Эпоха упадка. Фанфикшен. Общий файл

— Плохие новости, — когда Глабр вернулся после осмотра в шатер, сказал Торгул. — Мои разведчики заметили крупный отряд, что шел к перевалу. У нас два, может, три часа.

Гвардия... все-таки они успели подойти. Если бы только у них был еще один денб.

— Мы останемся здесь, — решил хан. — Даже если мы отправимся сейчас, они догонят нас прежде, чем мы достигнем Маадорана. Здесь мы пустим врагу кровь, а затем отступим.

Хороший план. Для Орды. Но это все. Орде и вправду не пробиться, если только не сыграть на одном из самых больших пороков Имперской Гвардии... честолюбии.

— Кто ведет Гвардию? — Глабр надеялся, что это будет не Павел.

— Карбо — истинный нойон. Мы уже два сражались с ним, и оба раза он превзошел нас. Я бы хотел проверить его силы в последний раз, но этот день еще не настал.

Глабру приходилось слышать о нем от Меркато. Воин, который родился воином. Лучше кандидатуры не найти...

Все висело на волоске. Глабр был уверен, что может уйти в любом случае, но он любой ценой хотел выполнить задание. Только бы подобрать нужные слова, как учил Фен...

— Я поговорю с ним.

— Тебе нечего ему предложить, — удивился Торгул.

Разведчики Гвардии схватили Глабра прежде, чем он смог увидеть лагерь. Такая находка была интересна всем, и претора сразу отвели к прославленному легату Карбо.

Он был меньше и проворнее Лания, но аура мужественности заставляла солдат вокруг вытягиваться по струнке. Даже сам Глабр едва не избежал этой участи. В красивых, украшенных разными регалиями доспехах и дорогом шлеме, он был бы прекрасной мишенью на поле боя, если бы не предпочитал руководить всем из тыла, побивая врага тактикой и стратегий.

— Должен признаться, твой визит застал меня врасплох, — Карбо растягивал слова. — Я не считал ордынцев трусами. На самом деле, я с нетерпением ждал этой маленькой осады и думал о том, как продлить удовольствие. Так что, если ты пришел говорить о сдаче, скажи этим козлолюбам, что им лучше устроить адский бой, потому что сдача не обсуждается.

— На самом деле, как претор лорда Гэлия, я пришел просить вас пропустить ордынцев.

— Ты... спятил, мальчишка? — Карбо схватил Глабр за рубаху, и поднял сильной рукой так, что тому пришлось встать на цыпочки. — Зачем мне их пропускать, когда они прямо там, где я хочу? Ордынцы всегда были нашими врагами. С врагами не мирятся, особенно, когда можно раздавить их раз и навсегда.

— А что потом? — только и спросил претор.

— Потом? — нахмурился Карбо.

— Вы солдат, легат, но в скольких войнах вы воевали? Я знаю, что вы устали от ожидания. Устали ничего не делать, устали тратить время. Ведь поэтому Карринас и поднял мятеж в Тероне?

— Не говори мне о Карринасе! — рявкнул Карбо.

— Он едва не погиб или уже погиб, пытаясь что-то сделать. Но он был один. Если бы вы его поддержали, кто знает, что могло бы произойти....

— Я служу Имперской Гвардии, а не собственным амбициям...

Ложь. Просто Павел сдерживает их.

— Но ваши амбиции могут совпасть с ситуацией. Пропустите Орду, и получите достойного врага, угрозу, которую Павел не сможет проигнорировать. Уничтожьте Орду — и Гэлий никогда снова не бросит вызов Гвардии. И вы умрете от старости на коротком поводке, зная, что можно было бы покорить весь мир...

Карбо огляделся вокруг, будто ища поддержки у собственных ветеранов. И он получил эту поддержку.

— Заманчиво. Но я не могу повернуть назад и сказать Павлу, что просто изменил свое мнение.

— Если вы хотите жертвенного ангца, он у вас будет. Сто человек.

