— Ну, если начистоту, то слушай, — Сашка встал рядом, щурясь от бьющего в глаза солнца. — Следаки считают, что работал кто-то из близких, раз нигде и никто не засветился. Или родственники, или друзья. Короче, тот, кто хорошо его знал.
— Об этом я и так догадывался, — он слегка пнул лежащий возле ноги кусочек гравия, зафутболив его в придорожный газон, уже чуть покрытый проплешинами пожелтевшей травы. — Кандидаты есть?
— Ну, первый — ты, — брат тряхнул чуть более светлыми, чем у самого Андрея волосами, отбрасывая со лба длинноватую прядь.
— Это я знаю, мне вчера всю душу вынули.
— Могу даже сказать почему — в последнее время ты с этой его Ульяной почти не расстаешься. Вот и повод — не только деньги увел, но и девку, — мужчина стряхнул пепел с сигареты и, задрав голову, посмотрел на мечущихся в поисках мошек ещё не улетевших ласточек. — Наверное, дождь будет...
— Дурдом какой-то, — Андрей раздраженно стукнул ладонью по ковке забора. — Мы с ней пытаемся Игоря найти, Улька мне помогает. С какой стати мне её у него уводить?
— Чего ты себя пяткой в грудь стучишь? Я и так знаю, что не твой формат, только не надо так явно с ней везде таскаться. Ефремову тоже проверяли, но, вроде, ничего не нашли. Правда, там какая-то темная история с загулом Игоря год назад, но они потом помирились. Вряд ли Ульяна год ждала, чтобы отомстить...
Про это он слышал ещё вчера и тоже очень хотел бы узнать подробности от потерпевшей стороны, потому что слишком уж это не было похоже на характер той девчонки, с которой они почти не расставались последние несколько дней. Вот сегодня в дороге и поговорят. Заодно и от ответов не отвертится — куда она денется из едущей на приличной скорости машине? Из всего нужно уметь извлекать выгоду...
— Понятно.
— Это хорошо, что тебе понятно, вот только следакам пока ничего не ясно. Ни почему сутки до пропажи не выходил на связь, ни за каким чертом его понесло на "Динамо"... А если честно, то они склоняются к тому, что или он скоро сам объявится, или потребуют выкуп, или...
— ... или искать его живого уже бесполезно, — это Андрей закончил вместо запнувшегося Сашки.
— Будем надеяться на первые два варианта. Я все свои связи напрягу, может, кто из торчков что-нибудь видел или слышал.
— Спасибо. Напрягай всех, я заплачу, только найди.
— Вообще-то он и мой брат тоже, так что заткнулся бы, — щелчком отбросив в сторону бычок, Александр хлопнул Андрея по плечу и сел в машину. — Я буду на связи.
Проводив взглядом Сашкину машину, Лебедев ещё пару минут постоял, обдумывая все, о чем сегодня говорили.
Вероятность того, что с Игорем все в порядке, но он по каким-то причинам не может выйти на связь, становилась все призрачнее. Нигде из мест привычного обитания его не было. Родственники, друзья и знакомые не видели уже несколько дней. Плохо, очень плохо...
Да ещё и эта история с "черной" археологией. Андрей осторожно поспрашивал, но никаких доказательств причастности брата найти не смог. И это странно, потому что земля, мало того, что круглая, так ещё и слухами полнится. Естественно, первому встречному ничего не скажут, так и он не такой идиот, чтобы в лоб спрашивать. Со стороны Ульяны тоже никаких зацепок, это он уже тоже проверил. Не потому что подозревал, просто привык сразу не отбрасывать ни один из вариантов. У неё не было ни времени, ни возможности, постоянно на людях. Да и вообще для такого дела нужно иметь определенный склад характера и ума. Ефремова девушка умная, тут надо отдать ей должное, но для того, чтобы вот так отомстить изменившему парню, не хватит подлости. Во всяком случае, именно такое впечатление у него сложилось, а Андрей привык верить внутреннему голосу.
