Лариэс знал. У этого дерева было множество достоинств: приятный запах, красивый цвет, долговечность, жаропрочность, устойчивость к влаге. Но главным, безусловно, являлось умение удерживать тепло и не пропускать холод. Комната, обитая тонкими — с монету толщиной — панелями из спити, за считанные часы набирало тепло и не отдавало его днями, даже если комнату совершенно не топить. При этом летом в такой комнате сохранится приятная прохлада, для чего достаточно лишь открыть окна на ночь и закрыть их днем.
— Гарпии делают свои дома на деревьях и из этих же деревьев, — заключил Лариэс.
— Именно. Спити — это деревья, которые спасли целый народ, и народ благодарен им, как верным товарищам. Гарпии заботятся о молодой поросли, удобряют и поливают, борются с паразитами. Они сосуществуют с лесом, понимаешь?
Лариэс кивнул.
— Поэтому каждый браконьер или лесоруб — враг для них? — пришел юноша к выводу.
— Злейший враг, — согласилась Орелия. — Ведь люди убивают их друзей.
Лариэс сокрушенно покачал головой. Он и представить себе не мог, что деревья — простые деревья! — могут стать для кого-нибудь больше, чем просто строительным материалом, растопкой, или товаром на продажу.
— Это заставляет задуматься, о Древняя, — произнес он.
— Правда? Это хорошо. Когда человек думает, он развивается, так что ты на верном пути, мой юный друг.
Лариэс хотел сказать что-нибудь в ответ, но в этот момент они перевалили через очередной холм, и юноше стало не до болтовни. То, что открылось его взору, поражало своей величественностью и мощью.
Огромные — в восемь или девять человеческих ростов стены, могучие круглые башни, чуть выступающие вперед, и флаги — полотнища зеленого цвета с раскинувшим крылья филином на них, — гордо развевающиеся на ветру. Они достигли Кастеллума, столицы Волукрима.
Глава 9.
Как и в Виннифисе, их уже ждали на въезде. Большой отряд пехотинцев каррасов в полном вооружении впечатлил Лариэса. Каррасы были именно такими, как он видел на гравюрах: высокими и широкоплечими с птичьими головами. В руках каждый из горцев сжимал блестящую на солнечном свете глефу, за поясом носил короткий меч и был облачен в тяжелые латные доспехи без шлема.
Лариэс, подобравшийся к принцу, кивком головы обратил внимание господина на этот факт.
— Если честно, не знаю, в чем причина подобного, — признался принц.
— Это знак того, что нас встречают с миром, — объяснила материализовавшаяся слева Мислия.
— Ну и как, поболтала с птичкой? — хитро прищурился принц.
— Поболтала, — скривилась первая Тень. — Но без особого толка. Из нее полезных сведений клещами не вытянешь, хотя, казалось бы, читать по лицу сможет даже слепой. Совершенно не понимаю матриарха. Все-таки дети неба действительно мыслят иначе, чем люди.
Разговоры затихли, каждый из воинов внимательно и с некоторой напряженностью разглядывал волукримских латников, инстинктивно держа руки возле оружия. В случае, если произойдет нечто непредвиденное, они ценой своих жизней сумеют купить достаточно времени для того, чтобы Мислия активировала Ковчег и перенесла его высочество обратно в Сентий.
Вблизи каррасы выглядели еще внушительнее. От них исходило ощущение силы и собственного достоинства, латы были вычищены так, что в них можно было смотреться вместо зеркала, на оружии нельзя было заметить ни единого пятнышка или царапины, да и сами иссеченные шрамами горцы производили впечатление настоящих псов войны, много чего повидавших на своем веку.
Отряд Тариваса замер перед встречающими и Эрато выехала вперед.
— Приветствую доблестных защитников столицы.
— Приветствуем тебя, госпожа! — рявкнул хор из трех десятков луженых глоток.
"Интересно, а почему они общаются на всеобщем"? — задумался Лариэс. — "Язык Аэтернума не должен быть в ходу у нелюдей, или я чего-то не понимаю? Хотя, акцент, конечно, страшный, это да".
