Среди наших пленных оказалось много знакомых мне по службе летчиков и штурманов. Сбитых и захваченных в плен, при выполнении боевых заданий над территорией занятой врагом. Тут были летчики с разным уровнем подготовки. И те, кто имел большой летный опыт и совсем молодые парни, только, что закончивших обучение. После проверки особым отделом они были привлечены к подготовке удара.

В нашем распоряжении было совсем мало времени, чтобы изучить трофейную технику, подготовить ее к полету и научиться ею управлять. Тем более что часть наиболее подготовленных пилотов нам пришлось сразу же отправить на захваченных транспортных бортах за линию фронта. Слишком много раненых содержалось в отвратительных условиях в концлагере. Большинству из них требовалась срочная медицинская помощь. Требовалась она и семьям наших военнослужащих оставшихся на оккупированной территории. Рискуя своей жизнью группе разведчиков, удалось собрать под самым носом у врага тридцать семей и доставить их на аэродром более семидесяти человек. В том числе сорок детей.

Вместе с ними были отправлены и часть наших трофеев. Если кто из вас смотрел художественный фильм "Фронт в тылу врага" тот должен помнить момент захвата радиоузла врага и захвата там шифровальной машины. Этот эпизод снят на реальных фактах одной из операций нашего батальона. Именно ее и отправили мы тогда нашему командованию.

Оставшиеся пилоты и штурмана под руководством немецких летчиков — антифашистов в течение короткого времени освоили управление трофейными самолетами. Бомбардировщики Юнкерс по конфигурации и моторике управления в принципе тот же СБ -2, на которых учились и летали многие из наших пленных летчиков. Так что особых проблем, кроме посадки на полевой аэродром не вызывали. Много вопросов возникло при освоении бомбардировки в пикировании. Большинство летчиков его освоить так и не смогло. Слишком мало времени было у нас на подготовку. Так что бомбить малоразмерную цель — мост нам пришлось по старинке — с горизонтали. Те, кто освоил бомбометание с пикирования сели за штурвалы Ю-87. Остальные летчики были распределены по более тяжелым машинам.

Бывшие пленные техники и мотористы научились обслуживать новые для себя машины. Многие из тех, кто был тогда с нами, помогал в изучении техники, после Победы служили в ВВС ГДР. По аэродрому мы передвигались в немецкой военной форме. Погоны на ней были только у тех, кто был в отряде до захвата аэродрома. Остальные пилоты и техперсонал носил немецкую форму без погон.

Руководить операцией Командир приказал мне.

Среди захваченных на аэродроме самолетов был Дорнье с исправным оборудованием для фоторазведки. Именно на нем я совершил свой первый разведывательный полет к Варшавскому железнодорожному узлу. Полет прошел удачно и уже через несколько часов на столе у Командира лежали фотоснимки со свежими разведданными. Именно тогда и был окончательно сформирован план атаки. Правда его пришлось еще трижды перерабатывать и уточнять. Дополнительно в район атаки для эвакуации экипажей сбитых самолетов был выслан Шторьх и группа авианаводчиков из числа не задействованных в налете пилотов. Усилено истребительное прикрытие бомбардировщиков. Изменен состав атакующих групп, перераспределены по волнам самолеты. Изменена бомбовая нагрузка и состав бомб. Определены площадки для посадки и дозаправки горючим и боеприпасами возвращающихся самолетов. Да многое еще, что пришлось переделывать. Во всем этом активное участие принимал комбат. В проработке маршрута очень нам помогло наличие среди пленных пилотов и штурманов гражданской авиации.

За несколько часов до вылета всех пилотов участвовавших в атаке в актовом зале собрал комбат. За его спиной висели карта с обозначенной на ней линией фронта, фотографии целей, объектов атаки. На столе лежали заклеенные пакеты с полетными заданиями каждому экипажу, позывные и команды, место дозаправки и последующие цели. Все переговоры в воздухе должны были вестись только по-немецки. Впервые в зал было внесено Боевое Знамя части.

