Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Рыжеватая девчушка попыталась было пристроиться рядом, но он лишь устало помотал головой, и та, обиженно надув губки, переместилась на соседнюю лавочку к чернявому детине, не постеснявшемуся к радости девицы тут же ее облапить.
Запрокинув голову и наслаждаясь чистым и ясным небом, Пьер старательно восстанавливал душевное равновесие, прогоняя из легких последние остатки тяжелых дурманящих запахов. Вскоре ему это вполне удалось, и от нахлынувшей усталости он впал в подобие полусна.
Вывела его из этого состояния чья-то ладонь, опустившаяся на плечо. Щуря от яркого света глаза, Пьер узрел стоящего над ним и удовлетворенно осклабившегося Антуана.
— А и у них тут встречаются вполне достойные места, — произнес Дробик, подмигивая. — Почему вы сидите на солнцепеке?
Он был до дрожи в теле сейчас противен Пьеру, но тот поторопился изобразить ответную улыбку и поспешил заверить, что крайне рад за Антуана, что тому удалось получить все, что он хотел.
— О да, даже больше, чем хотел! Девчонка была просто огонь, и сама была не промах, и от меня прилично натерпелась, — Дробик оттянул ворот, показывая свежие царапины от ногтей на шее. — Под конец даже номер своего видеофона оставила. Может быть, я ей и позвоню как-нибудь.
Пресыщенный, однако проголодавшийся, Антуан потянул Пьера в ближайшее кафе. У того и у самого пробудился уже вполне приличный аппетит, поэтому его не пришлось долго уговаривать.
Ели молча. Под конец, насытившись, Дробик откинулся в кресле и стал неспешно потягивать коньяк.
— А вы, Пьер, парень что надо, — сказал он пьющему сок и чуть не поперхнувшемуся Лорану. — Я даже не ожидал. Чертовски приятно было познакомиться. Может быть, перейдем на ты? Да? Отлично. Приглашаю тебя, дружище, вечером опять куда-нибудь прогуляться.
— Что будешь делать до того? — осведомился не без умысла Пьер.
— Да ты, я вижу, не промах! Извини, приятель, но свою компанию я смогу тебе предложить только около семи. Видишь ли, дела...
Лицо Дробика омрачилось. Налив еще рюмку, он опрокинул ее залпом, после чего поднялся из-за стола.
— Я бы и рад остаться, но не могу... А чтоб им гореть в аду! — он разразился непечатным ругательством. — Ты в каком номере? В двести сорок четвертом? До встречи, дружище. Держи хвост морковкой.
Антуан направился прочь к стоянке флаэров. Он как-то весь сжался, оставаясь однако при этом по-прежнему широкоплечим и прямым как жердь. Его походка была не совсем уверенной. Ввалившись в одну из пустых машин, он поднял ее в воздух и скрылся из глаз.
Пьер раздумывал, не направиться ли за ним. Их знакомство давало ему возможность сблизиться, но вместе с тем накладывало и ограничения при слежке. Сейчас, при дневном свете, разглядеть его в летящем сзади флаэре ничего не стоило. А тогда прости-прощай все затраченные усилия. Подозрение неминуемо оттолкнет Дробика.
Поразмышляв так, Пьер принял решение вернуться в гостиницу и ждать своего наблюдаемого там.
День прошел тоскливо. Лоран поглядел бы на местную природу или завалился бы поспать. Однако вместо этого приходилось торчать у окна и все время наблюдать за улицей. Под конец, часов после трех такого маетного стояния Пьер додумался заказать миниатюрную видеокамеру и, приладив ее на подоконник, уже совершенно расслабленно продолжал свое занятие, развалясь на диване и наблюдая прохожих на экране информатория.
В семь Дробик не появился. Не появился он и в восемь. В полдевятого Лоран решил спуститься к автомату-портье и осведомиться о своем наблюдаемом. Каково же было его удивление, когда металлическая голова на стойке сообщила, что Антуан уже давно находится в своем сто тридцать втором номере.
Плавно скользящая дорожка менее чем за полминуты принесла Пьера к нужной двери. На ее ручке висела ярко-красная бирка с просьбой не беспокоить. Все же он решился и слегка постучал. Постояв некоторое время и не дождавшись ответа, Лоран постучал чуть громче, после чего приоткрыл дверь.
