— Что?! Да ты знаешь, что экипаж твоего корабля неофициально назвали «самый психопатичный экипаж Космофлота»!? Пилота по имени Рут держали под наблюдением как «асоциального параноика», а теперь он, смеясь, рассказывает о своём чуть ли не первом любовном опыте, да ещё и с инопланетянкой! Ола боялась мужчин до потери сознания, а сегодня она рассказывала с вызовом, как отомстила мне, переспав с тобой!

— Рассказывала? — поднял бровь я.

— Да! А... Вот ты о чем, — Рэсси ухмыльнулась: — Не беспокойся за свои мужские качества, они оставили у неё исключительно приятные воспоминания.

Я мысленно выдохнул и ответил:

— И всё равно я не понимаю тебя. Мы меняемся, да... И что?

— И что?! — почти прорычала магичка, снова заводясь: — Да, в самом деле, какая мелочь! Чего я ещё ожидала от робота, неспособного чувствовать! И Сеннару ты наверняка подчинил своей магией и обманывал!

— Рэсь, заткнись, — прошептал я, пытаясь удержать взбесившегося Аватара под контролем.

— ...И пожертвовал ей без жалости, когда выдался момент!

Контроль улетел в тартарары. Я бросился к ней с одной мыслью — заткнуть...

Рэсси оказалась быстрей. Один взмах вытащенной из ниоткуда зажигалкой — и между нами повисает тонкая огненная стена.

«Жжется», промелькнуло ощущение. Ненавижу огонь.

Взмахиваю руками, сцепив пальцы клином, и с размаха бью по файрволлу. Воздушный «клинок» с лёгкостью прорубает в стене широкую щель — и я ухватываю Рэсси за горло. Двумя руками.

— Возьми свои слова обратно, мать твою... Ты ни черта не знаешь того, о чем говоришь, — шиплю я ей в глаза.

— От-пус-ти, — прохрипела Рэсь.

Я отшвырнул её на кровать — и плюхнулся на пол. Ноги не держали.

— Ну теперь-то ты понял, что и сам меняешься? — просипела девушка, массируя горло.

— Нифига я не меняюсь, — ответил я: — Ты просто не сталкивалась с моим Аватаром.

Дверь номера распахнулась и внутрь ввалились Здрав и Миреор.

— Живы, номер цел, уже хорошо, — рассудительно заявил энергетик.

Здрав осмотрел горло колдуньи, скептически оглядел меня. Я хмуро поглядел на него и спросил:

— Торвальд, у тебя ещё остались те блокираторы всяких феромонов, что мы принимали после посадки? По-моему, нужно повторить. Всем.

— У меня тоже сложилось такое впечатление, — кивнул наш «медик»: — Рэсси, пойдем, поможешь.

Рэсси послушно поднялась и вышла следом. Миреор тихо испарился чуть раньше.

Пожалуй, она права. Этот мир плохо на нас действует... А ведь мы здесь — застряли. Надолго.

Как выкручиваться будешь, капитан?

Здрав вернулся через некоторое время, потеряв по дороге Рэсси — а я так и сидел на полу. Впрочем, ему так оказалось удобней.

«Медик» осмотрел меня, обтыкал тонкой иголкой и выдал вердикт:

— Здоров.

Я недоверчиво посмотрел на Тора.

— Да, это странно. Ты лучше всех остальных сопротивляешься давлению Жизни этого мира, — Здрав прищурился и улыбнулся: — Ну конечно же. На тебе остатки чьего-то щита. Интересно, кто это на тебя прицепил такую сложную штуковину? Наверняка ведь выложился до последней грани...

Я отвернулся, чтобы он не заметил моей реакции. Кто это ещё мог быть, как не любящая меня эльфа...

— Впрочем, не в этом дело, — сменил тему целитель: — Понимаешь, Макс, если мы будем тратить так запасы невосполнимых препаратов, то не доживем до возврата на космолёт. По крайней мере, в этом виде.

Я выдохнул и повернулся к нему:

— Расскажи мне подробно, в чем у нас проблема.

— Хорошо, — пожал плечами Тор: — Проблема раз, органические вещества в воздухе, запахи и феромоны. Феромоны — особенно, как выяснилось, местные кошки производят их в огромных количествах. Как они влияют на психику, ты уже знаешь, а они влияют и на биохимию. Проблема два, пища. Наш комбайн на челноке, конечно, способен переварить любую органику, но далеко не всякая органика перерабатывается достаточно, чтобы исключить побочные эффекты местного сырья. Нужны специальные продукты... А ещё лучше — попробовать вырастить что-то свое...

Здрав вздохнул и продолжил:

— Ну и самое нехорошее. Местная биосфера действует на нас и вполне магическими методами, пытаясь перекроить и подогнать под свои образы. Ни разу с таким не встречался, но...

— У нас отрастут хвосты и уши? — осведомился я.

— И не только, — улыбнулся Здрав: — Я, конечно, могу поддерживать защиту, да и на тебе ещё что-то есть, но прикрывать и всех остальных... Это утомительно.

Я осторожно поднялся с пола. Значит, живность и феромоны... Жаль, что улететь не получится.

