Добро из зла

Да, наверное, ему не стоило так поступать, а надо было воспользоваться традиционным способом и попросить открыть ауру отца, но... это произошло в те дни, когда мальчик еще не был уверен, что эти знания и видения — не фальшивка и не плод больного сознания. Он искал любые подтверждения того, что не сумасшедший, что все это реально... и способ открыть ауру самостоятельно, без чужой помощи и риска для жизни был тем, что он мог сделать сам, был четким и реальным доказательством.

Оказалось, что секрет — в глубокой медитации, погружении в себя, с целью найти ту дверь, что удерживает ауру в свернутом состоянии, найти и — сорвать с петель. Этим способом никто не пользовался — учиться нужно было годы, были способы доступнее и проще. Чтобы самому, без учителя, овладеть навыком, на освоение которого другие тратят годы, ему понадобилось три дня — в один момент, путешествуя по этому странному миру, которым было его "Я", он наткнулся на стену, движимый рожденной Прах-знает-откуда уверенностью — ударил изо всех сил... и, вынырнув "на поверхность", очень долго смотрел на свои руки, одетые, будто в перчатки, в сияющий тяжелым светом аурный покров цвета червонного золота.

А потом... потом было жестокое разочарование в тех, кому было доверено хранить их покой — Стражах города. Жители Олдена любили хвастаться, что их лучшие бойцы ни в чем не уступают Охотникам Королевств, а может, даже и лучше — закаленные в постоянных боях на защите города и рабочих на железной дороге, не то, что эти городские неженки. Оскар верил. Да и почему бы он сомневался в этом? Даже его отец считал так.

Но придя туда, посмотрев на их тренировки и спарринги... его волшебное знание, странная и пугающая способность словно сорвалась с цепи, как если бы он вступил в ту область, в которой она разбиралась лучше всего. Он мгновенно увидел в их движениях огрехи и шероховатости, дыры в технике, незавершенность или "кривость" приемов, недостаточный уровень владения аурой... и понял, что может победить многих прямо сейчас — Стражам критично не хватало системы в своих знаниях, наработок Королевств, что за многие века успели стать традициями, не всегда понимаемыми, но всегда исполняемыми.

Тогда он сам едва мог в это поверить, но стоило всерьез попытаться и... это даже не было сложно.

Мальчик уже был совсем рядом с тренировочным полем, когда тяжелый гулкий удар колокола сорвал покров сонной тишины с просыпающегося города, разорвал на клочки и выбросил в лес. Оскар, точно также, как и все остальные жители Олдена, придержал шаг, настороженно косясь в сторону колокольни, ожидая второго удара или включения системы голосового оповещения.

"Поезд? Но в расписании пусто..."

После второго удара мальчик остановился вовсе, впившись взглядом в динамик на соседнем столбе, почти умоляя его включиться и сухим казенным тоном выдать информацию о принадлежности замеченного воздушного судна — Королевства или соседи, незнакомцы или бандиты.

"Только бы не третий... только бы не третий..."

Может быть, дело было в абсолютной тягостной тишине, охватившей городок, может — в напряжении, сковавшем мышцы, а возможно — виновен был звонарь, но третий удар отличался от первых двух: звук был сильнее, глубже, почти материальной ударной волной ввинтившись в уши. В поднявшемся шуме спешно вооружавшихся личным оружием людей, выкриках и беготне по мгновенно вспыхнувших освещением улицах, почти потонуло предупреждение, выданное динамиками.

"Внимание, граждане Олдена! Замечены Гримм, двигающиеся в направлении города. Всем занять свои места согласно расписанию, группе ликвидации собраться в арсенале. Ожидайте уточнения уровня угрозы. Не бойтесь! Помните — мы выстоим, если будем сражаться вместе, если каждый исполнит свой долг в соответствии с инструкциями!"

Никаких предупреждений о "не учебной тревоге" не было — колокол использовался только для реальных оповещений.

