Проводник, широкоплечий парень с лицом, не обремененным интеллектом, но при этом неожиданно тонкими и длинными, совсем не крестьянскими пальцами (мог бы получиться хороший музыкант или приличный щипач, на автопилоте отметил Александр), был неразговорчив. Возможно, от природы — белорусы в большинстве своем вообще не слишком многословны. Однако, как подозревали напарники, дело было в том, что парнишке просто не нравилась отведенная ему роль. А еще он боялся, хотя и не подавал виду, и непонятно было, кого он боится сильнее — немецких солдат или этих двоих, которые ехали немцев убивать. Боялся страшно и, хотя лицо держал хмуро-бесстрастным, но моторику-то не скроешь — тут и чуть заметное дрожание пальцев, и жестко пресекаемые Александром попытки держаться чуть в стороне, и постоянное стремление не подставлять спину, не говоря уж о выглядящем чуточку комичным стремлении одновременно держать обоих спутников в поле зрения. Еще и немецкий карабин под рукой держал. Угу, поможет ему все это, случись что — он ведь никогда не видел, с какой скоростью умеет стрелять бывший спортсмен, много лет тренировавшийся на живых мишенях.

Тем не менее, до села проводник их довел уверенно, и, надо сказать, получилось это у него довольно быстро — явно не в первый раз здесь мотался. По болоту проехали аки по суху — гать и впрямь была в хорошем состоянии. По лесу — еще проще, непроходимые участки объехали по дороге, а ближе к цели лес был довольно редкий и практически сухой. В общем, нормально добрались и, расположившись на поросшем березами холме в полукилометре от деревни, осмотрелись.

Парнишка, очевидно, решив, что свою миссию выполнил, попытался смыться, но увидел маленький круглый зрачок пистолетного ствола и увял. На всякий случай Павел реквизировал у него карабин и приказал сидеть тихо и не высовываться, а заодно понаблюдать, как работают профессионалы — чтоб, значит, ума-разума набирался. Профессионалы, ха! Если Александр на профи еще худо-бедно тянул, то Павел был самым что ни на есть махровым любителем. Ну и пес с ним, чем бы дитя ни тешилось — лишь бы винду не сносило. Хочется перед местным пацаном крутого строить — пусть его, хоть самолюбие потешит да самооценку поднимет.

Пока Александр предавался подобным размышлениям, его мозг автоматически фиксировал все, что происходило в деревне. Отличная оптика его эксклюзивной винтовки, из которой он не так давно еще отстреливал хозяина НПЗ, позволяла уверенно наблюдать за немцами, которых и впрямь оказалось немного. Двое возились около мотоцикла, еще один сидел по соседству и, судя по роже, давал ценные указания, хотя помогать не торопился. Еще двое волочили куда-то упитанного поросенка. Животное упиралось, не соглашаясь с ролью шашлыка, но его мнение никого особенно не интересовало. Остальные фрицы то появлялись, то исчезали, мотаясь по своим, фрицевским делам, и быстро посчитать их было довольно сложно, но явно не рота. Долго же наблюдать не было времени, поэтому Александр решил начинать. Только подождал немного, пока фрицы не закончили с мотоциклом и, сделав круг почета по двору, вновь его заглушили. Все правильно — самим возиться с ремонтом парням не улыбалось. Впрочем, ждать пришлось немного — минуты три, максимум четыре. Мотоциклисты уже заканчивали, и механиками они были, судя по всему, неплохими.

На таком расстоянии винтовка со своей звукорассеивающей насадкой в деревне была практически не слышна. Раз-два, и байкеры легли на свое двухколесное моточудо. Три — к их молчаливой компании присоединился тот, который с умным видом руководил, а теперь, выпучив глаза, стал похож на беременного осьминога. Правда, лишь на секунду. Потому что именно между этих невнятных буркал Александр и всадил пулю и, ничуть не сомневаясь в том, что попадет, переключил свое благосклонное внимание на свиноводов.

