Замок Кон"ронг

Рядом с мокрым полотенцем стояла Тиана, от которой сейчас также отмахивались. Темные глаза женщины горели нешуточным любопытством. Ивар Ривен удобно устроился неподалеку от Аликс, и наблюдал за происходящим. Люсьена не было, видимо, он сейчас был с Сэндером. Джин положила себе зайти к нему, расспросить.

Откуда-то взялась леди Нэйра, которая присела рядом с Аликс, обняла женщину и принялась шептать нечто успокаивающее. Лесли благодарно взглянул на нее, и направился к Ивару.

— Поговорим?

— Выйдем? — иронично откликнулся мужчина. Шутку Лесли не принял.

— Ты где был, когда все это устроили?

— Гулял, — честно признался Ивар. — Дошел до рыбацкого поселка, выпил кружку пива, вернулся обратно. Можешь расспросить, я скажу, с кем пил.

— Долго ты гулял?

— Почти шесть часов, — честно сознался Ивар.

— Удрал из дома? — Лесли посмотрел с подозрением, но крыть было нечем.

— Я сначала дал круг по берегу, потом прошел в поселок, — Ивар вздохнул. — Мне тоже надо бы с тобой поговорить.

— О чем?

— Я сегодня видел на песке следы. Странные...

— То есть? — насторожился Лесли. Если в Кон"Ронге какой-нибудь хищник, надо его быстро выловить, а то еще наворотит дел, не хватало, чтоб кто-нибудь пострадал...

— С когтями. Только след почти человеческий...

Лесли прикусил губу.

Ивар ведь не знал о том, что сказала Джин. Никак не знал. Но тогда...

— Где ты их видел?

— Завтра покажу.

— Хорошо. Спасибо.

— Не за что.

— Оставь меня в покое, ты... неудачница! Никогда от тебя ни пользы не было, ни добра! Дура! — взвился под потолок голос леди Дженет. Кейт всхлипнула, бросила стаканчик с микстурой, и опрометью вылетела из комнаты. Лесли покачал головой.

Зря мама, конечно...

— Тиа...

Сестра кивнула, и хотела, было, выйти за Кейт, но леди Дженет вцепилась мертвой хваткой.

— Останься! Мне плохо! Подай воды!

Тиана бросила взгляд на дверь, но повиновалась. Джинджер вздохнула, и вышла вон. Где там покои Пирлена?

Как она и ожидала, Люсьен был там.

— Добрый вечер, Люс.

— Джин...

Мужчина стоял в дверях, но ему ли было загораживать путь Джинджер. Девушка просто смела его в сторону, словно веник — паутину.

— Сегодня у леди Дженет украли колье с бриллиантами. Где вы были после обеда?

Люсьен аж задохнулся от возмущения.

— Ты намекаешь...

— Что ты мог видеть вора. А ты намекаешь на что-то другое? Пирлен, — Джинджер улыбнулась прямо в лицо опешившему от такой наглости виконту, — где вы были после обеда?

— Здесь.

— Один?

— С Тиа... леди Ривен! А по какому праву..., — опомнился аристократ. Увы, тщетно. Джинджер уже повернулась к нему спиной.

— Люсьен?

— Сидел в библиотеке, — честно сознался парень. — Один.

— А пожевать тебе туда ничего не приносили? — Джинджер отлично знала привычки Лоусона, и ее безумно коробило, когда тот жевал пирожки, не отрываясь от книги, а иногда еще и жирные отпечатки на страницах оставлял. Читать Люсьен любил, видимо, прячась в книгах от слишком властной матушки, а вот уважать книгу не научился.

— Ну да...

— Значит, слуги тебя там видели, — кивнула Джинджер. — Отлично, сейчас спрошу у Тианы, была ли она здесь, и вы все трое вне подозрений. Плохо, я надеялась, хоть кто-то вора видел...

Джинджер повернулась, и выплыла из комнаты, прежде, чем мужчины успели опомниться и поинтересоваться, по какому праву она ходит, спрашивает и интересуется.

Хлопнула дверь.

Сэндер поглядел на Люсьена.

— И это на ней ты хотел жениться?

— Мама хотела...

Люсьен передернулся. Да уж, радостная бы его ждала жизнь, даже думать не хочется.

