Технократы и имперцы

Куздра закрыл ноутбук, оттащил его на террасу дома, чтобы никакая устроившаяся в кроне дерева ворона не испачкала клавиатуру, и решил прошвырнуться до заведения тётушки Долли.

Посёлок Макондо, где всё это происходило, представлял собой довольно странное явление. С точки зрения официального земельного кадастра Нью-Марселя, никакого Макондо не существовало. На картах на этом месте был обозначен лес. С борта самолёта или космического корабля тоже можно было увидеть лес. Разреженный, с обилием полянок и тропинок, часть лесопаркового пояса, окружавшего мегаполис. А на самом деле здесь жили люди.

Вокруг стволов огромных деревьев, прячась под ними от наблюдения сверху, громоздились хижины, возведённые из самого разнообразного подручного материала — листов упаковочного пластика, кровельного железа, частей корпусов старых автомобилей. Кто побогаче и пооборотистее, ухитрялся раздобыть 20-футовый контейнер.

Вокруг домов многие разводили огороды и даже плодовые кустарники.

Куздра ничем таким не заморачивался. Его участок зарос естественной травой по колено, в которой он только протаптывал дорожки к двери и к любимому креслу под соседним деревом. Зато у него был собственный колодец в подвале дома.

Прогулявшись минут десять по тропинке под кронами деревьев, местами проходившей вплотную к домам — здесь краткость пути и прикрытость сверху ценили больше, чем право собственности (которого юридически ни у кого и не было) — он подошёл к такой же хибаре, как и все прочие, на террасе которой гудел старый обшарпанный морозильник. Это и была лавка тётушки Долли, местный магазин товаров повседневного спроса, паб и клуб одновременно.

Несмотря на раннее время, на скамеечке рядом с террасой сидели двое местных жителей без определённых занятий и посасывали разведённое водой вино.

— Привет, Антонио, — махнул рукой один из них. — Что-то ты рано сегодня проснулся. Присоединяйся что ли.

— Привет, Педро, — ответил он. В Макондо его звали в основном по полученному при рождении имени. Прозвище Куздра было известно только в Сети. — Не, сейчас не буду. Мне ещё весь день работать.

— И не лень тебе каждый день работать. Вот я, понимаешь, денёк поработаю, зашибу деньжат, а потом неделю с утра выпил — день свободен.

— Знаешь, не лень. Прикольно же. На моей работе такие забавные вещи о мире иногда узнаешь.

— Так если бы я каждый день работал, у меня бы, небось, были деньги комнату в апартаментах снять, я не жил бы здесь в халупе из жести.

— А мне тут нравится, — ответил Куздра, имевший пай в кондоминиуме в виде трёхкомнатной квартиры, которую он сдавал втрое ниже рыночной стоимости компании толковых и не слишком безалаберных студентов. — Тут воздух свежий, тень от деревьев, народ опять же весёлый, вроде тебя. А там — теснота, духота, только под кондиционером и вздохнёшь, люди все куда-то спешат, замотанные.

— Ну так приколом-то поделишься? — вступил в разговор второй парень.

— Ну как тебе объяснить, Хосе... — Куздра на несколько секунд задумался. — Ты у нас вроде строитель неплохой.

— Ну, есть немного, — выпятил грудь тот.

— Ну вот представь себе, что встретил ты мужика, который держит молоток как ложку — тремя пальцами, головкой вниз. И в таком положении заколачивает им гвозди ничуть не хуже чем ты, держа молоток в нормальном положении. Чтобы ты подумал?

— Подумал, что выпил вчера что-то не то. Не бывает же.

— Ну так вот. Встретил я сегодня программиста, чья манера писать программы отличается от моей примерно как способ держания ложки от способа держания молотка. И ведь получается, вроде должно и так работать.

— И где такое чудо водится?

— В Империи.

— Ага понятно. Помню по ящику показывали — два крейсера рядом на аэродроме — наш и имперский. Диктор говорит что по боевой мощи приблизительно одинаковые. Но имперский как-то тоньше и как бы хищнее. Теперь понятно, что это потому, что они молоток как ложку держат.