Два вздоха и две пули спустя зверюшка обрела свободу и, радостно визжа, помчалась по улице. Вовремя, кстати, байкеры закончили, а то еще пара минут — и хрюкалку пустили бы под нож. Может, кстати, и рановато отстрел начали — заполучили бы отбивных на халяву... Впрочем, это мелочи. Раз-два-три, сменить обойму... О, вот и еще одна мишень нарисовалась. Брызги мозгов по ближайшей стене. Минус шесть... Еще один, этот уже при оружии, увидел, как падает товарищ, и прыгнул в сторону. Обученный, гад, немцы хорошо готовили своих солдат, особенно довоенного призыва. Где-то Александр читал, что в их подготовку входил даже такой почти цирковой трюк: по полю едет танк, а пока он доберется, солдат должен успеть отрыть окоп, чтобы пропустить над собой боевую машину и метнуть на крышу МТО учебную гранату, когда он проедет. Правда или байка — хрен разберешь, но конкретно этот немец был шустрым и отреагировал адекватно, попытавшись укрыться за стеной дома. Только вот место, откуда велся обстрел он, естественно, определить не смог и немного лопухнулся. Бац! Минус семь.

В деревне оказалось двенадцать немцев, и проблемы были только с одним. Он, сволочь, забился в какой-то дом, прикинулся ветошью и был с холма совершенно не виден. Пришлось спускаться и кинуть в комнату гранату. Свою было жалко, но у одного из убитых немцев обнаружилась стандартная "колотушка", и ее хватило с лихвой. Еще было четверо полицаев, но их положить оказалось еще легче. Проводник вздумал было вякнул о том, что не нанимался идти в деревню, но тут же умолк, впечатленный кулаком у самого носа. Упрямиться он моментально перестал и, бурча себе под нос что-то нелестное, проследовал за ними. В деревне он, правда, утешился, наложив лапу на один из трофейных автоматов, коих нашлось аж две штуки, причем оба были напарникам на фиг не нужны. Ну, он и прибрал барахлишко, навьючив трофеи на лошадей, а один из автоматов с гордым видом повесив себе на шею. Ню-ню, Аника-воин, посмотрим, как ты из него стрелять собираешься. Судя по всему, прямо от пуза лупить. И как это у тебя, интересно, получится? Ну да и пес с ним, его проблемы. В конце концов, ни Александр, ни Павел в няньки здесь не нанимались.

Тем временем напарники осваивали трофейный мотоцикл. Ну что же, техническим откровением агрегат не являлся — по сравнению с "харлеями" и "ямахами", на которых рассекали обкуренные молокососы, "золотая" молодежь их родного мира, так и вовсе примитивная. Зато наверняка довольно надежная и простая в ремонте. С коляской, что характерно. И, в качестве бонуса, пулемет, на этой самой коляске установленный. В общем, очень даже неплохое приобретение, с полным баком и даже парой запасных канистр. И завелся мотоцикл, кстати, самая настоящая "бэха", моментально. Динамика, правда, была так себе, но зато ее на мотоцикле чувствовать получалось лучше, чем в автомобиле, поэтому по деревне они промчались лихо, распугивая кур и ловя на себе испуганные взгляды из окон. Да уж, как бы немцы потом сюда не пришли, они ведь отомстят, но тут уж деваться некуда — теперь уж только вперед! Они и рванули вперед, благо, если верить карте, проблем с дорогой не ожидалось.

Дороги, правда, были... Ну, с качеством местных дорог напарники познакомились еще в первую командировку, однако сейчас было еще хуже. Узкий, в хлам разбитый и раскисший от воды проселок, с глубокими колеями и не менее глубокими лужами. Мотоцикл скакал по дороге козлом, обдавая наездников грязной водой из-под колес, и зубы напарников, несмотря на все усилия, громко лязгали в такт этим прыжкам. Павел попробовал было высказать все. Что думает про эту дорогу, но прикусил язык и обиженно замолчал. Александр был несколько спокойнее — просто он представил, как по таким дорогам везут раненых, и сделал вывод о том, что ему, оказывается, вполне комфортно.

