Хейлика

— Я удержу, — достаточно самоуверенно заявил Солларт, вызвав у Хейлики таким своим тоном вспышку мстительной радости: "Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь после своих объятий, хотя так тебе будет и надо!"

...Все еще недовольно бурча, Эмбер подошла к комнате, в которой находился прибывший гость, и вежливо постучала.

— Войдите, — мужчина стоял около окна, спиной к двери. Услышав ее шаги, обернулся.

— Вы! — громко крикнула Эмбер и рванулась к двери. Но в ту же секунду двери захлопнулись, и снаружи в замке повернулся ключ. Эмбер изо всей силы била в двери ногами, но, конечно, всё было напрасно.

Сэр Солларт подошел к ней и попытался взять за руку, она резко оттолкнула его. Тогда он, выполняя просьбу Хейлики, за секунду буквально скрутил ее в объятиях. Эмбер билась изо всех сил, колотила каблуками по коленным чашечкам и по голеням, извиваясь, как уж, норовя выскользнуть из объятий, умудряясь бить локтями в живот, солнечное сплетение, а головой в челюсть.

Была секунда, когда он подумал, что не сможет удержать ее. Но, к счастью, Хейлика, стоящая за дверью и с удовольствием слышавшая эту возню, решила, что с Солларта довольно побоев, спокойно открыла двери и вошла в комнату. Ещё раз полюбовавшись на всклокоченного, взмыленного Солларта, не говоря ни слова, взяла их за руки. Ура! Как она и думала, они были предназначены друг другу.

— Целуйте ее, сэр Солларт, целуйте по-настоящему! — скомандовала она. Поцелуй. Еще поцелуй, и еще, и вот они уже что-то страстно лепечут друг другу. Хейлика этого слушать не стала, тихонько вышла из комнаты.

На другой день сэр Солларт попросил у Хейлики руки Эмбер.

— Я согласна, только свадьба состоится здесь. И еще. Тот, кому вы временно передавали правление королевством, Регент, должен также присутствовать на этой церемонии. Потом, он должен торжественно вернуть вам ваши права. Я не хочу, чтобы остались какие-то обиды или недоговорённости, отравляющие жизнь моей сестре, — твердо сказала Хейлика. — И последнее — на свадьбе должен присутствовать ваш отец со своей семьей.

Солларт секунду подумал.

— Ваши условия приемлемы, я выполню их.

Хейлика скривилась холодных, точно выверенных слов, облаченных в такие сухие формулировки. "Да, — подумала она, — Солларт будет не самым лёгким из мужей. Эмбер придётся с ним непросто...Хотя, кто бы говорил, — одёрнула она саму себя. — Сначала посмотри на своего мужа, потом других критикуй". Она тяжело вздохнула. Её отношения с Элгором были за гранью разумного. Всё общение заключалось в приветствиях при встречах и обмене письмами в случае каких-либо просьб.

Полетели недели ожидания, дорога из Горного края (так называлось королевство, Правителем которого был Солларт), была неблизкой, поэтому первыми приехали отец Солларта с женой и дочерью Эльвинг.

Девушка, действительно, была невероятно красива, и настолько же замкнута, стеснительна и робка. Она ощущала себя неуклюжей деревенщиной на фоне блестящих дам, что так в сущности и было, и от этого чувствовала себя очень несчастной. Она боялась лишний раз сказать слово, боялась обратить на себя внимание, боялась насмешек. К сожалению её страх был вполне обоснован: когда красивое платье сменило убогий наряд, дамы почувствовали в ней соперницу, и сразу шпильки и уколы посыпались со всех сторон, ещё более обидные, поскольку их маскировали фальшивым участием и заботой.

Да, красотой Эльвинг затмила всех... вернее, затмила бы, если бы не затравленный взгляд и напряженное ожидание подвоха, от каждого сказанного слова, от каждого жеста, от каждого ехидного взгляда, которым не преминули "одарить" её дамы, позавидовавшие такой внешности.