"Интересная мысль, — подумал Куздра. — Надо бы ей на каком-нибудь военно-техническом форуме поделиться."

В этот момент на шум разговора из дома вышла Долли, она же сеньора Долорес, хозяйка этого заведения. Куздра быстро купил у неё всё, за чем пришёл — бутылку нелегального молока, которое привозили сюда несколько соседних фермеров, минуя всяческие санитарные инспекции и молокозаводы с пастеризаторами, творог такого же происхождения, буханку вполне заводского пшеничного хлеба и пачку мясной нарезки в вакуумной упаковке.

После чего заторопился домой. Рабочий день у него уже должен был скоро начаться. Участие в списке hackers, равно как писание на нескольких политических, историко-технических и военно-исторических форумах не было для него источником заработка. Он занимался этим для души, а реально большую часть дохода ему приносили системы управления холодильниками.

Пейнтболисты на привале

Что может быть естественнее для офицера, томящегося всю рабочую неделю на кабинетной работе, чем в выходной отправиться в лес, вооружившись пейнтбольным приводом?

Поэтому, если бы кто-нибудь взялся проследить за тем, как проводят воскресение Джулио Лактин из Службы Безопасности, Серж Вернер из Конфедеративной Разведывательной Администрации и Вим Винтер, считающийся штатским аналитиком, он вряд ли подумал бы что дурное, увидев, как они, обвешавшись защитным обмундированием, отправляются в лесопарк.

Несколько более удивительным было присутствие в той же компании лейтенанта коспеха Лионеля Кохрейна. Этому офицеру офисная работа в ближайшее десятилетие вряд ли светила. И беготни по лесам с оружием ему хватало и при исполнении служебных обязанностей.

Тем не менее, в компании пейнтболистов присутствовал и он.

Вдоволь набегавшись по лесу, и обзаведшись не одним красочным пятном на одежде, офицеры устроились на привал. Из рюкзака был извлечён походный мангал и газовая горелка с чайником, и вскоре началась нехитрая трапеза.

Совершенно случайно на привал офицеры расположились не далее чем в полутора километрах от неофициального посёлка Макондо. Поэтому совершенно неудивительно, что на огонёк из леса к ним выбрался местный житель лет сорока пяти с корзинкой ягод. Одет он был для обитателя бидонвиля на удивление опрятно. Ну, то есть в камуфляжной полевой армейской форме, такой же как на пейнтболистах, ходила половина Макондо. Но у большинства его жителей камуфляж был драный, заплатанный, а у Куздры (а это был он) — не новый, но чисто выстиранный. Через пять минут после того, как он приземлился на брёвнышко среди офицеров, не слишком опытный глаз бы его от них не отличил.

— Лионель, позволь представить тебе Энтони Кокни, программиста-фрилансера, известного также как блоггер Куздра, начал разговор Винтер. Ты, Куздра нас всех знаешь, кроме опять-таки Лионеля. Это Лионель Кохрейн, пожалуй, единственный из наших офицеров, кто видел имперских коспехов в деле. Теперь вроде все знакомы.

Так что перейдём к делу.

— Секунду, — остановил его Лактин и вытащил из рюкзака маленькую шкатулку. Пожалуйста, господа, сюда свои коммуникаторы.

— У меня нет, — проворчал Куздра. — Я за земляникой пошёл, зачем мне с собой коммуникатор.

Шкатулка была заперта, аппараты изолированы от радиосвязи, а заодно и от произносимых хозяевами звуков, и, наконец, появилась возможность перейти к делу.

— Так значит, — продолжил Вим, — зафиксировано вторжение Империи в наше святая святых, в сообщество Хакеров Машины.

— Угу, — буркнул Куздра. — Но с другой стороны, они ничего незаконного не делают. Мы никогда и нигде не утверждали, что предлагать патчи могут только подданные Машины. Их интересы затронуты — наше регулирование по поводу торговли с внешними мирами касается и их. Вот они и пишут код, который, по их мнению, должен лучше отражать и наши и их интересы.

