Мир потускнел и исчез. Эльфийские мечники просто растаяли во тьме. Ничто более не существовало для Зервана... кроме одного. Широко раскрытыми глазами, ещё не веря в происходящее, он смотрел, как стоящий посреди воин снимает шлем-маску и чёрные, словно крыло ворона, волосы рассыпаются по причудливых завитушках эльфийских наплечников, обрамляя прекрасное, слегка скуластое лицо с чуть раскосыми глазами цвета янтаря. Сердце защемило, обливаясь кровью, как семьдесят два года назад, в час разлуки. И тихий, мелодичный голос донёсся до него как будто сквозь вечность:

-Вот и встретились мы, Зэрувиэль, любовь моя!

-Таэль...— беззвучно прошептал Зерван за миг до того как его сознание погасло.

* * *

Сейинхе шевельнулась и застонала. Тонкая соломенная подстилка ничуть не смягчала жёсткость холодных сырых камней камеры, её избитое тело никак не могло устроиться хоть немного удобнее. Ей было холодно, мучительно больно и тоскливо. Страха баньши не испытывала — она уже знала, что умрёт. И теперь только надеялась, что страдать осталось недолго.

Когда её швырнули в крохотную камеру в самой глубине темницы, то даже не подумали снять кандалы и цепи. А если и подумали, то не рискнули. И конечно же, никто не позаботился о том, чтобы накормить пленницу. Мутная похлёбка, которую с радостью поглощали узники соседних камер, одним своим видом вызывала у Сейинхе тошноту, а вода, хоть и относительно чистая, не могла унять Жажду.

В последний раз баньши пила кровь куда больше недели назад, когда встречалась с Зерваном возле Ручья Грёз. Этой порции хватило бы и на вдвое больший срок, но только если бы её так не избили, когда схватили. И теперь измученный, обессиленный организм, исчерпав все запасы в попытке хоть немного залечить раны, страдал от голода и Жажды. Несколько раз в приступе алого безумия Сейинхе бросалась на прочную железную дверь, стоило кому-то из стражи пройти мимо её камеры, но это не принесло ничего кроме мучительной боли и новых ушибов. А теперь сил не оставалось даже на это.

Зерван... при воспоминании о нём уходили боль и отчаяние. Зэрувиэль, милый Зэрувиэль, самый странный, самый неожиданный и самый лучший из всех мужчин в её жизни. Тот, кем она жила и дышала последние несколько лет. Тот, кто стал солнечным лучиком для баньши, которой больше не суждено увидеть солнце иначе, как в смертный час. Тот, из-за которого она и оказалась здесь.

Сейинхе не винила Зервана. Он не в ответе за подлость людишек, слишком убогих, чтобы тягаться с её возлюбленным честно. Людишек баньши, впрочем, тоже не винила — что с них взять? Как были плохо говорящим скотом, так и остались. За редчайшими исключениями вроде Зервана, хотя последний, если вдуматься, уже давно не их племени.

И вместе с мыслями о вампире приходила ещё одна, самая страшная и мучительная мысль. Сейинхе боялась только одного — что Зерван всё-таки придёт. Либо поддавшись на ультиматум Зиборна, либо пытаясь спасти её силой. В одиночку он только погибнет понапрасну — людишек слишком много даже для него.

А ещё Сарвааль, её брат, оставшийся в Эмельнеймском лесу. Он тоже наверняка придёт мстить, убивая людишек на лесных дорогах. Зачем? Скольких он бы ни убил — это не вернёт ему сестру. Только запятнает кровью, пускай и человеческой, руки и душу. Это при условии что его самого не убьют.

Сейинхе уронила голову на подстилку, моля богов, чтобы они забрали её как можно раньше.

Глава 11: Чёрный король, белый ферзь.

Вампир открыл глаза, пытаясь вспомнить, не приснились ли ему последние события, и ощутил, что его держат за руку. Он повернул голову.

Да, она была здесь, у его постели.

-Ты не сон, — прошептал Зерван, протянув руку и коснувшись щеки своей возлюбленной.

-Нет, любовь моя, это не сон. Мы встретились наяву. Судьба сжалилась над нами и позволила свидеться вновь,— Таэль склонилась над ним и нежно поцеловала.

