— Десять копеек, живо реагирует на мои слова полноватая румяная женщина в больших очках, — очень смешная газетка получилась. Берите не пожалеете, молодой человек. Сплошь анекдоты, фельетоны и смешные фотографии. Представляете, даже передовую написали в юмористическом ключе.

Мне бы не знать, коли я её сам писал, сам потом уговаривал Волошина подписать. Он был сначала категорически против. Всё боялся реакции райкома Партии.

Протягиваю монетку и забираю наше детище. Первая полоса действительно вся состоит из политических анекдотов. Естественно, не затрагивающих политику Партии, а цитирующих разрешенные перлы «Крокодила». Вторая полоса — несколько интервью на тему кого и как разыгрывали на 1 апреля из комсомольского актива в разные годы. Действительно получилось задорно. Особенно рассказ Люды Гущиной, как её только, что принятую в коллектив райкома отправили в прошлом году на стройку агитировать плотников-бетонщиков. И как её эти самые плотники научили многим новым интересным выражениям, которые ей до сих пор очень помогают на работе и в быту.

Третья полоса — юмор на тему культуры, а также краткий обзор комедийного репертуара кино и театров города. Моя новинка была — дать наряду с официальным анонсом, отзывы рядовых зрителей. Кроме текста полосу украсила фотография Чарли Чаплина поедающего башмак, потому что в марте на советские экраны вышел через 50 лет после создания фильм «Золотая лихорадка». Статью с биографией великого комика тоже поместили.

Финалом стала четвертая полоса со спортивным юмором. Шутливыми «советами», и анонсом содержания следующего номера.

Не удивительно, что на следующий день ни одной газеты в продаже уже не было. По такому случаю позвонил Вовчику, поздравил его с успешным дебютом на ниве партийной печати.

33. ТОВАРИЩ, ТОВАРИЩ БОЛЯТЬ МОИ РАНЫ

6 апреля. Сергей Гуляйкин и Петр Анисифоров.

Из коридора доносится запах жареного лука и чего-то горелого. Серый сидит на краю койки и листает томик Хан-Магомедова. Книжка совершенно новая, похоже, что её ещё даже не листали. Лощёные листы слиплись и готовы оторваться вместе с верхним слоем бумаги. Петька, оперев расчерченный подрамник на ножки перевёрнутого стула, готовит фронт работ для последнего упражнения этого семестра. У него уже прорисованы все перспективные построения, даже тени, осталось только отмыть тушью, чтобы придать объём. У Пети в работе церковь Спаса на Нередице.

— Петь, глянь, тут и Кэндзо Тангэ105 есть! Зашибись, я у Борьки отхватил книжечку! За такую стоит напрягаться. Знаешь, что он с меня стряс за этот альбом?

— Наверное, чертёж по начерталке? — Пётр поглощён процессом приготовления правильного раствора туши. Дело, не терпящее суеты. — Гуля, подожди, сейчас я раствор забодяжу и посмотрю, что ты там крутого нашёл. Не закрывай, я быстро.

— На старших курсах, когда настоящие проекты пойдут, можно будет просто брать и срисовывать один в один… Гляди! Тут и метаболический генплан Большого Токио. Не только про отдельные здания, но и про градостроительство. Классная книжка. Сааринен — гуд, Луис Кан — ну ничего так, Утцон? Что-то я не помню кто такой. А! Это тот, хрен, что в Сиднее Опера-Хауз построил. Мощно! Как он у меня из головы вылетел. Нет! Борька всё-таки ушлый пацан. Вроде бы, после школы, а развернул деятельность на весь факультет. А за книжку с меня он стряс отмывку своего курсовика. Ну, не наглый ли тип? А помнишь, как в конце прошлого семестра он тему столовки раскрутил? Теперь можно в тошниловке поесть по человечески. Даже тошниловкой называть язык не поворачивается. Вполне годное заведение получилось. Всего то, заведующую посадили.

Петя к этому времени я уже закончил болтать тушь в банке с водой и приготовил кисти для отмывки.

