Третья ипостась. Часть 2

Меня только немного удивляло исчезновение Треда Рубиса. Пока добирались к Городу, мы даже вспомнили былые деньки и устроили пару тренировок, но потом он будто испарился, даже не предупредив, а спросить у принца я не решалась, видя, как он вымотан последними приготовлениями.

Когда начинался детальный разбор операции, я покидала штаб и скрывалась в укромном местечке, немного в стороне от центра лагеря, откуда тоже открывался хороший вид на город.

За несколько дней осады я часто приходила сюда, стараясь не мешаться под ногами, пока остальные решают дела особой государственной важности. Мое относительное спокойствие объяснялось полной уверенностью в нем — раз он обещал, что я пойду с ним, значит, все так и будет. Поэтому наслаждалась сейчас последними мгновениями затишья. Иногда, в сгустившихся сумерках, рядом со мной на траву опускалась Таша, но сегодня подруга решила подслушивать до конца, ведь на штурм она не пойдет. По поводу подслушивания — она попросила установить нашу палатку стенка к стенке со штабной, и так как путешествовала в закрытой кибитке, стремилась хотя бы таким образом получать достоверную информацию. Она часами просиживала, замерев у стенки, "слушая тестостерон", как сама комментировала, а так же набираясь местных матерных выражений, потому как ей надоело, что никто не понимает ее ругани. Поэтому сейчас я сидела в одиночестве. Но недолго.

Услышав шаги, я обернулась, но в почти полной темноте не узнала приближающуюся фигуру. Бояться не боялась, ведь я все-таки на территории хорошо охраняемого лагеря, да и шаги показались мне знакомыми.

Поэтому сильный удар по голове удивил на ту секунду, которую я еще оставалась в сознании, после чего окончательно из него выпала.

Глава 13

Б И Т В А В О Д В О Р Ц Е

Первой мыслью после того, как я окончательно пришла в себя, было — и почему я не удивлена? А оглядевшись, еще сильнее утвердилась в сформировавшемся ранее мнении — меня постоянно куда-нибудь заточают и конца этому пока не видно.

Сочащиеся влагой стены отдавали могильным холодом. Лежащая на ледяном полу охапка гнилой соломы не вызывала никакого желания вновь присесть после того как я с воплем вскочила с нее, провалившись задницей в лужу воды, скопившейся на полу под этим "ложем". Стоя посередине погреба, я не могла согреться, хотя уже битый час танцевала хип-хоп, подпевая себе речитативом из репертуара Эминема. Я знала наизусть много его вещей, ведь в свои долгие одинокие прогулки слушала в основном эти надрывные ритмичные композиции.

До этого склепа не доходил ни единый звук извне, ко мне никто не приходил, и до кучи я жутко проголодалась, что тоже не настроило на добродушный лад. Хотя люк находился посередине потолка, я все равно пыталась до него добраться, для чего изрыла все стены единственным имевшимся у меня инструментом — своими руками. Только когда на них не осталось живого места, а стены покрылись золотым налетом, я прекратила попытки. Мне ведь в любом случае не добраться до люка по потолку. Но, видимо, и правда в жизни нет ничего бесполезного, это копошение меня немного согрело. Теперь вот танцы. Когда выбьюсь из сил, придумаю еще что-нибудь. А там руки заживут. Не хочу загадывать слишком далеко, события в моей нынешней жизни имеют обыкновение происходить очень быстро, порой приводя меня в состояние шока разной степени тяжести. Я даже ловила себя на мысли, что иногда, оказываясь в каком-нибудь неожиданном месте, не помнила, каким образом там очутилась. Вот и в этот раз то же самое.

Как бы ни было мне холодно и больно, самым страшным испытанием стала тишина. Конечно, абсолютной она не была, я слышала биение своего сердца и бег крови по венам, в ушах стучал пульс, ритм которого все время менялся в зависимости от моего настроения, ну, то есть его колебания от обычного страха до предсмертного ужаса. Но я не слышала ни одного движения человеческого организма, да и вообще какого-нибудь другого живого существа. Тут не было даже крыс, а мне обещали, что уж эти-то твари водятся везде и выживут даже во время ядерной зимы. Совершенно не предполагая, сколько уже копошусь здесь, я терзалась мыслями о предстоящем штурме. А вдруг все уже произошло и у повстанцев не получилось?