Зерван тонул в её глазах, в запахе его волос, нежность и любовь захлёстывали его. Больше не было ни долгих лет разлуки, мук, страданий. Всё это больше не имело никакого значения. Они вновь были вместе, и им не было никакого дела до всего мира.

Вампир стянул через голову рубашку, мимоходом отметив, что это не его рубашка, испачканная в пыли и крови в прошедшую ночь, и что сам он был чистым и благоухающим, но не стал ничего спрашивать. Даже если бы это и было важно — подобные детали могут подождать час. Или два. Или вечность. Он сделал привычный жест, погасив свечи на столе, и притянул Таэль к себе.

Несколько часов спустя они лежали, обнявшись, и молчали. Зерван странно себя чувствовал — как будто и не было семи десятков лет разлуки. Он был абсолютно умиротворён и счастлив, лаская стройное, сильное тело своей возлюбленной. Но что-то было не так. Что-то неприятное занозой сидело в самом сердце. И немного поразмыслив, Зерван понял, что именно. Страх. Страх, что Судьба вовсе не сжалилась над ними, а просто готовится к очередной пытке.

-О чём ты думаешь? — нарушила молчание Таэль.

Вампир не ответил — вместо этого поцеловал эльфийку. Делиться своими страхами он не хотел. Но молчать вечно тоже было нельзя.

-Ты повзрослела, — сказал Зерван чуть погодя.

-Не без этого, — согласилась Таэль, — мне теперь сто восемнадцать. Девчонка, по нашим меркам. Только вот теперь мы раньше взрослеем...

В воздухе повисла неловкая пауза.

-А я постарел, — усмехнулся вампир, — мне сто четыре, и по нашим меркам я древний старик...

-Это несущественно. Я всегда говорила, что вы, люди, такие примитивные оттого, что мало живёте. Ваши души навряд ли сильно отличаются от наших, но вы стареете и умираете, не выйдя из младенческого возраста. И ты был одним из немногих, про кого нельзя так сказать. Тебе не повезло — ты должен был родиться эльфом. Что ж, каким бы ужасным явлением ни был бы вампиризм — он дал тебе то, чего так не хватало — долголетие.

-А это ничего, что когда мы расставались, я был человеком, а теперь стал вампиром?

-Для меня — ничего это не значит. Если бы меня волновали такие мелочи — я бы вообще не смогла бы полюбить тебя, человека. Я люблю тебя за то, что ты такой как есть, а не за то, кто ты есть.

Вампир покрепче прижал Таэль к себе.

-Что ж, — проворковала она, — расскажи, как ты жил все эти годы.

-Я жил все эти годы без тебя, — вздохнул Зерван, — что тут ещё добавить? Без надежды. Без проблеска. Только одно было хорошо — что война между Кланами и Эренгардом произойдёт без меня, думал я. Хорошо что она вообще не произошла.

При этих словах эльфийка вздрогнула.

-В общем, так я и жил, — продолжал вампир, — без надежды, одним днём, точнее, одной ночью. По колено в грязи и крови, иногда своей, иногда чужой. Знаешь, это непередаваемый кошмар — кем я был и кем стал. Часто думал о прошлом и никогда — о будущем. У меня его просто нет.

-Тут мы похожи, — вздохнула Таэль, — не сказать что у меня не было будущего... Просто ничего хорошего я от него уже не ждала. Я думала, что ты мёртв. Я ведь тоже жила эти годы без тебя, но если ты знал, что я жива, то я была уверена, что тебя больше нет. Лишь несколько дней назад на нас свалилась, как гром с небес, весть о том, что ты объявился у Зирааверд.

И я тоже часто думала о прошлом. О том, как поступил ты и как поступили с тобой. Ты пожертвовал всем, даже мной, ради своего короля. А он тебя предал — тебя, своего самого верного соратника. Такой жуткий поступок для нас, эльфов, просто за пределами понимания...

-Ну так я немного исправлю твоё общее мнение о людях, — ответил Зерван, — как ты думаешь, почему я остался в живых? Моя казнь была просто трюком. Линдар на самом деле не казнил меня, а вывез тайно за пределы королевства. Так что ты была несправедлива к нему.

Эльфийка удивлённо приподняла брови:

-Признаться, да. Такого поступка от человеческого короля я действительно не ожидала.

