Часть 2. Душою по лезвию.

Аля улыбается ему. Давит ладошками на грудь. Просит тихонечко, чтобы лег. Рагезт откидывается навзничь. Она забирается сверху.... Любовная феерия обретает новое дыхание.

* * *

Сумрак и беззвучие. Предрассветная туманная дымка катится, плывет над замершим в ожидании лесом. Насыщенный, свежий аромат хвои и омытой росою листвы проникает в раскрытые настежь окна. Полное безветрие. Ничто не колыхнется. Не двинется — в преддверии и предвкушении рождения нового дня. И мир вокруг застыл и внемлет....

Горизонт быстро светлеет. Загорается по краю тоненькой световою каемкой. И вот — первый золотистый луч взбегает на вмиг заголубевшее небо. И разрисовывает перистые облачные узоры оттенками неги и тепла. Его догоняют другие. Разливаются животворными потоками. И пробуждают многоголосие проснувшейся жизни. И наполняют её сердце трепетом и восторгом.

На ленте парапета. У самого края. Она прислонилась спиною к его груди. Он обнимает её за плечи. И прямо напротив них, из-за лесного простора, медленно и важно выплывает пылающее око восходящего солнца.

Краасс кивком указывает Але вниз, на опушку. Она смотрит. Приветственно машет рукою. Могучие черные фигуры показываются из лесной тени. Горделиво и величественно являют себя утреннему свету.

Рагезт выпускает девочку из объятий. Отходит в сторону. Перевоплощается. Аля тоже меняет облик. Одновременно выбросив крылья, они планируют вниз. К ожидающим у лесной границы Морфею и Тамелону. Приземляются прямо на мускулистые, отливающие бархатом и глянцем, спины единорогов. Краткие, оживленные приветствия, и итраны с места входят в полет стремительного карьера. Пригибаясь к широкой холке, сливаясь с ураганной скоростью мчащегося по лесу единорога, Аля кричит во все горло от переполняющей её полноты бытия. Морфей, отвечая на это залихватское изъявление восторга и удовольствия, вскидывается на дыбы и, послав мысленную команду "держись!", резко ускоряется. Один за другим, единороги взлетают по сосновым стволам наверх. И забытые старинные легенды о сказочных, волшебных скакунах становятся явью и реальностью.

Сжимая коленями лоснящиеся бока итрана, Аля разбрасывает вширь руки, запрокидывает лицо к бьющему встречному ветру. И купается в этих хлещущих прохладой и влагой воздушных струях, чувствуя себя самой-самой-самой счастливой на всем белом свете, и даже за его мысленными пределами!

Глава 36

— У меня для тебя сюрприз, Алира. И, одновременно, первое серьезное задание. — Полулежа в широком мягком кресле, в своей излюбленной позе размякшего пресытившегося кота, Краасс наблюдал за увлеченно приканчивающей обед Алей. Девочка отставила блюдо. Повернулась, вытирая губы салфеткой.

— Ты точно не будешь? — Поинтересовалась. — Может, отдельно заказать?

— Нет, малыш. — Лениво отмахнулся он. — Благодаря тебе и удавшейся на все сто вечеринке, я очень даже сыт.

Аля внимательно посмотрела на него. Налила себе морсу. Выпив, попросила Арнику убрать остатки. Стол и сервировка немедленно пропали. Аля подошла к трансформеру. Уселась на ковер у его ног.

— Слушаю.

— Вначале — о задании. — Краасс выпрямился, сдвинулся в сторону, похлопал по седушке. — Иди сюда, Алира.

Она забралась в кресло, устроилась рядом. Обняв её, рагезт приступил к повествованию.

— Ты знаешь уже от Зэера о такой категории миров, как "Пустые"?

Аля кивнула, подтверждая.

— Мы пользуемся ними для акклиматизации и расселения полезных нам жизненных форм. Своеобразные фермы по выращиванию живого материала.