И еще. Где-то там, непосредственно рядом с любимым человеком и всеми моими друзьями затаился шпион, вражеский диверсант, который усыпил их бдительность и теперь готовит следующий удар. Для чего меня выкрали? Явно готовятся разменять на неприкосновенность города. Но ведь они знают, что ничего не смогут со мной сделать. И догадываются, что Апрель знает. А вдруг, все-таки можно? И здесь замаячат эти странные вытянутые синюшные личности, знавшие, казалось, абсолютно все, и сговорившиеся со всеми моими врагами.

Где-то на грани слуха возник шум. Я стояла, замерев, и вопрошала себя, уподобившись легендарной фрекен Бок, в каком ухе у меня жужжит. Шум усиливался, теперь я отчетливо слышала зубодробительный скрежет. Будто по каменному полу волокли что-то крайне тяжелое. С лязгом откинулась крышка люка. Какой-то огромный, странный предмет стоял прямо около него. Я с опаской вглядывалась в темное пятно, и тут вокруг талии опоясала полоса огня — всего лишь бич, но будто сжимающийся раскаленный обруч. Теперь понятно, кто пришел за мной. Этого амбала я видела, когда несколько стражей волокли меня по коридорам и лестницам к погребу. Я дернулась и смогла вырвать из захвата одну руку, но в ту же секунду что-то обожгло мое лицо. Сначала подумала, ужалила оса. Потом — какие здесь осы? Тут нет даже тараканов. Вокруг послышались торжествующие вопли. Моя кровь осыпалась вокруг золотыми шариками. Амбал пальцем снял с конца своего кнута золотую каплю и осмотрел ее, а затем провел на своей щеке блестящую полоску. Меня опускали в погреб без нежностей, просто спихнули, и я упала неудачно, прямо головой вниз. Да, да, сама понимаю, что ей уже многовато, но что поделаешь! Уже в своей темнице я потрогала лицо, продолжавшее пылать огнем. Щека была глубоко рассечена. Она зажила не сразу, но вскоре кожа снова стала гладкой. Только память об огне осталась.

Бич дернулся и потащил меня вверх. По пути я хорошо приложилась затылком о потолок погреба, но смогла оттолкнуться пятками от края, выгнулась в воздухе и выскочила через люк уже практически сама, опустилась на ноги, готовая к атаке, но сильнейший удар в живот застал меня врасплох. Я полетела куда-то спиной вперед, пока не шмякнулась всем телом обо что-то твердое и не отключилась.

Очнулась я от нежного поглаживания по щеке. Касания были настолько мягкими, что я невольно потянулась за этой теплой рукой, и только потом открыла глаза. Я сразу подскочила и села, потому что увидела, где именно развалилась, в панике огляделась, недоумевая, кто же привел меня в чувство. Ага... Вот кого-кого, а ее я увидеть совсем не ожидала. Рядом со мной на корточках примостилась Гварла, и вид у бедняжки был крайне вымотанный.

— Гварла, вы! — я подалась к ней, поморщившись от боли в многострадальном животе. — Откуда?... Как?...

— Тише, моя госпожа, тише! — прошептала она еле слышно, слегка придерживая меня за руку.

Она посидела еще немного с закрытыми глазами, будто набиралась сил. На круглом лице выступили крупные капли пота. Она что, больна?

Оглядевшись, я пришла в еще большее недоумение. Несколько человек в форме стражей Плеяды, темно-синей с желтым, валялись вокруг в разных замысловатых позах, на лицах выражение полного отсутствия малейших признаков мозговой активности. Даже амбал лежал у стенки, у того вообще текли слюни. Я обернулась к Гварле. Если бы время и место было другое, я подумала бы, что они все сожрали не менее полкило героина, но здесь... И что с моим добрым ангелом-хранителем, ради всего святого?