По идее, механизм ревью у нас отработан.

— Я пожалуй, соглашусь, — высказался Лактин. — Мы точно знаем, кто в списке хакерс на жаловании у того или иного клана, или корпорации. И ничего. Механизм перекрёстного аудита довольно надёжно защищает Машину от перекоса в чью-либо сторону. Но здесь ситуация несимметричная.

Они могут влиять на нас, для этого им надо только включиться в нашу систему электронной почты и выучить наши языки программирования. А мы на них? У них нет сообщества хакеров, куда бы мы могли вбрасывать свои патчи.

— А мы пробовали? — спросил Винтер. — Имперский посол сидит здесь уже два с лишним года. А наш посол в Шернхольме есть? Единственный человек из Технократии, который попал в Империю это та журналистка.

— Не единственный, — перебил его Лактин. — Когда ничего не делают официальные структуры, инициативу перехватывают кланы. Донна Верде месяц назад отправила в Империю свою родную дочь. Якобы поступать в тамошний университет. Там студенты из окраинных миров бывают, поэтому никого не удивит студентка-иностранка. Есть подготовительные языковые курсы.

Вопрос в том, чьи получаются агенты влияния — журналистка, пишущая об Империи в наших газетах и студентка, учащаяся там? Наши у них или их у нас?

— Откуда у вас эти подробности? — удивился Вернер. — Служба Безопасности внешней разведки не ведёт. А вы мне тут рассказываете про организацию учебного процесса в Шернхольмском университете.

— Ну так пойти и побеседовать с нашим торговцем, который цистернами толкает в Империю контрабандный виски в обмен на их пиво и сидр, это вполне в нашей компетенции. А он, в свою очередь, по просьбе донны Верде все это выяснил у своих имперских контрагентов.

— Мне кажется, — сказал Куздра, — нужны агенты влияния в постели крупных имперских сановников. Может, даже наследника. У них там если не соблюдаются, то старательно отыгрываются старинные обычаи Старой Земли, где, как известно, процветала патриархальность. А значит подвести толковую девушку к соответствующему лицу, принимающему решения, и, как говорится, ночная кукушка дневную перекукует. Кстати, Джулио, не это ли делает донна Верде?

— Что-то в этой идее есть, — пробормотал Вернер. — Только извините, Энтони, вы человек штатский, и опыта противодействия серьёзным конторам не имеющий. Имперское ББ будет обязательно держать наших агентов под колпаком. И чем выше по вертикали власти будут забираться эти люди, тем плотнее наблюдение.

— Позвольте сказать, — вступил в разговор Кохрейн. — А мы можем найти людей, которые будут искренне восхищаться Империей? Ведь воспитанные у нас, на нашей системе ценностей, они все равно будут транслировать её.

— Браво, юноша, — пару раз свёл вместе ладони Вернер. — Мне нравится ваш образ мыслей. Даже жалко, что Локсли мне вас так просто не отдаст, да вы и сами наверняка не торопитесь уходить с полевой работы.

Вестланд

Принцесса горных троллей

В кафе было полупусто и почти темно. За столиком в углу сидела девушка с длинными белокурыми волосами, в вязаном платье украшенном вывязанными зверями и птицами, опустив голову к пустому бокалу.

— Хопса! — воскликнула Сигрид. — Да это же Инга!

Они с Лаурой подошли к столику.

— Знакомься, это Инга, сестра Лейфа из отделения Петера Йольсберга. Инга, это Лаура, из Технократии.

Инга отреагировала на это каким-то вялым движением, напоминающим улыбку.

Сигрид решительно плюхнулась за её столик:

— Рассказывай, что с тобой произошло.

— Ты точно хочешь это знать? — усомнилась девушка.

— Я хочу чтобы у моих коспехов был прочный тыл. А значит в семье у них должно быть все в порядке, — отрезала лейтенант. — И вообще, может я знаю как тебе помочь. В конце концов, мы в Вестланде, это удел нашего с Лейфом капитана.