А каррасы, меж тем, расступились, пропуская невысокую девушку, восседавшую на небольшой, изящной — как и она сама — лошадке. Девушка эта была облачена в роскошное платье багрового цвета с высоким воротом и вышитыми на рукавах драконами. Ее спину укрывал легкий малиновый плащ тончайшего шелка, а на ногах красовались сафьяновые сапожки. Небольшие аккуратные руки скрывали шелковые перчатки, причем на правом указательном пальце красовался золотой перстень с огромным рубином. Рубины же сверкали каплями застывшего пламени в ее серьгах и ожерелье, уложенном на высокой груди поверх ткани платья.
Роскошные волосы — еще более рыжие, нежели у Вилнара — были собраны в замысловатую прическу, скрывая левую половину лица. Впрочем, особой нужды в этом не было, так как все лицо девушки закрывала изумительной работы серебряная маска.
Сомнений быть не могло — им навстречу выехала стихийная чародейка Игнис Фейргебор, приемная дочь и наследница самого Вороньего Короля.
— Здравствуй, Перышко, — произнесла девушка. — Как добрались?
Голос у нее был на удивление хриплым и низким, совершенно не гармонирующим с внешним видом, но все-таки Лариэс должен был признать, что звучит он весьма приятно.
— Здравствуй, Огненная. Мои гости не причиняли хлопот, — весело отозвалась гарпия.
— Ридгар, Орелия, — девушка вежливо склонила голову и губы серебряной маски раздвинулись в улыбке, повторяя, как догадался Лариэс, движения мышц ее лица, — я рада видеть вас. Могли бы навещать чаще.
В этих словах Лариэсу почудилась почти что детская обида. Кажется, принцесса действительно была расстроена тем, что бессмертные друзья отца редко находят время для посещения далекой северной страны.
— Непременно, — усмехнулся Ридгар. — Как только ты найдешь себе мужа.
Игнис фыркнула.
— Только после того, как ты найдешь жену.
Кающийся расхохотался, затем соскочил с коня и, в два прыжка преодолев отделяющее их расстояние, сграбастал девушку в объятья и радостно закружил ее.
— Я скучал без твоих острот, крошка, — он поцеловал принцессу в лоб и только после этого отпустил, отступив на два шага и внимательно оглядев собеседницу. — Но как же быстро ты растешь!
— А вот отец считает, что я все еще маленькая девочка, — улыбнулась Игнис.
— Ридг, отстань от нашей совсем взрослой принцессы, — Орелия тоже покинула седло и, легко отстранив Кающегося, подошла к Игнис и по-матерински обняла ее, шепнув что-то на ухо.
Игнис сразу же подобралась, в глазах мелькнуло пламя ярости, и она взглянула на Блаклинт. Несколько мгновений Лариэсу казалось, будто особа королевских кровей, подобно гарпии, выскажет все, что думает о ривеландской принцессе, однако та, сделав над собой видимое усилие, заговорила учтиво, вежливо и официально.
— Ваше высочество Блаклинт Иссон, я полагаю?
Северянка, более бледная, чем обычно, нервно кивнула.
— Приветствую вас на землях Волукрима. Не скажу, что рада лицезреть вас, прошу прощения за это.
Произнеся это, она вежливо кивнула принцессе — как равная равной. Блаклинт поспешила слезть с лошади и приветствовала Игнис, как того требовал этикет, выказав при этом больше почтения и дав понять, что готова вести разговор с позиции просителя.
— Благодарю, ваше высочество, — произнесла она, стараясь не выдавать волнения.
Быть может, Игнис это и обмануло, но Лариэс, успевший уже немного понаблюдать за ривеландской принцессой, понял, что та сильно нервничает. Удивительного здесь было мало — у Игнис Фейргебор имелись все основания ненавидеть Иссонов. Поговаривали, что волшебная серебряная маска призвана скрыть кошмарные раны, нанесенные лично Кайсой Иссон. А если это и выдумали, то уж гибель родителей огнерожденной и захват ее страны точно были на совести Дикой Розы Севера.
