Девушка уже без страха села на один из них, тут же принявший форму тела. Сайен устроился напротив, между ними оказался 'стол' на котором непонятно откуда появились два бокала.
— Вайринги очень интересная раса, — проговорила Диана, а про себя добавила: 'и очень загадочная', — это ведь вы сам, без всяких приборов, а только силой мысли послали импульс паники панкирам?
Сайен кивнул и отчего-то нахмурился.
— Все вайринги так могут? — Диана понимала, что, наверное, наглеет, но недосыпание и переживания сегодняшнего дня совершенно притупили все чувства, в том числе и чувство такта. Девушка ощущала себя, словно пьяная.
— Не все, — лаконично ответил командор.
— А где невидимые растения, под которыми вы прятались? Они не пострадали? — после Найтли, она ко всему живому стала относиться по-другому.
Сайен улыбнулся, было видно, что ему приятно беспокойство Дианы.
— Растения в порядке. Без повреждений, конечно, не обошлось, но они восстановятся, не переживай, — и, помолчав, добавил, — это был вопрос не человека, а вайринга.
Диана вздохнула, и поднесла бокал к губам.
— Прости, что не предупредил тебя насчёт атаки паникой, — продолжил Сайен, — я до последнего надеялся, что смогу обойтись без этого. Но ты проявил себя как герой. Честно говоря, я ожидал от тебя несколько иной реакции.
У девушки перед глазами встала картинка отвратительных существ, похожих на насекомых, с которыми она теперь имеет одни гены. Вспомнились хруст проворачивающихся суставов, удлиняющаяся нога нелюдя и их садистские улыбки.
— Командор, скажите, а у вайрингов медицина развита? — Диана опустила глаза, чтобы командор не смог прочесть в них отвращение, которое девушка сейчас испытывала к себе самой.
Сайен, помолчав, ответил:
— Наша медицина почти всесильна. Но она довольно специфическая. Мы не лечим тело отдельно от души. Всё взаимосвязано. И, как правило, наши методы лечения подходят только вайрингам.
— Но я ведь тоже теперь на треть вайринг, — Диана сама поражалась своей настойчивости, — может быть... вы смогли бы удалить из меня гены панкиров?
В безумной надежде Диана подняла глаза на командора, не замечая, что лицо Сайена после её просьбы окаменело.
— Я чувствую себя грязным, — продолжала девушка, отчаянно цепляясь за лучик надежды, вдруг замаячивший на горизонте, — каждую секунду, каждое мгновение помню, в какого монстра теперь превратился. Там, на корабле, когда я пытался отвлечь панкиров на себя, окончательно понял, что больше не являюсь человеком... это страшно и безысходно, — совсем тихо закончила Диана и, наконец, обратила внимание на выражение лица командора.
Медленно стала подниматься, кусая губы от досады и от стыда. Вероятно она попросила Сайена о чём-то оскорбительном. Иначе почему у него лицо словно застывшая маска? А, может, это из-за того, что она сейчас проявила слабость?Дура! Расклеилась как тряпка! Почувствовала хорошее отношение и сразу жаловаться! Она была готова провалиться сквозь землю. Ничему её жизнь в лабораториях не научила! Ни в какой ситуации нельзя показывать слабость! Что бы ни случилось!
— Разрешите мне уйти, командор, — проговорила она сквозь зубы. Хотелось убежать, чтобы в одиночестве пережить свой позор.
— Присядь, Дин, — сказал командор, не отрывая взгляда от её лица.
Девушка, внутренне поёжившись, медленно опустилась обратно. Сайен резко отвернулся и сделал несколько шагов вперёд. Диана уже вообще ничего не понимала. Прямая напряжённая спина командора не оставляла сомнений в том, что он, если и не разозлён, то по крайней мере раздосадован.
Пауза затягивалась, Сайен всё не поворачивался, и когда Диана уже готова была нарушить молчание, услышала:
— Дин, ты, вероятно, догадываешься, что вайринги при желании могут читать эмоции живых существ?
