Поколение живых

— Это, похоже, корабельное орудие? — Шед опустил пистолет и продолжил сборы, — не поможешь?

— Да, это корабельное орудие. Я опасалась, что вы уже успели стартовать на корабле.

— А отдача тебе не помешала бы? — Поинтересовался Шед, взяв в руки баллончик и подпалив гардероб с мундирами.

— Электромагнитная пушка не имеет отдачи, — был ему ответ, — зато снаряд развивает достаточно высокую скорость. Фрагмент вашей головы наверняка пробьет купол и улетит в безвоздушное пространство, если я выстрелю.

— Тиса, мне всегда нравилось с тобой беседовать, но сейчас у меня очень мало времени, — Шед схватил интерпретатор, стоявший на постаменте, и швырнул на лабораторный стол. Пробирки зазвенели и рассыпались, расплескивая содержимое, — выкладывай, что тебе нужно.

— Вы знаете, что, — сверкнула глазами Тиса, — гарант безопасности моего народа.

— Ах, это, — рассеянно произнес Шед, отбросил мешающий пистолет, отстегнул от пояса небольшой прибор и швырнул Тисе. Проградка поймала его левой рукой и осмотрела.

— Как мне проверить, что вы не лжете?

— Просто поверь, — нервно улыбнулся Шед, — я не хотел бы, чтобы кто-то еще обладал этой штукой. А мне она сейчас может стоить жизни. Теперь оставь меня. Ступай к новой хозяйке города.

— Вы — хозяин города, — провозгласила Тиса и опустила орудие, — армия еще подвластна мне и вам. Отзовите войска, отразим нападение изнутри, а потом разделаемся с теми, кто снаружи.

— Нет у нас больше армии. Теперь все тут — ее, — ответил Шед, подпаливая остатки лаборатории, — кажется все. У меня осталось десять минут.

— Куда вы отправитесь?

— Далеко, — ответил Шед, приблизившись к неприметной нише в углу, — я свяжусь с тобой. Оставайся здесь и не спускай глаз с Кавора. Ну и с хозяйки тоже, — он кивнул куда-то в сторону зала, — ты нужна обороне города. Прощай.

Тиса не успела ничего сказать в ответ, как вдруг Шед исчез под полом, отдав свой последний приказ. Гордый и несломленный, правитель и воин. Да, однажды он совершил нечто, угрожавшее жизни Програда. Но разве не сделал ли Проград то же самое, если бы ему грозила опасность? Шед защищался, а не нападал — теперь Тиса видела это так ясно. С ним Тиса была спокойна за будущее и Програда, и Золотого Города. Ее спокойствие ушло вместе с ним.

Земля задрожала, и где-то за пределами купола стартовал корабль. Тиса проследила его полет из окна его комнаты.

"Он ушел без боя, чтобы сохранить нам жизни. Никого не взял с собой. Как проградец".

Невдомек ей было, что на самом деле происходило в голове диктатора, но эта версия ее вполне устроила.

* * *

— Карл! Карл мы знаем, что вы здесь! Немедленно откройте!

Карл кисло улыбнулся, сгорбившись над собственной рукой, в которую по игле текло бессмертие, с каждой дозой превращаясь в яд.

Задрожала земля, и корабль, вынырнувший из-под купола, взмыл в небеса. Карл проводил его взглядом, прищурив замутненные глаза.

— Сбежал все-таки, — прошептал он. В дверь уже назойливо стучали и грозились выломать. Еще одна ампула...

— Какое короткое получилось бессмертие, — слова безвольно выпали из уст на немеющую руку, — а я уж начал бояться, что это никогда не кончится. Две тысячи лет, Шед — и как тебе не страшно жить дальше?

Голова склонилась к подушке — захотелось спать. Тепло и спокойно. Если бы еще не стучали в дверь...

* * *

Она вышла на балкон — а внизу уже собрались люди. Она улыбнулась им — и они тоже ей улыбнулись. Ей не надо было называть себя — все и так знали, кто она такая и зачем прибыла.

Люди из закрытых районов пришли, держась за руки со своими охранниками, и преклонили колено посланнице создателя города.