Около люка, ведущего в мое недавнее узилище, стояла огромная клетка из толстых железных прутьев. Это, наверное, ей так сильно скрежетали, подтягивая в это помещение. Карета подана!

Наконец Гварла открыла глаза, тяжело поднялась, опираясь на руку, я вскочила на ноги и помогла ей подняться.

— Пойдемте, моя госпожа, нас уже ждут!

Я слишком доверяю людям, знаю, но безропотно прошла вслед за дородной фигурой. С каждым шагом поступь служанки становилась все тверже, она уже не дышала так тяжело, а скоро уже почти бежала, волоча меня за руку, ловко вписываясь в повороты коридоров. Безусловно, она очень уверенно чувствовала себя во дворце, и я размышляла, почему же не встретила ее раньше, еще в первый свой визит, ведь тогда я провела во дворце не меньше полутора месяцев.

— Это ненадолго! — говорила она на бегу. — Я бы раньше пришла, но их было слишком много, а мой Талант ограничен...

Точно! Я чуть не хлопнула себя по лбу. Талант! Явно не обошлось без местных штучек.

— Что у вас за Талант?

— Я на время убираю все мысли из головы. А без мыслей что можно делать? Только валяйся и слюни пускай!

— Но почему же тогда, в горном замке, этот киллер так хорошо соображал? — недоумевала я.

— Мне надо сосредоточиться! А тот наскочил неожиданно, я сначала не поняла ничего, а потом перепугалась до смерти! Какой там Талант!

Она пожала плечами.

Мы неслись какими-то совершенно узкими и темными коридорами, и конца этой анфиладе не было видно.

— Прямо там, в Парящем, Кантер сделал мне предложение, — слегка зардевшись, поведала мне Гварла. — Это тот капитан Гросс самый. Мы вернулись сюда с докладом, чего тут творилось, вы себе не представляете! Принца Бахруса похитили, вас вроде убили, половину стражи Парящего тоже. Конечно, Кантера выгнали без пособия, как и его ребят. Пришлось мне снова пойти в услужение, а они потихоньку ушли, ребята сейчас в войске принца Аурелия, а Кантер здесь воду мутит, пытается перетянуть стражников, тех, кого знает. Очень уж на них повлияло ваше поведение там, в Парящем. Кантер говорил, все бы заключенные так себя вели. И такая печальная-печальная вы были, аж сердце заходилось, а все равно нас защитили! Тогда-то и поняли они, что вы на самом деле Всемогущая, и дело ваше правое... А эти чего удумали, хотели вас в клетку посадить и выставить на обозрение — вот, мол, ваша Всемогущая, ничем вам не помогает! И кто же вас сюда притащил?

Вот и мне интересно!

Потом до меня дошел смысл всех ее слов. Вон оно что! Это я их подвигла присоединиться к мятежу! Вот и мне есть чем похвалиться — я тоже вдохновляю людей! Только бы этот путь не оказался гибельным для них. Тогда на моей совести будет гораздо больше грехов, чем я смогу выдержать.

Между тем мы выскочили было в еще один коридор, но Гварла резко дернула меня за руку и мы отступили в темную нишу. Мимо промчался отряд стражей. Я слышала какой-то шум, крики, треск, грохот. Похоже, повстанцы уже вовсю штурмуют внутренние стены.

Еще одна высокая дверь, я влетаю в нее первая и тут же оказываюсь в крепких объятиях.

— Ты! — только и смогла выкрикнуть, увидев слегка затемненную дымкой бирюзу.

— Ну что мне с тобой делать? — яростно прошептал он. — Привязать к себе?

— Привяжи... привяжи... — шептала я, на миг отрывая губы от его лица.

Потом крепко обняла за шею и прижалась лицом к груди. Нельзя, чтобы он видел мои слезы. Не сейчас.