Беседа с летчиками и штурманами была до предела откровенной. Командир ничего не скрывал и не утаивал. Он рассказал, почему надо уничтожить выбранные объекты, насколько они важны немецкому командованию и как их уничтожение послужит нашей Победе над врагом. Предупредил, что в атаку пойдут только добровольцы. Отказников не было. Сразу же после вручения пакетов было организовано фотографирование и праздничный ужин. Старшиной и его командой каждому кто уходил на задание был вручен новый комплект советской парадной формы со всеми необходимыми знаками различия. Так что в бой мы шли при полном параде.

Первыми в небо ушли самые тихоходные машины, затем бомбардировщики и истребители. Я, на "Дорнье", вылетел одним из первых. На мне лежала связь между группами и корректировка их действий.

Погода была практически на миллион. В зону бомбометания мы выходили несколькими группами со стороны Германии. Первыми на мост шли Ме-110. За ними две волны бомбардировщиков. Сначала трофейные немецкие бомбардировщики, за ними наши бомбардировщики и штурмовики. Выше шли несколько МИГов несшие на своих бортах по две бомбы ФОТАБ -50-35. Их задачей было ослепить зенитные расчеты, чем дать возможность бомбардировщикам нанести свой удар. Времени на подготовку экипажей все — таки было мало. На земле мы, конечно, все неоднократно отработали. Но применять трофейное оружие мы как следует, не умели. И ослепление наводчиков давало хоть небольшой, но шанс более точно произвести бомбометание. Удар по мосту и железнодорожному узлу наносился практически одновременно.

Тяжелые истребители Ме-110 под командой младшего лейтенанта Соловьева имели на борту по две бомбы ФАБ — 500 и четыре ФАБ-50. Именно на эти самолеты делался главный упор. Этот самолет был очень удобен для точечных ударов. Таких как железнодорожный мост.

Бомбардировщики Ю-88 несли бомбы ФАБ 250 и 500, в заднем бомбоотсеке у них находилось по десять ФАБ-50. Каждый из самолетов нес бомбовую нагрузку около двух с половиной тонн. Этими же бомбами были загружены и наши СБ и Пе-2. На "Чайках" были установлены РС и бомбы ФАБ-50, Ю-87 несли штатную бомбовую нагрузку.

Наши пилоты превзошли сами себя. Все летчики и штурманы выполнили свою задачу. Самолеты точно и в срок вышли к своим целям. Бомбы с Ме-110 и Ю-88 накрыли цель. Несколько бомб попали в фермы и среднюю опору моста, вызвав обрушение моста и двигавшегося по нему грузового состава. Остальные накрыли позиции зенитных батарей. Оставшийся груз бомб бомбардировщики вывалили на железнодорожную станцию. Одновременно с ними по железнодорожному узлу, позициям зенитчиков ударили "Чайки" и "Лаптежники". Внес свой скромный вклад в разгром станции и наш экипаж. Сбросив с высоты бомбы РРАБ-250 и 500 на голову врага. Бомбардировщикам первой волны удалось уйти практически безнаказанно. Они вернулись без потерь на аэродром в Пружанах. Где их сразу стали готовить к следующему вылету.

Второй волне бомбардировщиков повезло меньше. Немецкие зенитчикам на подходе к моту удалось подбить три наших СБ-2. Экипажи сбитых самолетов совершили огненные тараны, направив свои горящие машины на мост и позиции зенитных батарей. Последующими взрывами мост и зенитки были полностью уничтожены.

Оставшиеся Пешки и СБ продолжили свой путь и нанесли бомбовый удар по складам, мастерским, пакгаузам, путям и эшелонам стоящим на них. Море огня возникло там, где упали бомбы. Экипажи истребителей Мессершмит — 110, сбросив бомбы, устроили охоту за паровозами, эшелонами, зенитными батареями. Пресекая любое сопротивление врага.