В нос ударил непереносимо едкий запах. Слезы сами собой полились из глаз, в горле запершило, и Пьер принялся оглушительно чихать и кашлять.
Слегка придя в себя и прикрыв нос и рот платком, он осторожно заглянул в номер. Прежде чем слезы вновь застлали ему глаза, он успел увидеть комнату, всю залитую какой-то мерзкой зеленой жидкостью. Посреди пола, у ножки покрытого омерзительными потеками и каплями слизи стола, лежало что-то, отдаленно напоминающее свернувшегося клубком человека, также покрытого тонким налетом зелени.
Захлопнув дверь и стараясь протереть глаза, Пьер, скрючившись от душащего кашля, наугад ступил на дорожку и вылетел в таком состоянии в вестибюль гостиницы. Вкратце объяснив случившееся подоспевшему администратору, он, отказавшись от медицинской помощи, упал здесь же на диван и стал дожидаться местную полицию.
* * *
Полковник федеральной безопасности из "убойного" отдела, Фрэнк Логэн, был вызван на место происшествия без десяти девять, когда он уже направлялся в личном флаэре к себе домой. Чертыхнувшись, он развернул машину и погнал ее по правительственному коридору обратно в город.
В гостиницу Фрэнк прибыл почти в девять. У номера пострадавшего, куда его направил дежурный, толпилось человек двадцать, среди которых он узнал немало уже виденных за сегодняшний день лиц.
Группа экспертов, группа оперативников, его первый помощник Николас, три врача в белых халатах, администратор и какой-то белобрысый малый с красивыми кудрями и фигурой Аполлона. Судя по всему, отъявленный донжуан, разбивший не одно женское сердце.
— Почему стоим? — осведомился Фрэнк у своих подчиненных, толпящихся под дверью.
— Вонючка, сэр, — ответил за всех Николас Хасан, стройный крепкий парень с живыми, чуть раскосыми глазами, старший лейтенант, младший следователь по особо важным делам, его непосредственный помощник. — Еще пара минут — и можно будет заходить.
Вонючка. Он мог бы и сам догадаться. По тому, как выла вентиляция за стеной. Да, старость действительно была не радость. Что бы он ни говорил, как ни бодрился, а голова стала уже не той. Хорошо, пока еще богатый опыт выручал. А то начальство уже давно дало бы пинком под зад, направив заслуженного пенсионера прямой наводкой на стрижку приусадебных насаждений и прополку пионов.
Пока вентиляция очищала номер, он, выбравшись из гостиницы на свежий воздух, отошел чуть в сторону, подальше, за купу зелени. Оглядевшись — не мешает ли он кому, Фрэнк достал из кармана жилета длинную сигару, призывно мерцающую золотистой змейкой обертки и, раскурив ее, с удовольствием затянулся.
Внелимитная, но он решил себе ее позволить. Предстояло весьма отвратительное зрелище, и нелишним было чуть-чуть подрасслабить нервы.
На самом деле, это, конечно, был самообман. На своем веку заслуженный полковник безопаски навидался всякого, и вряд ли что-нибудь могло бы поколебать его нервную систему. Однако, почему бы под этим предлогом и не позволить себе лишнюю сигару?
Он не выкурил и четверти, когда входная дверь в отель распахнулась, и его помощник, высунув наружу свой любопытный нос, стал озираться, недоумевая, куда так неожиданно пропал начальник. Дождавшись, когда Ник скроется обратно, полковник загасил сигару и зашвырнул окурок в самую гущу листвы.
Общественная мораль в последнее время стала слишком строгой. Если бы узнали, что он курит в общественном месте — прощай тогда уважение, а может быть и должность. Чертыхнувшись, Фрэнк сунул в рот отвратительную таблетку освежителя, но, не дожевав, выплюнул и решительным шагом направился в отель.
Дверь номера пострадавшего была уже приоткрыта, и один из экспертов фотографировал помещение, просунув в щель видеокамеру вместе с головой. Наконец тому это надоело, и он решительно шагнул внутрь. Его примеру последовали и другие, потихоньку втягиваясь в номер. Даже белобрысый парень, не имея на то никакого права, и то юркнул туда же, правда сразу же выскочил обратно и украсил плинтус ажурным натюрмортом. Его примеру довольно скоро последовал и администратор отеля.