Сэндер тоже смотрел и думал, что развод — не худшая идея. Аликс всегда была податливой, мягкой и уступчивой, но кто знает, чего она нахватается от этой стервы? Уж точно ничего, подобающего хорошей жене...

* * *

К Тиане Джинджер не пошла, вот еще не хватало. Вместо этого она тихонько подошла к леди Нэйре.

— Леди, а вы...

— Где я была после обеда?

— Ну да...

— Джин, мне нечем похвастаться. Я просто уснула. Возраст у меня уже не детский, вот я и воспользовалась моментом, чтобы отдохнуть после ночных приключений.

Джинджер кивнула.

— Спасибо.

— Да не за что, все в порядке. Думаешь, вы найдете, кто это...?

— Уверена, что не найдем. Но хоть голову поломать, — честно призналась Джин. — Знаете, там такие лапищи... представить страшно.

— Не знаю. Давай отведем Аликс наверх, она устала.

— А ужин?

— Я принесу что-нибудь с кухни, — махнула рукой леди. — Разберемся.

— Спасибо, — Аликс поглядела с искренней благодарностью. Джин погладила ее по блестящим волосам.

— Я должна была сама подумать. Пойдем, сестричка...

— Пойдем...

* * *

Кейт ворвалась в комнату ураганом, и прислонилась горящим лицом к стене. Жестокие слова матери горели в мозгу огненными символами.

Дура!

Неудачница...

Мама, за что?!

Больше всего на свете Кейт хотела, чтобы мама ее любила. Просто любила, как Лесса, потому что тот — есть. Или как Тиа... только вот, отец хотел, чтобы она родилась мальчиком, и мама хотела, а Кейт всех разочаровала с самого рождения. И хоть бы она была красивой, так нет же! Невыразительное лицо, мальчишеская фигура...

Кейт рано поняла, что ее не любят, и так же рано начала битву за родительскую любовь. Напрасную битву, проигранную еще до ее начала...

Леди Дженет было неважно, жива ее дочь или нет, что там какая-то любовь? Без ответа оставались и принесенные девочкой цветы, и криво вышитые платочки, и даже скандалы, истерики, крики...

Когда Тиана сбежала с Иваром, было все. Вплоть до хватаний за сердце и стонов о смерти матери.

Когда то же самое сделала Кейт...

Что еще можно от тебя ожидать? Нашла ж себе идиота...

Тиана все передала, как было.

Вот и сейчас... ее выгнали, Тиана осталась.

Ну почему, за что так?!

За что?!

— Мам? — Колин коснулся плеча Кейт.

Женщина резко развернулась к сыну.

— Уйди от меня!

— Мама?

— Уйди! Глаза б мои тебя не видели! Ненавижу тебя! И отца твоего ненавижу!!! — Кейт просто орала в истерике, выплескивая все то, что не досталось матери. Неустроенность, зависть, злобу, сломанную жизнь, все проблемы, которые создавал Ивар, а решала она...

Колин попятился, не сводя глаз с лица матери.

— УЙДИ!!!

Голос Кейт взвился до визга. За стеной заплакала Эллина, и Колин нырнул к малявке. А Кейт с размаху швырнула в стену вазу, с мстительным удовольствием проследила, как та осыпается золотистыми осколками, и выскочила за дверь. Пожалуй, ей надо посидеть на башне. Одной. А то она кого-нибудь убьет.

* * *

Колин гладил малявку по голове, и тоже смотрел на дверь.

Так-то. Никому он не нужен.

Мать его ненавидит, отец умер, Эллина... этой все равно, что он жив, что нет его... о ней мать заботится, кормит ее, купает, платья шьет. А он...

Его мать ненавидит.

Единственный, кто его любил, это отец. А отец умер.

А если бы Колин тоже умер, мама бы плакала?

Она не хочет его больше видеть. Она не плакала бы...

Ну, раз так! И не увидит!

Решения Колин принимал быстро. Раз уж мать так хочет... он избавит ее от лишнего и ненужного сына, пусть не беспокоится. Вот только соберет все, что ему понадобится. Но сначала успокоит малявку. Она ж не виновата, что его никто не любит...