Большую часть времени она сидела одна, забившись в какой-нибудь незаметный уголок. Её родители, оставив дочь во дворце, не захотели там находиться, остановившись в небольшом доме на окраине. Эмбер, разумеется, не бросала её, и всегда была готова встать на её защиту, вот только любовь сделала её неспособной видеть кого-либо, кроме своего обожаемого Солларта.

А Солларт, долгое время был настолько далёк от светской жизни, что просто не понимал, как его сестрёнке плохо. А она ещё не настолько привыкла к нему, чтобы делится своими переживаниями. Да и вообще стеснительность не позволила бы ей жаловаться на кого-то. Вот и осталась она одна-одинёшинька, несмотря на огромное количество дам, окружающих её.

Первой это заметила Хейлика. Поняв, что от Эмбер мало толку, она взяла Эльвинг под свою защиту. Но Хейлика не собиралась опекать её день и ночь, здраво рассудив, что "спасение утопающих, дело рук, самих утопающих", другими словами Эльвинг и сама должна прилагать немало усилий, чтобы влиться в дворцовую жизнь. Это было совсем не трудно сделать — природное изящество, грациозность, были ей даны от природы. Теперь оставалось их только немного отшлифовать. Но был один мужчина, пораженный в самое сердце, именно этой беззащитностью, робостью, искренностью, стеснительной скромностью. Мужчина, считающий эти качества самыми привлекательными в девушках. Мужчина, очень долго искавший и не находивший их, в окружающих его дамах. И теперь, влюбившийся в их носительницу, по самые уши.

Это был старший сын Элгора — Элларий.

Глава 4

Хейлика терпеть не могла старшего сына Элгора, он отвечал ей взаимностью, постоянно давая понять, что совершенно не понимает выбор отца. Эта негласная война с переменным успехом длилась бесконечно, поскольку Элларий, теперь постоянно находился Аргерине, заменяя уехавшего Таллара. Братья были, как небо и земля. Душевный, добрый и весёлый Таллар, и холодный, высокомерный и очень жесткий, его старший брат.

Хейлика даже представить не могла, что этого гордеца и сноба сможет свести с ума нежная, пугливая, тихая девушка. Но произошло, именно это. Его потребность оберегать, защищать, умиляться робости и неуверенности любимой, нашла достойный объект, на который он мог излить все эти чувства.

...Сколько раз он обжигался, уверившись в искренней беззащитности, которая являлась маской прикрывающей, мстительность, язвительность, даже откровенную злобу, и он снова и снова разочаровывался, почти не надеясь встретить свой идеал.

...Как, когда он обратил внимание на Эльвинг, не знала ни сама Эльвинг, ни Хейлика. Просто в один прекрасный момент Хейлика перехватила взгляд, брошенный им на девушку, от смущения, ничего не замечающей. Было ли это проявлением ее дара, или это был жизненный опыт, только Хейлика узнала о чувствах Эллария, задолго до того, как он сам узнал о них. И что же? Она тут же побежала соединять, предназначенных друг другу судьбой? Ничуть не бывало!

Она довольно потёрла руки, сказав про себя: " Да, не повезло тебе Элларий, отольются теперь тебе все мои слёзы. Нет, не слёзы, конечно, но ты заплатишь за все неприятные моменты, что мне доставил за все эти годы!" И она начала действовать.

Для начала жестко оградила Эльвинг от возможных, случайных встреч с Элларием. Но этого ей показалось мало, и она наговорила Эльвинг о нем такого! И что он гордый и высокомерный, и что он ценит в девушках воспитанность и умение держать себя в обществе, глубоко презирая деревенских простушек и дикарок. Она наговорила о нём столько гадостей, что Эльвинг, во время редких и случайных (а иногда и не случайных встреч) с ним, когда взгляд может сказать больше тысячи слов, проскакивала мимо, низко опустив голову, и почти зажмурив глаза от стеснительности и страха. Хейлика была очень этим довольна. Она испытывала жестокое удовольствие, от пресечения любых попыток Эллария, не подозревающего, что кто-то знает о его чувствах, хоть как-то пообщаться с Эльвинг. Хейлика наслаждалась страданиями Эллария, искренне считая, что так ему и надо.