На несколько томительно долгих секунд Оскар замер в нерешительности. Согласно штатному расписанию, он не должен был сражаться — его место было в арсенале: пока отец, который должен был возглавить группу ликвидации, чьей целью были самые сильные Гримм, воевал на стене, на плечи сына ложилась ответственная задача по выдаче остального вооружения всем, кому оно полагалось. В случае, если дела пойдут совсем плохо — открыть бункер, захватив с собой тех, кого получится, спуститься в глубокий погреб, обколоться успокоительными и снотворным, и отрубиться, в надежде, что когда они очнуться, Гримм уже уйдут или подоспевшая от союзников помощь выбьет остатки из города.

Но так было раньше. Сейчас — он МОГ сражаться, постоять за себя и защитить других, больше не был балластом. Вот только — изменения в протокол еще не успели внести, он не работал вместе с людьми, что будут биться на стенах, а заменять его в арсенале будет старый Карл, ссохшийся и ворчливый дед, живущий по соседству — плохая альтернатива. У Оскара было место в крохотной, но отлаженной военной машине Олдена... и это место было не в бою.

Сжав зубы так, что заныли скулы, Оскар медленно развернулся и побежал к арсеналу — сначала тяжело, будто преодолевая шквальный встречный ветер, но с каждым шагом — все быстрее и увереннее. Десять шагов — и он уже стрелой летит над землей, пропитав аурой мышцы, едва касаясь расчищенного от снега асфальта кончиками пальцев.

Конечно, Стражи и папа справятся — они уже делали это раньше. А у него был свой долг, свое место и свой бой — каждая сэкономленная при раздаче секунда могла спасти чью-то жизнь.

Уже у самого арсенала его догнало новое оповещение.

"Внимание! Уровень угрозы — восемь. Повторяю, уровень угрозы — восемь! Всем гражданам категории "С" спустится в бункеры и принять препараты".

И уже совсем иначе, пропитым и прокуренным до состояния, как говорил папа, "ржавой пилы" голосом мэра Лотса, динамик добавил:

"Это Нукелави с друзьями".

Что-то похолодело и оборвалось в груди, Оскар сбился с шага, а когда вновь выправился, у арсенала его встретила хмурая молчаливая толпа вооруженных кто чем людей — граждане категории Б, "ограниченно способные к бою" — замолкли, слушая сообщение... и так и не заговорили вновь, когда утихли динамики.

Восьмой уровень угрозы... Недавнему нападению на Вейл присвоили девятый. И слава Близнецам, что градация шла не по количеству и силе тварей, а именно по уровню угрозы каждому конкретному поселению, иначе Олден был бы обречен.

Оскар встретился взглядом с отцом — Вивиан Пайн могучим дубом над тонкими кленами возвышался над толпой. Одетый в легкую броню, с двумя огромными топорами, которые для меньших мужей сошли бы и за двуручные, он стоял чуть в стороне от основной группы, в окружении десятка мрачных Стражей, обвешанных оружием самого крупного калибра с ног до головы. Пару томительно долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом мужчина кивком указал на двери арсенала — Оскар прочитал по губам сообщение: "Я рассчитываю на тебя, сын. Выполняй инструкции".

Отвести от отца взгляд, повернуться к нему спиной и пройти несколько шагов к дому было самым большим подвигом, который Оскар совершал за всю его жизнь. В спину ему приглушенно зашипела рация голосом мэра, казавшемся в треске помех еще ниже и суровее:

— Отряд ликвидации, ваша цель — Нукелави. Квадрат Б12, будет у стены через пять минут. Делайте что хотите, но убейте его, без него остальные — просто толпа монстров. Отмахаемся.

"Покажи ему, из чего сделаны Пайны, папа!" — с принужденным весельем подумал он, заходя внутрь и жестом заставив отодвинуться Карла, стоявшего за стойкой со стареньким компьютером, пинком распахнул двери в арсенал и, развернувшись к ожидающим людям, приглашающе махнул рукой:

— Забирайте все. Одна пушка в одни руки, снаряженные магазины — дверь в углу, кодовый замок — 1217328, по три каждому. К черту отчетность, потом разберемся, кто и сколько. Если узнаю, что кто-то не досчитался хоть магазина — найду предателя и оторву голову.