Тем не менее, враг не сдавался. Он активно защищал станцию. Зенитчикам удалось сбить несколько "Чаек". Сержант Егоров на своей машине совершил огненный таран. Направив свою машину в эшелон с горючим. Прощальным салютом Герою был взрыв эшелона с боеприпасами. Еще двум пилотам "Чаек" и одного из "Лаптежников" удалось дотянуть до места эвакуации. Откуда раненых летчиков разведчики эвакуировали на дежурных "Шторьхах". Сами поврежденные самолеты были сожжены.

Одна из Пешек получив в бою повреждение, упала в районе Тересполя. О судьбе экипажа до сих пор ничего не известно. По захваченным немецким документам установить судьбу летчиков не удалось.

Немецкие истребители над Варшавой появились, когда уже все было кончено. Вступать в бой истребителям было уже не с кем. Огненным морем представилась им станция. Там рвались снаряды, горели вагоны с топливом и техникой. Огромное количество немецких солдат и офицеров погибло в этом пламени. Железнодорожные пути на неделю пришли в негодность. Часть станционных построек — пакгаузы, депо, мастерские были повреждены, так что до конца войны так и не были восстановлены. Территория железнодорожной станции была усеяна сотнями мелких бомб мешавших восстановительным работам. Минимум на неделю железнодорожный узел был выведен из строя. А это тысячи тонн грузов, не полученных наступающими частями вермахта.

На базу мы прибыли в начале одиннадцатого. В небе нас встретила дежурная пара истребителей. На аэродроме царило праздничное настроение и суета. Все летчики были в приподнятом настроении. Гибель и ранение боевых друзей не смогла погасить ту радость победы, что охватила их. Для многих наших пилотов это был первый бой. И, несмотря на усталость, они готовы были выполнить новое задание. Техники и механики прилагали максимум усилий к заправке и снаряжению бортов. К полуночи все самолеты были подготовлены к вылету.

Обсудив с Командиром обстановку было принято решение о нанесение нового удара. Цели были известны. Мосты и железнодорожные станции в районе Бреста, Кобрина и Барановичей. Стоянки войск противника и склады в районе Минской трассы в нескольких десятках километров от Пружан и Березы — Картузной. Цели были доведены до экипажей. И бомбовозы снова поднялись в небо. Разведчики и здесь постарались, подсветив объекты бомбами ФОТАБ.

Плечо полета было маленьким и до рассвета мы успели сделать еще несколько вылетов. Наша "темная сила" вымоталась, ремонтируя, снаряжая и заправляя самолеты. Бомб и ракет для врага мы не жалели.

Но не все было так хорошо, как хотелось. Мы понесли новые потери. В налете на мосты у Бреста были сбиты Пешка и оба СБ. Со штурмовки железнодорожной станции у Березы не вернулись "Чайка" и "Лаптежник". Эвакуировать пилотов не удалось. С начала операции мы потеряли тринадцать самолетов.

В начале четвертого на аэродроме "Куплин" собрались все оставшиеся у нас самолеты. Некоторые из них требовали небольшого ремонта. Немецкие — антифашисты и наши механики смогли быстро их устранить. Существенным подарком стал ввод в строй еще одного Ю-88, двух "Утят" и Р-5. После завтрака вначале пятого увозя эвакуируемых механиков и антифашистов, все годные самолеты поднялись в небо. Наша "Армада" под прикрытием трех Мигов, двух Ме-110 и двух Ме-109 направилась на восток, навстречу солнцу....

.... За уничтожение Варшавского железнодорожного узла, нанесение ударов по тылам противника все летчики, штурмана, разведчики, авиатехники и механики, принимавшие участие в подготовке и проведении данной операции были удостоены государственных наград. Экипажам самолетов совершивших огненные тараны были присвоены звания Героев Советского Союза (посмертно). Они были навеки зачислены в списки нашего батальона.

