Так как из дома я обещала не выходить, пришлось начать с малого: разобрать на молекулы зелье для Райнара и выяснить, что он собирался с ним делать.
Усевшись за стол, я сунула руку в бездонную сумку, пытаясь выцепить оттуда корзинку с зельем. Достав из корзинки коробку, вынула склянку и раскупорила ее, вылив немного зелья на специальную тарелку для опытов. Мне нужна было совсем малость, чтобы разобраться, из чего все это сделано: работа предстоит нехитрая, кое-что можно узнать, посмотрев магический фон жидкости, а остальное станет ясно после того, как отфильтрую эту дрянь метамагией.
В черной жиже, сваренной Гренгалем, плавали твердые частицы. Процедив зелье сквозь разнокалиберные сита, я выяснила, что частицы оказались трех видов: осколки костей, клубки свернутых стеблей семипалых папоротников и незнакомый мне песок.
Разложив перед собой очищенные кости и песок, выцедив всю желчь в отдельную склянку, я разложила это перед собой и стала думать, что же делать. Проще всего, конечно, было пойти от обратного, заколдовать это все и посмотреть, что будет... но это слишком рискованно. Мало ли что может произойти? Лучше не экспериментировать с незнакомыми ингредиентами, пока хотя бы приблизительно не узнаешь, что они такое.
Можно еще попробовать пробежаться по справочникам... но это займет слишком много времени!
Был отличный способ узнать, что перед тобой, ему меня научил Люциус.
В моей бесконечной сумке уже накопилось несколько сотен различных ингредиентов. Можно было сунуть внутрь руку с зажатыми в ладони частицами чего бы то ни было, и, если сосредоточиться должным образом, к руке "подлетит" самая близкая по составу вещь.
Так я и сделала: капнув на ладонь жидкости из зелья, я опустила руку в сумку и стала ждать. Как ни странно, вещь пришла ко мне сразу же: я вытащила наружу коробку с самыми дорогими своими находками.
В ней лежали мертвые яйца глубинного дракона, кусочки паруса из его кожи, а также магические орешки, которые дал мне Агрибальд.
Так-так-так, это что получается, Гренгаль сварил зелье из дракона!?... Жидкость точно не была кровью, но ее фон сильно отличался от всего, что я когда-либо видела. Без сомнений, у нее было биологическое происхождение.
Где же, интересно, он ее столько взял? Порошок из драконьих костей — единственное, что еще можно найти, все остальное уже лет сто как исчезло! И даже та пыль, которую можно найти, стоит, как дворец императора! Так откуда?...
И тут вспомнила старого ланка, который прицепился к Люциусу во время моего первого спуска на Рынок. Тот змей все болтал о том, что у него поставка драконьей чешуи. Выходит, он не врал, и на рынке действительно появились части старшего дракона? Неужели кто-то умудрился найти и убить одного, а теперь продает его по частям!?
Однако, было уже не важно, откуда взялась эта железа. Я догадывалась, что она могла делать, и от сумасшедших предположений у меня дыхание перехватило! Открыв дневник Маггорта трясущимися руками, я велела показать мне все старые записи, которые я делала в моменты пробуждения памяти. Как только перечитала все от корки до корки, я выдохнула и принялась за дело.
Я взяла каплю на палочку и смазала железой полоску бумаги. Влага быстро впиталась в структуру и переменила свойства бумажной полоски. После этого я установила канал, по которому передавала чистую энергию из правой руки, медленно увеличивая напряжение силы.
Я перешла на другой уровень зрения и стала наблюдать за изменениями магического фона бумаги, которой передала свои свойства железа из зелья. Железа обращала поступающую энергию с положительной в отрицательную и распространяла ее по связям магического фона бумаги. Энергия, преображенная железой, ослабевала эти связи, в разы уменьшала сопротивление ауры окружающей среде. То самое сопротивление, наличие которого и делало любой предмет реальным, помогало ему не удержаться в матрице мира, подчиняло его законам мира!
