Я оглянулся за заднее сиденье. Там, в грузовом отсеке, был завал из сеток с продуктами, которые мы купили на рынке. Алексей туда засунул купленный телевизор. А я несколько канистр со спиртом, приобретенным в аптеке. От местной водки мы давно отказались, опасаясь фальсифицированной, которой тут было не мало.

Я вышел из машины.

-Ладно, вы сидите тут, я сейчас,— сказал я охране и пошел в сторону ближайшей лавки. К удивлению на нас почти не обращали внимания. Только пара детишек подбежали к машине и, показывая на нее пальцем, звонко кричали:

-Ленсо, ленсо!

В небольшой продуктовой лавке с убогим ассортиментом все-таки нашлось китайское пиво в банках и лед. Я еще купил колоду карт и пачку сигарет. Попросил у хозяйки лавки ведро. Положил в него пиво и засыпал льдом из другого ведра.

Мы сидели в салоне, отмахиваясь от мух, пили пиво и играли в карты на спички. У меня и Алексея болела голова. Саша что-то вспомнил, залез в свою сумку и достал банку тушенки. Сбегал в лавку и обменял ее на три банки пива, которое у нас уже кончилось.

Прошло уже около трех часов, как уехал шеф. Стемнело. Вдоль улицы зажглись небольшие лампочки, горели даже цветные, как гирлянды. На дороге показалось много молодежи. Парни и девушки. Большинство из них были одеты в белые рубашки и черные брюки. Молодежь бурлила. Парни курили. Люди проходили мимо нашей машины, заглядывали в салон. Делали большие глаза, увидев нас. Показывали пальцем. Девчонки смеялись. Парни что-то спрашивали. Мы не понимали что. Водитель покрикивал на них и то и дело посматривал на часы.

-На танцы, наверно идут, — предположил я.

-Наверно,— сказал Саша, осоловелым взглядом, оглядывая окрестности.

-А аптеки тут нет?— спросил Алексей, держась за голову.

-Нет,— я пытался сфокусировать взгляд на часах, которых и так в темноте было плохо видно.— Уже смотрел, у меня тоже чайник трещит, спасу нет.

Я уже сотый раз, наверно, потрогал под сиденьем сумку с валютой. И тут нас ослепили фары "уаза", который подъехал впритык, нос к носу нашему. Я думал, что приехал шеф. Но это был один вьетнамец водитель. Он привез запаску и домкрат. Вместе с нашим водителем они поменяли колесо. Второе разорванное колесо пришлось нам поставить на переднее сиденье. Техпомощь его не захотела забирать.

Наконец мы двинулись в путь. Ехали медленно. Тьма порой была кромешная, и то и дело из темноты, фары машины вырывали одиночные фигуры или группы людей, которые, не стесняясь, шли по своим вечерним делам по любой части шоссе.

Охрана еще по пути пожелала остановиться, купить манго в деревне, расположенной в манговой роще. Но я им напомнил, что уже почти девять вечера и в такой тьме я с деньгами нигде останавливаться не намерен.

Наконец мы проехали КПП. Водитель въехал на территорию Бюро, махнул нам рукой и ушел.

-Зашибись!— сказал я.— Давайте садитесь кто-нибудь за руль! Шеф-то нас здесь не ждет!

-Лады, я сяду! — сказал Саша.

С жуткими звуками из коробки передач, которые инициировала нетвердая Сашина рука, переключая скорости, и дерганьями мы поехали на аэродром, где, как сказал Саша, он должен сдать пистолет. Было темно, как на задворках Вселенной. Я понятия не имел, куда нас везет Саша. Но он заверил меня и Алексея, "что все пучком, не ссыте". И действительно довез. Потом мы поехали в батальон охраны, где пистолет должен был сдать Алексей, который там же разыскал и аспирин. Головы у нас двоих просто разламывались. Наконец, наши блуждания по полуострову закончились, и мы приехали в городок, там уже у узла связи, где на первом этаже был расположен полевой банк, нашу машину встречали шеф и наши жены, а также группа товарищей, которые заказывали спирт. Было уже далеко за полночь.