Диана кивнула, хоть он и не мог этого увидеть, но губы почему-то не хотели разжиматься.
— Да что я спрашиваю? Твоё общение с Найтли — подтверждение того, что ты и сам уже овладел этими способностями. Поэтому не будешь удивлён, если я скажу, что прочитал тебя во время твоей просьбы.
Девушка похолодела. А если он не только эмоции, но и мысли читать может. От этого вообще захотелось стать невидимкой и исчезнуть подальше с глаз командора.
— Вайринги не имеют привычки читать кого-то без особых на то оснований, но ты мне не чужой, поэтому я счёл себя вправе это сделать.
Он развернулся, и девушка ещё сильнее вжалась в 'кресло'. Лицо вайринга больше не было сердитым, в его чёрных глазах теперь плескалось море боли.
— Ты многое пережил, поэтому, надеюсь, с достоинством примешь то, что я тебе скажу — никто во Вселенной не сможет удалить эти гены. Ты должен смириться, и продолжать жить с тем, что имеешь.
Слова Сайена произвели эффект провернувшегося в её теле раскалённого прута. Но, параллельно с болью, выворачивающей внутренности, пришла злость. Что этот вайринг тут разыгрывал перед ней? К чему было это окаменевшее лицо? Только для того, чтобы безжалостно сообщить о том, что она навсегда останется мутантом?
Девушка вскочила:
— Спасибо за информацию, — еле сдерживаясь, проговорила она, — можно мне уйти?
— От себя не убежишь, — тихо сказал Сайен, — научись с этим жить.
— Да что вы можете об этом знать? — взорвалась Диана, — вы так легко говорите, потому что даже не представляете, как это — жить с чувством гадливости к себе самому! Это невыносимо...
— Я прекрасно знаю, каково это, — всё так же тихо перебил её Сайен, — наверное, я напугал тебя своей реакцией, но то, что ты испытывал в тот момент, просто окунуло меня во времена, когда я точно так же не знал как жить, чувствуя к себе только лишь отвращение.
Диана замерла на месте, осмысливая услышанное. Командор фрегата 'Астрей', справедливый, самоотверженный, отчаянный и бесстрашный испытывает к себе отвращение?
— Я словно увидел себя самого несколько десятилетий назад. Ни на минуту не оставляющая боль, нежелание жить, постоянно чувствуешь себя грязным, и это давит на тебя, словно неподъемный груз. В конце концов, возникает одно желание — прекратить эту пытку.
Сайен, очень эмоционально говоривший эту тираду, вдруг замолчал, и через некоторое время уже спокойно произнёс, — я просто хочу, чтобы ты понял, то, что с тобой случилось — не самое страшное в жизни. Постепенно ты привыкнешь, смиришься.
— А вы привыкли? — тихо спросила Диана.
— Я смирился, — Сайен поднял на неё глаза, — и не хочу, чтобы ты проходил все те круги ада, что прошёл я. Я был один, а сейчас нас двое, и, поверь, от того, что ты не такой, как все, ни я, ни экипаж не станет относиться к тебе с презрением.
— Я не верю вам, — слова вырвались сами собой, — вы просто меня успокаиваете. Вам не за что себя ненавидеть.
Сайен грустно усмехнулся.
— Да, с человеческой точки зрения действительно не за что, но ты на треть вайринг, а поэтому, наверное, сможешь понять... Ты, наверное, знаешь из истории, что Вторая Межпланетная война стала угрозой и для галактики вайрингов. Нраны с изгирцами каким-то непостижимым образом прорвали силовое поле, окружающее наши планеты. Прорыв был небольшой, и вайрингам удалось очень быстро восстановить поле, не позволяющее чужим кораблям проникать в нашу галактику. Но угроза нападения оставалась, и на синклите кланов встал вопрос о невозможности для вайрингов оставаться в стороне, потому что пока нраны с изгирцами продолжают вести войну с планетами Объёдинённых Рас, угроза для вайрингов не исчезнет. Наша раса умеет защищаться, все вайринги владеют приёмами рукопашного боя и многими видами оружия, но это нам нужно скорее для гармоничного развития,чем для устранения реально опасности. А уж убить живое существо для вайринга вообще нонсенс. Но угроза оставалась угрозой. Синклит кланов решил дать Совету Объёдинённых Рас некоторые наши технологии, с которыми они смогли бы осуществить перелом в затянувшейся войне.