Всего звания Героя Советского Союза было удостоено девять человек. В том числе и я.....

_________________________________________

" Вечер и ночь на 10-е июля выдались веселые. Командир всех загонял. И до этого нашу жизнь тихой не назовешь, а тут вообще, словно с его винтов сорвало. Лейтенант только и подгоняет всех. Сержанты все в мыле ходят, выполняя его указания. Более или менее повезло только летчикам. Те все в небе парят. Да механикам что в самолетах копаются или остальную технику осматривают". — Жуя бутерброд с сухой колбасой, и наблюдая суету подготовки к вылету, думал красноармеец Никитин. Жалел он только об одном. О том, что его записи не удалось передать с особистом. Командир отослал с поручением и к вылету самолетов ..... не успел обернуться. Но он точно знал, что наградные листы командир своему другу точно передал. А на него там аж целых три представления, так, что когда выйдем к своим ждать их будут заслуженные в боях награды. Надо только за командира держаться, а он точно выведет. Нижнее белье Никитин себе добыл сам. Пусть и не такое красивое как у командира, но зато шелковое и приятное. У одного из офицеров в чемодане нашлось.

И сестрам кое— что интересное припасено. В одном из тех грузовиков, что команда особиста на дороге захватила, оказалась куча всякого добра в чемоданах. В том числе заграничные женские шмотки. Для них в ранце нашлось немного места. Будут теперь в обновках щеголять. Только бы до наших добраться. Командир предлагал вместе с последними бортами везших в тыл пленных генералов лететь. В качестве охранника. Да стало боязно. Лучше по земле с Командиром ножками. Он точно всех выведет, а самолет вдруг упадет или не дай бог немцы собьют. Лучше по земле. Целее буду. А место в самолете парни из лагеря заняли.

Вечером, когда самолеты улетели бомбить переправы, колонна во главе с Дороховым и Петрищевым часть "лагерников" в лес увезла. Машин и транспортеров захватили много. Вот всех в кузовах и расположили. От чужих взглядов под тентами спрятали. Те, кто хоть немного немецкий понимали за руль и в кабину сели.

Около сотни " лагерников" на аэродроме до ночи остались. Часть с нами пойдут, а у других своя задача. Около полуночи они с аэродрома уехали. Для них три грузовика и два бронетранспортера выделили. А еще пулеметы станковые, три миномета и одно немецкое противотанковое орудие и боеприпасов гору дали. Какую задачу Командир поставил группе, только младший сержант Могилевич знает. Он в ней старшим будет. В группе у него одни его однополчане. Говорят, что Сашка раньше в военном училище учился, а потом в тюрьме пришлось посидеть. Оговорили. Перед самой войной следственные органы разобрались, что к чему и освободили. Направили служить в роту охраны здешней авиабазы. Только прибыл, а тут война, немецкие бомбардировки. Отступить на восток не удалось. Немецкие танки прорвались. Парни остались отход остальных прикрывать да в плен и угодили. Тут в лагере и содержались. Командир с ним о чем— то поговорил и дал команду собирать группу. И лично ходил провожать парней до въездных ворот.

Оставшиеся вон у полугусеничных транспортеров, что раньше тяжелые немецкие зенитки таскали, собрались на погрузку. Там их вместе с девушками из санчасти осталось немногим более пятидесяти человек. Девушек девять осталось. Все кто хоть немного немецким языком владеет. Они все с нашей колонной пойдут.

Остальных женщин в тыл с ранеными и пленными отправили. А эти остались. Симпатичные девчонки хоть и угрюмые. Оно и понятно в плену побывать не сахара наесться. Измывались над ними немцы как хотели. Пытали.

Владимир Николаевич как узнал, что там творилось, приказал немецкого майора и всех офицеров из лагерной охраны и часть летчиков расстрелять. К стенке и нескольких женщин поставили.