Тем не менее, несмотря на тряску и грязь, быстро облепившую седоков толстым слоем и сделавшую их похожими на двух снеговиков, вернее, грязевиков, свою задачу мотоцикл выполнял исправно, бодро неся их в сторону цели. Ночью, правда, темп пришлось снизить — на такой дороге запросто можно было перевернуться. Вдобавок фара, установленная на мотоцикле, давала на редкость слабый, почти не помогающий видеть дорогу свет. Хорошо еще, не встретили никаких местных аналогов ГАИ, а то вообще дело швах стало бы. В конце концов, когда стало понятно, что далеко таким Макаром не уедешь, диверсантам и вовсе пришлось остановиться, поспать до утра, а с рассветом, со свежими силами, двинуться дальше. Дорога, что характерно, за ночь лучше не стала, зато усталости добавилось — короткий сон практически не помог. Но все же гнал Александр с чувством, так что, когда два злобно шипящих диверсанта увидели перед собой дорогу, у них в запасе оставалось еще целых четыре часа — вполне достаточно, чтобы перевести дух.

Место было похуже, чем в прошлый раз — ни тебе уклонов, ни поворотов. Точнее, можно было найти и то, и другое, но пришлось бы тащиться еще несколько километров, а дорог, пригодных для мотоцикла, вдоль железки не наблюдалось. В свете того, что станция была недалеко, а расстояние до точки перехода, напротив, избыточным, после акции пришлось бы быстро делать ноги. Поэтому, немного подумав, решили не мудрствовать лукаво, а рвануть состав прямо там, где выехали, тем более что охраны здесь не наблюдалось. Оставалось лишь замаскировать транспортное средство и замаскироваться самим. Ну и отдохнуть, естественно, чтобы руки не дрожали, ведь права на промах не было. Два выстрела, и все.

Паровоз, отчаянно дымя, появился в точности по расписанию. Так же по расписанию он и загремел с насыпи, когда выстрел из гранатомета разворотил рельсы перед его колесом. Александр пальнул со всей пролетарской злости и, что характерно, попал. К счастью, состав уже достаточно разогнался, и вагоны, полетев вслед за паровозом, с рельсов сошли почти все. Бодро так сошли, с каким-то невероятно сочным лязгом втыкаясь друг в друга и переворачиваясь. Некоторые складывались буквально в гармошку, такой силы были удары. Машинисты, наверное, даже понять ничего не успели, когда паровоз рухнул вниз, выбросив над собой облако пара из лопнувшего от страшного удара котла. Лепота! Что называется, первую часть дела выполнили. Получилось, даже одну гранату сэкономили. Теперь надо было убедиться, что вагоны с ценным грузом находятся в общей куче, а не отцеплены, к примеру, еще на станции, ну и, само собой, этот самый груз реквизировать. Сделать это можно было одним-единственным способом — подойти и проверить. Этим, собственно, и занялись. Держа автоматы наизготовку, напарники со всех ног бросились к месту крушения — им не было нужды таиться, если кто-то из немцев и остался цел, то особой прыти от них сейчас ждать не приходилось.

Это было... неприятно. Людей из разбитых вагонов попросту раскидало. Лежали трупы, стонали раненые, в ноздри шибало нездоровым, каким-то физически тяжелым запахом крови. Самое интересное, что не ощущалось ничего, кроме раздражения — может, потому, что у обоих уже было на душе некоторое количество жмуров, а может, то, что оба в душе прекрасно осознавали, что никто этих фрицев сюда не звал. Сидели бы дома, нянчили бы киндеров да навещали муттеров, и было бы им счастье. Ну а нет — так вот же он, результат, получите и распишитесь. Мир, конечно, был не их родным, а, так сказать, точной копией, но какая разница? У обоих предки воевали на этой проклятой войне, так что отношение к фашистам было вбито в головы, наверное, на уровне генетической памяти. При этом тот факт, что немцы были не фашистами, а нацистами, роли не играл совершенно — может, разница и была, но и Александру, и Павлу было на нее, по большому счету, горячо наплевать. Они просто шли, равнодушно перешагивая через уже мертвых и пока еще живых, к тем вагонам, которые их, собственно, интересовали.

