— … а стало быть, он представляет угрозу. Более того, он направляется в Грат, а значит, угрозу представляет уже не возможную, а вполне реальную, — непринужденно продолжил Бэстифар. — Здесь начинается поле твоей деятельности, Отар. Избавь меня от этой угрозы. Задание сложное, не спорю: в конце концов, твой враг в данном случае весьма искусен, может управлять людьми и прорываться сквозь красное, не испытывая при этом ни малейших трудностей. Но не думаю, что это остановит тебя и твоих людей.
— Разумеется, не остановит, мой царь, — с жаром отозвался Парс.
— Хочу отметить, — продолжил аркал, не меняя тона. Фатдир ярко представил себе медленный кивок, которым монарх одарил командира кхалагари. — Ты был прав. Ты предупреждал меня об опасности, которую представляет Мальстен, почти с первых дней, как он здесь появился. Я не слушал тебя. Теперь — слушаю. Но я знаю, что твою позицию относительно… анкордского кукловода разделяют далеко не все твои люди и, уж если на то пошло, далеко не все, кто работал с Мальстеном здесь, в цирке.
— К сожалению, это так, мой царь, — спокойно подтвердил Отар.
— Поэтому я хочу, чтобы на задание с тобой отправились только те твои люди, которые полностью разделяют твои взгляды на Мальстена. Только они сумеют достойно оценить противника и только они будут испытывать к нему невольный страх, который в данной операции просто необходим. Если идти в лобовую атаку на этого данталли, ничего хорошего из этого не выйдет: ровно столько людей, сколько выступит открыто против него, поляжет замертво. Действовать нужно осторожно. Поэтому, повторюсь, бери самых проверенных, самых преданных, готовых жизнь отдать за свои убеждения по поводу опасности, которую представляет анкордский кукловод.
— Я вас понял, мой царь. Я все сделаю.
— Я в тебе не сомневаюсь, Отар, — все еще не меняя тона, отозвался аркал. И далее покровительственно добавил, — следите за всеми кораблями, прибывающими в Адес — в Оруф Мальстен не поедет: он торопится помочь плененному охотнику, да и те края знает откровенно плохо. Как только данталли войдет в Грат, убейте его. Именно в Грат, не в Адес: я не хочу, чтобы проверенные кхалагари уходили за черту города, вы нужны мне здесь. Аэлин Дэвери — не основная цель, ее лучше взять живой, она станет неплохим дополнением к моему цирку. Задание понятно?
— Понятно, мой царь, — вновь с готовностью ответствовал командир.
— Ступай, — почти небрежно сказал аркал в ответ.
Не говоря больше ни слова, Парс прошествовал к двери и с шумом распахнул ее, Фатдир едва успел отскочить и сделать вид, что подошел секунду назад. Отар переглянулся с первым советником, на миг не сумев сладить с собственным выражением лица и продемонстрировав полную растерянность. Сейчас он был заметно бледнее обычного.
— Командир Парс, — учтиво кивнул Фатдир, предпочтя не заметить эту перемену в его лице.
— Советник, — Отар также отозвался кивком и поспешил удалиться. Несколько секунд Фатдир провожал его глазами, затем глубоко вздохнул и вошел в покои царя, тут же увидев на балконе Кару, с удовольствием подставляющую лицо утреннему солнцу.
— А, Фадтир! — воодушевленно воскликнул Бэстифар, выходя навстречу первому советнику. Выражение его лица было нисколько не похоже на выражение лица человека, только что подписавшего смертный приговор лучшему другу.
«Что же, во имя Солнца, он задумал?» — невольно спрашивал себя Фатдир. Тон малагорского царя не мог так просто его обмануть: Бэстифар не раз пытался сойти за недальновидного и импульсивного правителя, потерявшего голову от собственной власти и дающего ход каждой своей прихоти, однако на деле он таким никогда не был. Казалось, каждое его действие, даже самое незначительное, несло в себе скрытый умысел — и хвала Солнцу, если только один. Задание, только что озвученное Отару Парсу, никак не могло быть решением, принятым наскоро.
— Вы звали, Бэстифар, — учтиво склонив голову, произнес Фатдир, на этот раз предпочтя сразу обратиться к монарху по имени вместо «государь». Сейчас, он чувствовал, в этой самой комнате происходило нечто очень важное, и привычные игры с объяснением того, кто на деле правит страной, были попросту неуместны.
— Звал. Не ожидал, что у тебя так быстро найдется возможность здесь появиться. В конце концов, я прекрасно помню, сколько у тебя дел, — невинно улыбнулся аркал, заставив первого советника нахмуриться.
— Я счел Ваш вызов срочным, — серьезно ответил он, многозначительно вглядываясь в глаза пожирателя боли и безуспешно пытаясь угадать, что за мысли сейчас роятся в его голове.
— Напрасно, — развел руками Бэстифар, прикрыв глаза. — Но, раз уж пришел, обсудим мой вопрос сейчас.