Стоп. Улететь. Ведь можно и улететь!

— Скажи-ка мне, целитель, а как тебе такой вариант... — медленно начал я: — Забраться подальше от этой жизни, например, высоко в горы. Подальше от биоты, подальше от кошколюдов. Как ты считаешь?

Здрав открыл рот. Закрыл. Подумал — и расплылся в улыбке:

— А знаешь, может и прокатить!

На улице, куда я выбрался по дороге к кошколюдым управленцам, обнаружился Миреор, задумчиво щурящийся на сияющий в небе диск звезды.

— Мастер, как успехи по связи с нашим корабликом? — всё ж вспомнил вчерашний разговор я.

— Со связью всё хорошо, — хмыкнул в ответ энергетик: — С корабликом тоже всё хорошо, уже восстановил ээнерге деллайн, — глянул на меня и поправился: — Ну, или первый хвост. Из девяти, как вы помните, капитан.

— Значит, главный калибр в ближайшее время нам не дастся, — помрачнел я.

— Я, знаете, взял на себя ответственность, — задумчиво протянул тот: — И перенаправил программу восстановления на ремонт именно двигателя. Поэтому условно пригодную к применению боевую орбитальную платформу мы получим уже в следующем месяце. Я надеюсь, это было не излишним превышением полномочий?

— Нет, мастер, — вздохнул я: — Благодарю за службу. Не желаете прогуляться до здешних хозяев?

Примарха поймать не удалось. Возле дверей городской ратуши, стоящей на центральной площади аккурат напротив храма, нашёлся караул, разводящий которого и обломил мне задумку — примарх куда-то удалился на неопределенный срок.

Где искать кантора, главу военных, и тем более ту самую кошколеди, идей не было...

Зато прямо напротив стоял храм. И до меня всё-таки дошло, что искать дорогу в монастырь лучше всего в храме.

Безглазый и безухий клирик неподвижно стоял у алтаря, когда я зашёл в храм, но стоило мне приблизиться, как он повернулся в мою сторону, приветливо склонил голову и вопросил:

— Что нужно в храме сыну звёзд?

— Мне, — я криво улыбнулся: — Нам нужно убежище. Самое далекое на самой высокой горе. Подальше от этого мира. Монастырь.

Кошколюд задумчиво кивнул:

— Вам так не по нраву наш мир?

— Отчего же, — пожал плечами я: — Это мы не по нраву вашему миру.

— Я не сказал бы, что вы не понравились моему народу, — произнес он.

— Я говорю не о народе, а о мире, — поморщился я: — Ваша планета хочет изменить нас по вашему образу и подобию, и не все в моей команде способны противостоять этому давлению. Чем дальше и уединенней мы будем... — в этот момент я поймал себя за язык и предупредил: — Не вздумай использовать против нас это знание, клирик Матери.

Безглазый лишь вздохнул:

— Ты не знаешь, с кем говоришь...

И мне поведали длинную и поучительную историю.

Наверное, это была легенда. Как легенда о Моисее у нас.

О дряхлом старике, брошенным своими потомками умирать в пустыне. Но он не умер. Он говорил с птицами и зверями, и они спасли его от голода и жажды. Он договорился с народом крысков, и они приютили его в своем поселке.

Ему не надо было драться, ему не приходилось тратить все силы на добычу пропитания... И он думал. Глядя на небо, на землю и на окружающих. А окружающие говорили с ним.

Однажды он понял — всё, всё в этом мире родилось благодаря Матери Всего Сущего, и живет лишь благодаря ей. Для него это было революционно — кошколюды издревле считали, что мир и всё живущее в нем лишь осколки и останки бесконечной битвы бога Солнца и бога Земли. Было бы это в его племени, его бы просто употребили в пищу как бесполезное и даже вредное существо. Но крыски, живущие рядом с ним, прониклись идеей — и тогда появился первый храм Матери.

А распространилась по миру его вера благодаря случаю. Рядом с поселком сошлись в смертельной битве два непримиримых рода кошколюдов, Эрш-тау и Ари-тау. А поселок бесхозных крысков для них всегда был меньшим, чем чистое поле, и просто-таки подлежал разрушению в ходе схватки.

Старик вышел из посёлка и встал между изготовившимися к бою отрядами.

— Именем Матери, заклинаю! Остановите битву!

— О какой матери ты говоришь, старик? — выехал вперед на своем боевом верблюде гордый Эдрин Эрш-тау.

— Наверняка о своей, ха! — подъехал к ним Куэн Ари-тау, возглавлявший значительно слабейший отряд и потому весьма довольный отсрочкой гибели.

— О Матери Всего Сущего говорю я, — опустил голову старик: — Ей не угодно бессмысленное кровопролитие...

Старик знал, что говорил. Его родом был Эрш-тау и он знал всю историю этой бесконечной вражды.