— Сто человек, — согласился Карбо. — Увидимся на поле боя в следующий раз, претор. Я отблагодарю тебя за войну быстрой смертью. Но если мы встретимся раньше, я распну тебя за сговор с врагом.

— Буду ждать с нетерпением, — усмехнулся Глабр, и они скрепили договор крепким рукопожатием, от которого у претора еще несколько дней болела рука

— Как все прошло? — Торгул не показывал и тени беспокойства за собственную судьбу.

Его волновал лишь собственный народ.

— Карбо не может так просто развернуться и уйти. Его собственные люди могут засомневаться, не говоря уже о Павле, перед которым он отчитывается. Ему нужна битва и победа, и это будет стоить сотню человек.

— Это будет стоить МНЕ сотню человек. Тебе это ничего не будет стоить, — грубо прервал претора хан. — Я принял предложение твоего хана, потому что хотел спасти свой народ, но сейчас все больше и больше моих людей должны умереть, чтобы спасти остальных. Что мне им сказать?

Это был хороший вопрос, но Глабр слишком хорошо изучил племена.

— Скажите, что их жертва никогда не будет забыта, и будет жить вечно в песнях вашего племени. Что они станут известны как Сотня, а люди будут желать стать такими, как они.

— Хорошо. Это будет прекрасная битва, — кивнул Торгул.

— Я отправлюсь с ними! — услышав обо всем, Бельтугай тут же оказался рядом.

— Нет! Ты переродившийся Болад, и нужен нашему народу.

Так решил хан.

Прошла несколько недель, прежде чем большое войско с женщинами, детьми и скарбом достигло стен Маадорана. Карбо сдержал слово и, перебив сотню отважных воинов, удалился обратно в Каэр-Тор, напевать Павлу историю о том, как ордынцы пожертвовали сотней лучших воинов, чтобы уйти.

А Глабр, тем временем, привел народ в Маадоран, и отправился с небольшой процессией во главе с Торгулом и Бельтугаем навстречу Гэлию.

Люди были напуганы, но стража держала порядок, предупрежденная об их приходе. Люди с ненавистью или с непониманием смотрели на то, как варвары ходят по их городу.

Но Торгул хорошо держал своих людей в узде, и никаких стычек не возникло, несмотря на то, что несколько провокаторов, вероятно, нанятых заговорщиками, сделали последнюю отчаянную попытку нарушить союз.

Впрочем, бдительные стражники моментально умерщвили их всех ,что вызвало одобрение Торгула.

— Твой хан не боится проливать кровь.

Внутри дворца Гэлий уже сидел на своем троне, раны были скрыты под туникой, а свой свежий шрам на лице он и не собирался прятать. Подле стоял легат Ланий, который с уважением смотрел на хана и его свиту. Видимо, в предыдущую войну ордынцы успели добиться его уважения.

— Я рад видеть вас здесь, друзья мои, — Гэлий говорил на родном языке, для подданных, что присутствовали на встречи.

Сюда пригласили даже Лоренцу и Страбоса. Жирдяй-торговец переборол страх и все же пришел, хотя Гэлий теперь может отдать приказание убить всех заговорщиков.

Он победил. Теперь если Гэлий умрет, никто не сможет контролировать Орду, и начнется война внутри страны. Тот самый риск, который сдерживал Глабра долгое время.

— Хан Гэлий, мы останемся лагерем за стенами городами, внутри будет лишь небольшой отряд во главе со мной.

— Как пожелаете. Хан Торгул, — Гэлий с достоинством поднялся с трона, несмотря на боль, и подошел ближе.

Телохранители напряглись, но хан жестом дал приказ расслабиться.

— Мы обсудим условия нашего союза наедине, лишь с доверенными мне людьми. Как и вы можете взять своих людей. А пока присоединяйтесь к нашему столу, вы все мои гости, — Гэлий успел благодарно кивнуть Глабру, и это было высшее признание заслуг.

Между тем к претору успел подойти слуга и передать приказ лорда о том, что ему следует привести себя в порядок.

— Скоро придет Павола, подать официальную жалобу...