Она окинула их сияющим взором и низким, сильным голосом провозгласила...

Земля. Дар.

Она приходила в себя.

Медленно, словно пробуждаясь под тихое пение птиц. Но вокруг была тишина.

"Хорошо бы еще поспать" — подумала она. Неожиданно ей стало холодно. Она попыталась пошевелить руками, но не ощутила их.

"Я ... Умерла?"

С удивлением созерцая пустоту вокруг себя, она не могла понять, открыты ее глаза или нет.

Поток холодного воздуха ворвался в ее легкие, а сердце, настойчиво стукнув, погнало застоявшуюся кровь.

Она ожила и открыла глаза.

На фоне покрытого густыми белыми облаками неба стоял... Тот ли, кто с ненавистью прострелил ей сердце мгновение назад? Но ее сердце стучит в такт дыханию, и сердце же подсказало ей имя.

— Ма-ален.

Он сел рядом с ней и положил ладонь на ее лоб. Его рука наполняна ее теплом и жизненными силами. Лия ощутила голод и рассмеялась.

— Ведь ты же Ма-ален?

Он улыбался и смотрел на нее, не говоря ни слова. Он постарел, волосы его были седы, а лицо изрезали морщины. Да и белой туники Лия никогда раньше не видела. Но это был он. Она посмотрела в его глаза и увидела радость, готовую выплеснутся наружу смехом, который, как ветер, мог бы поднять волны и целый ворох листьев, раскачать леса всех континентов и разогнать любые тучи.

Лия села и обнаружила, что одета в белую тунику причудливого покроя.

— Мне приснился кошмар, — весело призналась она, — а где мы? — Она обеспокоено завертела головой. То, что показалось ей облаками, было стенами ледяной пещеры. Было холодно, и она выдохнула облачко пара.

— Здесь холодно, — заключила она и вдруг на нее накатилась дрема. Она поглядела по сторонам, но не нашла ничего, на чем можно было лежать. "Смешно, — подумала она, — я так и лежала на льду?". Голова налилась свинцом и она почти упала к ногам Ма-алена. Тот, побледнев, вскочил, поднял ее на руки и пощупал пульс. Дыхание тоже было ровным. Она всего лишь спала, сжав кулачки на груди.

Ма-ален медленно опустился на колени, держа ее на весу.

"Я прошел через испытания и битвы, познал невообразимое и побывал за пределами этого мира. Но вот на моих руках спит ребенок, и я по-прежнему не знаю, что мне делать. Как я могу разбудить ее? Как объяснить, что времени очень мало, почти нет, а мне столько нужно передать ей... Как объяснишь, что за чужую жизнь нужно заплатить собственной, и мое время подходит к концу?"

Но время шло, а он не осмеливался ее будить. Только гладил по золотым волосам и подсказывал цветные, яркие и радостные сны, а Лия улыбалась во сне, прижавшись к нему.

* * *

— Кажется, это все, что я мог рассказать тебе, — Лия очнулась, удивленная тому, что он снова заговорил с ней. Ведь все его обучение долгие, но пролетевшие так незаметно, годы было безмолвным.

— Расскажи мне еще что-нибудь. На прощанье... — Попросила она. Ей хотелось услышать еще его голос прежде чем он исчезнет.... навсегда?

Он кивнул.

Значит навсегда...

— Множество народов, — начал он, — живут в своих закрытых мирах и ждут своей участи. Они мертвы, приговорены к смерти Великим. Так же было и с нами. Мы смогли отвести эту угрозу, и у нас появился шанс...

— Мы?

— Да, — он улыбнулся одними глазами, — разве смог бы я один хоть что-нибудь? Нет, мы все вместе... Поэтому-то я и не боюсь уйти. Не боюсь за тебя. Ты лишь поможешь им во Второй День. В третий они отобьются сами. В четвертый — защитятся шутя. А пятый даже не заметят.

— И тогда появится поколение живых?

— Нет... Я верю, что гораздо раньше.

— Ты говорил, что мы переродимся в нем. Как это произойдет? Почему?