Уголок Алиного рта дернулся, но она сразу же совладала с собой. Виновато улыбнулась. Он потрепал её по плечу понимающе. Продолжил:

— Условия для существования там достаточно комфортны. Естественно, никаких излишеств и наворотов технологических. Но уровень жизнеобеспечения вполне удовлетворителен. В свое время, занимаясь расселением, мы на эту тему особо не заморачивались. Привозили оговоренное количество поголовья и выпускали, перед тем очистив территорию от возможно опасных для наших поселенцев организмов, сделав им все возможные прививки и снабдив необходимыми для выживания припасами. Но позже убедились, что такой метод себя не оправдывает. Слишком большой расход базового материала. Незнакомая местность, стресс, борьба за выживание, и так далее. Прирост населения идет слишком медленно и плохо компенсирует затраты. Поэтому, через время, решено было усовершенствовать систему. Теперь для каждого вида подбираются наиболее подходящие для успешного и активного размножения условия. Чтобы не уходить далеко в сторону и не углубляться в ненужные, не относящиеся к делу аспекты, перейдем сразу к твоим бывшим соотечественникам, Алира. Люди, точнее их современный вариант, изнежены, возможно, чересчур. Но настолько же и вкусны. Поэтому я решился понести дополнительные расходы, но создать для них атмосферу и инфраструктуру, максимально приближенные к условиям на Центале.

Суть такова: сельскохозяйственные поселения с обязательными медблоками, небольшими центрами развлечений, школами для потомства и храмовыми постройками.

— Можно продолжить? — Перебила Аля, сверля его глазами.

— Пожалуйста. — Разрешил Краасс, улыбнувшись.

— Людей вы будете брать молодых. Лет до двадцати пяти, не старше. С хорошими физическими данными и устойчивой психикой. Заниматься они будут, в основном, ведением натурального хозяйства на собственных частных подворьях. Поскольку ты не упомянул о денежной системе и торговых точках, я предполагаю, что одежда, инструмент, техника и прочее подспорье выдаваться будет, ну, скажем, в качестве... гуманитарки! Наличие религии тоже понятно. Набожным контингентом легче управлять. Думаю, также, что в этом случае ваша раса представлена будет именно как живые боги, во плоти, которым надо беспрекословно подчиняться и почитать. Так?

— Умница. — Отозвался он. — Дальше.

— С медблоками все ясно. А вот школы.... Вроде бы, резонный вопрос напрашивается — зачем? Все равно дети эти — потенциальные бройлерные тушки.... О, господи! Я говорю жуткие вещи!

— Просто здраво оцениваешь обстановку. — Хмыкнул рагезт. — Не отвлекайся.

— Школы необходимы, чтобы давать базу знаний, обеспечивающую элементарные навыки и умения, и не допускать умственной деградации. Кроме того, там же станут отбирать наиболее смышленых и физически развитых для дальнейшего разведения. Остальных, очевидно достигших все же совершеннолетия, с планеты будут изымать. Но... — Она призадумалась. Прищурилась на Краасса и заключила, — под благовидным каким-нибудь предлогом. Чтоб не провоцировать истерик ненужных и вспышек бунта. К примеру — для новой и радостной жизни в большом внешнем мире. Можно им внушить, даже, что отбираются, как раз таки, наидостойнейшие высокой чести.... Нет, не пойдет! — Перебила сама себя. — Обязательно кто-нибудь заинтересуется нездорово таким распределением. Начнутся обиды, протесты. На оставшихся повиснет хронический комплекс неполноценности. Нетушки. Надо как-то по-другому обыграть.... Лучше банально и просто назвать отбираемых рекрутами. Для несения службы вам же на этих самых высших мирах. И еще такие идейно-рекламные ролики подключать. С этим, как его, двадцать пятым кадром. Тогда они, вероятно, сами бежать станут и в очередь выстраиваться.

— Ого! — Протянул трансформер. — Уже лечу за своей большой записной книжкой! Это же надо быстренько законспектировать, пока не подзабылось.

— Издеваешься, да?! — Помрачнела Аля.

— Восторгаюсь! — Ответил он искренне. — Ты превосходишь все мои ожидания. Еще что-нибудь добавишь?

