На задворках Галактики

— В таком случае все они подпадут под амнистию.

— Получат амнистию за то, что защищали законную власть? — усмехнулся Дэнкфорт. — Впрочем, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать термины, если от этого не будет зависеть суть вопроса. Как я понял, вы говорили сейчас о моих подчиненных. Но умолчали, как вы намерены распорядиться судьбой Делоиза, когда он окажется в ваших руках.

— Что касается высших руководителей и Повелителя Деметры...

— Высшие руководители не намерены выторговывать для себя что-либо, — оборвал его Дэнкфорт. — И, пожалуй, смерть была бы для них вполне справедливой карой за то, что не смогли защитить своего Повелителя, — добавил он с кривой усмешкой. — Так что, говорите, каковы ваши планы в отношении Делоиза.

— Его будут судить, — отрезал Роумен.

— Вот как. И каков предполагается приговор?

— А вот это уже не в моей компетенции, — спокойно ответил Роумен. — Я гарантирую Повелителю жизнь после капитуляции Картасона и охрану его от разъяренной толпы. Но какой вердикт вынесет суд, не мое дело. Никто не имеет права давить на судей. Вы этого не знали?

Дэнкфорт блеснул глазами.

— Не притворяйтесь, что от вашего мнения ничего не зависит. Без сомнения, Картасон рано или поздно падет. Но я думаю, что это будет поздно. И вы прекрасно понимаете, что это будет стоить неисчислимых жертв не только с нашей, но и с вашей стороны. Но нам терять нечего, а вы хотите заплатить столько жизней за свою победу?

— К чему все эти речи? — спросил Роумен.

— К тому, что мы не намерены безропотно принимать все ваши условия капитуляции. Если вы не хотите напрасных жертв и гибели огромного числа своих людей, то так же, как и мы заинтересованы в том, чтобы переговоры не зашли в тупик и мы пришли к соглашению.

— Нет, разница все же есть, — спокойно возразил Роумен. — Перед вами выбор — сдаться или умереть. А у нас выбор — победить легко, без жертв или пролить кровь, но опять-таки победить.

— Представьте, мы тоже отдаем себе в этом отчет. Но есть принципиальный вопрос, в котором мы уступить никак не можем, и если не удастся по нему с вами договориться, то скорее пойдем на смерть. Могу вас заверить, что среди моих людей нет трусов и предателей. Они не послушают даже меня, если я прикажу им сдаться. Они выполнят лишь волю своего Повелителя и готовы сражаться за него до последнего вздоха. Если вы также не готовы нам в этом уступить, вам придется посылать своих людей на гибель и пролить море их крови.

— Что же это за принципиальный момент? — сдержанно спросил Роумен.

— Я уже объяснил. Это гарантии, что Родольфу Делоизу сохранят жизнь. И моя задача проследить, чтобы здесь для вас не нашлось лазеек. Вроде того, что вы даете слово и держите его, а потом другие люди устраняют Делоиза, а вы как бы и ни при чем.

— Если Делоиз будет захвачен нами, суд над ним состоится в любом случае, — не теряя самообладания, ответил Роумен. — Я, действительно, не могу оказывать давление на судей, иначе это будет не честный суд, а спектакль. Обещаю, что не буду настраивать никого против Делоиза и высказываться за смертный приговор. Гарантирую, что суд будет справедливым и объективным. Мы постараемся подобрать беспристрастных и независимых судей, насколько это вообще возможно, — добавил он с легкой усмешкой. — Родольфу Делоизу и его адвокатам будут предоставлены все возможности для защиты. Это все, что я могу обещать.

— А также то, что все заседания будут проходить открыто, — внимательно взглянув на него, сказал Дэнкфорт. — На свидетелей не будет оказываться никакого давления. Защита будет иметь право запросить и предъявить в суде любые материалы. И ни вы лично, ни ваше окружение не попытаетесь какими бы то ни было способами оказывать воздействие на общественное мнение.

— И это тоже. Само собой. А вы, оказывается, неплохо разбираетесь в правах человека, когда вам это на руку.