— То есть… — Фатдир помедлил, подбирая слова, — новость о том, что Вы только что приказали Отару Парсу убить Мальстена Ормонта, Вы полагаете делом несрочным?
При упоминании анкордского кукловода Кара обернулась через плечо, сверкнув глазами, и для Фатдира этот ее жест не остался незамеченным. Однако Кара предпочла тут же снова сделать вид, что ничто из происходящего в этой комнате ее не интересует, и вновь подставила лицо солнцу Грата.
Аркал тем временем самодовольно осклабился.
— Опять подслушивал под дверью, мой друг? — он качнул головой, закатил глаза и нарочито недовольно цокнул языком. — Не самое благородное занятие, не находишь?
— С чего такая перемена, Бэстифар? — приподняв голову и выпрямившись, спросил первый советник. Аркал, который, даже ссутулившись, все еще мог смотреть на Фатдира сверху вниз, снисходительно улыбнулся и небрежно махнул рукой.
— Не бери в голову, мой друг, это совершеннейший пустяк, не имеющий никакого отношения к вопросу, по которому я тебя сюда позвал.
Фатдир недоуменно округлил глаза и невольно бросил взгляд на балкон, будто мог найти поддержку у Кары, которая стояла, более не удостаивая говоривших ни толикой своего внимания.
— Бэстифар, — серьезно обратился первый советник, стараясь говорить как можно тише, — мы с Вами положили много сил на поиски Мальстена Ормонта. Я был в курсе каждого Вашего шага по его поводу, и такая резкая перемена вызывает у меня массу вопросов. Вы называете это пустяком, хотя на самом деле вовсе так не считаете. Не можете считать. Это в корне меняет очень многое, и мы оба это понимаем. Я — Ваш первый советник, Ваш союзник. Не понимаю, к чему Вам скрывать от меня что-то в деле, которое мы не раз обсуждали и по которому совместно работали столько времени.
Взгляд аркала посерьезнел и вмиг заставил Фатдира умолкнуть.
— Послушай меня внимательно, — тихо произнес он, и от этого тона по спине первого советника побежал холодок. — То, что я обсуждал с Отаром Парсом, касается только меня, Отара и некоторых кхалагари. Тебя это не касается никоим образом, и на твоей работе никак не отразится. Ничего не изменилось, ясно?
— То есть… Вы не намерены убивать Мальстена Ормонта? — прерывисто вздохнув, полушепотом выдавил Фатдир, тут же удостоившись нового ледяного взгляда аркала.
— Какое из произнесенных мною мгновение назад слов было тебе непонятно? — с дружественно-угрожающей улыбкой поинтересовался Бэстифар.
— Слова были понятны все до единого, — склонил голову первый советник. — Неясным остался смысл Ваших действий, государь.
— Вот оно, значит, как! Опять государь? — широко улыбнулся аркал, всплеснул руками и приобняв собеседника за плечо. — Ты счел, что я начал вести игры за твоей спиной, мой дорогой мнительный Фатдир? Что ж, спешу тебя успокоить: никаких игр за твоей спиной я не веду, в настоящие цари выбиваться не намерен. Страна — ее внешние и внутренние дела — по-прежнему находятся под твоим чутким руководством, я в это почти не вмешиваюсь. Что же касается отношений с моим ближайшим окружением, то их позволь мне решать самому.
Первый советник замер, внимательно посмотрев в глаза пожирателя боли.
— Стало быть, это не смертный приговор Мальстену Ормонту! — голос его прозвучал чуть громче шепота, глаза недоверчиво округлились. — Это приговор…
— Ты проницателен, — холодно перебил Бэстифар. — Сохрани же это качество до конца и не говори больше ни слова по этому вопросу. Это мы обсуждать не станем. Тебе ясно? Это то самое решение, оспаривания которого я не потерплю, и мне совершенно не хочется угрожать тебе, чтобы донести до тебя эту информацию.
Первый советник понимающе кивнул.
— Как прикажете… Бэстифар, — чуть помедлив, отозвался он.
— Чудно! — улыбнулся аркал, выжидающе потерев ладони. — Тогда вернемся к тому вопросу, по которому я позвал тебя сюда. Не буду произносить громких речей о том, как Малагория отстала от остального мира в своем религиозном консерватизме — я таких речей не готовил…
— Религиозном… консерватизме? — недоверчиво прищурился Фатдир.
— Именно, мой друг! Много лет мы открыто плевали в лицо тем, кто верил в других богов Арреды и заявляли, что на нашей земле в почете только один — Мала. Лично я убежден, что это в корне неверно, — деловито заявил Бэстифар. — Мне не раз доводилось буквально чувствовать на себе волю других богов, и я отношусь к ним с большим уважением. Меня совершенно не радует, что при этом вся моя страна этого не делает, поэтому я хочу, чтобы в Грате появился первый на территории Малагории Храм Тринадцати.
Первый советник шумно выдохнул.