Там, кстати, нашлось несколько фрицев, которые остались не только живы, но и не очень пострадали — так, оглушило слегка при крушении. Кто-то даже попытался организовать сопротивление, но напарники заметили эту нездоровую тенденцию раньше, чем им смогли причинить хоть малейший вред, и тут же жестко пресекли из автоматов, добавив в качестве красивой точки пару гранат. После этого желающих поиграть в героев больше не находилось — может, и был еще кто-то уцелевший и даже сохранивший боеспособность, но впечатленные тем, как можно в два ствола уделать кого угодно, они весьма правдоподобно изображали трупы. Ну и на них, соответственно, внимания не обращали. Лежат себе — ну и пусть лежат дальше, пейзаж украшают.

К счастью, прицепные вагоны так никуда и не делись — останься они на той станции, хрен бы до них добрались. Во-первых, идти на штурм станции силами двух человек было извращенной формой самоубийства, а во-вторых, их могли просто прицепить к другому поезду и отправить в Рейх, например, еще той ночью. Однако вот они, родимые, лежат. Оставалось только быстро осмотреть их да найти искомое. Кстати, не такая уж это оказалась и простая задача — найти среди обломков один-единственный ящик. Однако же, нашли, и даже провозились недолго. Ну да, тот самый ящик, та самая маркировка. Вдвоем его без особых усилий вытащили на свет божий, и бегом потащила к мотоциклу. Бегом — это потому, что где-то вдалеке уже ясно виден был медленно перемещающийся дым, видимо, шел очередной поезд. Павел, правда, успел хозяйственно прихватить с собой удачно подвернувшийся под руку чемодан кого-то из офицеров и, несмотря на злое шиканье Александра, расставаться с ним не пожелал — трофей, однако. Ну и пес с ним, бывший киллер не видел особой нужды в том, чтобы пресекать так внезапно проснувшуюся в законопослушном аспиранте склонность к мародерке, раз это не мешает делу. Интересно человеку стало, какого цвета трусы у фрица, так пускай смотрит. Может, и впрямь что интересное попадется.

Немецкая техника завелась с первой же попытки и, радостно взревев, выразила готовность доставить новых хозяев к месту назначения. Закинув трофеи в коляску (Павел чуточку поворчал, что и сидеть позади водителя неудобно, и до пулемета не дотянешься, и вообще обнимать напарника, чтобы не слететь на ухабе, получается как-то по педерастически), они лихо рванули прочь, оставив лесу на прощанье густое облако синеватого дыма. Все, задача была выполнена, и теперь можно было со спокойной душой и чистой совестью рвать когти.

До места прошлой ночевки, и даже еще чуточку дальше, ехали довольно шустро, но потом все равно пришлось останавливаться — опять стемнело. Честно говоря, жаль — Александр предпочел бы шуровать без остановки, все же и времени да закрытия окна оставалось не то чтобы очень много, и от погони, если немцы ее организовать сподобятся, оторваться следовало как можно дальше. А немцы, несмотря на свою врожденную аккуратность, могут и психануть — все же поезд с ранеными под откос не каждый день уходит. И если они сумеют сложить два и два, то сбросить их с хвоста будет мучительно сложно. Наверняка среди них найдутся спецы, что и ночью рискнут продолжать погоню, а главное, сумеют в темноте уверенно держать след. Да и что тут уметь особенно — дорога-то одна, и никуда с нее мотоциклу особо не деться.

Пока Павел в темпе обустраивал ночлег, Александр занялся грузом — все же напарник был прав, так, как сейчас, ехать было абсолютно неудобно, да и пулемет, случись что, из грозного даже по меркам двадцать первого века оружия превращался в бесполезную железяку. Провозившись с полчаса и истратив прихваченный с базы моток капроновой веревки, он все же сумел укрепить ящик на боковине коляски. Маневренность, конечно, от такой операции ухудшалась пропорционально возросшим габаритам, но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо еще, центровка ухудшалась несильно — все же содержимым ящика был отнюдь не свинец.