Хейлика могла бы наслаждаться страданиями Эллария вечность, но, к ее большому сожалению, так долго это продолжаться не могло. Элларий был умен, решителен и предприимчив, как только бы он разобрался в своих чувствах, никакая Хейлика, уже не смогла бы помешать ему открыто добиваться внимания своей избранницы. К тому же устроить сразу две королевские свадьбы одновременно, намного выгоднее, чем устраивать каждую по очереди, но главное: на свадьбу Эллария, обязательно приедет Эледия с Этторном, во всяком случае, она так когда-то пообещала.

Поэтому, как ни нравилось Хейлике смотреть на мучения Эллария, пришлось помогать ему, как можно быстрее сделать выбор, и сообщить во всеуслышание, о своих намерениях, касающихся девушки, проще говоря, заставить его, как можно быстрее, сделать Эльвинг предложение руки и сердца.

Свои "боевые действия" Хейлика начала с девушки...

... -Эльвинг, — обратилась она к ней. — Я думаю пришло время показаться тебе всем на глаза. Сегодня как раз хороший повод. Ты будешь присутствовать со мной на балу. Я не хотела тебе раньше говорить об этом, чтобы не испугать, — быстро продолжила Хейлика, — но... — она замолчала полные ужаса глаза Эльвинг, не дали ей говорить дальше. Однако Хейлика знала, что поступает правильно, поэтому без дальнейших объяснений быстро и твердо закончила: — Вот твое платье, вот украшения, — и она, словно фокусник сдернула ткань, что до этого прикрывала вещи, лежащие на одеяле. Как Эльвинг не была испугана предстоящим балом, взглянув на свое невероятно красивое платье, она не удержала восхищенного вздоха.

-Ах, какое красивое, — прошептала она.

-Конечно, — снисходительно ответила Хейлика. — Это же твой первый бал! Я выбрала для твоего платья редчайший шелк, что хранился в замке, даже не знаю откуда его привезли, меня в то время и на свете не было, — со смехом добавила она, — в этом платье ты будешь очень красива!

Эльвинг бережно прикоснулась к одежде, оценив красоту ткани и отделки, осторожно потрогала кружева. Хейлика этого и добивалась. Для ее плана было необходимо, чтобы Эльвинг понимала насколько у нее дорогое и роскошное одеяние. Девушка выросла в такой нищете, с детства носила только скромные, простенькие наряды, и все еще не могла привыкнуть к красивым вещам, что теперь окружали ее. Хейлика была довольна, этот этап ее плана был выполнен, теперь очередь была за следующим.

-Давно хотела тебя спросить, — словно случайно, вспомнив о чем-то незначительном, сказала Хейлика. — Ты умеешь обращаться с оружием?

-Нет, что ты! Отец не учил меня этому, считая, что девушке этого знать не нужно. И мама не умеет, — добавила она. Хейлике незаметно, облегченно вздохнула, ведь весь ее дальнейший план зависел от того может или нет Эльвинг управляться с кинжалом.

-Ты пока одевайся, а я чуть позже приду, — быстро сказала она, выходя из ее комнаты. Вернулась Хейлика через полчаса. Эльвинг была уже полностью готова к балу. Она была настолько красива, что Хейлика, залюбовавшись ею, от всего сердца пожалела, что такой Эльвинг никто не увидит, потому что... -Эльвинг, а ты знаешь, что все дамы во дворце, уже давно научились пользоваться стилетами. Это считается обязательным умением для любой светской дамы, — быстро и без остановок говорила Хейлика, стараясь запутать девушку и не оказаться пойманной ею на лжи. Но Эльвинг и не собиралась никого ни на чем ловить. Она полностью, безоговорочно верила Хейлике, и, если та сказала, значит, так это и есть. А Хейлика между тем достала из красивого футляра острейший стилет. — Вот смотри, — и она на глазах у девушки ловко подбросила его вверх несколько раз, и столь же ловко поймала, — это очень легко, — продолжала она, — поупражняйся, немного, а я приду за тобой минут через десять.