— Вы хотите… храм? — качнув головой, переспросил он. — Но… Бэстифар, малагорский народ никогда не поклонялся всем тринадцати богам…
— И в этом есть определенная доля невежества, не находишь? — невинно улыбнулся аркал. Фатдир прочистил горло и неуверенно передернул плечами.
— Не знаю, мой ца… Бэстифар, я не уверен…
— А вот сейчас «мой царь» было бы обращением верным, — многозначительно произнес пожиратель боли, перебив советника. — Я нисколько не умаляю твоих знаний и полномочий, дорогой друг, однако есть некоторые моменты, в которых мне своим титулом хотелось бы воспользоваться. Могу тебе гарантировать: таких прихотей у меня немного. У моего покойного отца их было, надо думать, гораздо больше.
Фатдир понимающе кивнул.
— Я Вас понял.
— Вот и прекрасно! — Бэстифар радостно хлопнул первого советника по плечу и указал ему на дверь. — Надеюсь, сильно тянуть с этим вопросом ты не станешь. В конце концов, строительство — дело долгое, и мне хотелось бы, чтобы процесс начался, как можно скорее.
— Сделаю все, чтобы его… ускорить, — страдальчески сдвинув брови, отозвался первый советник и направился к выходу. За дверью он тяжело привалился к стене и тыльной стороной ладони вытер чуть взмокший от напряжения лоб.
«А ведь день начинался так хорошо!» — скорбно подняв глаза вверх, подумал он. Затем, помедлив несколько мгновений, он оттолкнулся от стены и понуро побрел в свой кабинет.
* * *
Стоило первому советнику покинуть покои царя, Кара развернулась лицом к самодовольно шагающему к ней Бэстифару и, прищурившись, покачала головой.
— Поиграл в царя? Доволен? — скептически спросила она.
— Я-то доволен, — улыбнулся аркал, обнимая ее за талию. — А вот кое-то, похоже, пребывает в дурном расположении духа. Ну, давай. Рассказывай, чем недовольна. Я не попросил у Фатдира отстроить для тебя отдельный дворец? Или, быть может, ты хотела заменить все свои одежды на новые, а я этого не приказал?
Кара закатила глаза, чуть качнув головой. Бэстифар вмиг посерьезнел, стал прямо напротив нее и взял ее за плечи.
— Так, только, во имя богов, не говори снова, что ты не уверена, что уверена, что беременна… или как там было?
Возмущенно цокнув языком, Кара сбросила руки аркала и отвернулась от него.
— Вечно теперь припоминать будешь?
— Да ну брось, — аркал стал рядом с любовницей и невинно улыбнулся. — Это просто шутка. Неудачная, согласен. Слишком уж, видимо, хорошее настроение.
— Не к добру это, — хмыкнула Кара, заставив Бэстифара закатить глаза.
— Иногда ты пессимистка похлеще Мальстена, знаешь об этом?
— Зачем тебе этот храм? — неимоверным усилием воли проигнорировав последнее замечание, спросила женщина, поворачиваясь к аркалу и внушительно глядя ему в глаза. — Люди этого не поймут. Я согласна с Фатдиром: мероприятие сомнительное.
— Он этого не говорил, — качнул головой Бэстифар.
— Ему и не надо было: у него в голосе это прекрасно читалось. Так зачем тебе этот храм?
Бэстифар тяжело вздохнул и устремил взгляд на раскинувшийся перед глазами Грат.
— Потому что я верю в них, Кара. В богов, — серьезно отозвался он. — Не думала, что все может быть так просто?
Кара изумленно взглянула на царя.
— Не перестаю тебе удивляться, — с улыбкой качнула головой она, выдержав недолгую паузу.
— Неужели это никак не вяжется с моей натурой? — криво усмехнулся Бэстифар.
— Скорее, это не вяжется с историей твоей семьи, — пожала плечами Кара. — Прежде малагорские монархи не питали искренней веры ни в кого из богов Арреды, кроме Мала.
— Прежде малагорские монархи в моем возрасте уже имели пару десятков жен, — улыбка Бэстифара растянулась от уха до уха.
— Это тоже. Ты во многом отличаешься от своих предшественников.
Аркал глубоко вздохнул и приобнял женщину за талию. Кара, помедлив несколько мгновений, положила голову ему на плечо.
— У меня дурное предчувствие, Бэстифар. Я понимаю, что Отару ты сказал только то, что он хотел услышать, но в твоих словах есть доля истины: возвращение Мальстена в Грат несет угрозу. Я пока не знаю, какую именно, но чувствую, что многое с его приходом сюда может измениться. Я… — запнувшись, она поджала губы и, взяв аркала за руку, с силой ее сжала. — Я боюсь за тебя.
Бэстифар нахмурился, но ничего не сказал в ответ, лишь приобнял Кару крепче, понимая, что сейчас столкнулся с одним из тех немногих моментов, когда ни его доводы, ни его собственные предчувствия никак не могут успокоить собеседницу. Бэстифар не мог с уверенностью сказать, что разделяет страхи женщины, однако некое предчувствие, природу которого он был не в силах объяснить, ворочалось и в его душе.