По-видимому, зрелище предстояло не из легких. Сделав последний глубокий вдох чистого воздуха, Фрэнк шагнул внутрь.
Комната сияла чистотой и неестественной белизной штукатурки, кое-где прерываемой несъеденными кислотой кусками филм-обоев. Двери в уборную и спальню были приоткрыты, показывая ту же картину. На столе стояла банка из-под "вонючки". Надо же, она оказалась класса си три. Такой ему еще встречать не приходилось.
У ножки изъеденного кавернами деревянного стола лежало тело. Тьфу ты... Фрэнк поморщился и выругался про себя. Ужасная картина. Вонючка почти полностью сожрала кислотой одежду и верхние ткани покойного, поэтому у того теперь были видны не только все мышцы, но и некоторые кости. И все же что-то в этой обглоданной фигуре заставило полковника повнимательнее вглядеться в нее.
Мертвый человек лежал свернувшись калачиком, как будто оберегая и стараясь окружить что-то, находящееся в центре, у бывшего живота. Заглянув ему в лицо, Фрэнк чуть не охнул. Все черты были стянуты к носу. Глазные впадины, бровные дуги, полуразложившиеся челюсти с по-прежнему фарфорово-белыми, нетронутыми зубами располагались в окружности не более десяти сантиметров. Все остальное пространство лица занимала черепная кость с кое-где налипшими прядями волос.
Тоже самое можно было наблюдать и в районе груди. Тонкие и хрупкие ребра были стянуты вперед, непропорционально огромные лопатки и позвоночник, напротив, выпирали наружу, разрывая мышцы.
Создавалось такое впечатление, будто передние части тела человека собрало к неизвестному центру, который он охватывал сейчас почти замкнутым кольцом, одновременно вытолкнув остальное наружу.
Зрелище было не для слабонервных. Удивительно еще, как остальные в комнате держались.
Бледный медик поднялся к нему от трупа.
— Нам тут делать уже нечего. Здесь только для вас работа.
Еще бы. Мертвее не бывает. Да и жил ли вообще этот субъект? Сомнительно, судя по его строению. Уродство? Полковник еще никогда не видел таких уродов.
— Так, — произнес он. — Я, конечно, понимаю, что кислота оставила вам мало шансов на отпечатки пальцев и генетические следы, но без улик можете даже не подавать рапорт. Как хотите, а найдите мне хоть что-нибудь интересное.
— Сэр, — подал голос Николас, — тот человек в коридоре, Пьер Лоран, француз, по профессии контролер автоматизированных сборочных линий. Он сам по себе уникальная улика.
— Что ж, поглядим, веди его в свободную комнату. А вы — чтобы все до последней ниточки, до последней пылинки...
Незанятый номер оказался неподалеку. Удобно устроившись в мягком кресле и потирая нос, Фрэнк неспешно разглядывал сидящего напротив белобрысого парня с коробкой переводчика у рта. Тот, как он уже успел раньше заметить, по виду смахивал на явного донжуана.
— Так вы полагаете, Дробик был замешан в дела какого-то синдиката? — спросил полковник, морщась.
— Да-да, господин полицейский, — голос у француза был низкий, грудной. — Я совершенно в этом убежден. Если б вы могли позволить и в дальнейшем мне быть вам полезным... Я наверняка смог бы вам помочь, может быть вспомнить по ходу дела еще какие-нибудь подробности, которые сейчас упустил.
Парень даже заерзал нетерпеливо в кресле. Его шок от увиденного уже, очевидно, прошел.
"Ишь ты, помочь он хочет. Очередной лоботряс, который от безделья готов пуститься в любую авантюру".
— Нет-нет, мсье Лоран, вы не должны упускать ни одной мелочи уже сейчас. Повторите, пожалуйста, еще раз описание вашего ночного гостя в Париже.