— Учителями, медиками, служителями культа и прочими "направляющими" послужат андроиды. Вы появляться будете редко, но метко. Скорее всего — на самых значительных религиозных празднованиях. И после ваших посещений знаменательных, они долго еще будут млеть в духовном экстазе, и ожидать повторного пришествия, как самого господа бога.... Жестоко, однако! — Закончила грустно.

— Все правильно, ребенок. — Краасс явно удовлетворился её рассказом. — И точно почти, до деталей. Я также высказался за имитацию телевидения и радио, потому как это идеальное средство контроля и внушения, телефонную связь и некоторую масштабную технику — лодки, автомобили, станки, прочее. Никакого бензина и газа, разумеется. Принцип наших аппаратов. Почти что "перпеттум мобиле" получится. Но это нюансы уже. Теперь касаемо твоего задания. Как раз ты у меня и будешь заниматься предварительным отбором для первой отправки.

Аля смотрела на него, не мигая и не двигаясь. Он поднес палец к губам.

— Ничего не говори, Алира. Решение принято. И приступишь ты прямо с сегодняшнего дня. Я доверяю автоматике. Но больше — твоему чутью. Тебе нет нужды встречаться и взаимодействовать со всеми ними лично. В нашей базе исчерпывающие данные и характеристики собранных образцов. Возьмешь оборотня личным секретарем, и вперед. Твоя наиважнейшая задача — отобрать из имеющегося материала так называемых координаторов, которые будут настраивать и подготавливать к новой жизни остальных своих соплеменников. И вот с этими уже работать придется лично. В подземных блоках места у нас хватает. Располагайся и действуй.

— Дом-3, фактор страха. — Озвучила Аля задумчиво.

— А, может, и надежды. — Не согласился трансформер. — Последней. Как тебе недавно узнать довелось.

Аля на миг искривила губы в болезненной гримаске.

— Та девушка?.. Хорошо, Краасс. Сколько у меня времени.

— Двадцать семь планетарных суток, малыш. Вместе с сегодняшним днем.

— А потом?

— А потом мы оставим Центал. Надолго.

Аля повесила голову. Вздохнула.

— Чего это ты? — Поддел трансформер весело. — А кто в недалеком прошлом горел желанием отправиться со мною безоглядно. И бушевал из-за справедливого отказа?

Не отвечая, Аля пожала плечами.

— А теперь вот, отчего-то, страшно стало, да?

Она посмотрела. Кивнула.

— Это пройдет, малыш. Как и все остальное. А через эти, двадцать с хвостиком, дней, когда будут переданы полномочия и окончатся основные приготовления, нас с тобою ждет завершающее путешествие по Земле. Так что спонтанно и внезапно Центал ты не покинешь. Успеешь и попрощаться, и красотами налюбоваться, и впечатлениями запастись перед перелетом.... Видишь, я все предусмотрел.

— Что с моей подготовкой военной?

— Главное — время распредели рационально. Естественно, совсем от тренировок отказываться недопустимо. Разработай график. Согласуй с Носферату. И сделай так, чтобы тип этот поменьше мне на глаза попадался!

— А Зэер? — Жалобно протянула девочка.

— А твоя любимая нянька в делах, как в шелках. И ты ему не мешай, пожалуйста. Успеете еще налюбезничаться.... Я и так себе удивляться не перестаю. — Замолчал. Фыркнул смешком иронично. Узрев её потрясенный взгляд, объяснил:

— Если б не знал так хорошо своего помощника. И не был бы в нем уверен абсолютно.... Приревновал, наверно бы!

Аля расхохоталась. Зажала себе ладошкой рот. Смотрела из-под упавших прядок насмешливо и задорно. Ласкаясь, прислонилась головкой к его плечу.

— Кто-то упоминал о сюрпризе! — проговорила тихо, заинтересованно.

— Да-да, — он включил визифон, активировал сетку камер-наблюдателей. Выбрал изображение. Увеличил.

Аля вскочила и вынеслась вперед, к самому экрану. Рассматривала увиденное с минуту. Обернулась к рагезту, неверяще и ошеломленно.

