Запасной мир

— Пойду.

Бетти встает на сиденье и лезет наружу. Ее поза показывает, что нужно помочь. А вот — дудки! Подталкивать в попку... Вдруг передумает и вернется. Нам это ни к чему совсем. Бетти выбирается из ванны, берет приготовленное мной полотенце и не спеша вытирается. Затем накидывает на себя рубашку и оглядывается.

— Миранда!

Мирка показывает мордочку из под кровати и отрицательно чирикает.

— Противная!

Королева шлепает к двери в стене.

— Бетти!

Она останавливается — с большой охотой.

— В следующий раз предупреждай о визите. Я могу быть не один.

— Ну, Лари ты выгнал! — хмыкает она и скрывается за дверью.

И вот как это понять? Шпионка малолетняя! Подслушивала или расспросила Мардж? Намучаюсь я с ней...

* * *

— Почему чулки серые?

— Потому что в тон платью.

— Нужны красные!

— Почему?

— Красные красивые.

— Под подолом не видно.

— Но я буду знать, какие они!

Почему женщины хотят походить на аистов, знаете? Я — нет. У аиста хотя бы нет выбора, у него ноги от природы красные.

— Башмачки тоже должны быть красные!

— У вас траур, Ваше Величество. Недавно умер ваш брат. Мы выбрали серый цвет платья, потому что с ним сочетаются черные ленты и черные башмаки. Красные башмачки заметят и подумают, что вы радуетесь.

Задумывается.

— Ладно. Но чулки все равно будут красные. Сам говорил, что под подолом не видно...

В кабинете меня ждут бумаги, срочные. Младший брат королевы Карри в Ним не вернулся — успели предупредить. Исчезли и другие родственники Дигганов. В первые дни в столице некогда было их ловить, да и некому. Королева Карри сидит в загородном дворце и, гадом буду, плетет заговоры. Как воздух нужна разведка, служба безопасности, если хотите, но где взять нужных людей? Не готовят здесь таких специалистов, поэтому покушения на монархов удаются — достаточно собрать необходимое количество людей и денег. У Дигганов может выйти. С приходом Бетти прежняя элита утратила кормушку. Недовольных среди знати полно. Нужно думать, как им противостоять, да и других дел куча. А я выбираю чулки Ее Величеству...

— Тебе нравится, Айвен?

— Вы неотразимы, Ваше Величество!

— Врешь!

— Спросите у других!

— Они соврут. Мне все льстят. Ты обещал говорить правду.

— Платье очень идет вам, Ваше Величество. Оно гармонирует с вашими глазами. Шляпка особенно хороша. Траурная лента ее не портит.

— Почему тулья высокая?

— Она делает вас выше. В Алитании женщины не носят шляп — и зря. Они украшают головки. Вы станете родоначальницей моды.

— Льстец! На себя посмотри! Почему в сапогах? Нет денег на башмаки и чулки?

— Я не ношу их, Ваше Величество!

— Почему?

— Не нравятся.

— А если я прикажу?

— У вас будет новый советник, Ваше Величество.

— Капризный!

Я?..

— Ты мой советник, а выглядишь, как солдат.

— Я и есть солдат, Ваше Величество.

— Солдат у нас Родж, а ты рос при дворе. Будешь возражать?

— Не буду, Ваше Величество.

— То то! Камзол хотя бы смени! Тебе вести меня к алтарю.

— Что?..

— Не ехать же мне в храм одной?..

Нашу перепалку слушают десятки ушей: служанки, портные, лакеи. К вечеру будут судачить — и не только во дворце. Столица, пережив шок от смены власти, мучается вопросом: 'Ху из мистер Айвен?' Если с Бетти все ясно, то этот кто? Пришел ниоткуда, ушел в никуда... Еще не ушел, конечно, но это не за горами. К местной знати Айвен не принадлежит, держится бесцеремонно, командует, как власть имеющий. С королевой отношения у него странные: пестует ее, как родную, но спят порознь. Об этом знают: во дворце правду не скрыть. Родился слух: Айвен — сын короля Харри, внебрачный, естественно. Слух имеет основу. Мои заурядные 187 сантиметров в Запасном мире кажутся гигантскими. А покойный Харри был дылдой. По алитанским меркам я красив: правильные черты лица, чистая кожа. Здесь это редкость. Но главная фишка — глаза. Зеленый цвет в сочетании с черными волосами в Запасном мире не встречается. 'У тебя глаза, как весенняя трава!' — говорила Фикре. Отсюда вывод: мать Айвена была красавицей, из за этого Харри на нее запал. Бред полный: король топтал всех, до кого дотягивался. Но люди верят. Отсюда вывод: настоящий король Алитании — Айвен. Бетти — его сестра и декоративная фигура.