Он вполуха вслушивался в речь француза, транслируемую автопереводчиком, а сам думал о том, какая для них удача этот Лоран. Вот уже более года он, полковник безопасности, сидел в этом полузаброшенном, опустевшем городке, в этом захолустье на самой границе Зоны Полного Отчуждения. За это время видел более десятка таинственных смертей, но так и не продвинулся в расследовании сколько-нибудь значительно. И теперь вот этот француз можно сказать на блюдечке с голубой каемочкой преподносит им посланника какого-то синдиката, найти которого сложно, но вполне возможно.
— К сожалению, мсье Лоран, я не могу позволить вам участвовать в ходе расследования, хотя и чрезвычайно вам благодарен за сообщенные сведения. Если бы вы были готовы помочь органам правопорядка, я позволил бы себе предложить вам другую задачу.
— О, конечно-конечно, господин полицейский. Все, что будет в моих силах!
— Вы были бы нам чрезвычайно полезны, если бы помогли своей местной парижской полиции найти вашего ночного визитера. Ведь вы единственный, кто видел его в лицо.
— О, да-да. Конечно, с большой радостью!
Француз расплылся в улыбке.
— Тогда я сообщу все необходимые сведения в интерпол, и они свяжутся с вами по вашему домашнему адресу. Вернуться обратно также было бы разумно. Ведь ваше отсутствие в каждый момент может быть обнаружено, а еще неизвестно как поведет себя вся эта шайка, пойми они, что вы пренебрегли их угрозами. Но можете быть абсолютно спокойны за свою безопасность. Как только вы перешагнете порог этой комнаты, за вами будет вестись постоянное наблюдение с целью вашей охраны. Надеюсь, вы не против?
— Нет-нет, пожалуйста.
— Очень хорошо. Еще один вопрос. Вы абсолютно уверены, что ботинки и остатки одежды на трупе принадлежали раньше Дробику?
— Да, господин полицейский. Сегодня днем я хорошо все разглядел и совершенно в этом уверен.
— Но, как вы говорите, Антуан не обладал такими уродствами, как у мертвого человека в соседней комнате?
— Вне всякого сомнения.
— Тогда как же вы объясните, что одежда Дробика оказалась на трупе?
— Не могу ничего предположить по этому поводу.
— Что ж, — Фрэнк в раздумье потер нос и пожевал губами, — было бы разумно вам сейчас вернуться к себе. Собрать вещи и сегодня же вылететь домой. Вы не против? Вот и отлично.
Оставшись в номере один, полковник смежил веки и погрузился в размышления. Из этого состояния его вывел звук открывающейся двери. Вошел главный эксперт, сопровождаемый Ником.
— Разрешите, сэр? Итогов пока немного. Тело отправили на слайдовую молекулярную экспертизу. Номер пуст и чист. Никакой генетики. Никаких следов. Концентрация кислоты была слишком большой. Преступник знал свое дело.
— Вы, Майк, мне зубы не заговаривайте, — прервал эксперта полковник. — Что такое класс си три я знаю и без вас. Нашли вы что-нибудь интересное или нет?
— Думаю, будете рады, господин Логэн, — ухмыльнулся криминалист. — В кармане покойного чудом уцелел клочок бумаги. Точный анализ еще впереди, но и сейчас на нем можно разобрать название "Инфинитерра".
— И что это? — заинтересовался полковник.
— Один из городских филинг-хаузов для молодежи, — ответил за эксперта помощник. — Правда, я сам там не был, — тут же ухмыльнулся Ник, — но знаю, что закон целомудрия в таких местах обычно не соблюдается.
— Так-так, — полковник на мгновение задумался. — Француз с Дробиком были сегодня утром в подобном заведении, но оно называлось что-то вроде "За свободную любовь", а отнюдь не "Инфинитерра". Возможно, Дробик был там один или с этим чудо-синдикатом. Значит так, Николас. Филинг-хауз на полный визуально-слуховой контроль. Доступ и право санкционирую. Но это завтра. А сегодня... Сегодня ты попросишь интерпол наведаться на виллу к Дробику под Парижем и собрать там всю возможную генетику. Потом с оперативниками займешься опросом свидетелей — администратора, работников и постояльцев отеля. Не забудь проверить исходившие из номера сообщения. А Пол... Кстати, где Пол?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |