Lux ab Tenebris

— Что? — непонимающе выдохнула Лала, едва поцелуй разорвался.

Я же воспользовавшись (кто запретит?) недоумением девушки быстрым движением сменил свое положение, просто напросто заставив девушку лечь на спину. А затем, пользуясь тем, что она находится в прострации, продолжил поцелуй. Сначала Лала не понимала что происходит, но когда начала робко отвечать я без какого-либо стеснения разорвал поцелуй и посмотрел на неё. Ночной полумрак мне нисколько не мешал, по крайней мере, я заметил то, что девушка сильно покраснела и сейчас глубоко дышит, восстанавливая дыхание.

— Что... ты...

— Не спеши, — спокойно проговорил я, подняв одеяло с пола, накрыл нас, а затем, осторожно поцеловав её в губы, откатился в сторону, оставив половину одеяла, шепнув, — Спокойной...

Некоторое время Лала просто лежала, осознавая содеянное, а затем осторожно прикоснулась ладонью под одеялом моей изрубленной шрамами спины. Некоторое время она осторожно водила по ней рукой, выискивая те шрамы, о которых не знала. Я же не шевелился, позволяя делать это. Когда она хотела меня обнять, я, наконец, развернулся к ней. Не знаю что произошло, но девушка просто обняв меня, спрятала голову на груди. Мне лишь оставалось тихонько гладить её по спине, не позволяя себе ничего лишнего.

Рано ещё для подобного пусть она и физически старше меня, но... Пока я не хочу ускорять наши отношения, во-первых — это опасно, так как мы находимся под наблюдением Гида. А во-вторых, сестра за стенкой, мучающаяся от токсикоза. Есть ещё и в третьих... Всему свое время. Пора спать, чуточку крепче обняв девушку, я закрыл глаза и расслабился. Это то, что делают люди страдающие бессонницей, а для меня это единственный выход из ситуации с моими способностями...

Утро следующего дня началось с замученного выражения лица проснувшейся сестры. Всю ночь бедняжка бегала к холодильнику, от него в комнату, а оттуда к унитазу... Незавидная участь. Впрочем, мне все равно её не понять. Даже я напьюсь, то лежу мертвым грузом в течение нескольких суток, даже не просыпаясь. Единственное мое спасение это, Ирина Борисовна, наш местный врач. Если вызывают для меня, то она приходит "в гости" с капельницей, а затем прокапывает меня сильнодействующими препаратами по типу тех, что используют в наркологическом диспансере при алкогольной интоксикации.

— Дин, я хочу соленой рыбки...

— Хоти, — равнодушно проговорил я, занимаясь приготовлением завтрака.

— Ну, Дин...

А что ты от меня хочешь? Понимаю, что у тебя сейчас такое положение, но я извини не твой муж, чтобы бегать тебе за рыбкой в шесть часов утра.

— Ну, я хочу...

Телефон, лежавший на столе, завибрировал, подняв его, я принял вызов от неизвестного номера:

— "Дикий"?

— Слушаю.

— Это "Лука", сходка семнадцатого июня.

— Принято.

— До встречи.

Сходка значит...А ведь сегодня или завтра должны быть похороны. Что-то слишком много уличного народа гибнет. Нет, сегодня я точно не пойду. Хватит с меня и того что было. Пусть остальные "нейтралы" поработают. Хотя основное брожение в рядах начнется в первых числах июня... Ну тогда я смогу там появиться. Сейчас пока не сдам экзамены, ни во что не буду вмешиваться. Надо набраться сил перед наступлением лета.

— Дин, а кто звонил?

— По работе, — проговорил я, нарезая хлеб.

— Ха! Чтобы ты и работал? Да никогда в жизни не поверю в это!

— Твои проблемы, — положив кусочки в хлебницу, а нож вернул на подставку, я повернулся к сестре, — не являюсь паразитом.

— Что ты сказал? — недовольно поинтересовалась Настя, — ты считаешь, что я вытаскиваю у родителей деньги и трачу их в свое удовольствие?

— Да. — Спокойно проговорил я.