Королеве эти сплетни, конечно, докладывают: 'доброжелателей' во дворце много. Понятно, что она злится и демонстрирует, кто в доме главный.

Наконец, я усаживаю Бетти в карету и запрыгиваю в седло. Держусь у дверцы, прикрывая карету крупом лошади. Так нужно. Из сержантов телохранители пока слабые. Хорошо хоть статуй из себя не изображают, поглядывают в толпу. Нас встречают сердечно. Люди кричат и машут руками. Лица, шляпы, чепчики, руки... Пистолетов в руках нет и гранат — тоже. Последнее уже паранойя. Не придумали пока гранаты в Запасном мире...

К храму прибываем с опозданием: Ее Величество наряжались долго. Фузилеры гвардейцы расчистили на площади проход. Прыгаю с седла, открываю дверцу кареты и протягиваю королеве руку. С явлением Бетти площадь затихает. Такого в Ниме еще не видели. На Бетти не платье, а костюм. Приталенный жакет с лацканами, блузка под горлышко с кружевами на груди, прямая юбка до пят, шляпка с тульей. Башмачки с высокими каблуками, на руках — шелковые перчатки. Это вам не Средневековье, а девятнадцатый век или начало двадцатого. Время, когда подолы еще не пошли вверх, но платья перестали выглядеть, словно кочан капусты. Мне это Фикре рассказывала, она разбиралась. Костюм делает Бетти элегантной. В местном Средневековье даже слова такого нет.

— Слезы Спасителя! — летит восторженный возглас из толпы. — Какая же она хорошенькая! А платье, платье то какое миленькое!

Губы Бетти трогает улыбка: дошло, наконец! А ведь сопротивлялась, кричала, что ни за что не наденет это убожество. И кто был прав? Площадь взрывается приветственными криками.

Рука об руку идем в храм. Одной Бетти нельзя. Она девица, мужчина должен сопровождать. Отец, муж, жених, брат... У Бетти нет никого, поэтому сойдет советник. Вступаем под своды. Нам кланяются разряженные мужчины; дамы, обвешанные драгоценностями, приседают. Они впиваются взорами в Бетти и ее наряд. Это первое явление королевы местному обществу, ее хотят тщательно рассмотреть. В храме собрался бомонд: знать, военные, купцы. Места с самого утра занимали, за них, как мне доложили, даже дрались.

К нам устремляется первосвященник. Гадский папа, всю кровь из меня выпил. Почуял, что может сорвать куш, и выкатил требования. Коронации в земном понимании здесь нет, но первосвященник благословляет монарха. Милость Спасителя он оценил дорого, и я сорвал голос, споря. Едва срядились...

Усаживаю Бетти в кресло, кланяюсь и отхожу к колонне. Первосвященник вздевает руки вверх. Служба началась. Я шарю взглядом по заполнившим храм людям. Гвардейцы окружили королеву и — вот же заразы! — молятся. То есть кланяются и чертят перед лицами круги, не сводя глаз с первосвященника. Убийцу, если подкрадется со спины, даже не заметят. Устрою я вам!

Прихожане в храме тоже чертят круги: кто притворно, а кто искренне. Замечаю неподалеку странную фигуру. Мужчина лет тридцати пяти, высокий. Одет в потертый колет, через плечо — кожаная перевязь. Шляпа с широкими полями без пера, потрепанная. В разряженной толпе тип резко выделяется. Кланяется он для виду, больше глазеет по сторонам. Кто это? Наемный убийца? Как он сюда попал: подозрительных личностей я приказал не впускать?