Его любил только папа, а папа умер. Вот Колин к нему и отправится, почему нет? В храме говорят, что смерть — это миг, а потом будет жизнь вечная. А миг он потерпит, это не страшно.

Никто не объяснил мальчишке, что смерть, может, и миг, а вот насчет вечной жизни — вопрос сложный. Никто ведь оттуда не возвращался, никто не знает точно, как там...

Колину такое даже в голову не приходило. Мальчику было просто очень-очень больно, и как унять эту боль, он не знал. А что делать — тоже.

Перерезать себе вены?

Это было больно, Колин несколько раз резался. И не хотелось — спасти могут, если найдут не вовремя.

Травиться? Тоже надо знать чем, а то стошнит еще, и все труды напрасно.

Броситься с башни?

Можно. Но высоту Колин не любил и побаивался. Так что же остается?

Море.

Можно прийти с утра на берег, и с отливом войти в море. А дальше — оно понесет тебя вдаль, оно легкое, теплое, уютное, и плавать Колину нравилось... почему нет?

Пусть будет море.

Колин прищурился на небо.

Элина, наконец, замолчала. И до отлива немного осталось, он начнется около трех часов ночи, прилив около девяти утра... к тому времени все будет кончено.

Глава 10.

Утро началось с крика. Кажется, в Кон"Ронге это становилось традицией.

Кричала Кейт. И виноваты в этом были Ивар и Лесли. Ивар решил показать Лесли, где он видел следы, а это ж надо идти в отлив. Вот они и пошли с утра пораньше, на рассвете. А на берегу сложена одежда, которую они мгновенно узнали.

И записка.

Мама, я тебе не нужен.

Прощай.

Колин.

Кейт метнулась по комнатам, Колина не было, из одежды пропала только найденная на берегу, следы вели к воде...

Слуги бегали по замку, но нигде, нигде не могли найти Колина. Вот и...

Когда Кейт поняла, что именно произошло, она впала в истерику, вывести из которой ее не удалось даже пощечинами. Это сообщила Джин леди Нэйра, которая с утра уже побывала в эпицентре скандала, и забрала к себе маленькую Эллину. Девочку она, кстати, пристроила Аликс, намекнув, что учиться надо на чужих ошибках, простите, детях. Вот, погляди, чтобы не повторять чужих ошибок...

Аликс нянчила малышку, Ивар со слугами обшаривал замок, Лесли помчался в рыбачий поселок, может, Колина еще удастся найти...

Леди Дженет страдала, Тиана утешала мать, а вокруг Кейт суетились служанки. Госпожу Линос не любили в Кон"Ронге, но есть горе, которое выводит человека за рамки обычных отношений. В такие моменты надо просто забыть обо всем и подставить плечо. А отношения можно выяснить и потом, с чувством, с толком, с расстановкой...

Успеха женщины добились, надо сказать. Кейт уже не кричала в голос, не рыдала что есть сил, она молча сидела на диване в гостиной, и ждала вестей. И из глаз ее лились слезы.

Как часто мы не ценим того, что есть.

Ивар?

Пес с ним, с Иваром. Зато у нее был замечательный сын! Может, они друг друга и не понимали, но Колин искренне старался помочь, приглядывал за Эллиной, даже цветы ей приносил несколько раз.

А она...

Дура, господи, какая ж дура!

Кейт отчетливо понимала, что никогда, никогда себе не простит, и никогда больше...

Господи, пусть живым найдется, а остальное — неважно!

Она застыла в своем горе, как муха в янтаре, и именно такое ее увидел Люсьен, вышедший в гостиную. Бледная, словно призрак, с красными от лопнувших сосудов глазами, с судорожно стиснутыми руками...

Горе стесало с лица Кейт прошедшие годы, сделало его совсем юным, и Люсьен не смог пройти мимо. Присел рядом, коснулся тонкой руки...

Кейт даже не заметила. Даже головы не повернула.

У Люсьена было трое сестер, не считая матери, которая регулярно впадала в истерические припадки. Что делать с женщинами, он знал, только кто б подпустил к нему женщин? Уж точно не Резеда Лоусон, матушка неусыпно и ревниво оберегала своего сыночка от всех 'жадных самок' и 'хищных шлюх'.