ж ж ж

Я видел, как Ира наклонилась за стоявшим на полу ящиком, с разложенными в нем досье клиентов. Ее грудь потянула тонкую кофточку с глубоким вырезом, и моему взору предстала интересная холмистая картинка. Ира поджала губы, вздохнула. Выпрямившись, уперла кулачки в бедра и, склонив голову на бок, прищурив глаза, с улыбкой спросила:

-Сергей Сергеевич, куда это Вы смотрите?

-Ни куда. А что такое? — сказал, улыбаясь, я.

-Ну да — ну да! Знаем-знаем, что ни куда!

Я не стал припираться. Надел пиджак и вышел на крыльцо офиса покурить. Было уже темно. Потеплело, и шел снег. Мимо банка пробегали люди, шумели машины, огни-огни. Красные, белые, желтые. Фары, окна, светофоры. Снег падал медленно большими хлопьями. Ветра не было.

Я замерз и вернулся к себе. Проверил почту. Пришли документы от Славян. Посмотрел весь комплект и стал писать "служебку" для распоряжения Отделу корротношений на открытие коррсчетов в С-банке.

На экране монитора замигал синий квадратик сообщения от Лизы. Я открыл диалоговое окно. Там высветилось: "Привет". Чтож, не плохо. Значит, контакт восстановлен. На этот раз мы сцепились из-за Положения по Электронному документообороту. Положение писала почему-то она, а не сотрудники Департамента информационных технологий. Все было грамотно написано. Только было одно "но". Одними из участников документооборота были два моих отдела. С Отделом внешних сношений понятно. Они только договоры заключают, а вот с моей бухгалтерией вообще ничего не понятно. В Положении указано было, что одним из участников оборота является бухгалтерия. И все! Что эта бухгалтерия делает — не было сказано ни слова. Мало того — в визах согласования документа не была предусмотрена моя подпись. Что было очень странно.

Я с тоской посмотрел на пачку подготовленных договоров с клиентами, возвышающуюся над столом сантиметров на пятнадцать, подтянул ее к себе и стал подписывать. Народ шел и шел за карточками. Девчонки из Отдела персонализации сновали по кабинету, радио передавало последние новости.

Наконец, через полчаса я подписал последний договор. Марина, взглянув на часы, закрыла в кабинет дверь. День заканчивался. Зазвонил мобильный. Звонила Света.

— Алло!

-Да, я тебя слушаю!

-Слушай, я сегодня задержусь, Маша уже у бабушки. Подогреешь на ужин вчерашний плов. Он в холодильнике. Хорошо?

-Хорошо, пусть будет плов.

-Ну ладно, пока!

-Пока!

Плов. Вчерашний. Брр! Захотелось жареного мяса, и перед глазами возник шашлык с сочными кусками мяса, а между ними подвяленные кольца лука и помидоры. И все это на шпаге. Мммммм! А зайду-ка я в грузинский ресторан после работы. Я отключил компьютер. Попрощался с девочками и пошел разогревать машину.

Я остановился на светофоре, пощелкал кнопками магнитолы и остановился на мелодии Эллингтона. Машины еле двигались. Валил снег. Сквозь боковое стекло увидел, как Света в сопровождении высокого седого мужчины входила в кафе напротив.

О как! И с боку бантик! Ну, ничего себе! Казалось, что я должен был возмутиться, испытать укол ревности. Я прислушивался к себе, но нет, ничего такого не испытывал. Не испытывал, но захотелось водки. Я свернул в переулок, выехал на Большую Октябрьскую и оставил там машину на платной стоянке.

В ресторане, на удивление не было ни одного человека. Вообще ни одного. Я выбрал в меню жареное мясо. Салат и пол-литра водки. Пока ждал заказ в голове ходил хоровод мыслей. От Светы к Лизе. От Влады к Положению по электронному документообороту. Потом от Куратора к Лизе и типа: вот блин! Как все надоело-то. Уехать бы куда-нибудь на далекий-далекий остров, улететь на другую планету. Я уже, не дожидаясь мяса, тяпнул вторую рюмку водки и закусил салатиком. А Куратор сволочь! И я сволочь! Лиза-стерва, а Влада веселая. Принесли мясо.