— Готовы ли вы согласиться на то, чтобы суд состоялся не ранее, чем через месяц после капитуляции Картасона? — бесстрастно спросил Дэнкфорт.

— Когда улягутся первые страсти? Согласен.

— Как насчет гарантий от всевозможных покушений, когда какой-нибудь одиночка возьмет на себя грязную работу, а ваше честное новое руководство останется в стороне?

У Роумена задергался уголок рта.

— Нам такие трюки ни к чему. Возможно, вы путаете нас с собой. От себя лично и нашего нового руководства обещаю, что мы обеспечим Повелителю надежную охрану от всяких психов и мстителей.

— От лица Делоиза заявляю, что мы принимаем ваши слова на веру и полагаемся на вашу честь, — холодно ответил Дэнкфорт. — Что касается ваших личных выпадов... На меня возложена ответственная миссия и я обязан предусмотреть все возможности.

— Да, вы правы, — взял себя в руки Роумен. — Я позволил себе замечания, не подобающие ответственному лицу в официальной обстановке. Приношу свои извинения. В дальнейшем все обсуждение будет проходить исключительно в деловом ключе.

Дэнкфорт слегка поклонился.

— Благодарю. Полагаю, сейчас самое время приступить к переговорам о порядке капитуляции и условиях содержания пленных после сдачи.

После этого Роумен с Дэнкфортом уселись за стол и к разговору присоединились Дюпен, Гленвер и Гувер. Нам с Джерри стало неинтересно слушать детальное обсуждение организационных моментов, и мы вышли из штабной палатки.

Надо сказать, что хотя в беседу Роумена и Дэнкфорта никто не вмешался, довольны ее результатом были далеко не все. Некоторые считали, что надо было требовать полной и безоговорочной капитуляции Картасона и не идти ни на какие переговоры с представителем Делоиза.

— Но какая в принципе разница? — стал возражать им Гленвер. — Что бы там ни пытались выторговать для себя прихвостни Повелителя, ни им, ни ему это уже не поможет. Суд вынесет свой справедливый приговор и Делоиз ответит за все злодеяния. Если он не заслуживает смерти, то кто же тогда заслуживает? Погодите, мы еще увидим, как Повелитель взойдет на эшафот. Но все будет по закону, гласно, как на цивилизованной планете. Роумен прав.

На Деметре существовала смертная казнь, и отменять ее пока никто не собирался. Как ни удивительно это для Галактического сообщества, но люди здесь не поддержали бы такой меры. В глубине души я признавал, что по-своему они были правы. Главной (и очень нелегкой) задачей было сейчас остановить произвол. Каждый должен был привыкнуть к тому, что судьбой человека может распоряжаться только государство и только в рамках закона. Но я мечтал о том, как жители Деметры наладят широкие связи с прогрессивным человечеством и проникнутся гуманным духом и идеалами Галактического сообщества. И был готов внести в это свой посильный вклад.

— Есть альтернативы смертной казни, — сказал я. — Родольф Делоиз и все преступники понесут заслуженное наказание, но для этого вовсе не обязательно приговаривать их к смерти.

Все воззрились на меня.

— Какое же может быть другое заслуженное наказание? — спросил Джерри. — Все остальное будет проявлением милосердия.

А проявлять милосердие к Повелителю не собирались. Разве что немногие, как мой друг, и то, скрипя зубами, ради торжества идеалов гуманизма и светлого будущего.

Я мог бы долго им что-то объяснять, они могли сделать вид, что понимают, но прочувствовали бы? Я боялся, что после Терла мои тирады могут оказаться не очень искренними. Поэтому решил сразу перейти к практике и быстренько припоминал все, что знал про заключение на астероидах, планеты-тюрьмы и все известные мне виды суровых наказаний. Как же это можно приспособить к реалиям Деметры? Да, вот оно!

— Ведь на Малой Луне... На Персефоне у вас была уже когда-то колония для опасных преступников. Ее можно возродить, Галактическое сообщество выделит средства. Туда и отправим Делоиза и всех его сторонников, чья вина будет доказана.

Наступило гробовое молчание.

— А, по-моему, лучше эшафот, — неуверенно проговорил, наконец, Гленвер.

— Галактическое сообщество поддержит то, что ты предложил, Джеймс? — тихо спросил Джерри.

Я горячо заверил, что и поддержит и поможет, если надо.

Все опять притихли, обдумывая услышанное.

— Ну и правильно, — заявил вдруг Шульц. Наконец кто-то меня поддержал.

— У людей память короткая, казнишь Повелителя — через день его мучеником объявят. Забыли, что Гарвей говорил, какого ангелочка он из себя сделал? А засади этих мерзавцев в тюрьму, кто даст гарантию, что они и оттуда не смогут интриги плести, не убегут? Отправить в колонию на спутнике — очень даже здорово, гуманно звучит. А мы отделаемся от всех этих гадов раз и навсегда.

— Вот-вот, верно, — подхватил я, — с Персефоны Делоиз и его приспешники не смогут влиять на ситуацию на Деметре. И пусть живут там, искупая свою вину, и исправляются, если смогут.

— Ага, искупить свою вину и исправиться — очень хорошо звучит. Многим в народе понравится, — снова встал на мою сторону Шульц.

— Ну, коли так..., — протянул Гувер.

— Что ж, посмотрим, как отреагирует на эту идею Роумен, — заметил Дюпен.

— Публичная казнь при свете дня, при стечении народа, под бой барабанов — более достойный конец для дворянина, — сказал Гленвер.

* * *

Особого восторга Роумен, услышав про мою идею, не проявил. Как и многие в его окружении. Я понимал этих людей. После Терла я понимал их очень хорошо. Я пробыл здесь в тюрьме несколько недель. А они терпели от этих скотов всю жизнь, некоторые даже потеряли близких.

— Ничего не могу сказать, — ответил Роумен.— Граф Дэнкфорт был в чем-то прав. Люди ко мне прислушиваются, мой голос, как ни крути, имеет немалый вес, и я обещал держать свое мнение при себе.

— Вы обещали не высказываться в пользу смертного приговора, а это совсем другое дело, — возразил Шульц.

— Ну, да, в общем-то, да, — сказал Роумен. — Ну, что ж, я над этим подумаю.

На следующий день в условленный час ворота Картасона раскрылись. Внутри уже выстроились стройными рядами военные в синих мундирах. Дэнкфорт отдал им приказ, и они стали бросать оружие. Потом солдат противника под конвоем повели в удаленное крыло дворца, в котором их должны были временно содержать. Граф Дэнкфорт подошел к Роумену и сопровождавшим его людям:

— Я провожу вас к Родольфу Делоизу.

Мы двинулись за ним по коридорам и анфиладам Картасона. Далеко идти не пришлось. Через несколько минут мы оказались в зале, похожем на роскошную, но уютную гостиную. Делоиз сидел в нарядном кресле посреди комнаты, откинувшись назад и устремив на нас приветливый лучистый взор. Если бы мои товарищи не знали уже от меня, как он выглядит, впечатление, наверное, было бы вообще ошеломительным. Но и сейчас многие смотрели на него изумленно, кто-то заворожено, а кое-кто, как Джерри, недоуменно и настороженно. Чуть позади Повелителя, опершись на спинку кресла, стоял Артур Дэйби. Он пытался просверлить в нас взглядом аккуратные дырочки. К стене у окна, скрестив на груди руки, с невозмутимым видом прислонился граф Байерд. В общем, вся теплая компания в сборе.

— Мой Повелитель, позвольте представить вам Теодора Роумена...

Делоиз стремительно поднялся и сделал шаг навстречу вошедшим.

— Ах, оставьте, граф. Думаете, я не смогу узнать человека, возглавляющего Движение Освобождения? Ведь Теодор Роумен это вы? — с мягкой улыбкой обратился он к руководителю восстания.

— Да, это я, — коротко ответил тот.

— Мне уж давно хотелось вас увидеть.

— В цепях и в клетке? — усмехнулся Роумен.

— О нет, поверьте, просто посмотреть, — воскликнул Делоиз и слегка рассмеялся.

— Ну что ж, теперь можете налюбоваться вдосталь.