Тип, почувствовав мой взгляд, поворачивает голову. С минуту буравим друг друга взглядами. Взгляд у него смелый, но без вызова. Рассматривает меня с любопытством. На убийцу не похож, тот бы опустил взгляд. Лицо у незнакомца красивое, открытое. Где то я его видел. Где? Не могу вспомнить... Ладно, это неважно. Тип не опасен. Люди, замыслившие худое, так не смотрят.

— Да будет благословение Спасителя с тобой, чадо, на вечные времена!

Первосвященник закончил благословение и окуряет Бетти священным дымом. Церемония завершена. Подхожу к королеве, протягиваю руку. Идем к выходу. По сторонам шагают гвардейцы, поглядывая в толпу. Хоть на это мозгов хватило! С обеих сторон летят приветствия: 'Долгой жизни, Ваше Величество! Счастливого правления!' Бомонд прогибается перед новой королевой. Внезапно дорогу заступает женщина. На ней черное, траурное платье и такая же накидка. Некогда красивое лицо искажено гримасой, взгляд безумный.

— Самозванка! Ты не его дочь! — кричит визгливо. — Ты не имеешь прав на трон моего мужа и моего сына.

Все ясно: вдовствующая королева Карри пожаловали. Принес же ее нечистый! Что делать? Храм замер в ожидании скандала. Гвардейцы хлопают глазами, не зная, что предпринять. Отдать приказ? А какой? Ситуация как в анекдоте: 'Сама обалдела!'

Бетти внезапно делает шаг вперед и протягивает руку. Карри отшатывается. Однако королева не собирается ее бить. Ласково гладит по щеке.

— Бедняжка! Горе помрачило твой разум. Я тоже скорблю о брате. Такой славный мальчик!

Карри от неожиданности всхлипывает. Слеза бежит по нарумяненной щеке.

— У тебя ведь есть поместье в горах, тетя?

'Тетя?' Жена отца, мать сводного брата?

— Да, — лепечет Карри.

— Отправляйся туда. Здесь все напоминает тебе о горе. Там ты успокоишься и найдешь мир в душе.

— Благодарю вас, Ваше Величество! — склоняется Карри.

Глаза у меня лезут на лоб. Ну, Бетти, ну, кроха!

— Забери меня нечистый! — изумленно шепчут за спиной. — Крошка отправила гадюку в ссылку, а та за это поблагодарила!

Оборачиваюсь. Тип в колете, тот самый. Лицо ошарашенное. У меня сейчас, наверное, такое же. Подмигиваю. Незнакомец отвечает улыбкой и касается пальцами полей шляпы. Здесь это, как, впрочем, и у нас, означает приветствие.

Карри увели, дорога чиста. Беру Бетти под руку и веду к выходу. При виде нас толпа на площади разражается криками. Звучат здравицы, летят цветы. Бетти машет рукой. Слуги в королевских ливреях по моему знаку начинают бросать в толпу деньги. Это новенькие пенни с профилем Бетти. Линфорд молодец — за неделю справился. Монетный двор работал ночами. Понятно, что это пока пробная партия, основную только начали чеканить. Пенни у нас полновесные, а силли будут и вовсе блеск. В тех, что чеканили Дигганы, много меди. Новые силли пойдут в кубышки, старыми станут расплачиваться. Закон Грешема: 'Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие'. Мы эти худшие соберем и переплавим. Люди будут благославлять королеву, давшую им полновесные деньги.

В толпе — свалка, дерутся за монеты. Счастливчики, сумевшие их ухватить, кричат королеве здравицы. Искренне. Отступаю за спину Бетти. Это все предназначено ей, мы тут лишние. Оглядываюсь. Тип в колете обнаруживается неподалеку. Ожидалось. Не зря он встал за моей спиной в храме. И как только просочился?! Убью сержантов! Делаю незнакомцу знак, он с готовностью приближается. Бодаю воздух головой.

— Лэнд Данли, советник королевы.

— Элсли, съёрд, бывший.

Даже так?

— Мне знакомо ваше лицо, съёрд.

— Неудивительно, черр. Я был среди тех, кого вы освободили в Гремпле.

Неплохая рекомендация по нынешним временам.

— Как насчет продолжения знакомства, Элсли?

— Я не против, черр!

А глазки то загорелись.