Это зрелище, которое Глабр не мог пропустить.

На обеде ордынцы вели себя сдержанно, им подали как привычную еду, которую было непросто найти на просторах Империи, так и дали отведать новые деликатесы, которые в первую очередь пробовал хан, а уже потом все остальные.

Гэлий и Торгул сидели рядом друг с другом, но и Глабра посадили на свободное место совсем недалеко от них, рядом с легатом Ланием.

С выбритым лицом и в церемониальной броне, претор ничуть не терялся рядом с высокими гостями.

Лоренца и Страбос покинули дворец сразу после церемонии, и Глабр с удовольствием заметил уничтожающий взгляд леди. Пожалуй, лучшая награда...

В обеденный зал вскоре ворвался разъяренный Павола. Его мускулистая, но уже заплывшая жирком туша, смотрелась смешно в тесноватой броне. Это воин, чьи боевые заслуги давно в прошлом, и который просто хотел покоя. Но ввязывался все же в интриги местной знати, и он виновен в появлении Орды не меньше, чем все остальные. Каэр-Тор не простит такого...

Пыхтя и отдуваясь, Павола со злостью спросил, ничуть не стесняясь присутствия хана:

— Что все это значит?!

Торгул вскочил с места и потянулся было за клинком, как и его телохранители с Бельтугаем, но Гэлий мягким жестом смог их остановить.

— С каких это пор Гвардия стала заниматься внутренними делами знатных домов? — с ухмылкой поинтересовался Гэлий.

Этот спектакль был для всех присутствующих, и Павола невольно подыгрывал, как по нотам, даже не пришлось просить.

— Вы даете убежище нашим врагам! — взорвался Павола. — Они напали на перевел Харрана и перебили весь Гарнизон! Это война!

— Это несчастный случай, — ответил Гэлий, наслаждаясь каждой минутой. — Одно из племен выразило желание стать частью Империи, и я пригласил их прибыть в Маадоран, так как нет другого города, который мог бы показать все наше величие и обилие различных культур. Но ваши люди отказались пропустить их, а для меня это серьезное оскорбление. Я уже собирался требовать объяснений, но так как все они теперь мертвы, будем считать вопрос улаженным.

— Это еще не все...

— Теперь — все! — Гэлий поменял тон. — Я не ищу войны с Гвардией и не вижу в ней врага, но если вы продолжите мне досаждать, я позволю нашим друзьям разграбить ваш форт!

Павола вынужден был еще раз с ненавистью оглядеть присутствующих и покинуть зал.

— Мы должны убить его за такое оскорбление, — сказал Торгул.

— В свое время. Но изгнание их из города станет для них настоящей смертью.

Несомненно, знать и даже Гвардия пытались переговорить с ордынцами, но эти переговоры ни к чему не привели, ведь варвары все как один утверждали, что будут подчиняться только приказами Великого хана Гэлия. Неизвестно ,как лорду удалось убедить Торгула и Бельтугая, с которыми он разговаривал наедине, преклонить колено, но этот правитель дорогого стоит, и теперь все жители города, да и другие дома и Гвардия вынуждены были это признать.

Заявив, что Маадоран больше не нуждается в защите, Гэлий распустил местный гарнизон Гвардии, дав ему неделю, чтобы покинуть город.

Известный своим тщательным выбором сражений, дукс Павел передал свое согласие через Паволу, и войска покинули город без сопротивления, маршируя стройной колонной, что все еще внушала силу. Однако, простолюдины все равно забрасывали опозоренных воинов потрохами и выкрикивали проклятия им вслед. Гвардия не смогла выполнить свой долг и удержать варваров вдалеке от границ, и теперь каждый задавался вопросом о способности Гвардии защищать всех.

И теперь форт Гвардии украшали пурпурные баннеры с золотым венком — символах дома Аврелиан.

Претор Глабр стоял там с ханом Торгулом, пока рабочие сдирали красные стяги. Варвару было сложно понять такой обычай, несмотря на то, что для них разнообразные символы имели сакральное значение.