— Не людей, а технологии? — вырвалось у Дианы.
— Да, — подтвердил Сайен, — наша раса давно не контактирует с остальными, мы сознательно пошли на такой шаг, развитие вайрингов на порядок выше остальных рас, у нас нет войн и распрей, испытывать гнев или обиду для вайринга нонсенс. Люди, абаки, риманы, пускай и не агрессивны, но над ними преобладают инстинкты, многие из них завистливы, лживы, о панкирах и остальных им подобных я вообще не говорю. И вайринги осознавали, что, общаясь с другими расами, помимо собственной воли будут втянуты в конфликты и войны. А это вообще недопустимо, ещё раз повторяю — для вайринга убить — значит почти умереть самому, это не свойственно нашей природе. Поэтому, чтобы избежать подобного, мы несколько сот веков тому назад отгородили планеты нашей галактики силовыми полями и свели к минимуму общение с остальным миром. Мы не стали затворниками в полном смысле слова. Участвовали по мере необходимости в политической жизни, наше посольство регулярно посещало ассамблеи Вселенной, но ни один вайринг не пожелал жить за пределами своей Галактики. Хотя, у нас нет запрета покидать территорию.
Диана слушала, боясь пошевелиться, чтобы случайно не отвлечь командора от рассказа.
— Так вот, корабли мы предоставили, но оставался вопрос — кто будет ими управлять. Ведь никто другой не сможет подчинить корабль с органической материей, наши челноки 'оживали' только почувствовав вайринга. Нужны были добровольцы. Вайринги знали, что участие в войне дорого обойдётся для их психики, но за нами стояли наши жёны и дети, матери и отцы, поэтому выхода не было... Я в то время исполнял обязанности посла вайрингов в Объединённых Расах, поэтому вопрос кому возглавить флот даже не обсуждался. Я имел для этого необходимую квалификацию да и опыт общения с другими расами был в избытке. Только я понимал, что участники этой войны, нормальными вернуться оттуда не смогут, поэтому предложил вариант,позволяющий присутствие вайрингов свести к минимуму. Корабли, челноки и прочее оружие были перестроены на меня, и от меня зависело — функционировать им или нет. Для помощи мне были необходимы ещё пять человек, и тогда личный состав возглавляемого мною флота, в котором вайринги будут только контролировать технологии, можно будет набрать из представителей других рас. Как ты понимаешь, одними из помощников оказались Кавэр и Иссил
Сайен надолго замолчал и Диана не выдержала.
— И что? Как вы справились?