Я курил и думал,— "И нафига я ушел из армии? Что мне эта штатская жизнь? Так ведь и не смог до конца интегрировать".

Черт, язык уже заплетается. Захотелось кому-нибудь позвонить и пригласить сюда в ресторан, хотелось поговорить, выговориться. Я достал мобильник и убрал обратно. Не за чем кого бы то ни было беспокоить. У всех своих проблем полно. Я расплатился. В голове шумело, и было жарко. Мир приобрел какое-то Зазеркальное изображение. На автомате я пошел на остановку.

Следующее, что я помнил это то, что шел по плохо освещенной улице и не вдалеке уже показался мой дом и тут.... Бенц! Меня выключили.

Очнулся я в луже на той же тропинке с головной болью и болью в теле. Я встал на колени и стал ощупывать себя. Так и есть, карманы пусты, только на руке остались часы и в заднем кармане ключи от машины. Посмотрел на часы — было около одиннадцати. Интересно сколько я же здесь провалялся. "Надо!— я поднял палец вверх.— Меньше пить!"

Я отряхнулся кое-как и пошел домой. Дверь открыла Света.

-О! Хорооооош! Что случилось? Тебя избили?

-Да какой избили, — пытаясь говорить нормально и почти трезво, сказал я.— Споткнулся. Упал вот.

-Угу, упал. Снимай с себя все тут в коридоре. Чумазый, как поросенок. А напился зачем?

-Днь рждения у струдника.

-Понятно, как обычно!

В коридор выскочила Машка, хихикнула и убежала с телефонной трубкой у уха. Я снял сырую куртку, брюки. Пиджак повесил в шкаф, обнаружив в нем дырку сбоку.

"Блин, ножом что ли полоснули еще. Черт, как голова трещит".

Я потрогал затылок и обнаружил там здоровенную шишку.

"Бутылкой наверно. Эффективно. Бац, и в отрубе".

Я прошел в ванную. Снял рубашку и осмотрел кровоподтеки на теле.

"Прилично. Странно, что лицо цело. И очки посеял. То-то я смотрю, что все, как в тумане".

После душа я тихонько, чтобы не видела Света мои синяки, надел пижаму и, отказавшись от ужина, лег спать и тут же провалился в небытие.

Глава 2

Я говорил по мобильнику, когда вошел в свой кабинет. К моему удивлению, повернувшись ко мне боком, за моим столом сидела Лиза.

-О, привет!— не скрывая удивления, произнес я.

Одновременно, когда я сделал шаг к столу, Лиза выкинула в мою сторону правую руку, в которой я успел рассмотреть пистолет, и выстрелила в упор мне в лицо. Сильно громыхнуло. Вспышка выстрела и чернота.

Я открыл глаза. Темно. Я в своей спальне. Рядом сопит Света, укутавшись в одеяло чуть ли ни с головой. Часы на стереоцентре показывали два часа ночи. Сон прошел. Я был в шоке. В ушах до сих пор стоял звук выстрела, а перед глазами хладнокровное лицо Лизы.

"Я вошел, она вскинула руку. Бах! Я вошел, она вскинула руку. Бах! Я вошел, она вскинула руку. Бах! Вот это да. Все было настолько реалистично. Невероятно. Вот это сон. Интересно он, что-то означает? Или это так, шутка подсознания на фоне алкогольной интоксикации".

Голова разламывалась. Я тихо, чтобы не разбудить Свету, встал. Стиснул зубы. Движения причиняли боль по всему телу. Прошел на кухню. Выпил пару таблеток седалгина и выпил пол-литра минералки. Потом подумал и накапал себе сорок капель корвалола в надежде, что это поможет все-таки заснуть. Я так и не заметил, как заснул, провалявшись с тяжелыми думами чуть ли не до пяти утра.