После первых же минут наблюдения мне стало все ясно... и это "все" было скорее "ВСЕ"!
Упав на стул, я, не веря своим глазам, пялилась на клочок бумаги, ставшей в один миг реальной и нереальной одновременно. Ее магическая структура стала похожа на структуру призрака: она могла быть осязаемой и твердой, но стоило железе получить сильф четыреста энергии, и она преображала бумагу в призрака, в тончайший эфир, настолько бесплотной и легкий, что он легко мог пройти сквозь грани реальности куда угодно: клочок бумаги буквально таял у меня в руках, проваливаясь в другое измерение.
Когда бумажка совсем растаяла, взгляд сам собой упал на мою левую руку, скрытую перчаткой.
Боясь даже подумать о том, какое безумие творю, — любая мысль могла заставить меря передумать идти на это, — я сняла кольцо, концентрирующее магию, я вылила на руку немного жидкости из зелья. Отведя руку подальше, я сосредоточила в пальцах все силы, доступные той части кружева, которая лишилась магии.
Вспыхнув, рука стала стремительно исчезать. Это меня не напугало, я научилась контролировать такое преображение еще пока была у серафимов. Сейчас было важно другое.
Проведя по тому месту, где исчезла бумажка, я почувствовала ее исчезнувшими из вида пальцами. Шершавая, помятая она как будто валялась на столе прямо передо мной, однако ни ее, ни руки, которая ее держала, не было!
Как только я сжала находку пальцами, рука материализовалась обратно. Раскрыв ладонь, я увидела провалившийся в измерениях кусок бумаги.
У меня в руках был ключ к перемещению между мирами.
— Бэйр! Бэйр, открывай! — сверху раздался стук и голос Люциуса. — Это и моя лаборатория тоже!
— Сегодня она моя, проваливай! — крикнула я в ответ, подавив дрожь в голосе.
— Что с твоим голосом!? Что ты там делаешь!? Только не говори, что ты опять взорвала мой любимый котел и мне снова придется восстанавливать его по кусочкам!
— В порядке твой котел, пошел вон! Мешаешь!
Люциус больше не ломился ко мне.
Я едва не теряла сознания от того смерча мыслей и идей, который поднялся в моей голове! Но, несмотря на этот хаос, я точно знала, что должна делать. Что-то, что присуще драконам, и то, что сидит в моей руке — это и есть ключ. Если драконы могут перемещаться между мирами, то и я смогу, если правильно использую эти капли железы, а также выясню состав порошка, который создала прежняя Бэйр, и того, что добавил от себя Фавнгриф!...
Кроме того, мне нужно придумать инструмент, которым можно управлять. Нельзя просо взять и провалиться сквозь пространство, распавшись на части, мне нужно конкретное измерение моего мира — мира Земли, и попасть туда я смогу, только если буду точно знать, как определить это измерение, отличить его от других.
Работы предстояло немыслимое количество, наверняка для такого дела лучше всего будет вернуться к Демонтину... А до поры до времени надо хорошо спрятать все мои находки, в том числе драгоценную колбочку с каплями железы.
Аккуратно сложив все в коробку с яйцами, я убрала ее в бездонную сумку. Оттуда никто, кроме меня, ничего не вытащит: просто ничего не почувствует.
Чтобы Райнар не заметил, что я трогала его зелье, я разбавила содержимое склянки водой. Тщательно стерев все следы — как отпечатки пальцем, так и те, что оставались на магическом фоне, — я убрала склянку в коробку, а коробку в корзину. Посылка была ровно в том виде, в каком мне отдал ее Гренгаль.
О том, зачем такая мощная штука понадобилась Райнару, можно было догадаться. Железа вкупе с остальными ингредиентами не даст такого мощного результата, как в чистом виде, а достать ее в больших количествах невозможно. Следовательно, Райнару нужно было только ослабленное свойство: немного снизить сопротивление фона объекта, намазав его этой черной дрянью, чтобы легче было работать с его структурой и менять ее. Просто находка для колдуна, которому нужна мета-магия, но собственных сил на нее не хватает.
