после того, как они опять расстанутся. А сейчас она была с ним наяву, и они, как в былые, никак не вспоминающиеся времена, скакали вместе навстречу неизвестности и приключениям, останавливаясь где придется, устраивая пикники в приглянувшихся местах, ловя рыбу, собирая грибы, готовя еду у костра и отдыхая в стогах сена.
Каждое утро Женя замирал, боясь открыть глаза и увидеть, как исчезла его любимая. А Лэя старательно пыталась уйти, несмотря на то, что им было так хорошо вдвоем. Женя не осуждал ее, ведь там она была гораздо нужнее, и ему самому не терпелось "вспомнить" хотя бы через связь с Лэей, кто там такой маленький ее ждет. Поэтому он сейчас разрывался между желанием попридержать мамочку у себя и отправить ее поскорей.
Но не только развлечениями они занимались. На самом деле, это маленькое путешествие оказалось очень даже важным для того, чтобы выяснить их новые свойства в этом мире. Так, Женя вспомнил и испытал магические слова, ставшие известными Яну. Сначала, он рассмешил своим бормотанием неугомонную половину, повторяя ей:
— "Ми-на-на-кю-ма-тон", "ми-на-на-кю-ма-тон", "ми-на-на-кю-ма-тон" — на что она смеялась и просила:
— Ну, еще раз скажи — это так забавно звучит!
— Если бы забавно! Увы мне — колдовство не работает! — расстроено сообщил Женька. — Я должен был исчезнуть из видимости!
— Эка проблема! — смеялась Лэя. — Возьми да прыгни на изнанку. Сразу исчезнешь отсюда!
— В том-то и дело, что исчезну! А с помощью этого слова стал бы невидимым, никуда не исчезая.
— Да не расстраивайся ты! Попробуй какое-нибудь другое "слово"!
— Ладно, сейчас! — и подойдя к стогу, в котором они только что очень славно отдыхали, Женька, не рассчитывая на успех, произнес. — "Эс-те-су-ла-уту!" — и сделал отчаянный шаг вперед.
Сзади раздался сдержанный вздох удивления. Пройдя сквозь стог сена, новоявленный колдун с гордостью посмотрел на свою, онемевшую половину.
— К-как это ты сумел? — наконец она выдавила из себя.
— Ну что ты, право?! Будто на изнанке не сама в светящуюся сферу превратилась?! — довольный произведенным эффектом, подначил свою насмешницу Женя.
— Не-ет, проходить через стог сена я не умею! — растерянно растягивая слова, пожаловалась Лэя на свою беспомощность.
— Ты забыла. Это все-таки не реальный мир. Здесь только наведенная действительность, и, зная правила игры, ее можно изменять как угодно.
— А ты уверен, что между неколдовскими, реальными мирами и этим такая уж большая разница?
— Хм... — задумался Женя. — А может, ты и права, но как же это проверить?
— Не смеши! Ты опять захотел что-то проверять? Мне кажется, никакого окончательного ответа просто не существует, — усмехнулась девушка, но согласилась, — Хотя, со стогом понятно. Все-таки этот мир не такой "жесткий", как кажется.
— Да, но мы забыли поздравить себя с одним очень важным открытием! — вспомнил Женька.
— С каким это? — насторожилась девушка, пытаясь сообразить, о чем речь.
— Мы можем колдовать! Просто на нас волшба не действует, так же как и на "рожденных". Правда, на них — скорее всего, потому что они ангельские сущности, и как бы стоят особняком от всего мира, а на нас — потому что мы вообще выпали из этой системы.
— Я удивляюсь, почему мы тогда можем колдовать?
— Я, кажется, догадываюсь. Магия основана на душевной энергии, а не на ангельской, а у нас этой душевной энергии хоть отбавляй, так что мы должны быть очень сильными колдунами. Жаль, что третье, как и четвертое, слово я не могу проверить.
— А на что они направлены?
— Одно останавливающее — очень опасное, а второе заставляющее тебе верить, когда ты врешь. Но оба слова будут действовать только на "пришедших".
— Давай, проверь на мне останавливающее "слово". Хочу убедиться, что и оно на нас не действует.
— "Си-на-сейс!" — тихонько сказал Женька, боясь остановить Лэе сердце, но ничего не произошло.
Тогда он повторил слово сильней — опять ничего. Лэя только удивленно вертела головой прислушиваясь к своим ощущениям. Тогда Женя крикнул, что было сил, и вдруг Лэю проняло. Она замерла, неспособная пошевелить и пальцем. Женька с испугу, чуть не завыл, но вскоре его застывшая красота мигнула пару раз, и ее губы стали разъезжаться в кривой усмешке. Незадачливый маг подскочил к своей половине и подхватил ее одеревеневшее тело, чтобы оно не упало. Колдовской паралич быстро проходил и Лэя, наконец, забавно прошепелявила:
— Круто!
— Но подействовало раз в тысячу слабей, чем обычно. Таким воплем, я бы, наверно, толпу "пришедших" сразу умертвил, ведь сил-то у нас, наверно раз в десять больше, чем у обычных душ.
— Возьмем на заметку. На нас колдовство все-таки действует, но очень слабо.
Другой раз Женя нырнул на изнанку и явился оттуда с двумя настоящими катанами в ножнах.
— Смотри каковы?! — горделиво спросил он у своей подружки по приключениям.