На помощь растерявшейся Блаклинт пришел его высочество. Таривас спрыгнул с лошади и решительно направился к принцессе. Два карраса тотчас же заступили ему путь, но он, задействовав толику своей магии, отодвинул их и, оказавшись перед огнерожденной, картинно упал на одно колено.
— О прекраснейшая из дев, Таривас Вентис приветствует тебя, — принц склонил голову и одновременно с этим протянул руку, — дозволь мне припасть губами к твоей руке.
Это было вполне в духе наследника престола. Лариэс ухмыльнулся, готовясь наблюдать за представлением. Что-что, а кружить головы молоденьким барышням, его господин умел лучше всех на свете! И сейчас тому всего лишь требовалось продемонстрировать свои выдающиеся таланты на принцессе.
— Ставлю золотую марку, — шепнул он Мислии, — что принцесса не продержится и пяти минут.
— Вот еще что, переводить деньги впустую, — фыркнула та. — Хотя пять минут... Мне кажется, что этой домашней девочки не хватит и на три.
Игнис, меж тем, немного смущенно протянула Таривасу свою изящную ладошку, которую тот сразу же заключил в нежном плене крепких рук и обозначил поцелуй, не касаясь ткани перчатки.
— О несравненная, дозволь мне взять твой платок, чтобы на следующем турнире объявить тебя прекраснейшей из дам.
Он говорил совершенно серьезно, изощряясь в тончайших комплиментах, перемешивая их с грубой лестью. При этом Таривас неотрывно смотрел на девушку, а его обворожительная улыбка завершала все остальное. Лариэс прямо-таки видел, как остатки раздражения уходят из взгляда Игнис, меняясь на что-то другое, что-то новое.
"Что-то", — с ужасом осознал вдруг полукровка, — "чего эта глупышка еще не испытывала"!
— Ваше высочество, — неуверенно проговорила принцесса. — Прошу, поднимитесь с колен, вы роняете свое достоинство.
— Как преклонение перед несравненной девой может уронить достоинство рыцаря? Вы, должно быть, шутите! Госпожа моя, вы даже не представляете, как я рад, что наконец-то сумел посетить Кастэллум, пускай и по весьма неприятной причине. Однако я даже благодарен изначальным, ведь если бы не они, я не сумел бы воочию увидеть единственную дочь и наследницу могучего и легендарного Корвуса!
Кто-то справа от Лариэса чуть слышно фыркнул. Виконт повернул голову и столкнулся взглядом с раздраженной Клариссой. Девушка столь неодобрительно смотрела на его высочество, что Лариэс удивленно моргнул, пытаясь понять, какая же это муха ее укусила.
Он осторожно отъехал от Мислии и придвинулся к своей помощнице.
— Клар, ты чего? — едва слышно, наклонившись к самому ее уху, поинтересовался Щит.
— Неважно, — процедила та, почти не разжимая губ. — Ты сейчас не сможешь понять это.
— Сейчас? — нахмурился Лариэс. — А когда смог бы?
— Раньше, до того, как...
— Друг, — на плечо полукровки легла рука Эрика, оборвавшего графиню, — просто не обращай внимания. Солнышко права, непрошибаемый тип вроде тебя не поймет.
Кларисса резко осеклась и с благодарностью во взгляде посмотрела на него.
— Да, наш болтун прав, — выдавила она нечто, отдаленно напоминающее улыбку, — ты слишком непрошибаем.
Полукровка недоуменно воззрился на своих лейтенантов.
— Вы сговорились что ли?
Оба лейтенанта обменялись короткими взглядами и, не ответив ничего, пожали плечами, тем самым давая понять, что тема закрыта.
А принц, меж тем, не поднимаясь с колен, продолжал ударно обрабатывать наследницу волукримского престола. Наконец, видимо, посчитав, что нужный результат достигнут, он позволил ей поднять себя на ноги и невинно осведомился:
— Ваше высочество, вы ведь составите нам компанию в городе? Я о столь многом хочу вас расспросить!