— Для начала на себя посмотри, живешь в какой-то деревне, ведешь себя как псих, при этом родители тебе ещё потакают и стараются не трогать. Кто из нас сейчас паразит?! — Выкрикнула Настя последнее предложение, а затем, увидев мой взгляд, направленный на неё, отвернулась.

Однако именно к этому "психу" ты и прибежала за помощью, когда это стало необходимостью. Впрочем, мы никогда друг друга не понимали, даже твоя подруга в лучших со мной отношениях, чем, ты, родная сестра. Конфликт поколений.

— Извини, мне не стоило...

— Забудь, — не поворачиваясь, равнодушно проговорил я.

— Доброе утро, — жизнерадостно проговорила Лала, спускаясь по лестнице.

— Доброо...

Обернувшись, я застал тот момент, когда Настя с ошарашенным видом пялилась на Лалу, которая поступая в собственном репертуаре, нагишом прошла в ванную комнату. Хлопок закрывшейся двери стал сигналом к выводу из заторможенного состояния.

— Она — эксгибиционист?

— Нет.

— Тогда нимфоманка?

— Нет.

— Она часто в таком виде?

Так что у нас на повестке дня? Включив режим игнорирования, размышлял я. Надо заканчивать беседку, а так же помогать Лале со строительством её лаборатории... Ладно посмотрим.

Рев двигателя, визг тормозов и тут в ограду буквально влетает растрепанная Катя, и крикнула в сторону дома:

— Дин, помоги!

Краткое сосредоточивание на своих способностях и я вылетел на крыльцо и бросился к девушкам, на руках из которых было крошечное тельце маленькой девочки. Забрав её из рук Ольги, я проговорил:

— В багажнике "Жигулей" санитарная аптечка, принесите.

— Понятно, — бросила быстрее сообразившая Катя, в то время как Ольга просто не могла справиться с дрожью в руках.

Буквально забежав в дом, я проигнорировал непонимающий взгляд сестры, направившись в свою комнату. Уложив на кровать, я осторожно снял верхнюю одежду с девочки, бросив её рядом с кроватью. А затем сбежал вниз и принялся рыться в шкафчике, где у меня были медицинские препараты.

Забежавшая Катя была жестом отправлена в мою комнату, в то время как Лала осторожно выглянула из ванной и спросила:

— Что происходит?

— Девочка. Многочисленные резаные раны.

— Что?! — ошарашено, воскликнула Настя.

— Не мешайте. — Бросил я и, захватив несколько комплектом бинтов и ваты с "перекисью водорода" бросился в комнату.

Поставив аптечку возле кровати Катя посмотрела на лежащую девочку... Не став ждать когда она насмотрится я уверенно вытолкал девушку в коридор, а затем запер дверь. Приступим же к операции.

Промывание ран заняло много времени, к счастью они оказались не глубокими, но запекшаяся кровь и осколки заставили меня повозиться. О наложении швов я вообще молчу... Целый час я только и делал, что сживал кожный покров головы, с которого едва не сняли скальп, только до этого пришлось сбрить мешающиеся волосы. Если их не убрать, существует опасность в воспалении, что свело бы на нет все мои усилия. Сложнее всего было с разорванной стеклянным осколком щекой, я уже понял, чья это "работа". Если бы я повстречал "Стекольщика" вновь убил бы его более болезненным способом...

Осторожно коснувшись лба "Лу", я только вдохнул. Жара не было, переломов и других внутренних повреждений я не обнаружил. В данный момент поставил ей капельницу. Глюкоза с поляризующим, то, что доктор прописал, только вот... Мне не известно, сколько крови она потеряла, однако признаков кровеносной недостаточности нет.

Выйдя на балкон, я достал сигареты и закурил в то же время, набирая номер "Лисы". Спустя несколько секунд девушка ответила:

— Что случилось "Дикой"?

— Кто был на "той" сходке?

— Все.

— "Щепка"?

— Да, сегодня были похороны. "Лу" тоже...

— Она у меня.

— Что ты сказал? Повтори!

— "Лу" у меня. Жива, но вся изрубленная. Что там было? Информация.