-И ещё одна вещь, о которой я никогда не говорил тебе. Дело не в короле. И не в какой-то там присяге. Я — рыцарь. Это было предопределено с рождения — тебе быть княжной Этиан, а мне — человеческим рыцарем. Это не только приставка 'сэр' к имени. Это способ мышления. Образ жизни. Я вырос, мечтая, как буду сражаться со всякой нечистью, драконами и прочими чудищами, угнетающими простолюд. Однажды мне пришлось освобождать лесную дорогу, которую перекрыла мантикора, убившая лошадь и пирующая аккурат посреди дороги. И множество людей застряло на этой дороге — либо бросай добро и беги прочь, либо прячься под телегу с зерном и надейся, что чудовище наестся и улетит само. И я как раз ехал по той дороге в столицу — поступать на службу королю. Я ещё не был рыцарем — но помню, как на меня смотрели люди, когда я объявил, что убью монстра и спасу их. Я давно забыл все свои ощущения и переживания от схватки с мантикорой — но что я чувствовал, выходя на бой, не забуду никогда. Глаза людей, светящиеся надеждой, смотрели на меня — и делали меня втрое сильнее. Этого нельзя забыть. Вот потому мы и расстались в тот недобрый час. Я понимал, что война неизбежна. И выбора у меня не было. Я не короля защищал. Не королевство. Это понятия, бессмысленные без простолюда, живущего в этом королевстве и подчиняющегося королю. Я должен был защищать простолюд.

-Я знаю, — сказала Таэль, — я тоже никогда не говорила тебе, что знаю всё это. Это как раз одна из твоих черт, выделяющих тебя среди других людей. Впрочем, мы медленно, но уверенно скатываемся к разговору о том, кто прав и кто виноват. Давай сменим тему?

-Да с удовольствием, — согласился Зерван, — теперь ты расскажи мне, как ты жила всё это время...

-Не выйдет. Ибо стоит мне начать рассказывать — мы тотчас же вернёмся к теме противостояния людей и эльфов. Ты, став вампиром, покинул Эренгард, и на этом война для тебя закончилась. Но для меня — нет, ведь я-то никуда не подалась в странствия.

-Ты права. Меня до сих пор мучат тени прошлого, и глубоко в сердце засел страх, что всё это, — он обвёл рукой комнату, — ненадолго и нереально.

-Вполне возможно. От Судьбы не уйдёшь. Ты голоден, любовь моя?

Вампир кивнул:

-Да, есть немного.

-Тогда идём, для нас уже давно накрыт стол. Ты оправился от боя с мертвецами?

-Как только увидел тебя рядом — оправился сразу, — игриво ответил Зерван.

-Я заметила это, — хихикнула княжна, — я зажгу свечи, чтобы мы могли одеться.

В тот же миг свечи вновь загорелись — Таэль подожгла их даже без жеста. Впрочем, она всегда была сильной волшебницей, как и любая высокородная эльфийка из Солнечного Народа.

Вампир нашёл возле кровати одежду — брюки, рубашку и мягкую обувь, приготовленную для него кем-то из слуг, и быстро оделся.

Они вышли из спальни, оказавшись в большом зале с невысоким потолком.

-А где это мы? — спросил Зерван, — уж не...

-В той самой крепости, в её подземных казематах, — донёсся сзади знакомый голос.

У двери стоял, опёршись на косяк, старый знакомый Зервана — высший эльф по имени Силорн, один из приближённых Таэль и по совместительству её телохранитель. Он был облачён в кольчугу, за его плечами виднелась рукоять мандалы — почти такой же как и клинок Зервана. Силорн мрачно взирал на вампира, не скрывая недружелюбия.

-Похоже, ты не рад, что зомби не растерзали меня, — ухмыльнулся Зерван, — хотя, помнится, когда мы расставались, ты сам мечтал меня прикончить на поле битвы. С тех пор что-нибудь изменилось? Ах, я же забыл, что я теперь вампир...

-Это не имеет никакого значения, — спокойно ответил эльф,— только к фляге не забывай вовремя прикладываться. Она вон там.

Вампир проследил в направлении взгляда Силорна и увидел свои вещи, сложенные возле стены. Затем снова повернулся к эльфу.