Люсьен поглядел на служанок, прищелкнул пальцами.

— Таз сюда, с горячей водой и солью. Вы не видите — она же вся белая! Теплый платок найдите. И горячий глинтвейн сделайте, я ее сам напою...

И слуги брызнули в разные стороны.

Кейт даже не поняла, что с ней делают, все ее внимание, вся жизнь сосредоточилась на входной двери. В груди болело так сильно, что казалось, она не может вдохнуть, сердце колотилось, голова горела, а пальцами она могла спокойно заморозить воду...

Кто-то рядом?

Может быть...

Или нет?

Кейт даже не понимала этого. Сейчас ее можно было бы убить, она бы и на это не обратила внимания. И только когда ногам стало горячо, а в горло полилась обжигающая жидкость, она повернула голову. Медленно, с громадным трудом...

— Вы... кто?

— Неважно.

Люсьен поколебался пару минут, а потом сделал то, чего сам от себя не ожидал — обнял Кейт и погладил по волосам.

— Он найдется, обязательно найдется.

— Я...

— Мы никуда отсюда не уйдем. Но ему может потребоваться помощь, поэтому вы должны взять себя в руки.

— Да... Колин... он...

— Он обязательно найдется.

Люсьен, честно говоря, не испытывал такой уверенности, но женщина и так была на грани истерики, стоит ли добавлять еще?

Нет, лучше не надо...

* * *

— Есть тут одно место, драконья коса, — честно признался старый рыбак. — Туда все прибивает, может, и парня вашего тоже там искать надо. Лодки когда уносит, сети, людей... как заколдованное.

Лесли кивнул.

— Можете вы туда доплыть? Я заплачу...

— Дело нехитрое.

Рыбаки уже вернулись с лова, и теперь разбирались с рыбой. Потрошили, готовили для копчения, засыпали крупной солью, но это реже, все же соль дорога, а коптить проще...

— Я заплачу, — в руке Лесса блеснуло золото. — Мне нужно, чтобы вы обшарили все места, где может быть...

— Тело, — мрачно приговорил Ивар.

Он-то иллюзий не питал, даже если не брать в расчет чудовище, которое наследило на берегу, море холодное, а мальчишке — много ли надо? Полчаса, может, час, пока не сведет судорогой руку или ногу, пока не иссякнут силы... вряд ли больше.

Рыбак молча кивнул. И вскоре лодки опять отошли от берега.

Никто не спорил, не ругался...

Ребенок же! Тут уж всем миром надо помочь. Да и заплатят за это, и погода не так, чтобы плохая...

Синее небо, и игривые солнечные зайчики на гребнях волн казались Лесли особенно циничным издевательством и над ним. И над Кейт, и над Колином. Мальчишка же!

И что его потянуло?

Хотя зная Кейт, ох, не просто так она сейчас слезы льет, не просто.

— Интересно, почему мальчишка на такое решился? — почти озвучил его мысли Ивар.

— Отец умер...

— И что? Нет, тут другое... ему, конечно, плохо без отца, но не настолько. Иначе б он раньше топиться бросился.

— Думаешь, Кейт?

— Уверен. Мать он любит, мальчишка-то неплохой, а вот сама Кейт...

— Она хорошая! — вступился за сестру Лесли.

— Так и Тиа неплохая, тут дело в другом. Они любить не умеют. Ни Кейт, ни Тиана, ни теща моя, что уж там.

— Неправда! Кейт, конечно, да... а мать меня любит. И Тиа... вы ведь женаты!

— Потому и знаю, — Ивар присел на камень, обхватил руками колено. — Тиана не ко мне бежала, а от матери. И Кейт то же самое, из Кон"Ронга они вырвались, а вот стать нормальными не получилось. Они не знают, как это — любить. Не умеют.

— Тиа любит Андреса.

— Нет. Это наш сын, только вот мне все равно, какой он, кто он, я просто счастлив, что он у меня есть. Что я есть у него. А Тиане надо им гордиться. Чтобы на него глядели, а потом переводили взгляд на нее — это та самая, это мать Андреса Ривена. И твоя мать то же самое. Она не понимает, что любить — это отдавать, она может только брать и брать, а этого мало. Слишком мало...