— Никого туда не пустили, Дин. Милиция оцепила весь район, видела нескольких человек в форме "спецназа". Нет информации о том, что там было, и кто остался в живых, за исключением "Сибири". Однако и он ничего не говорит пока. Врачи запретили до тех пор, пока не восстановятся легкие.

— Принято. Созвонимся.

Отключившись, я посмотрел на прижегший мне палец уголек сигареты и просто потушил его между пальцев. Закурив следующую, я набрал следующий номер. Ответ пришел не сразу, однако вскоре послышался сосредоточенный голос Ирины Борисовны Мурзагалиевой:

— Слушаю, Денис.

— Нужна помощь. Есть раненый с множественными колото-резаными ранами.

— Где?

— У меня.

— Скоро буду, — коротко проговорила она.

Телефон улетел в комнату и плюхнулся на разбросанную по полу одежду. Закурив третью сигарету, я на автомате проверял состояние девочки. На данный момент никаких признаков об ухудшении состоянии не было. Раздавшийся робкий стук в дверь, заставил меня подняться с порога и отпереть дверь. На пороге застыла Лала в одном халате, хотя внизу я видел сидящую за столом остальную компанию.

— Дин, мне нужно...

— Проходи, только тихо.

— Кто она? — быстро переоблачившись в повседневную одежду, при помощи Пеке прятавшегося в комнате, спросила девушка.

— "Лу", а если точно Елизавета Клепикова, сирота. — Проговорил я сев на крой кровати, и пальцами открыл глаза девочке, проверив зрачки, — два года назад подверглась нападению маньяка-педофила по прозвищу "Вий". Который впоследствии был уничтожен "Равнителем".

— Значит...

— Ей на данный момент всего двенадцать лет, но... — осторожно взяв в руки локон, приподнял его, чтобы показать, — седых волос у неё больше чем у стариков.

— Я пойду вниз... — тихо проговорила она.

— Спущусь, как придет квалифицированный медик, — тихо проговорил я, осторожно прикоснувшись перебинтованной головы.

Глава 14. Елизавета.

Ирина ворвалась в дом подобно урагану, быстро посмотрев на всех присутствующих, она получила кивок от своей дочери в сторону лестницы на второй этаж. За всем этим наблюдая сверху, я, пропустив женщину лет сорока, вошел в комнату.

— Какая тварь это сделала?! — в бешенстве проговорила она, принявшись осматривать девушку.

Не став ей мешать, я вышел на балкон и вновь закурил. Тоже находясь на взводе, мне приходилось накрыть своей способностью ближайшие пятьдесят километров и следить за происходящим. Жизнь текла по-прежнему размеренно, люди занимались своими повседневными делами, животные подчиняясь инстинктам продолжали свое существование... Все как всегда, за исключением небольшой группы людей замаскировавшихся в лесу. Не могу сказать точнее, чем они заняты, однако их взгляды направлены в сторону моего дома...

— Кто накладывал швы?

— Я.

— Хорошая работа, однако...

— Нет... — неразборчиво пробормотала девочка в бреду, — Не надо... Хватит!

Женщина, попытавшись подойти к кровати, оказалась отброшена в стену. Ускорившись, я перехватил её, тем самым нивелировал силу удара, приняв на свою спину.

— Что случилось? — удивленно проговорила Ирина Борисовна.

Мне кажется, я знаю что произошло... Осторожно отставив женщину в сторону, я буквально по сантиметру приблизил руку к кровати, а затем коснулся прозрачный стены. Проследовав рукой я, едва касаясь, проверил размеры этого энергетического кокона. Отступив назад, я задумчиво посмотрел на девочку. На данный момент "кокон" экранировал все входящие и исходящие звуки, однако было прекрасно, как девочка мечется на кровати от припадка.

— Денис, сделай что-нибудь, — шагнувшая было к девочке, Ирина Борисовна была остановлена моей рукой легшей ей на плечо.

— Не пройдете, — бесцветным голосом проговорил я, а затем мягко шагнул внутрь этой пятиметрового кокона.