— Да, Моа о таких мечтала... но прошу тебя, старайся ими поменьше махать!
— Ну что ты, в самом деле?! За кого меня принимаешь? Я ведь страшный трус, и в драку ввязываюсь только тогда, когда другого выхода нет, — попытался успокоить свою подругу по оружию, владелец новеньких катан.
— Если ты и был трусом, то очень давно. Так давно, что я не помню, — пошутила девушка.
— Это только так кажется, а когда некого защищать... ты просто не знаешь, как быстро я умею бегать!
— Ладно, уговорил, мой трусливый защитник! Владей этим страшным оружием! — Лэя задумалась и спросила. — А интересно, здесь что, нет огнестрельного оружия?
— Я не знаю точно, но мне сдается, что порох здесь просто не работает, так как другие технологии сравнимы с восемнадцатым веком на Земле, а пистолетов или мушкетов я не видел. Максимум, что они используют — это довольно примитивные арбалеты.
Лэя только согласно кивнула, вспоминая пиратское вооружение:
— А и правда, зачем бы тогда была нужна магия, если любого колдуна из автомата Калашникова за полкилометра расстрелять можно? Весь мир насмарку бы пошел.
Так они и продвигались на север, минуя деревеньки и расспрашивая: не останавливался ли у них слепой сказитель? Несколько раз ребятишки признавали в Жене Яна. Как им это удавалось — было совершенно непонятно. Все-таки Ян был выше, с более светлыми волосами и крупными чертами лица. Но от детворы не скрывалось их сходство.
В последней деревне, где они остановились, уже слышали о двух очень добрых и милых молодых людях, поселившихся в одном селе в нескольких часах верховой езды. Ночью на сеновале, Женька рассказывал Лэе, какие забавные и милые ребята были Саши, какие таланты в музыке и живописи они проявили, как хорошо относились друг к другу и как Лэе будет интересно с ними познакомиться.
А на утро он, потрясенно обнаружил, что его половинки больше рядом нет. Его сердце захлестнул приступ тоски, но тут же внутри раздался еле слышный знакомый голос: "Не рано ли опечалился? Лучше прислушайся, кто с нами вместе!", и Женя ощутил радостную и звонкую, хотя и слабенькую волну любви, сразу развеявшую его тоску и согревшую сердце. Ему слышалось ликование маленького ангелочка, истосковавшегося по маме.
Он, с трудом улавливая мысли, с помощью Лэи понял, что это была их крохотная доченька Элия, которая выражала всю свою ласку и нежность. И кто бы ей мог отказать в ответных чувствах? Женю тут же бросило из холода отчаяния в эйфорию теплых чувств. Естественно что он не мог спокойно пережить новость о том, что у него оказывается есть не только жена, похожая на ангела, но и прекрасная дочь от нее. Жаль, что никто не видел его глупую физиономию, умудряющуюся одновременно кукситься от расставания с Лэей и расплываться в блаженной улыбке от еле уловимого общения с доченькой...
ГЛАВА 7. ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ПЕРВЫХ
Утреннее солнце вышло из-за дальнего горного хребта, синеющего в сонной дымке тумана, и сразу озолотило своим светом противоположный склон долины. Коснулось оно своей теплой ладонью и его щеки, словно кто-то мудрый и всепонимающий погладил непослушное дитя в немом одобрении. Он стоял и встречал восход, как и неисчислимое множество раз до этого, зная до каждой мелочи, как будет развиваться цветовая гамма зари. Каждый рассвет повторял почти в точности предыдущий, и все же в каждом было еле заметное отличие: то облако оттенит синевой небосвод; то листва меняется от нежной зелени весной, темнея летом и раскрашиваясь красками осенью; то выпавший вечером дождь, к утру поднимется зыбкой молочной дымкой тумана; а то влага, наоборот, выпадет серебристой росой, украсив бисером листву лугов.
Замечать и ценить эти оттенки он научился спустя бесконечные годы своего существования. Как научился ценить и не нарушать жизнь, текущую мимо него в своей непрестанной и неторопливой суете. Он кинул последний взгляд с балкона, висевшего над пропастью ущелья. Там, в глубине бежал горный поток, через который перекинут единственный мостик, ведущий в его замок. Отсюда открывался великолепный вид на долину, освещенную восходящим солнцем и опоясанную величественными горами. Утреннее представление праздника природы заканчивалось. Дымка тумана быстро таяла под теплыми лучами солнца, согревающими альпийские луга. Скоро день войдет в свои неторопливые права, озвучивая трелями пичуг и шелестом ветра знойную солнечную палитру красок. Тогда надо искать уединения где-нибудь в тени больших ив на берегу озера или ручья. Можно даже половить форели, но зачем попусту переводить рыбу?
Он спустился с балкона в свой кабинет, обставленный, как и положено магу, шикарной мебелью тяжелого дерева, неисчислимыми стеллажами с фолиантами, один древнее другого, и, естественно (куда без этого деться?), с большим камином в углу. Он всегда улыбался этой бутафории и не понимал, зачем ему самому все это нужно? Он ведь прекрасно знал, что был старше любой из этих книжек, и не припомнил, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь любовался всей этой магической помпезностью. Только улыбка его временами была умиротворенной и понимающей, временами — саркастической, а иногда — раздраженной, в зависимости от настроения и обстоятельств. Правда, последнюю сотню лет обстоятельства фактически не менялись, за исключением погодных условий...