— Ну как ты поможешь? Меня парень бросил. Я уж думала, что жених, но когда я все-таки додавила его до "делай предложение или уходи", он ушёл.

— А кто это?

— На дуэль вызывать будешь? — невесело усмехнулась Инга. — Алекс Воронин, сын известного мезянского купца.

— И чем мотивировал?

— Сказал что у нас разная религия, разные обычаи, и мы не уживёмся.

— Ты значит, предлагала в приданное дюжину лесопилок с алмазными дисками и пилами с платиновым напылением?

— А ты откуда знаешь?

— Знаешь ли, я с Лейфом не первый день на одном корабле служу, знаю чем богата его семья. А дюжину лошадей не знавших седла? А рубашку без единого шва, которой не касалась игла? Я же вижу, у тебя платье как раз по подходящей для этого технологии сделано. Ты главное, меч с золотыми кольцами на ножнах ему не отдавай. Не нужен мезянскому промышленнику меч, он твоему брату скорее пригодится.

— Ты вообще на что намекаешь? — заподозрила подвох Инга. — Что-то подозрительно знакомое.

— Ну как что? Известная старинная баллада "Герр Маннелиг" про то, как принцесса горных троллей сваталась к христианскому рыцарю. Только там вместо лесопилок были мельницы с бронзовыми жёрновами и серебряными скрепами на водяных колёсах. Что, в отличие от платинового напыления на пилах, совершенно бесполезное украшательство.

— Ну вот, и так на душе погано, так ты ещё и троллихой обзываешь.

— Я не обзываю, я даю совет. Таких мезян можно только троллить. Уж поверь мне, у меня мачеха мезянка. У них там очень странная система воспитания. С одной стороны их религия требует чтобы жена подчинялась мужу. С другой — они воспитывают девочек самостоятельными и активными. В результате из любой мезянской общины чуть ли не половина девушек уходит.

Увы, говорят, что можно вывезти девушку из погоста, но нельзя вывести погост из девушки. Это правда. Меня мачеха воспитывала всего три года, а потом Харальд целый месяц расколдовывал, и то заручившись помощью друидов. Всего за три года мачеха ухитрилась привить мне такую толпу комплексов, что снять их было непросто.

Так что не надо девушке из чёппинга добровольно переселяться в погост. Ты там действительно не уживёшься.

А если он скажет, что готов уйти из своего мира в твой, заставь его мыть посуду. Если выдержит месяц мытья посуды, значит адаптируется в нормальной языческой семье.

— Ну где же ему столько посуды возьму? Я сама-то посуду руками мыла только в универе на химпрактикуме. А так у меня посудомоечная машина.

— Ну так скажи ему, что машина сломалась.

— Он чинить полезет.

— Это да, это мезянин может. У них в погостах чинить бытовую технику считается нормальным, а вот мыть посуду для мужчины zapadlo.

— Ну какой же Слуттнинг погост? Это же натуральный район города. Который у нас тоже вовсе не чёппинг, а вполне себе стад.

— Он тебя к себе в гости водил? С семьёй знакомил?

— Нет...

— А вот меня бабушка Юльхен в Слуттнинг водила. Специально, чтобы показать что такое мезянский погост и как он уживается внутри современного города. А что ты девушка из чёппинга, а не из стада, я сама вижу. Я же провинциальная баронесса, я сама жила в лёне. Поэтому вижу что для тебя местом приложения сил и денег является окружающая сельская местность, а не какие-то заморские порты или другие планеты.

Виртуальное убийство

Нежить

— Я тебя убью, — сказал появившийся на экране человек в чёрном. Голова его была скрыта капюшоном, а лицо закрыто чёрной полумаской. — Виртуально убью. Физически ты будешь жить и мучиться, а для общества ты умрёшь. Ты не сможешь никому позвонить по телефону, не сможешь покупать и продавать, замки в дверях будут не замечать твоего существования. Ты слишком много знал.