Кокон естественно не захотел меня пропустить, однако, я даже не обратив на это внимания, проломил его ударом, что оказался мощнее чем был способен выдержать кокон. Девочка же дернулась и резко открыла глаза, а затем с трудом сфокусировав взгляд на моем лице удивленно прошептала:

— Дикий? Дикий... я... "Щепка", он... — неожиданно расплакалась девочка.

Присев на край кровати, я принялся осторожно гладить её по голове, молча утешая. Чем "Лу" и воспользовалась, уткнувшись в мою грудь, заревев в голос. Ирина Борисовна посмотрев на эту сцену, покачала головой и вышла из комнаты.

— Сходка... "Щепка" шутил о том что сейчас тихо и мирно... Потом пришел этот... Убил "Веся"... Кусок стекла срезал ему голо...ву... "Смит" выстрели в него, но он только рассмеялся, а затем... Их всех разорвало... Там кровь... Я стояла за "Щепкой" и он тоже... А затем он метнул в меня стеклом, но меня отбросил "Сибирь", а сам... Он там... Я бежала... Бежала...

Девушка просто продолжала плакать у меня на груди, рассказывая о событиях той ночи. Что мне приходись слушать, пережидая истерику. С последними словами девочка ещё несколько раз всхлипнула у меня на груди и просто обессилено уснула. Осторожно уложив её на кровать, я накрыл её одеялом и осторожно вытер заплаканное лицо. Проверив капельницу, я удовлетворенно кивнул, а затем потряс пачку, которая оказалась пуста...

— "Дикий" значит? — задумчиво проговорила Ирина Борисовна войдя в комнату, но не сводя взгляда с девочки, — не буду спрашивать откуда у тебя это прозвище, но... Эта девочка... Хм.

— В больницу нельзя. — Тихо проговорил я.

— Знаю, — откликнулась женщина сев на кровать, — "Л.О.П.С" там не место.

— Знаете о...

— Знаю, встречалась с двумя из них. Обычные люди с необычными способностями, полученными на грани жизни и смерти, оставившие чудовищный след в их жизни... Что дальше Дин?

— Она останется здесь, — твердо произнес я.

— Не самая лучшая идея, но верная на данный момент... Спустись вниз. Я прослежу за ней.

— Спасибо. — Кивнул я, а затем вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Девушки сидели в тревожном молчании. Увидев, как я спускаюсь по лестнице, Ольга осторожно поинтересовалась:

— Как она?

— Спит. — Спокойно проговорил я, — где нашли?

— Неподалеку от заправки, брела из леса в сторону поселка, — проговорила Катя.

Приблизительно пятнадцать километров от поселка. Далеко забралась в полуобморочном состоянии, даже удивительно, что она смогла двигаться с такими ранами. Ну и тварью же ты был "Стекольщик". Даже я не обращаю свои способности против детей...

— Кстати, а почему тебя назвали "Диким"? — недовольно поинтересовалась Настя, — Да и вообще... Сначала непонятная девушка, что проживает с моим братом, потом изрезанная девочка, которую по какой-то причине не повезли в больницу, а к нам. Да, что мать вашу творится в этом доме?!

— Понятию не имею, — отмахнулась Катя, — мне интересен другой вопрос: Дин, а мне можешь беседку поставить? Ну, пожалуйста, а я тебя потом отблагодарю.

— "Кошатина", у нас здесь девочка после драки. А ты о каких-то беседках.

— Ну не ревнуй... — положив руку на плечо, Катя приблизилась Ольгиному лицу, — обещаю поделиться.

— Может, престанешь? — прищурившись, посмотрела на подругу Ольга, — с Дином мы как-нибудь договоримся, а вот то, что у нас сейчас лежит девочка с множественными ранениями, это серьезно.

— Катя, ты пытаешься скрыть свой испуг за игривым поведением, — спокойно проговорила Лала.

— Испуг? Скажешь тоже... Ха-ха... — глубоко вздохнув, Катерина отвернувшись к стенке проговорила, — нет, Лала не испуг, это страх... Эта девочка стала тем самым камешком, что спустила лавину...