— Мне было бы грустно думать, что ты проживешь свою жизнь как я — подобно метеору из поколения мертвых. Без семьи, любви, радости — без жизни. Лишь ради спасения других жизней. Когда твоя цель будет достигнута, ты появишься на свет в новом поколении. Не как моя дочь, не как метеор. И проживешь ту жизнь, которая была у тебя отобрана.

— И ты будешь вместе со мной? Возродишься и проживешь настоящую жизнь?

Он грустно улыбнулся.

— Я очень хотел бы этого.

— Тогда я готова исполнить то, что должна, и ждать. Сколько потребуется.

— Пора, — вдруг сказал он, — уже пора. Прости, я не могу больше ничего тебе дать, кроме надежды.

— Этого достаточно. Прощай, Ма-ален, — он опустила взгляд.

— Нет, — мягко ответил он, — до встречи... Спи, нареченная дочь моя Ма-рина, — Он поднял руку, а она прижалась к стволу дерева. Юная, прекрасная, с малахитовыми глазами и сверкающими золотом волосами, ниспадающими на плечи. В один миг ствол могучего дерева принял ее тело и погрузил в сон, доступный только вековым деревьям. Но в отличие от деревьев, она пробудится. Как вулкан, как пламя, как звезда. Как надежда.

Ма-ален поежился, чувствуя холод и навалившуюся темноту. Он сел под деревом, прислонившись к нему спиной, и долго сидел, прислушиваясь к тишине вокруг, пока сам не превратился в тишину...

Глава 7.

Шлем скрыл лицо Норта от Таяна.

Закоченевшими пальцами он смог наконец закрепить шлем на скафандре. Таян вздохнул и отправился за оружием, которое Норту так и не пришлось пустить в дело.

Вернувшись с охапкой стволов в руках, путаясь в обрывках туники, Таян сложил все это к ногам проградца. Потом, подумав, все-таки снял с него шлем и положил рядом. Почему-то ему показалось это важным.

"Как хоронят на програде, интересно... — Подумал Таян, — на Неогее их погребают в землю. Когда-то давно на Земле поступали так же. В Золотом Городе — в песок. А там — как?"

Мысли путались. Начиная с этого момента он снова бесповоротно один. После пяти месяцев. Таких коротких для Таяна и таких длинных для Норта. Прожив на свете две сотни лет Таян не замечал хода времени. Когда Таян родился, не было на свете даже родителей Норта. Когда Таян стал лидером неогеанского сектора, их все еще не было на свете. Вот уже родился Кавор, завершилось обучение Ане, а Норта еще не было. Он родится на несколько лет позже, чтобы лишь ненадолго стать лидером проградского сектора.

Спасательная капсула была вытащена на лед из чрева корабля, который никогда уже не сможет никуда отправиться.

— Я не вернусь в Золотой Город. Я завершу свои труды здесь, — произнес Таян. Взмах руки — и капсула отъехала от корабля на несколько шагов и нос ее был нацелен на солнце.

Навыки контакта стремительно покидали его. Еще когда он пытался запустить снова остановившееся, словно по недосмотру, сердце проградца, он чувствовал что теряет прежнюю власть над живыми. И в то же время приобретает совсем другую власть. Только с ее помощью не оживить, не исцелить. Норт умер, когда рядом с ним был один из лучших мастеров народа целителей — не смешно ли это?

"Почему-то не очень" — подумалось Таяну. Он закрыл дверь капсулы и вернулся в корабль — пуском капсулы можно было управлять оттуда.

Гул за стенами корабля ознаменовал отбытие Норта, последнего лидера проградского сектора в Золотом Городе.

— Прощай, — прошептал Таян

* * *

Лишь к вечеру Таян вышел из корабля. Ему пришлось позаботиться о своем одеянии, ведь в ближайшее время он вряд ли сможет рассчитывать на тунику, поддерживать которую ему уже в тягость. Битый час он разбирался с проградской системой питания, пока, наконец, не сумел ввести себе необходимое число белков, жиров и углеводов. На какое-то время — пока не выйдет из строя источник питания — ему этого хватит. А дальше... Ему нужно просто успеть до того, как придет "дальше".