— Что скажешь? — Поинтересовался он буднично.

Аля уставила на него расширенные зрачки. Прошептала растерянно:

— Но почему?

— Первое. Ты не пыталась упросить. Ты поступила мудро и рассудительно. И тем самым смогла сделать так, чтобы и мне захотелось пойти тебе навстречу. Второе. По своим данным личностным, она будет полезнее нам при жизни. И работу ты начнешь именно с нее. Она морально подготовлена к сотрудничеству и подчинению.

Аля опять повернулась к визифону. На нем отображалась маленькая квадратная комнатка без окон, или — скорее — клетушка. На узком прямоугольнике кушетки сидела, подтянув колени к груди и обхватив их накрест руками, такая знакомая Але, щуплая фигурка с ярко рыжей шапочкой кудрявых волос.

Глава 37

И на каком же она свете?.. Можно подумать, загробная жизнь существует!.. Обрывки памяти вползают в сознание. Мельтешат разрозненными бессвязными картинками. Значит, её разум живет. Да и тело, вроде бы при ней. Только слушается плохо. И еще желаний нет никаких. Даже кой-куда "по маленькому". Будто все естественные процессы организма отключены или заморозились на неопределенный срок. И душе, на удивление, спокойно. Не хочется двигаться, неохота думать и анализировать. Только ждать. Ждать и проверчивать доступные кусочки воспоминаний, как игрушку калейдоскоп.

Она не видела, что случилось с остальными. Но уверена, они погибли. До одной. Все. А её пощадили. И совсем не за красивые глаза.... Глаза!.. Зеленые, человеческие и желтые... монстра?!.. Потому, что он не был человеком!.. Его наружность, это надетая костюмом оболочка. Но сквозь нее проглядывало нечто... то, что она не может описать. Но — чего боится. Боится до смерти.... Зачем её оставили в живых?!..

— Как тебя зовут? — ватную тишину комнаты нарушил серебрящийся звоном колокольчиков, мелодичный приятный голосок. Пленница вскинула голову, одновременно отодвинувшись на кушетке под самую стенку.

В нескольких шагах от нее стояли двое. Высокая молоденькая девушка. И здоровенный громила, не меньше двух полных метров роста. Девушку Дана узнала сразу. Та самая, что появилась перед ними в странной электрической камере, куда их всех определили неизвестным способом. Та самая, что, отозвавшись на мольбы, вывела оттуда Дану. И потом, зачем-то, передала тому жуткому существу. С внешностью человека и нутром жителя преисподней. Правда, демон не причинил ей зла. Тогда, он, получается, и не демон. Демоны, ведь, не умеют жалеть!..

Сейчас незнакомка казалась Дане еще моложе. Возможно, это оттого, что на ней не облегающее, искрящееся мириадами огненных брызг вечернее платье, а довольно скромная повседневная одежда. Леггинсы и белая коттоновая рубашка с отложным английским воротником. Рубашку по линии бедер опоясывает ремень из множества тоненьких, переплетенных между собою, шлифованных плоских цепочек. Медно каштановые, золотящиеся волосы собраны в свободную косу, обвитую поверху бронзовым жгутиком. На узле — гроздья мелких янтарных бусинок-капель. Незнакомка перебросила косу через плечо вперед, и потому Дана очень отчетливо все рассмотрела.

Она поспешно слезла с кушетки. Стояла неподвижно, сложив руки вместе перед собою. Пальцы заметно подрагивали.

— Сядь. — Повелительно произнесла девушка. — Я не трону тебя.

Не спуская глаз с потрясающе красивого лица, Дана снова уселась на краешек. Проговорила несмело:

— Даниэлла. Дана.

— Как? — Переспросила гостья. — Окинула взглядом сверху вниз. Рассмеялась коротко, звонко. — Дана.... Данная.... Как символично!

Повернула голову к спутнику. Проговорила что-то, певуче, мягко. Он хмыкнул. Качнул головой. Потом прислонился к стене и, сложив руки на груди, с самым безразличным видом принялся разглядывать пространство перед собою.