Дэнкфорт вмешался снова и перечислил Делоизу имена других лидеров Движения, легким кивком указывая на них. Взглянув на Джерри, он запнулся.

— Джеральд Гаррис, — бросил от окна Байерд, не меняя своей небрежной позы.

— ... и Джеральд Гаррис, — повторил Дэнкфорт с легким поклоном в сторону своего господина. Меня он игнорировал.

— А вы Родольф Делоиз, Повелитель Деметры? — внимательно взглянув на собеседника, спросил Роумен.

— Я Родольф Делоиз, в этом можете не сомневаться. Но можно ли меня сейчас назвать Повелителем Деметры?

— Пожалуй, нет. Кончилась ваша власть, — ответил Роумен.

— И мы ваши пленники. Как переменчива фортуна, мне столько раз доводилось в этом убеждаться. Но граф Дэнкфорт вроде бы договорился о том, как нас будут содержать. Вы же не собираетесь бросать нас в темницы.

— До суда вы все будете находиться под домашним арестом, — сухо сказал Роумен.

— Сколь великодушно. Но ведь мой дом весь дворец, — плавно обернувшись вокруг себя и поведя рукой, воскликнул Делоиз. — Да и сад тоже, — добавил он с улыбкой.

— Вам отведут отдельные покои. Где, можете выбирать сами. За пределы выделенных вам апартаментов и на прогулку в сад можете выходить под охраной. Вести разговоры друг с другом разрешается только в присутствии моих людей.

— Вот как? Даже сейчас вы чего-то боитесь? Так, значит, и в своих комнатах мы станем жить под постоянным наблюдением. И, что же, ни в коем случае нельзя будет остаться одному, наедине с собой — ни при каких обстоятельствах?

— Одному, сколько угодно, — заколебавшись на мгновение, ответил Роумен. — Приставленный к вам человек останется за дверьми. Но говорить с кем бы то ни было без свидетелей вам всем запрещено. Если же кто-то из вас пожелает выйти из личных покоев, его будут сопровождать повсюду.

— Ну что ж, ходить везде с охраной и видеть у дверей стражу — мне это привычно. Ну а всякие мелкие вопросы, буде они возникнут, предоставляю улаживать вам с графом Дэнкфортом. Полагаю, официальная часть закончена? Я желал бы удалиться и прилечь отдохнуть, сегодняшний день был полон треволнений.

— Ну да, такие страсти на старости лет, — ехидно вставил Джерри.

— Что? — вскинул на него глаза Делоиз.

— Говорю, не поделитесь ли секретом, как дожить до столь преклонного возраста и остаться в такой хорошей форме? — громко проговорил Джерри.

— Ах, вот вы о чем, милый юноша. Если бы я мог вам ответить. Увы, ничего в голове не держится, старческий склероз, знаете ли.

Делоиз повернулся к своему креслу и вдруг, громко охнув, схватился за свою поясницу. Дэнкфорт и Дэйби стремительно шагнули к нему, Байерд вздрогнул и бросил встревоженный взгляд.

— Господин?! — вскрикнул Дэйби.

Повелитель проковылял к своему креслу и рухнул в него.

— Ох, схватил мой ревматизм. И еще мой артрит. И радикулит. Да, милый юноша, старость не радость, — вдруг он крепко прижал ладони к лицу и резко наклонился вперед.

Дэнкфорт вернулся на свое место.

— А как насчет разговоров со слугами? — негромко спросил он.

Роумен обернулся к нему:

— Как было уже сказано, вам позволяется оставить при себе несколько слуг. Но общаться с ними с глазу на глаз нельзя.

Я перевел взгляд на Делоиза. Точнее, на то место, где он был только что. Он, как кошка, исчез беззвучно, стоило отвести глаза. Я лишь заметил колыхание портьеры, прикрывавшей вход. Дэйби метнул взор туда же и ринулся вслед за Повелителем. За ним поспешили двое наших парней, обязанных присматривать за своими подопечными. Джерри задумчиво хмыкнул и пошел за ними. Подумав секунду, я отправился за ним следом. За дверью уже никого не было видно. Я быстро сбежал по лестнице, оглянулся и зашел в ближайшую дверь.