Назначение зелья казалось мне очевидным, но я все равно не понимала, зачем карлику понадобилось скрывать его от меня. Вряд ли Райнар собирался расщеплять с помощью снадобья реальную материю: у него просто нет таких сил! Ясно, что оно ему для работы с големами, а про големы я и так все знаю... так зачем скрывать? Это просто глупо! Наверное, карлику хотелось подшутить надо мной, чтобы я провела весь день, в пустую выявляя состав, а потом замучилась бы любопытством. Ведь если бы образцов драконьих останков у меня не оказалось, я бы никогда в жизни не догадалась, что это за вещество: в книгах ведь о таком никто не напишет!
Впрочем, вся эта история все равно казалась мне странной. Зелье стоило очень дорого, и зачем Райнар так потратился, если у него под рукой есть роскошный мета-маг с целыми слоями дополнительных плетений на кружеве? Может, он просто заказал его раньше, чем встретился со мной, а ингредиенты пришли только сейчас?
Я просидела в подвале еще полчаса, медленно приходя в себя после сделанного открытия: если мои глаза будут блестеть изобретательским безумием, Люциус сразу догадается, что я что-то нарыла, и начнет спрашивать. А об этом лучше никому не знать, ведь я могу ошибаться.
Когда я поднялась наверх, вся наша небольшая семья уже была в сборе. Арланд вернулся и как ни в чем небывало занимался с Кречетом в гостиной, а Люциус с Леопольдом сидели на кухне.
— Что ты там делала? — спросил колдун, когда я уселась за стол в ожидании ужина. — Вид у тебя такой, как будто ты изобрела бесконечную чернильницу!
— Нормальный у меня вид, — проворчала я, поспешив отвернуться.
Я сделала вид, что наблюдаю за Арландом, дрессирующим пса. Кречет уже отлично знал основные команды, но инквизитор придумывал все новые, едва ли не тапочки его учил носить.
— А ты, Леопольд? Весь вечер молчишь! У тебя все хорошо? — Люциус с неожиданным вниманием обратился к оборотню.
Обернувшись, я тоже заметила, что на Лео лица нет. Он стоял, старательно пялясь в окно, на духовку даже не глядел: верный признак, что что-то стряслось.
— Шарлотта приходила сегодня в кафе, — признался он, тяжело вздохнув. — Был скандал.
— Что ей от тебя понадобилось? — я нахмурилась.
После того, как Лео бросил театр, Фиар с компанией еще месяц не оставляли его в покое, все упрашивали вернуться. Они буквально преследовали оборотня, пока Арланд не вмешался! Одного серьезного разговора с Фиаром хватило, чтобы эти ублюдки начали бояться даже близко подойти к местам, где бывал Леопольд.
Как выяснилось, в Новый Год они напились, поймали Леопольда в табакерку и продали агенту охмаражского работорговца! К счастью, тот, видимо, тоже был не в себе от выпивки и не слишком хорошо следил за приобретением. По пути в порт, когда телегу тряхнуло, табакерка выпала на землю и сломалась. Страшно подумать, чем могла кончиться эта их выходка.
Теперь, когда я услышала, что сама Шарлотта осмелилась заявиться к Леопольду на работу и устроить скандал, готова была самолично пойти и поджечь ее дом! Лео только начал отходить от ее предательства, так она снова ему глаза мозолит!...
— Ее любовник пропал, — сказал оборотень. — Она подумала, я с ним что-то сделал. Кричала на все кафе, люди смотрели... — он устало потер глаза, но челку на них спускать не стал: раньше он всегда так делал в моменты волнений. — Наверняка завтра в газетах будет полно дряни.
— Это точно дело рук ее папочки, — заметил Люциус, поднося к губам изящную чашку. — Он же городской судья, один щелчок пальцев и!...