— Гуля! Ты кончай трепаться. Займись делом. И я тебе советую начать с Борькиного чертежа. Он свою часть договора выполнил, книжку достал, привёз, тебе отдал. Ты доволен, как слон. Давай, теперь расплачивайся. На какой у него стадии работа?

— Ну, он перспективу вычертил, тени вроде бы прорисовал, но не все и не везде. Придётся проверять. Вот чего не люблю, так это проверять. Но ты, Петь, прав. Хочешь — не хочешь, а придётся. Да, хуйли? Сделаю. На его листе потренируюсь, потом как разойдусь, так свой за пару часов зафигачу.

С сожалением книжка отложена на полку. Серега откидывает со лба русый чуб и склоняется над ватманом. Несколько минут внимательно всматривается в мешанину пересекающихся карандашных линий разной толщины. Внезапно он возмущённо хлопает ладонью по колену:

— Нет, Петь, вот, сам посмотри, как этот буржуй перспективу построил… Это же надо так с точками схода намудрить? Хорошо, что тушью ещё не успел обвести. Вот тогда пришлось бы отказаться. Я бы всё не стал переделывать.

— Серый, не бзди, спокойнее смотри на всё. Подумаешь, лажанулся человек с точкой схода, с кем не бывает. — Петя философически подносит к глазам кончик кисточки и внимательно разглядывает мутную каплю, готовую упасть на лист.

— А вот не дам тебе упасть, — говорит он, и ловко слизывает, подсушивая кисть губами. После чего сухой кистью собирает лишнюю воду с подрамника.

Внезапно раздается стук в дверь и в комнату просовывается курносый нос Наташки Кондратьевой.

— Пацаны, хорошая тушь есть у вас? Я тут малость накосячила, последнюю свою заначку пролила. И прямо на лист. Не жмотьтесь! Вы же добрые, дайте бедной девушке растворчика китайской туши, ну, пожа-а-алуйста.

— Наташ, у нас… обычная… спиртовая… по 16 копеек флакон. — Петя сосредоточенно ведет натёк, и поэтому говорит медленно, с долгими паузами, — Хорошую проси у соседей. — Он доводит натёк до края и говорит уже в нормальном темпе. — Расинский откуда-то китайской надыбал, так что у тебя есть шанс. Ты же девочка! Ты дашь ему, он даст тебе. — Петя поворачивает голову к Наташке и глумливо подмигивает.

— Тьфу на вас! Не можете без пошлости! Я сейчас соберусь, да как, в самом деле, дам! По твоей, Анисифоров, усатой наглой морде… — Она обиженно хлопает дверью.

Пятя и Серега весело ржут над удачной шуткой. В комнате продолжается разговор ни о чём. Из старенькой «Кометы» слышны звуки «Пинк Флойд».

— Пётр, а ты видел новую молодёжную газету? Название у неё чиновничье — «Дзержинский комсомолец», а вот содержание — улётное.

— Нет, ещё ничего такого не видел. А что? Что-то действительно интересное?

— Там самое интересное — анонс следующих номеров. Ты представляешь, что они там собираются печатать? Обзор последних новинок музыки, кино и молодёжной литературы! А ещё интервью всякие интересные.

— Ну, не знаю, что тут может быть интересного. Ты, правда, думаешь, что будут печатать что-то про «Пинк Флойд», «Квин» или «Блэк Сабат»? Гы-ы-ы… В лучшем случае будут писать про Тухманова или Пугачёву, а скорее всего про Пахмутову и Эдиту Пьеху.

— Я потом спросил у киоскёрши, что да как. Так вот, эта газетка будет выходить раз в месяц очень не большим тиражом, и продаваться через киоски будет только половина. Всё остальное будет раздаваться по школам, техникумам, заводам Дзержинки.

— Петь, а у тебя эта газетка осталась? Я тоже хочу посмотреть.