Жаль, но рассказать, как и что говорил старик врагам, клирик не смог. По-видимому, беседа просто не сохранилась в веках. Но итог был один — непримиримые враги смогли решить проблему, из-за которой шла бесконечная и бесконечно глупая вражда. А первый храм и первый Дальний — «Одинаково далекий от тех и от других», если быть точным — положили начало религии. «Одинаково далекие» могли беспристрастно судить тогда, когда пристрастны были обе стороны спора, и не требовали ничего за свою помощь. Ничего от кошколюдов, естественно — крыски не отказывали в помощи никому, и в первую очередь тем, кто мог спасти их народ от бессмысленных смертей под клинкам и кнутами кошколюдов.

Эта религия стала цементом, скрепившим цивилизацию этих двух рас. Ну и как любая серьезная религия, эта тоже не заикалась о разглашении тайн одной стороны переговоров всяким остальным.

— Я понял свою ошибку и приношу извинение, Дальний, — кивнул я: — И повторю свой вопрос — вы поможете нам найти убежище?

— Мать помогает всем, — клирик поднялся с лавки, куда мы переместились в процессе разговора, и поманил меня пальцем без когтя.

Убежище нашлось.

Заброшенный замок на вершине одинокой горы, всё как я и хотел. Осталась только одна проблема — как туда добраться самим и как перетащить туда «Зарю».

Но тут очень вовремя в дверях нарисовался примарх, и проблема умерла не родившись. Обеспечить нас каким-никаким, а транспортом, оказалось вполне в его силах. А изрядно полегчавший — без топлива и энергии — челнок можно было бы утащить даже лошадями.

И к вечеру мы выдвинулись из города в горы. Мы — это связка тракторов, бодро, но медленно тащивших челнок, и «автобус» для нас.

В «автобусе» была очень заметна разница в анатомии людей и кошколюдов. Я недовольно поерзал на сидении — мягкое, эргономичное... Но не для людского позвоночника и ног. И мягкого места заодно — проем под хвост, которого у меня не имелось, изрядно поддувал.

Впрочем, выдернуть наши ложементы из челнока мы не могли, а обычная жесткая лавка, на которых теснились кошколюды эскорта, была ещё менее удобна. Так что — к чёрту. Сейчас всё же важнее окинуть взглядом Сеть и поискать проблемы в будущем...

Проблем не нашлось. И то ладно.

— Нам потребуется чуть больше восьми часов, — мяукнул, перебивая шум моторов, старший эскорта: — На месте будем затемно! Вы уверены, что хотите пробираться в Антур по темноте!?

Слишком много чести магу так же перекрикиваться.

«Абсолютно», ментально ответил ему я: «Для вас ведь темнота не составляет проблемы?»

Кот, настоящий бойцовый кот, выглядел донельзя по-идиотски, открыв рот и растопырив уши.

«Рот закрой», снова ментально сообщил я: «Я повторяю вопрос — для вас темнота ведь не проблема?»

Он послушно закрыл рот и кивнул несколько раз.

«Тогда для нас — тем более.»

Ползком по долинам и по взгорьям, с тракторами позади... И к подножию гор мы на самом деле подобрались уже после заката.

Я выбрался из салона, размялся и пристально поглядел вверх, на ясно видный горный серпантин. Что-то он мне напоминает... Ну конечно, чего же ещё? Храм Крови он мне напоминает, с его восхождением по трем кругам лабиринта. Впрочем, эта гора сильно выше, а замок, как мне рассказали, и вовсе за снеговой линией.

Ничего. Прорвемся. Я проконтролировал Сеть, убедился, что черные и красные линии в меньшинстве, и повернулся к эскорту:

— Поехали дальше.

Лежать на чистой кровати было удобно, и даже в чём-то приятно. Вдобавок душу изрядно грело осознание хоть какой-то, но победы. План выполнен, всё прекрасно, можно отдыхать от почти всей ночи, проведенной в трансе контроля вероятностей. Самоубийц среди нас не нашлось, но вспомнившееся при виде серпантина заклинание «Конвой», которое я создал и опробовал всё у того же храма, изрядно помогло не свалиться в пропасть засыпающим...

«Можно ли?» — внезапно накатила волна эмоций Аватара. Накатила и поглотила меня.

Как, к чёртовой матери, можно отдыхать здесь, в окружении кошачьеглазых нелюдей? Как можно прожить здесь чертову прорву времени, целый год, общаясь только с ними и с крошечной командой корабля?!! В конце концов, у нас здесь на шестерых мужчин две девушки, да и те...

Да и получиться ли вернуться к людям, даже восстановив космолёт полностью? К этой звезде мы попали, используя чужой прокол пространства — и хватит ли возможностей «Несущего Пламя», чтобы повторить тот прыжок?..

Впрочем, у меня есть один способ вырваться отсюда несмотря ни на что. Менталнет и странная методика переходов между отраженями одного мира, которой поделилась Вийда. Но второй не поможет мне покинуть эту планету и добраться до планет людей, Земли или Илкора. А вот первый...

Менталнет, созданный Вийдой для общения без посредников. Инфосеть, соединяющая разумы разных миров. Причём не простые разумы, а разумы подобных мне, игроков-игрушек с Земли..

Я не знаю, на что способен выданный мне доступ к сети. Он совершенно точно позволяет мне не обращать внимание на барьер перед Туманом... Но позволит ли он достучаться просто до одного из таких, как я — а не до тех, с кем я уже связывался?