— Ваш мир запутан, Глабр. Он тюрьма. Хотя ваши люди счастливы, проводя свои жизни напролет в маленьких клетках, работая весь день напролет, чтобы получить достаточно мягкого металл для покупки куста мяса.

— Как и у вас, у нас свои моменты радости, — не зная, как относиться к поражению Гвардии, рассеянно ответил претор.

— У Гэлия великая держава, созданная тысячами добровольных рабов. Духи предков призывают меня сровнять ее с землей, но духам все равно, если мы умрем с вашим городом, — от этих слов Глабр с опаской взглянул на задумчивого хана. — Мне — нет. Мой долг — защищать племя, вот почему мы будем служить твоему хану, но я не буду служить никому другому. Мой народ никогда не станет рабами.

-Что думают другие?

— Юные воины не видят того, что вижу я. Они видят стальное оружие, богатые одежды, еду и вино — так много, как они смогут съесть и выпить. Они думают, что это знак уважения, но это только другой способ порабощения.

— Поэтому вы останетесь за пределами города в шатрах?

Торгул кивнул.

— Я знаю, что несколько человек уйдут к твоему хану, но пока я жив, племя будет жить по нашим законам и обычаям, но не по вашим. Хан Гэлий говорит про время перемен, о путях, которыми мы последуем, о множестве врагом, что поджидают на этих путях. С большим числом врагов, чем можно сражаться одному. Он даст нам силу, что была потеряна, и мы выиграем для него эти битвы. А там... посмотрим...

Теперь Глабр убедился, чем на самом деле грозит великое переселение народов. Ордынцы не начнут войну, пока не наберут силу, не почувствуют слабость. При Гэлии не будет войны, но что будет при других лордах?

Выиграна лишь битва, но не война. Проблемы Орды придется решать, и претор решил для себя, что это будет при его жизни. Несмотря на все глубокое уважение к племени и самому хану... Империя превыше всего.

Чуть позже в честь Глабра устроили небольшой триумф. Не для народа, но внутри дворца, поскольку не все жители были довольны, что променяли Гвардию на Орду.

Претор получил не только золото и знаки отличия, но и титул. Глабр Харранский. Пусть он и не был тем, кто брал форпост, но важные переговоры и не только спасли дом Аврелиан от напасти.

Уже наедине Глабр отказался от военной или административной власти.

— Я хочу быть вашим агентом, мой лорд, это лучшее, что у меня получается. Я не полководец и не администратор.

— Хорошо, пусть будет так, — кивнул Гэлий. — Ты можешь просить меня о настоящей награде, твоя скромность мне нравится.

— Отдайте мне Замеди. Она на ваших землях, мой лорд ,и я не собираюсь забирать ее у вас, — быстро все взвесив, решил претор.

— Да будет так, — Гэлий удивился такой просьбе, но не стал спорить. — Полагаю, мы можем теперь поговорить об этой башне. Только сначала нужно позвать Эреба.

Встреча состоялась в богатой библиотеке, где не было места для лишней книги, где хранились уже бесполезные, но все же древние артефакты.

А также была та самая картина, о которой Глабр давно слышал в Тероне... подданные Империи и квантари вместе трудятся над постройкой старинного храма. Но сейчас было не до этого.

Горделивый шестидесятилетний стариц с хорошо ухоженной бородой и проницательным, умным взглядом встретил лорда и претора со всем радушием, и в кои-то веки обратил на Глабра достойное внимание.

— Итак, ты побывал внутри башни и выжил, чтобы рассказать историю, — произнес Эреб зычным голосом, подчеркивающим его превосходство. — Что ты там нашел?

— Демона древнего мира, — не стал скрывать Глабр. — Боюсь, ни одна сила обычного смертного не в силах его удержать. Он выжидал момента, чтобы показать себя миру, и мне не повезло встать у него пути. Но я выжил, а храбрые воины и проводники — нет.

Ложь на лжи, но нельзя было списать смерть тридцати прекрасных воинов на непогоду или разбойников.