Он щелкнул пальцами, и из воздуха ему на ладонь упало печенье.
Довольный собой, Люциус сунул его в рот.
— Газетчикам нельзя писать про судью, — вздохнул оборотень, заглядывая в духовку. — А вот про меня можно.
— Не обращай на это внимания, — посоветовал Арланд.
Пройдя на кухню, он уселся возле меня и тоже стал с нетерпением поглядывать на духовку.
— Тебе легко говорить: люди не будут шептаться у тебя за спиной! — ответил Леопольд.
— Да неужели? — Арланд улыбнулся. — Ты знаешь, сколько раз на дню я слышу, как у меня за спиной обсуждают мою накидку!? Весь город хочет знать, сколько раз в день я ее стираю!...
Ответом инквизитору было гробовое молчание: как и на все его шутки.
— А ты сам как провел день? — спросила я, с укоризной посмотрев на нечастного лжеца. — Что-то ты слишком веселый.
— Ничего особенного, — быстро проговорил он, сделав вид, что поглощен наблюдением за Леопольдом, раскладывающего ужин по тарелкам.
— Ну, а если вам интересно, как провел день я, то я провел его с пользой для нас всех! — сказал Люциус после некоторого времени молчания. — Вы, несчастные, даже представить не можете, где я устроил вам венчание!
— Но...
Мы с Арландом переглянулись, словно желая удостовериться, что то, что мы скажем, устраивает нас обоих.
— Мы хотели просто посидеть дома, — сказала я. — Сходим к священнику, Лео испечет торт, я надену что-нибудь белое, пригласим Люську...
— Просто посидеть дома!? Это свадьба инквизитора и дикой ведьмы! Я хочу смотреть на лица людей, когда они увидят, что вы выдумали! Ха-ха-ха, это будет насмешка века!...
— И где ты все устроил? — спросил Леопольд.
— В церкви на главной площади, конечно! — воскликнул колдун. — Ее поставили вместо старого храма леннайев, это очень особенное место. И прихожан там намного больше, чем везде...
— Но я уже нашел священника, который согласился провести обряд, — заметил Арланд.
— Мой тоже не откажется, уж поверь, — расплылся в улыбке чародей. Судя по тому, как кривились уголки его губ, нас с Арландом ждал какой-то сногсшибательный сюрприз.
— Там красиво, — сказал Леопольд. Разговор о предстоящем торжестве заставил его забыть о Шарлотте. — Поверить не могу, что вы решились на это! Жить вдвоем до самой смерти, терпя все недостатки друг друга, что бы ни случилось... Не знаю, решусь ли я сам на такое когда-нибудь.
Меня от его слов передернуло, но я не подала виду. Арланд только улыбнулся еще шире.
— Когда-нибудь обязательно решишься! — сказал он брату, приобняв меня за плечи. — Просто ты еще не встретил подходящую девушку.
— Наверное, я женюсь только на нелюди, — заметил оборотень, задумавшись. — Я ведь очень похож на леннайя, наверное, тогда моих детей даже не станут называть полукровками.
— Брось, Леопольд, женитьба — это страшная глупость, — фыркнул Люциус. — Я вот живу уже почти восемьдесят лет, и ни разу не пожалел о том, что не обременил себя женщиной!
После его слов мы не выдержали и засмеялись: последние месяцы колдун вел себя, как влюбленная девочка, сходя с ума по женской копии самого себя.
Мы поужинали, а потом разошлись по комнатам.
Когда мы с Арландом оказались вдвоем, я попросила его рассказать мне о том, что он ищет в подземельях. По его лицу я видела, что что-то было не так.
— Бэйр, я не хотел бы, чтобы ты в это лезла, — ответил он, устало разматывая серебряную цепь перед тем, как положить ее на алтарь.
— Но ведь ты сам сказал, что ищешь мага, который что-то вынюхивал про меня, — сказала я, наблюдая за его вечерними ритуалами. — Теперь ты просто не можешь отмалчиваться!