— Не, Серый, не получится. Её Шадрин с собой в Барнаул забрал. Оставит там. Да, там, в общем, то ничего особенного, просто анекдоты и фельетоны про всё подряд. Она же вышла первого апреля. Хотя, шутейный портрет главного комсомольца на первой странице — это просто пять баллов тому, кто такое придумал. Через неделю попробую поохотиться за следующим номером. Если сегодня шестое, то он будет послезавтра. Кто у нас в тех краях живёт? Рогов? Вот, пускай купит нам парочку газеток.

— Петя, кончай бухтеть, слышь, сейчас будет клёвый запил с собаками106. Роджер Уотерс — гений! Вот бы этот альбом на хорошей аппаратуре послушать.

Так неспешно переговариваясь, парни аккуратно и тщательно наносят слой за слоем раствор туши на расчерченные листы. Дело движется в хорошем темпе.

7 апреля, коридор перед аудиторией, где проходит «Введение в архитектурное проектирование». Сергей Гуляйкин.

Ночь я сегодня провёл за Борькиной отмывкой. Чтобы не проспать, решил совсем не ложиться. Голова ватная, глаза слипаются. Но удовлетворение от хорошо сделанной работы скрашивает неприятные ощущения от трудового подвига. На занятия пришли вместе с Петькой. Он собирается на паре закончить свой лист. Говорит, что если всё пойдёт хорошо, то сегодня и сдаст. Борька тоже может сегодня сдать. Я ему практически всё сделал. Осталось только надписи добавить, где-то тени усилить, где-то антуражик пририсовать. Жалею уже, что согласился на эту работу… Хотя тут как посмотреть. Чертить всё-таки гораздо лучше, чем например вагоны разгружать…. Правда, мне придётся за эти три часа сделать как можно больше, но всё равно не успеть. Буду с Самариной договариваться, что сдам через неделю. За неделю точно всё успею.

От медленного процесса работы мыслительного аппарата меня отвлёк голос Борьки:

— Серёга, ты как? успел мою штудию добить?

— Всё путём, но надо бы добавить, работы оказалось больше, чем я предполагал, да ещё ваше сиятельство изволило напортачить не хило так. Пришлось мне переделывать, что солидно времени отняло.

— Нет, Серый, тут уж как договорились. Уговор — дороже денег, раз мы вопрос ошибок не обговаривали, то по умолчанию все работы которые тебе пришлось в поте лица выполнить в общую стоимость входят.

— Вот ведь ты буржуй и язва капитализма!

Пока мы тихо переговариваемся, в коридоре собирается почти вся наша группа. Все с разномастными чехлами для подрамников. Анисифоров мужественно организовал диспут о рок-музыке, заслонив наши меркантильные переговоры от основной толпы.

— Борь, — я внезапно вспоминаю наш с Петей вчерашний разговор о газете, — ты же в Дзержинском районе живёшь?

— Ага, там, а что?

— Говорят, что у вас какая-то необычная газета появилась на прошлой неделе. Ты ничего об этот не слышал?

— Я бы и не слышал? — смеётся этот мироед недорезанный, — я принимал участие в её выпуске. Неплохая, кстати, газетка получилась, но куда интереснее будет следующий номер. Через неделю выйдет. Могу принести, если интересно.

Какой ловкач! Он и тут успел. Понятно, что ему на учёбу времени не хватает, он же себе ещё и комсорговскую работу подгрёб! Не иначе хочет партийную карьеру делать.

— Ага, интересно. Народ говорит, что там будет обсуждение музыкальных новинок, а это у нас в прессе большая редкость.

— Поэтому я эти материалы туда и вставил. В номере будет материал по последнему диску «АББА». К этой группе у нас в музыкально-надзорных органах относятся благосклонно, поэтому должно пройти без эксцессов. Потом в паре номеров будет еще что-то такое же безобидное, а вот потом я попробую вдарить по харду. Надеюсь, что к первым привыкнут, а там уже и странно будет отрицательно реагировать. Советские рок-команды тоже хочется дать. Посмотрим.