Хейлика врала, причем врала нагло, и про то, что все дамы умеют обращаться со стилетом, и про то, что это модно, и про то, что научиться этому очень легко и просто. Она знала, что сейчас произойдет: стилет, в неумелых руках страшное, оружие. Ну ничего, Хейлика знала того, кто с удовольствием залечит раны Эльвинг, поэтому, не теряя времени, она сразу побежала разыскивать Эллария.

...Аура долгоживущих отличалась ярким насыщенным синим цветом, именно так они узнавали друг друга. В ауре Хейлики и сестер мелькали всполохи красного, желтого, фиолетового, зеленых цветов — это выдавало, что они полукровки, но были среди долгоживущих и такие, чья аура светилась чистым серебряным цветом, таких было мало, и их называли преображающиеся.

Кроме такой ауры, все преображающиеся отличались невероятной силой и выносливостью, у многих были еще и другие способности. Одни из них могли мгновенно залечивать небольшие раны, другие могли подчинять себе животных, даже диких, некоторые могли воздействовать на сознание безразлично кого: людей, орков, других долгоживущих. Свою необычную ауру они (если хотели) могли скрывать. Это не значило, что преображающиеся пользовались какими-то благами или привилегиями, это, в первую очередь означало большую ответственность, ведь кому больше дано, с того и больше спрашивают. Преображающимися были Таллар и Эльтинар, преображающимся был и Элларий.

...— Элларий, — с явным беспокойством в голосе, обратилась Хейлика к старшему сыну своего мужа, — я нигде не могу найти Эльвинг. Скоро начинается бал. Ее первый бал, — тут же уточнила Хейлика, — она должна была быть у себя в комнате и ждать меня, но ее там нет! Может вы мне поможете ее разыскать?

Если бы Элларию не хотелось так сильно увидеть Эльвинг, то у него к Хейлике возникла бы тысяча вопросов, и в первую очередь он бы спросил, почему она обратилась сразу к нему? А так он без возражений побежал выполнять ее просьбу, и начал с комнаты девушки.

Бегло, но с большим интересом осмотрел ее. Его взгляд замечал все: и название раскрытой книги, что лежала на туалетном столике у кровати, и маленькую пушистую игрушку, что лежала на подушке, и нежный букетик цветов, стоящий в вазочке и безделушки на туалетном столике и коробке, и волнующий тонкий запах ее духов. Он уже хотел выйти из комнаты, как его невероятный слух уловил какой-то шорох на балконе. Он быстро подошел к балконной двери и выглянул наружу. В первую секунду он даже не заметил девушку. Она сидела, забившись в самый угол, вся в слезах. Ее платье было залито кровью. Злополучный стилет, виновник такого состояния девушки, валялся рядом. Ахнув, Элларий бросился перед ней на колени, с испугом вглядываясь в лицо.

-Вы ранены? — с ужасом спросил он. — Что с вами случилось?

-Платье, — всхлипывая, ответила Эльвинг, — я испачкала бальное платье, что подарила мне Хейлика! — Больше Эльвинг ни о чем не могла думать: ни о боли, ни о порезах, только о прекрасном, но безнадежно испорченном платье.

-Платье?!— поразился Элларий. — Какая ерунда! У вас кровь на руках! — и он попытался прикоснуться к руке девушки, но она отдернула руку и еще глубже забилась в угол. Как он не пытался ее успокоить, ничего не получалось, Эльвинг отказывалась слушать его, закрыв лицо руками тихо плакала. Ничего не добившись, Элларий побежал разыскивать Хейлику

-Там Эльвинг...в крови...руки порезаны...не хочет говорить, — торопливо на ходу объяснял он Хейлике, почти таща ее по коридору.

Хейлика подошла к девушке, что-то успокаивающе шепча, вытащила ее из угла.

-Элларий, вы же преображающийся, осмотрите ее порезы, вы сможете залечить их до бала? — Ему хватило одного взгляда на руки Эльвинг, чтобы утвердительно качнуть головой. -Значит, так, — стала командовать Хейлика. — Я пока буду смывать кровь, а вы Элларий, будете лечить порезы. Отвернитесь, пожалуйста, — спокойно сказала она. — Эльвинг необходимо снять платье, — Уши Эллария вспыхнули малиновым цветом, и он мгновенно развернулся.