Звонок будильника прозвучал, как всегда неожиданно. Света зашевелилась, и, не открывая глаз, прошептала:

-Я во вторую смену. Машу тоже не буди ей ко второму уроку.

-Понял.

Я осторожно встал и прошел в ванну. Синяки цвели буйным цветом. Я полюбовался на них и смазал мазью. Конечно, когда брился, порезался и залепил порезы ватой. Сидя на диване с пакетом кефира в большой комнате я пытался сосредоточиться на ТВ-новостях, но в голове была профилактика. В ушах стоял шум, а перед глазами ничего не стояло. Нашел в бюро свои старые очки.

От поездки на стоянку, где оставил машину я отказался сразу. Был еще не адекватен. Поэтому на работу приехал в маршрутке и еле вылез сквозь толпу на своей остановке. В кабинет я вошел первым. Как обычно. Никого еще не было. Щелкнул выключателем чайника и, морщась от боли, стянул с себя пиджак. Тут зашел Витя.

-Сергей Сергеич, это Ваш телефон?

На ладони у Вити лежал мой телефон.

-Ага, а где ты его взял?

-А вчера позвонили из ресторана и спросили: чей телефон, по которому звонят. Мой номер то у вас в книжке телефона был, вот мне и позвонили. Я съездил, забрал.

-Спасибо дорогой, знаешь еще что?

-Что?

-Сделай мне карточку, я ее тоже прощелкал.

-Ок! Бесплатно?

-Ну, давай без беспредела. По тарифу.

-Хорошо! Сейчас сделаю!

-Спасибо!

-Не за что!

Прекрасно. А я и не заметил, что телефона лишился. Выходит, что хорошо, что я его в ресторане забыл, а то был бы с собой, лишился бы телефона.

Я включил радио. Передавали новости. Посмотрел в окно. Увидел, что подъехали инкассаторы и выносили из броневика мешки с деньгами. Деньгами. Деньгами.

ж ж ж

Осень 1993г. г. Тирасполь, Приднестровье. Полевой банк, прикреплённый к 14 Гвардейской армии.

Ещё, приехав летом этого же года в Тирасполь, я поразился на деньги, которые там были в ходу. Это советские десятки и банкноты по 25 рублей, а также тысячные купюры, но старого российского образца. В России уже закончился обмен дензнаков. Сначала были красные пятитысячные, а потом их поменяли на синие. Или наоборот. Не помню уже. На рынках города и старые и новые русские деньги принимали одинаково, а потом новые стали котироваться, как 1 к 5 или 6, к старым.

Денежное довольствие нам выдавали на удивление старыми деньгами, а новые — офицерам выдавали, в случае если они ехали в отпуск в Россию или в командировку.

Ну, это не важно, не будем там про политические подоплёки, почему так было и отчего. Речь не о том.

И вот, приходит как-то депеша — заменить у военнослужащих старые деньги на новые.

Причём была введена квота какая-то (уже не помню). Ну, допустим 100,000 рублей на офицера и столько же на каждого совершеннолетнего члена семьи. Начфины составляли списки, мы меняли деньги. Времени дали чуть ли не сутки. Поэтому пришлось работать всю ночь. Кстати, командующий определил, что совершеннолетние — это с 16 лет. Прикольно.

Что мы делали днём и ночью?

Приезжал начфин (ы) с чемоданом (ми) денег (чемодан типа — мечта оккупанта). Их нужно было пересчитать и связать в пачки. Шпагатом. За ночь, вроде мы сформировали 22 мешка. Причём каждый начфин приезжал с трёхлитровыми банками домашнего вина или просто с бутылками. И ничего. Как-то кассу свели.

Я ещё простыл тогда, помню. Горло жутко болело.

Вот. Потом я болел. Потом поправился. И стал готовить документы на отправку этих мешков в Москву. Их надо было сдать в хранилище Центрального Банка. Наконец документы были составлены и меня поставили перед фактом, что мне везти эти деньги.

Ну, везти, так везти. Причём в республике уже знали, что мы увозим кучу дензнаков, а с этим делом там было туго. У всех бюджетников вместо денег были чековые книжки (прям, как на Западе).