Таян подошел к краю котлована, подтаявшего по краям. Вид давно покинутого котлована пробудил в нем силы, бездействовавшие пять месяцев. Не будучи усыпленными навек, они лишь дремали, набирая мощь.

Воздев руки, он с восторгом наблюдал, как скважина в ледяном покрове расширяется с недостижимой ранее скоростью. Глухой звук ознаменовал собой достижение цели. Неогеанец, восторженно воскликнув, шагнул в пропасть и, поддерживаемый неведомыми силами, начал нисхождение.

* * *

— Тиса, ты блестяще завершила свою миссию. Жаль, что Шед смог улизнуть от тебя, но если Ма-рина сама отпустила его, то мы не будем вмешиваться.

Надеюсь, ты понимаешь, что в час нашего триумфа ты была на стороне того, кто проиграл. Его нелепое и хвастливое царствование, его надменность не позволила ему приготовиться к нападению. Патрули, созданные Ма-аленом, обнаружили бы их, но патрули были упразднены. Мы ждали своего часа, как нам было велено, наблюдая, как непобедимая армада зарвавшегося диктатора проигрывает бой за боем!

Тиса стиснула зубы.

— Ма-рина великодушна и не стала судить никого. Шед и Карл осудили себя сами — первый на изгнание, второй — на смерть. И мы будем великодушны — ты остаешься в городе на правах посла.

Прощай, дочь Програда. Мы все еще тебя любим.

* * *

Остатки вражеской армии были уничтожены за несколько дней небольшим отрядом во главе с Ма-риной. Все это время бывшие советники администрации Шеда приводили в исполнение ее указания. Ограды и решетки были разрушены, исчезли надстройки в центральной части города. Но до поры было велено сохранить военные заводы и новые стальные районы на окраинах. Только центральная часть была приведена в порядок и готовилась к празднику — очередной годовщине великой битвы. Повсюду гремели салюты и готовился грандиозный парад, посвященный только что выигранной битве за свободу.

Памятник Ма-алена был отреставрирован по точному описанию его ученицы и наследницы. После того, как последний завоеватель был вышвырнут из их мира, она вернулась в город и заняла место Ма-алена в зале совета.

Город вырос, город расцвел. Забытые и заброшенные дома снова наполнились теплом и светом. Зеленые сады, веселые ручьи и фонтаны — жители готовились к празднеству. Они воспрянули духом, простили друг другу прежние обиды и были готовы — как две сотни лет назад — встать под знамена любимого ими вождя.

Ма-рина редко выходила из башни совета. Увидеть ее, плавно идущую по узким улицам, считалось удачей. Она беседовала с любым, кто пожелал поговорить с ней. Она улыбалась детям, жала руку мужчинам, едва касалась ладонью плеча женщинам, подставляла руку старикам. С неогеанцами она говорила о цветах, с проградцами — о машинах, с землянами — о звездах.

"Дивная, дивная!" — Восклицали жители города, не веря своему счастью.

* * *

В зале совета не было никого, как поначалу показалось вошедшему неогеанцу. Потом из-за кресла, обращенного к городу, показался белый рукав и раздался звенящий голос, эхом разнесшийся по залу.

— Я слушаю.

Неогеанец опешил сперва, подождал, когда стихнут самые тихие отзвуки эха, и представился, поклонившись.

— Мое имя Хлой, я прибыл как посол Неогеи.

Наступила пауза. Едва заметный жест рукой — и неогеанец продолжил, постепенно приближаясь.

— У меня есть послание для вас от старейшин Неогеи.

— Я слушаю вас, посол.

— Старейшины хотели бы узнать о ваших планах относительно управления Золотым Городом. Им кажется, что совет должен быть восстановлен, но на несколько других условиях.

— Совет не будет восстановлен. Его несостоятельность, доказанная еще Шедом, подтверждается мной.

Хлой изумленно посмотрел на нее.

— Простите, но старейшины могут трактовать ваш ответ...

— Как им угодно, — перебила его Ма-рина, — то, чем нам предстоит заниматься в ближайшее время, не нуждается в обсуждениях. Будет война. Нечего будет обсуждать.