В голове было кристально чисто и пусто — как в морге. На мгновение мальчика посетило странное чувство: будто натянулась где-то внутри тонкая пленка, готовая лопнуть в любой момент, выпуская наружу... что-то. Это что-то просачивалось через пленку прямо сейчас, мешая в диком коктейле его собственное страх и напряжение с чужой напористой уверенностью. Краем сознания Оскар отметил странные косые взгляды, которые бросали на него горожане, проходя мимо, но даже не попытался задуматься о причине. Вместо этого он выплюнул:

— Быстрее! Или я отправлю вас сражаться с Гримм голыми руками!

...Почему-то ни у кого не возникло сомнений в том, что он сможет так поступить.

Он перевел взгляд на Карла и ворчливый, не признающий авторитетов старик резко выпрямился под его взглядом, будто пытался принять стойку "смирно!"

— Иди на улицу. Всех "цэшников" отправляй в оружейную. Сам пойдешь последним. Закроешь за собой, — и, резко развернувшись, вышел во двор, не потрудившись проверить, будет ли исполнен приказ.

Открыв отцовским кодом все три тяжелых сейфовых двери, одна за другой перегораживающих узкую крутую лестницу, ведущую в бункер, он поднялся обратно, махнул рукой на черный провал в полу ближайшей женщине, прижимающей к груди младенца и, подхватив со стойки короткий меч, направился к выходу. Где-то вдалеке раздались первые взрывы — Гримм вошли в зону поражения старенькой, на ладан дышащей пушки Олдена. Гримм ответили как умели — и слитный рев сотен и, может, даже тысячи глоток заставил вибрировать воздух, всколыхнув на мгновение даже промерзшее до самого дна сознание Оскара. Заплакали женщины, судорожно забормотали что-то успокаивающее их матери, еле слышно, вполголоса, матерились себе под нос старики...

Оскар оглядел стремительно исчезающую в арсенале очередь, вооруженных горожан, что спешно уходили маленькими отрядами на свои позиции или сидели на крышах вокруг здания мэрии... покосился на чистое небо. Нукелави почему-то не привел с собой летающих Гримм — но это ненадолго. Жители города боялись или готовились к смерти — пять тысяч одинаковых эмоций, переплетаясь и усиливая друг друга, звали Гримм со всех окрестностей. Если они не убьют древнюю тварь, собравшую стаю, быстро — городу конец. Монстров все равно больше, сколько их не убивай.

Спустится вниз, вколоть себе заранее подготовленный шприц с дикой мешаниной седативных и снотворных, мгновенно отправляющий в полную несознанку кого угодно? Или, может, остаться здесь, без нужды прикрывая эвакуацию "на всякий случай", в центре города, куда твари доберутся не скоро и, девять из десяти, уже после того, как последний "гражданин С" скроется в бункере?

Нет, ни за что, не сейчас, когда у него есть силы сделать какую-никакую, но все-таки разницу.

"Пленка" внутри вновь дрогнула, выгибаясь дугой, натужно заскрипела... и у него совершенно не было времени, чтобы попытаться разобраться в том, что все это значит и что случится, когда она, наконец, не выдержит. Приняв решение, Оскар сорвался с места — туда, где грохотали взрывы, а от рева монстров дрожали земля и воздух; туда, где, если он правильно разобрал этот громоподобный треск, уже рухнули ворота и волна тварей ворвалась в город, ведомая своим господином.