-Тогда в чём дело? Прежде ты меня хоть и недолюбливал, но не смотрел с такой злостью. У нас при расставании осталось недомолвки?

-Нет. При расставании мы всё друг другу сказали, я бы счёл честью встретиться с тобой на поле боя. Но вот самое большое зло моему народу ты сделал как раз после того, как исчез.

-Силорн! — возмущённо воскликнула Таэль, — что ты несёшь?!

-Ты прекрасно знаёшь, что я несу, моя госпожа, — ответил эльф, — мне был задан вопрос, и я ответил на него. Ты же не потребуешь от меня лгать или избегать ответа, как это делают люди?

-Похоже, без разговора начистоту не обойтись, — мрачно подытожил вампир, — что ж, если сейчас ночь, мы можем пойти наружу подышать воздухом... Тебе достаточно бросить мне вызов.

-Вы с ума посходили? Я запрещаю!! — воскликнула эльфийка.

-В этом просто нет смысла, — спокойно ответил Силорн вампиру, — если бы я раньше знал, чем всё закончится — я бы сделал всё, что мог, чтобы убить тебя. Как угодно, хоть в спину кинжалом — свои честь и жизнь я бы положил на алтарь благополучия моего народа. Но тогда я не знал — я не провидец. А теперь — теперь уже просто поздно. Так что если желаешь разговора начистоту — мы можем просто выйти в другую комнату. И я расскажу тебе, причиной чего ты стал, пусть даже не желая того. И не смотри на меня так, госпожа, — повернулся эльф к княжне, — он всё равно узнает это. Я просто избавлю тебя от необходимости говорить неприятные вещи самой.

-Любимая, я оставлю тебя... ненадолго. Я не люблю недомолвки и незаконченные дела,— хмуро сказал Зерван.

Та только махнула рукой:

-Незачем. Я и сама всё тебе расскажу. Силорн, выйди за дверь зала и проследи, чтоб никто больше не вошёл.

-Слушаюсь, — коротко ответил эльф и направился к выходу.

Таэль сделала приглашающий жест рукой в сторону стола, на котором горели свечи и стояло немало вкусных блюд. Но в этот раз Зерван остался равнодушен к изыскам эльфийской кухни.

-Что ж, — сказал он, усевшись в кресло, — рассказывай. Мне не терпится узнать те преступленья против твоего народа, которые я совершил, даже не подозревая об этом.

-Это не ты их совершил.

Глаза Таэль наполнились невыразимыми муками — тоской, печалью, стыдом. Несколько раз она пыталась заговорить — это не сразу ей удалось. И неудивительно: то, что княжна всё же нашла силы сказать, прозвучало неожиданно, дико и страшно.

-Это я их совершила. Я боялась. За тебя. Боялась, что ты погибнешь. И потому — именно потому — война не состоялась тогда. Ты нашёл в себе силы наступить на горло своим чувствам и встать по другую сторону разделившей нас бездны, повинуясь зову долга. А я... а я оказалась слабой. Я не смогла. Это я устроила так, чтобы война тогда не состоялась. И неважно как. Я знала, на что иду. Знала, что обрекаю свой народ ещё на тридцать шесть лет страданий и жизни в бесплодных горах и тёмных пещерах, словно дроу. Без клана Этиан другие кланы не смогли начать то, что планировалось.

Вампир ошарашено открыл рот, но Таэль, сделала предупреждающий жест, не дав ему сказать ни слова.

-У меня был план. Блестящий план. Ждать новой возможности, чтобы вернуть себе Солнечную Равнину, предстояло тридцать шесть лет. И за эти тридцать шесть лет ты бы постарел, и не смог бы принимать участие в битвах. У меня был тайный план, как сделать, чтобы к тому времени ты стал губернатором где-нибудь на орочьих границах — далеко от того места, где вспыхнет война. И тогда я бы не боялась встретить тебя на поле боя и увидеть твою смерть. И ради этого... Ты уже знаешь, что я сделала ради этого. Я никогда не прощу себе своей слабости. Своего преступного эгоизма. Ну а потом...Потом я узнала о твоей 'смерти'. И поняла, что всё было напрасно. Но было уже поздно. Момент для начала войны был упущен.