— Я как мог старался ограждать своих помощников от всего этого ужаса. В их обязанности входило следить за тем, чтобы корабли, челноки и оружие подчинялись воюющим солдатам. Ну а мне пришлось встать во главе всей армады... Первый бой был настоящим потрясением. Не знаю, как смог спокойно отдавать приказы о нападении и уничтожении. После этого, наверное, во мне что-то умерло... Войну мы выиграли за два месяца. Помощников я отправил домой уже через неделю, так как сумел сам настраиваться на необходимое количество своих объектов. Иссил, естественно, уходить отказался, — его губ коснулась едва заметная улыбка, — тут я ничего сделать не мог, рыжий вайринг продолжал выполнять свои обязанности. А я каждую секунду, каждый миг жизни на протяжении двух месяцев испытывал к себе омерзение. Осознание того что я убийца делало мои дни просто невыносимыми. Как кукла выполнял всё, что от меня требовали, но постоянно хотелось вымыться... или удавиться, — он иронично усмехнулся, — я не знал, как дальше жить и вообще — зачем. Из нашей галактики постоянно приходили ободряющие сообщения, говорили, что гордятся мной, даже отец... только я не понимал, как можно гордиться таким сыном. Убийство останется убийством, какие бы цели оно не преследовало... И ещё я просто умирал от того, что видел вокруг боль и страдания. Да, я неоднократно покидал пределы галактики, общался со внешним миром, но тогда эти аспекты жизни других рас просто проходили мимо меня. А тут, когда у тебя на глазах гибнет малок, с которым ты час назад дружески беседовал, или в лазарет приносят совсем молодого мальчика изуродованного настолько, что никакой саркофаг не справится... Но самое главное — это женщины. Они боролись наравне с мужчинами, и наравне с мужчинами погибали, или попадали в плен... Никогда не понимал почему ваши расы допускают, чтобы хрупкие и нежные создания, предназначение которых отнюдь не война, воевали вместо мужчин ...
Как я прожил эти два месяца — помню плохо, единственное, что меня спасало, это Китан, который не дал сойти с ума, — командор благодарно посмотрел в сторону дерева, которое ответило ему, покачав листьями, — даже Иссил, бахвалившийся тем, что ничего не чувствует, после месяца работы на передовой попросился работать на расстоянии...
В самом конце войны меня чествовали в столице Объединённых Рас как героя, хотя я не понимал что же героического в убийстве тысяч живых существ. Меня даже вышел поприветствовать на улицы народ. Я машинально улыбался и считал дни, когда смогу отправиться домой зализывать раны. И вдруг из толпы ко мне подбежала маленькая девочка лет четырёх, схватившись за край моего плаща, она подняла огромные, полные надежды глаза, и спросила: 'Дядя, война уже закончилась? А когда же вернётся мой папа?' К ней уже спешила молодая заплаканная женщина в чёрном, и я понял, что папу этот ребёнок не дождётся. В моей душе, как и в самый первый день снова что-то переломилось.
Я вернулся на родину, но мысли всё время возвращались к прошедшим событиям. Вспоминал друзей, которых потерял, слёзы радости тех, кто дождался своих родных, и ту девочку, которая, скорее всего, продолжает ждать своего папу. И в моей душе крепла уверенность, что вайринги не имеют права жить в спокойствии, зная, что за пределами их галактики есть горе и насилие. По крайней мере для меня было ясно, что больше не смогу жить по-прежнему, зная, что где-то совсем рядом, в соседних галактиках погибают существа, которым мы могли бы помочь.
И когда мне предложили возглавить фрегат 'Астрей', не задумываясь, согласился. Иссил и Кавэр тоже изъявили желание служить со мной, наверное и они почувствовали то же самое... Вот такая дилемма, — задумчиво проговорил он, скорее всего сам себе, — убивая врагов и защищая тех, кому нужна помощь, чувствую себя убийцей, но я испытывал бы к себе гораздо большее отвращение, зная, что вокруг страдают люди, а я живу в тихом и спокойном раю в своей галактике.
Сайен замолчал и надолго задумался. А потрясённая до глубины души Диана с трудом переваривала услышанное. И она ещё жаловалась на свою несчастную судьбу?
— Я вижу, что совсем утомил тебя своим рассказом, — неожиданно заговорил Сайен, — у тебя глаза слипаются. А рассказал о себе только лишь для того, чтобы ты понял, во всём, что с тобой случается, нужно искать хорошее, то, что позволит тебе стать сильнее и помогать людям. Тогда все терзания отойдут на второй план. А теперь спи, завтра это будет казаться не таким непоправимым.
Командор протянул к девушке руку, и ладонью провёл по лицу. Понимая, что Сайен её усыпляет, Диана хотела закричать, чтобы он этого не делал, но голос уже не подчинялся. Тело ослабело и глаза сами по себе закрылись.