— Навестите меня во дворце.

— Когда?

Вопрос задан слишком быстро.

— Сегодня вечером. Я распоряжусь, чтобы вас впустили.

— Буду непременно. Благодарю, черр!

Еще поклон. Подхожу к Бетти. Гвардия расчистила путь к карете. Веду королеву, помогаю ей сесть и ныряю следом. Бетти от неожиданности ойкает. Закрываю дверь, карета трогается. Хватаю кроху и целую ее в щечку.

— Что вы себе позволяете, черр?!

Но лицо у Бетти довольное предовольное.

— Умница! Как сообразила?

— Не поверишь, но мне стало ее жалко.

Смеюсь. Бетти вздыхает — притворно, конечно.

— Несчастная мать...

Да уж! Как Элсли сказал: 'Гадюка'? А я голову ломал, что с ней делать.

— Откуда знаешь про поместье в горах?

— Мардж сказала. Она ездила туда с Эваном. Говорит: место пустое и дикое.

Хм, не я один расспрашиваю людей.

— Сегодня же пошлю к Карри гвардейцев. Помогут вещи собрать.

Бетти прыскает, я тоже смеюсь. Немилосердно? А сослать бывшую жену короля, выдав ее насильно замуж, это как? Готовить убийство ее дочери? Только не надо говорить, что Карри в этом не участвовала. Еще как! Она готовилась занять трон, только тот у нее из под попы выдернули. Старший братик Карри мертв, младший — в бегах, все замыслы рухнули. Из за этого гадюка и пришла в бешенство. Покойный сын тут ни при чем.

— Спасибо, Айвен!

— За что?

— За платье, шляпку и за то, что убедил.

— С чулками этого не получилось.

— Их и не видели.

Бетти вновь смеется. Присоединяюсь. Удачный сегодня день. Это подтверждается по приезде во дворец. Прибыл Оливер, а с ним — и Тибби. Пока съёрд обнимается с Бетти, беседую с мальчиком. Тот вываливает ворох новостей. Мать и сестры здоровы, Лэнс с Мэгги передают привет и шлют гостинцы — тяжелые. Мул еле тащил. Понятно... Сам Тибби путешествовал в карете со съёрдом. Тот взял мальчика к себе, беседовал с ним дорогой, все о черре Айвене расспрашивал.

Жук этот Оливер, но хорошо, что прибыл. Нам нужен верховный судья, это раз. Королеве пора создать двор, это необходимый атрибут здешнего общества. Знать должна лицезреть монарха, тереться возле него, чувствуя свою причастность к политике. В противном случае обидится и начнет строить козни. Оливер жил при дворе короля Харри, ему и карты в руки. Заодно отвлечет Бетти. А то Их Величество повадились шастать ко мне вечерами. Сидят, вопросы спрашивают. У меня к концу дня голова чугунная, остается одно желание: залезть в ванну, а после — в постель, а тут приходится отвечать. И не отговоришься — по делу интересуется. Мне надо готовить Бетти к самостоятельному правлению: я здесь ненадолго. Но, с другой стороны, не высыпаюсь жутко. Посиделки с Их Величеством затягиваются, а встаю я с рассветом. Дел много...

— Хорошо, что ты приехал, Тибби!

Треплю мальчика по вихрастой голове. Тот радостно улыбается.

— Показывай, что привез!

— Идемте, черр!

Сегодня вечером я выпью. И даже знаю, с кем.

Глава 15

Окончив военную академию, я вернулся в Брюссель, хотя собирался служить в России. Но этого не желала империя, и Россия прогнулась. Я явился на распределение полный надежд. Первые в выпуске имели право выбрать место службы — любое из списка. Я видел себя в составе корпуса быстрого реагирования и мысленно уже примерял черный берет с серебристой кокардой в виде пучка молний, зажатых в кулаке — эмблема самого престижного рода войск в России. О действиях корпуса ходили легенды. Он прошел многие войны и конфликты. О нем пели песни и снимали фильмы. Попасть в корпус считалось большей удачей.

Войдя в кабинет, где сидела комиссия, я ударил строевым и, подойдя к столу, бросил ладонь к берету.

— Курсант Нагайкин за распределением прибыл!