Это был подлый и тщательно рассчитанный удар. Хоть Таривас и стоял спиной к Лариэсу, Щит принца прекрасно знал, как сейчас выглядит его лицо. Этакая помесь умилительной кошачьей мордочки со взглядом святого, помноженные на мужественность.
Немногие девушки могли устоять против этого, и Игнис, определенно, не входила в их число.
— Конечно же, — выдавила она, наконец, — Следуйте за мной.
Лариэс заметил, как губы Мислии изогнулись в ехидной усмешке, Кларисса же наблюдала за происходящим с мрачной решимостью, Эрик — с ноткой жалости во взгляде. А вот выражение лица Ридгара совершенно не понравилось молодому виконту. Кающийся стиснул зубы до хруста, его бледные губы были искривлены в гримасе отвращения. Он, определенно, не приветствовал маленькую хитрость принца и с этим следовало считаться — Лариэс не забыл слов, оброненных в Виннифисе.
"Древний и так терпеть не может Вентисов, а уж если он сочтет, что один из них совершил слишком много преступлений — по его собственной классификации последних — то жди беды".
Развить эту идею виконт не успел — принц вскочил в седло и отряд прошел через ворота, оказавшись в столице Вороньего Короля.
Лариэс сразу же увидел возвышавшийся над основной частью города замок, обнесенный отдельной стеной, и предположил, что отряд в сопровождении почетного эскорта двинется именно туда.
И Лариэс не ошибся. Кастэллум поднимался от самой подошвы холма, к его вершине, а оттуда еще выше — к первым горным кряжам. Он одновременно и походил, и не походил на города, виденные юношей раньше. Такой же затянутый в камень, с такими же аккуратными домиками в два-три этажа высотой, узкими улочками и черепичными крышами. Но одновременно чувствовалась железная длань хозяина этого места, крепко держащего в узде свою столицу. Становилось понятно, с кого Катержина Видящая брала пример, когда перестраивала сожженную часть своей столицы. Улицы были выметены даже чище, чем в Паарге, на стенах не было следов пыли или грязи, нигде не валялись нечистоты, зато всюду — буквально в каждой мелочи — чувствовался даже не достаток, богатство. Застекленные окна, хорошо одетые горожане, изобилие товаров, предоставляемых сотнями мастерских и лотков — как таковой главной рыночной площади в Кастэллуме либо не было, либо Игнис вела гостей мимо нее.
Но особое внимание Лариэса привлекали именно горожане. Тут и там в пестрой толпе, почтительно расступавшейся при приближении отряда, мелькали лунксы, которых не было в состоянии растворить людское море, здесь же — точно поплавки — торчали птичьи головы каррасов. Но больше всего Лариэса поразило многообразие детей адамовых!
Дилирисцы, аэтернцы, марравы, свенты, датты, нортвитты, вензины, сампманы с кимрами! Казалось, что в Кастэллум сошлись дети всех человеческих племен, пришедших в Интерсис за времена трех великий Переселений. Лариэс сумел даже различить в толпе нескольких чернокожих южан с Бархатных островов!
Да, Кастэллум был значительно меньше, чем Сентий, однако воображение поражало то, что так далеко на севере, где климат суров, а зимы долги, у самого подножия гор обитает столь пестрый народ.
Впрочем, даже в этих снующих туда-сюда по своим делам толпах чувствовались порядок и собранность.
"Ну, в этом нет ничего удивительного, Вороньего Короля не просто так называют самым грозным правителем мира", — подумал юноша, заметив очередную пару стражников, патрулирующих одну из соседних улиц. Число воинов, занятых поддержанием порядка наводило на размышления. В Кастэллуме было либо очень много преступников, либо, наоборот — крайне мало.
И, конечно же, Лариэс просто не мог обойти вниманием мастерские. Улицы кожаных дел мастеров, ювелиров, кузнецов, оружейников. Они сменяли одна другую и, казалось, этой бесконечной веренице, бьющей по ушам звоном молотов, ласкающей взгляд блеском обработанных драгоценных камней, выставленных на витринах, дразнящей нос ароматом свежей стружки, не будет конца и края.