Первого Гримм он встретил уже через минуту. Одинокий Беовульф, пропущенный другими, вырвавшийся вперед остальной стаи, глухо зарычал и прыгнул, едва заметив приближающуюся смазанную от скорости фигуру. Это был первый раз, когда Оскар встретил одного из монстров вот так, лицом к лицу... но воспринимался как десятитысячный. Поднырнув под брюхо, он всего один раз взмахнул засиявшим темным золотым светом коротким клинком, — и побежал дальше, не замедлившись ни на мгновение, оставив позади лишь черный пепел, в который мгновенно превратилась рассеченная на две половины тварь.

Он мимоходом разрубил второго Беовульфа, уже склонившегося над вяло шевелящимся человеком, прошел, как сквозь заросли травы, через целую стаю, окружившую один из отрядов, всего одним движением развоплотил страшную Главную Урсу, что неожиданно перегородила путь, протаранив насквозь одно из зданий, воткнув клинок в мозг через ухо.

В другое время, он бы остановился, чтобы помочь раненным или сблевать от вида выпотрошенных и обглоданных тел, два месяца назад — забился бы в самый дальний угол бункера за тремя метровыми воротами, трясся от страха и молился о том, чтобы быстрее получить свою дозу наркотиков. Сейчас — Оскар видел только свою цель: рогатую башку древнего Гримм, которая возвышалась над зданиями, а все остальное воспринималось лишь как досадные помехи.

Он выбежал на улицу, где шел главный бой в тот самый момент, когда Нукелави поднялся на дыбы и обрушил черные копыта на здание с широкой плоской крышей, на которую Стражи как-то затащили старенькую пушку. Гулкое эхо выстрела смешалось с грохотом рушащегося здания, от удара сложившегося внутрь, рев Нукелави, получившего картечью в грудь — с криками не успевших отпрыгнуть защитников города, заживо похороненных под рухнувшими сверху обломками.

Прежде, чем Оскар успел сделать хоть что-то, сверху, прямо на круп гуманоидной части кошмарного кентавра приземлилась знакомая широкоплечая фигура, вонзились в черную плоть два топора, в попытке перерубить позвоночник...

— ПАПА!

Но предупреждение опоздало: длинные и толстые, как стволы столетнего дуба, руки Нукелави невозможно изогнулись, будто вовсе были лишены костей и, схватив совсем не такую внушительную рядом с восьмиметровым чудовищем фигуру в тиски, перекинули через голову, вбили в асфальт, подняв в воздух целый гейзер пыли и осколков. Нукелави вновь встал на дыбы, готовый обрушиться на беспомощно шевелящееся в воронке тело...

В этот момент "пленка" в его голове лопнула, Оскар, как сквозь толстое одеяло, расслышал отчаянный крик: "Нет! Не так!", но было поздно — мальчик уже бросился к отцу, пронесся прямо под копытами и пинком отшвырнул в сторону, меняя верную смерть на ушибы и переломы, тихо застонав от боли в мышцах, перегруженных аурой сверх всякой меры. В тот же миг в спину ударили черные копыта, но не так, неправильно, не под нужным углом — и вместо того, чтобы вбить в землю, расплющив об асфальт в кровавую кашу, они швырнули легкое тело вперед.

Какое-то время единственное, что он чувствовал, была боль — ауре удалось спасти его от повреждений, но такие огромные единомоментные потери всегда были крайне болезненны, почти так же, как реальные раны.

"Оскар!" — услышал он незнакомый мужской голос. С трудом открыв глаза, мальчик попытался найти говорившего... но все, что увидел перед собой — смутную пелену багрового тумана, от крови залившей глаза — видимо, он не удержал ауру уже в самом конце, когда кувыркался по улице, и ссадил кожу об асфальт. Звуки боя гремели где-то в отдалении — подоспевший "отряд ликвидации" смог отвлечь тварь. Мальчик попытался определить направление зова хотя бы на слух, но и тут потерпел неудачу, наверное, из-за звона в ушах казалось, что голос звучит прямо внутри его головы.

"Оскар! Не теряй сознание! Я смогу спасти нас, спасти всех, но мне нужно твое согласие! Просто скажи "да!" ОСКАР!"