Спор с отцом по поводу здоровья затянулся почти до одиннадцати часов, чему немало способствовала фамильная упертость, но это только радовало — значит, не все так печально.
— Мам, — уже надевая куртку, Андрей тихо подозвал Ольгу Николаевну. — Я позвонил медсестре, которая помогала за ним ухаживать в больнице, она подъедет через полчаса. Если что — вали все на меня, ты ни о чем не знала.
— Пожалуйста, осторожнее, — она обняла сына и нажав на плечо, заставила опустить голову, чтобы поцеловать в лоб. — Ты далеко?
— Нужно кое-что выяснить, — говорить о причине своей поездки он не собирался, нечего пугать или обнадеживать раньше времени. Вполне возможно, что тем раненым был не Игорь. Да даже если и он, ничего хорошего это тоже не предвещало. — Если что — сразу звони, телефон отключать не буду. По всем рабочим вопросам тоже перебрасывай на меня, не нужно сейчас ему этим заниматься.
Скользящий взгляд в сторону лестницы на второй этаж сразу без слов показал, кого он имеет в виду.
— Андрюш, ты не прав, папе нужно немного отвлечься. Лучше пусть общается с коллегами, чем вот такая изоляция, — она поправила отворот его ветровки, делая вид, что расправляет незаметные складки, хотя на самом деле просто не хотела отпускать сына.
— Ладно... Только проследи, чтобы он не перенапрягался, хорошо?
— Конечно, — тянуть и дальше было бесполезно, поэтому Ольга Николаевна сама открыла перед ним дверь. — Удачи.
Ни хлопка, ни стука, дверь закрылась с едва заметным шорохом, но от этого было только как-то страшнее...
— Улька, ты ли это? — Света тайком вытаращила глаза на подругу, пользуясь прикрытием тетради формата А-4. Преподаватель монотонно бубнил что-то про коэффициент продольного изгиба и применяемости его для высчитывания прочности металлических конструкций, навевая сон не хуже пригревающего солнышка, нагло заглядывающего в высоченные окна. — Ты уже третий раз за неделю будешь прогуливать...
— Я не прогуливаю, а отпросилась, — девушка виновато улыбнулась, поймав предупреждающий взгляд лектора, который, несмотря на видимую сосредоточенность на теме занятия, зорко высматривал нарушителей спокойствия. И как только получается, здесь же сейчас три группы... Наверное, сказывается опыт — препод был бывшим заведующим кафедрой, которого "ушли" по причине преклонного возраста. А, как известно, для таких аксакалов был только один путь из универа — вперед ногами.
— Это, в принципе, одно и то же, тем более, для тебя, — Светка опустила тетрадь и с умным видом начала водить ручкой по листу, симулируя тщательное конспектирование.
— Я что, по-твоему — не человек? Уже и занятия пропустить не могу?
— Ты у нас, как памятник Кларе Цеткин — сосредоточена на возложенной миссии и непреклонна.
Только все более сгущающееся внимание со стороны лектора помешало Ульке отвесить подруге подзатыльник.
— Меня до вечера не будет, если что — звоните, — Ефремова мельком посмотрела на экран мобильника. Без пятнадцати двенадцать, минут через пять можно выходить. А спать-то как хочется... Раз уж сегодня почертить не получалось по объективным причинам, заниматься этим пришлось ночью, так что легла спать она ближе к половине третьего, а утром с трудом продрала глаза, проспав всего четыре часа.
Значит, придется воспользоваться прошлым приглашением Андрея и отправиться дремать на заднее сиденье, потому что с открытыми глазами дорогу она вряд ли высидит.