Слегка отодвинувшись, я увидела, с кем он пришел. Мне улыбалась Тивиза, кивал Гарс, из низкой дверцы выходили еще трое человек, я не знала их имен, но видела в лагере. Я уже хотела спросить, как они пробрались сюда, но и сама уже увидела, что эта самая дверца вела в тот чуланчик с топчаном, скрывавшим лаз в потайной ход из дворца. Или, как в данном случае, во дворец. Здесь я узнала, что Король Верейнский подло убит собственной женой. Но у меня с этим местом было связано еще и другое, более приятное воспоминание — первый поцелуй любимого.

И тут я вспомнила...

— Апрель, меня похитил кто-то из наших, я вроде узнала...

За спиной принца раздались крики, звон металла, глухой стук. Апрель резко развернулся, закидывая меня к себе за спину, но я успела увидеть глубоко изумившую меня картину. Трое незнакомых воинов лежали на полу, Тивиза застыла в полнейшем шоке, а Гарс резко отпрыгнул к высокой двери, через которую вошли мы с Гварлой, и выставил перед собой бедную служанку, приставив к ее шее свой окровавленный клинок.

Немая сцена продолжалась несколько секунд.

— Но почему? — какая мука в голосе принца! — Гарс, друг, почему?...

Да, вопрос на засыпку.

Только теперь, когда я увидела все своими глазами, куски еще одной головоломки сложились воедино. Ведь это ясно как день: от самого полигона нас пасли. И те ребята, напавшие самыми первыми, они били принца на поражение, мы с Пушем еле успели его спасти, а потом он чуть не умер у меня на руках. А вот Натальины сектанты не тронули его, просто связали, у тех только ко мне были претензии.

Дальше больше: сообщить Королю о дивной находке, спровоцировать переезд в столицу, создав все условия для того, чтобы Королева смогла подставить принца, убив его отца... И в Аахронду он с принцем потащился, надеясь, что уж там-то, в гостеприимных, но слишком крепких объятиях Властелина, с ним наверняка произойдет что-то нехорошее... А вдруг и в тот раз, когда Хлед чуть не убил принца, пробравшего во дворец за своим братом, вдруг и тогда не обошлось без Гарса? Неужели кто-то способен так поступить с человеком, называя его другом? Неужели можно всю жизнь лгать? Ведь никто, кроме Гарса, самого близкого человека буквально с младенчества, не знал всех целей, надежд и окончательных решений принца, разве только он сам.

Так и получается, что целью его подрывной деятельности является именно Апрель, а я была инструментом, а иногда и откровенной помехой. Хотя, тот обстрел в Верейне тоже можно списать на таинственных сообщников Гарса, ведь тогда еще не все были в курсе моей неуязвимости, в том числе и я сама. Ну, должны же они были попытаться... И тогда вопрос "почему?" приобретает более громкое звучание. Вот тебе и друг детства! Тут и порадуешься, что мы с Натальей в детстве терпеть друг друга не могли.

Конечно, было бы гораздо лучше, если бы понимание озарило меня не в такой авральной обстановке. И даже сейчас пара моментов остались невыясненными — тот Зов во дворце, от которого я избавилась, только получив тяжкую травму, и убийцы в Парящем. Не вписывались они в подрывную деятельность Гарса, хоть убей, не его это методы. Зов был мощнейшим, куда сильнее прежнего, и это при том, что тогда он тянул к парню, который уже начинал мне нравиться. Из Города же меня влекло в никуда — наверняка, аппаратура поновей, а может, вовсе и нездешняя. А что до киллера... Никакого практического смысла в бесполезной попытке моего уничтожения не было, если только предпринял ее некто, не знавший об этой моей особенности. А может и наоборот, решили еще разок попытаться, чем черт не шутит?

Мысли пронеслись мгновенно, а Гарс не стал утруждать себя объяснениями. Он только ухмыльнулся жутко, и бросил Тивизе:

— Было бы много проще, если бы ты унаследовала характер отца, детка! А так... очень жаль...

Это было невероятно, но в глазах его и правда мелькнуло сожаление, быстро, однако, вытесненное очень жестким выражением, он швырнул безвольное тело служанки на Апреля и вылетел за дверь. А мы не сразу пришли в себя.