3 мая. Борис Меньшиков

Выходные на эти майские праздники выдались жаркими. Красный столбик термометра на окне поднялся позавчера до отметки +25. На фоне ещё не до конца растаявших сугробов и голых деревьев это смотрелось как-то экзотично. Отец долго уговаривал ехать на дачу, копать грядки, кое-как удалось отвертеться, сославшись на большую загрузку. Сторговались, что я съезжу на один день, вскопаю, сколько успею и вернуть вечерней электричкой.

Я поначалу собирался провести всё время за отмывкой. Почти вся группа, кроме Луферовой и Язвицкой уже сдали, а мне приходится второй раз подрамник обтягивать, чтобы, наконец, собраться с силами и выдать сегодня курсовик. Сейчас встану, чайку попью и примусь. Чёрт! Как же болит спина после вчерашних упражнений с лопатой. Зато всё вскопал и перед папаней я чист! Можно до самого июля на даче носа не показывать.

Ну ка, где там у нас наша «Церковь Вознесения в Коломенском»… Чёрт меня дёрнул месяц назад выбрать такой многодельный объект для отмывки. Именно из-за этого я и загубил первый вариант.

Самарович молодец, выбрал ГПНТБ Воловика и уже всё сделал. Хреново получилось, зато уже отстрелялся. Позавчера поехал к Курбатовой на дачу, с родителями знакомиться. Ага, припашут его как батрака бесплатного, а он и рад будет. С Надюшкой рядом да на природе, да при хорошей погоде. От него такой прыти никто не ожидал. Так и до свадьбы не далеко…

Борька, вообще ловкач и пройдоха. За книжку Хан-Магомедова запряг Серегу Гуляйкина, и тот ему ещё две недели назад всё сделал. Борька только штамп угловой заполнил древнерусским уставом. Прикололся так, обормот. А я решил выпендриться, раз взялся за этот головоломный объект. Он ведь мало того, что строго вертикальной композиции, так и украшен зело борзо.

Хорошо, что перед праздником я успел вычертить всё, включая и тени, и человечков антуражных, и даже облака с птичками. На третий раз до меня дошло, что надо как-то оживить весь этот скучный механический процесс. И я придумал! Я взял вертикальную перспективу. Немного подправил пропорции, и получилось как «Союз»107 на стартовой платформе. Эффектно! Мне очень нравится. Не зря я два раза заново начинал. Сегодня, кровь из носу, должен доделать. К вечеру отвезу готовый продукт. Лекции придётся пропустить. Борьке позвоню, чтобы прикрыл по старой дружбе. Комсорг всё-таки.

Он говорит, что отмывка в будущем никому не понадобится. Умирающее искусство. Ритуальные пляски с никому не нужными бубнами. Я бы лучше порисовал, у меня же ещё и по наброскам долгов накопилось… Даже не знаю, когда буду их сдавать. Вот ведь, тоже странное дело. Тащусь от рисунка, но обязательные десять набросков в неделю выдать на-гора никак не получается. Проклятая текучка…

Тут еще заказов накопилось — на всё лето работы хватит. Худфонд поставляет заказы в таких объёмах, что мы уже не успеваем все их выполнять. Думаю, Рогов что-нибудь и здесь придумает. Как представишь, сколько денег будет к осени, так аж дурно делается. Сразу становится непонятно — зачем учиться, если деньги можно заработать таким способом?

Борька художественно врёт, что через пять лет в мире появится специальная чертежная программа, а ещё через двадцать дойдёт даже до нас. Вроде как, она позволит вообще отказаться от бумажного черчения и в большинстве случаев от макетов. Макетировать будут только большие государственные объекты, а сами макеты будут делать специальные конторы, которые только ими будут заниматься. Его послушать, так вообще архитекторы будут не нужны. Фантазёр, одним словом.

Ещё он мне подсказал интересную технику. Называется аэрография. В Москве уже появились в продаже такой специальный инструмент, так и называется — аэрограф. А народ называет их почему-то «пульфонами». Судя по журналам техника очень эффектная, почти фотография получается. Как только в нашем худсалоне появится такая приблуда, куплю обязательно. Там правда ещё компрессор нужен, но это уже проще, в любом холодильнике имеется.