Стараясь как можно незаметнее собраться, Уля мышкой соскользнула со своего места и, кивнув на прощание преподу, с которым договорилась ещё на перемене, потихоньку выскочила в коридор. До перерыва оставалось почти двадцать минут, поэтому здесь практически никого не было, разве что лохматый парень немного неформального вида сидел на подоконнике, погрузившись в изучение своего мобильника, да за поворотом раздавался недовольный голос уборщицы, жаловавшейся кому-то на пропажу ведра. Тихий гул из-за закрытых дверей делал корпус немного похожим на улей, разве что с существенным превалированием трутней над обычными рабочими пчелками. И сразу вспомнились аккуратные намеки куратора на возможность и даже желательность Ульяниного поступления в аспирантуру. Не то, чтобы девушка горела желанием пойти по преподавательской стезе, но и отказываться не спешила. Успеет ещё подумать, все-таки впереди пятый курс и диплом...
На стоянке, где царил полнейший интернационал в смысле представленных машин, было тепло и тихо. Плотные заросли вороньего глаза, которые почему-то поленились подстричь к началу нового учебного года, защищали от сквозняка, зато стали прибежищем целой стае воробьев, которые оглушали своим чириканием.
Осмотрев себя, Уля решила, что все правильно — чай, не на свидание едет, а для прояснения неизвестных фактов. Так что простые темные джинсы в сочетании с майкой и толстовкой на молнии самое что ни на есть подходящее одеяние. И не будет вероятности случайно коснуться Андрея обнаженной кожей.
Не то, чтобы мысли о вчерашней не совсем правильной реакции на Лебедева не давали спать, но и подумать на данную тему тоже пришлось. В конце концов, Ульяна склонилась к мысли, что это нормальная реакция на привлекательного мужчину, даже если с точки зрения разума он ей не совсем нравился. Конечно, такого отторжения, как ещё неделю назад, не было, но не до такой степени доверчива и глупа, чтобы не понимать — пока она ему полезна, Андрей будет вести себя и мило, и вежливо. Почти.
Все-таки она взрослая женщина, так что гормональные порывы вполне нормальны, вот только с их удовлетворением возникают боооольшие проблемы... Почему-то Уля не умела, как многие сверстницы, относиться к сексу с легкостью. Нет, она не настолько наивна, чтобы считать, что можно ложиться в постель только, если два человека любят друг друга. Но преодолеть внутренний барьер, понимая, что сама себе станет противна, отступившись от принципов, не могла. Может, и к лучшему. И вообще, не о том сейчас нужно думать, совсем не о том...
К счастью, до того, как девушка окончательно погрязла в самоанализе, на парковку свернула знакомая машина, к которой Ульяна устремилась почти галопом.
— Привет, — Андрей снова продемонстрировал хорошие манеры, выйдя, чтобы помочь ей устроиться в кресле. — Извини за опоздание, попал в затор.
— Да ничего страшного, — Уля уже каким-то привычным движением устроилась на сиденье, пристегнув ремень безопасности, и с ожиданием повернулась к Лебедеву. — Ну, что?
Андрей только качнул головой, заметив, как девушка сразу же нахмурилась и опустила глаза. И заметно расстроилась. Так что, как бы у них там ни складывалось раньше, сейчас она на Игоря точно зла не держит.
— Тебе ничего не будет за прогул? — спросить хотелось совершенно другое, но не бросать же в лоб: "Почему ты не послала моего брата, после того, как он загулял?". За это и самому может прилететь, причем, ладно бы физически, перетерпит. Но если она опять станет милой и очень воспитанной девочкой, отвечающей на все вопросы крайне корректно и односложно, он взвоет.
— Нет, я договорилась, в субботу отработаю, — Уля чуть сползла, поерзав, чтобы найти максимально удобное положение тела.
— Это хорошо... Есть хочешь?
— Спасибо, но пока не хочу, — девушка зажмурилась, смешно сморщив нос, когда автомобильный поток, следуя повороту улицы, оказался точно напротив бьющего в глаза солнца.
— У меня запасные очки в бардачке, если хочешь, возьми.
Ульяна, немного поколебавшись, полезла в бардачок. Все-таки сам предложил, да и щуриться уже надоело...
Стоило сунуться в автомобильное хранилище, как первой же под руку попалась характерная коробочка с широко известным логотипом. Уля забросила упаковку презервативов подальше, надеясь, что сможет сдержать приливающую к щекам краску. Нет, невинной девицей она уже не была, но все равно как-то неловко вот так, на глазах малознакомого человека, рыться в его запасах контрацептивов. Да он и сам мог бы припомнить, вроде, для склероза рановато...
Или это вообще какая-то хитрая проверка?
Н-да, совсем уже из ума выжила, если такие мысли в голову лезут...
Аккуратно ухватив очки за дужку, Уля торопливо прицепила их себе на нос, но и тут не повезло — они оказались безнадежно велики и постоянно сползали. Зато можно чуть откинуть голову и сделать вид, что увлечена проносящимся за окошком пейзажем. Правда, до выезда из города ещё далеко, так что придется любоваться рекламными плакатами и пыльной зеленью.
Если он что-то и заметил, то оставил без комментария, что Ульяной могло быть расценено только равнозначно чуду. Да и вообще следующие полчаса они ехали молча, разве что хрипловатый голос Бонни Тайлер не давал повиснуть напряженной тишине.
Постепенно поток машин если не уменьшился, то как-то рассредоточился, поэтому можно было немного отвлечься от напряженного разглядывания желающих подрезать или обогнать через две сплошные. Вот только, когда Андрей и заговорил, Уле же срочно захотелось прежнего почти привычного безмолвия.
— Ульян, я разговаривал со следователем, — о том, что следователь был немного другого профиля, он упоминать не стал.
— И что? — начало разговора как-то немного насторожило. А может, прозвучавшая в его тоне непривычная неуверенность. Потому что такое диво, как смущенный Андрей ей до сего момента не являлось, Уля даже сняла очки, чтобы поближе наблюдать этот феномен.
— У них возникли вопросы по поводу ваших отношений. А именно — как ты отнеслась к тому факту, что Игорь загулял, причем, не особо таясь.
Ну, последнее — чистой воды случайность, и заметил их с Иркой кто-то из одногруппников в ночном клубе. Ситуация там была несколько пикантная, потому двойного трактования не имела. А дальше сработал эффект испорченного телефона, и про его адюльтер узнал весь универ. Естественно, что Игорек по шее получил, хотя и совсем не за то, о чем можно было бы подумать со стороны. И от тесного общения на несколько недель отказаться тоже пришлось — не могла же Уля позволить втоптать свое самоуважение в грязь. Когда история потеряла новизну, и местные сплетники загудели о забеременевшей от аспиранта второкурснице (причем, будущий счастливый отец очень рьяно отрицал свою причастность, а мать — так же активно эту идею поддерживала), все довольно быстро вернулось на круги своя. Правда, Ульяна сделала своему кавалеру строжайшее внушение и посоветовала следовать примеру птичек, которые, как известно, в своем гнезде не гадят. Если он и нарушал это незыблемое правило, то исключительно аккуратно и незаметно, потому повторения щекотливой ситуации не было.
— Это было довольно давно, не думаю, что там осталось что-то, представляющее интерес посторонним.
Максимально вежливо, но не особо завуалировано предупредив, чтобы не лез с этим вопросом, Уля отвернулась, задумавшись. А что, если не просто так эта история всплыла? Да, прошло не особо много времени, одиннадцать месяцев, а память на чужие грехи у людей долгая, но... Как-то все слишком вовремя.
— Вообще-то это уже мне решать, есть там что-то для меня интересное или нет. А также выяснять степень своей "посторонности".
Надо же, судя по тону, не то обиделся, не то просто разозлился. У него эти две эмоции настолько похоже выражаются, что сразу и не разберешь.
— Была очень неприятная ситуация, мы с ней разобрались, сделали выводы и приняли меры. На этом все — он осознал вину, я сделала вид, что поверила и просто забыла. Так доступнее?
