Кара. Высшее волшебное училище

Взгрустнулось. Муж погладил мой живот.

— Получается, если это дитя Корнелия, то мне нельзя больше рожать.

— Мири, это моё дитя. И у нас союз, а не брак. К тому же, заключённый богиней и жрецом. Поэтому считаем, что это моё дитятко и никак иначе. Тебе ясно? — он чуть развернул мою голову, стараясь заглянуть в мои глазки.

Он прав. Богиня соединила нас и дала своё благословение. Это многое значит.

— Погоди, — какая-то мысль появилась и норовила ускользнуть. Я закрыла глаза, стараясь поймать её. — Но если он мёртв, то где его тело?

Дар пожал плечами и сказал:

— Давай не будем об этом, ладно. И здесь нам делать нечего. Дом признаёт нас, но мы не имеем на него никаких прав.

— Но если Корнелий мёртв, то разве не лучше будет, если мы будем пользоваться им, пока не объявится новый наследник?

Муж вздохнул.

— Мири, я отказался не только от своего имени, — Дар выглядел подавленным. Видно было, как тяжело ему даются слова.

— Но мы ведь должны узнать, как он умер. Тебе Корнелий не говорил?

Дар помотал головой. Ну ладно.

— Ты говорил, что иногда подменял его, — вспомнила я деталь.

— Да, подменял, — не стал отрицать муж.

— Как?

— Личина.

— Но ведь личина — всего лишь внешность. Она не заменяет волшебный отпечаток...

— Да, поэтому Корнелий в оберег вложил частичку своей силы, которая действует как его доступ.

— И у тебя сохранился этот оберег?

— Да.

— Что ж, отлично! Тогда давай ты побудешь Корнелием, а я — его женой. Зато нам откроются двери, которые открывались для него.

— Скучно тебе живётся, да, Мири?

Я кивнула, ага, скучно! Но тоска исчезла. Захотелось что-то да сделать для бывшего мужа. Да и только благодаря нашей с ним свадьбе состоялась эта свадьба с Даром.

— Корнелий складывал полномочия управителя? — начала я своё расследование.

— Нет. Он просто не пришёл в первый учебный день. Не смог прийти.

— И на его место взяли другого?

— Нет. Просто его обязанности временно выполнял его помощник. Корнелий часто болел в последний год, поэтому его отсутствие никого не удивило.

— Значит, о его смерти никто не знает, кроме, возможного, убийцы.

— Он мог и сам умереть.

Я вспомнила наш последний разговор во время свадебного торжества. Он действительно намекал, что может не дожить до моего окончания училища.

— Но тела-то нет!

— Да, тело я искал после того, как сработал мой дар, но не нашёл.

— Значит, предполагаемый убийца может попробовать с помощью тела пробраться куда-то, куда имел доступ твой дядюшка?

— Возможно. Толком не изучено, сохраняется ли отпечаток души на теле, и если да, то какой срок.

— А как же твои полномочия?

— А меня пропустила защита училища, наделив наивысшим доступом.

— То есть, предположительно, ты можешь быть Корнелием под личиной?

— Я — не он.

— Это понятно. Но его сыграть сможешь?

— Предположительно — да. Насколько правдоподобно — не знаю. Я обычно кратковременно его заменял, без подписания документов. Появлялся в том или ином месте, присутствие на котором было нужно. Потом ссылался на плохое самочувствие и уходил.

— Значит, появление в столице Корнелия с женой не вызовет вопросов?

— Мири, — он схватился за голову. — Это риск. Для тебя и дитятка.

— Ты ведь защитишь, не так ли?

Он закатил глаза и буркнул:

— Защищу, куда ж я денусь! А ещё — я уже ревную.

Внутри у меня не только азарт вспыхнул, но и жажда мести.

— Мири, а если это я его убил? — в его глазах вновь появилась тоска, исчезнувшая с моим рискованным предложением. Опять себя винит.

— Ты не мог!

Муж грустно улыбнулся.

— Хотел бы я так же верить в это, как ты.

— А ты поверь! — я заглянула в его глаза, увидела, что тоска всё же исчезает и прижалась к Дару крепко-крепко. Мол, я с тобой. А на двоих поделенные чувства легче переносятся.

— Родная моя... — прошептал он, зарывшись в мои волосы, оказавшиеся сейчас расплетёнными.

— А ты этот дом тоже ощущаешь? — спросила тихо.

— Я ощущаю присутствие здесь людей. Не так, как в училище, но тоже чувствую.

— А как ты узнал, что я здесь?

— Тебя не было дома, а здесь появился кто-то, кого защита пропустила. Я очень надеялся, что это ты.

— А ты сейчас кого обнимаешь?

— Жену свою. Единственную свою женщину. Любимую и ненаглядную.

На душе стало так легко от его признания. Я прижалась к нему, желая быть как можно ближе. Но потом вспомнила, о чём спрашивала и уточнила.

— Я не про то. На мне ведь личина служанки...

— Я не вижу.

— Как так?

— После свадьбы я вижу тебя настоящую. Наполовину тёмную — это Мирика, наполовину светлую — Кару. У тебя даже волосы двухцветные. Слева каштановые, справа — золотистые. Иногда происходит наложение двух твоих обликов. Что-то среднее между ними. И волосы становятся коричневые с золотым отливом.

— Но я-то вижу твою личину.

— Ты ещё недостаточно раскрыла свои способности. Надо учиться.

— Первый курс я закончу, а дальше дитё родится.

— Значит, будем по очереди сидеть с ним. Ты с утра на учёбе, а я в это время с ним. Потом меняемся. Учёбу забрасывать нельзя.

— Но ты ж вечно занят! И рабочий день у тебя длинный.

— Придумаем что-нибудь. Это при условии, что я управителем останусь. Но я свой дар сейчас совсем не использую, это тоже неправильно.

Теперь я понимала значение его имени. Он действительно дарит покой людям, которые потеряли близких. Знать, что с ними всё хорошо — это очень важно, чтобы отпустить их. Как бы сильно мы их не любили, а потеряв, сложно начать новую жизнь, без них. И я боялась даже представить, как живут те, кто лишается своего единственного, свою половинку.

Поэтому нужно найти способ ему пользоваться своим даром и помогать людям. Деньги дар приносить не может, как нам объяснили в училище на занятиях, потому что его нам дали свыше просто так. Поэтому и мы в ответ должны бескорыстно использовать его. А заработать средства к жизни можно разными способами. Дамир вот делал вещи волшебными, а ещё помогал учащимся, оставшимся без копейки за душой. Сейчас управляет училищем, что тоже приносит доход. Ну а я вот с книгами разбираюсь.

— Давай ещё немного вот так посидим... — предложила я, потёршись о шею мужа, будто кошка.

— Давай, — согласился он, зарывшись носом в мои волосы и вдыхая их запах.

Примечания по главе:

Месяц*=полусезон=45 дней.

Простоволосые* — без головного убора. Опростоволоситься — потерять головной убор замужней женщине, опозориться.

Корочень* — первый зимний месяц, равный 45 дням. Начинается 5 ноября и длится до 24 декабря. Этим месяцем год заканчивается. Далее Рождество Солнышка (Коляда).

Глава 15

Перевоплощение в Корнелия заняло какое-то время. Решили с мужем не делать образ похожим на его последний день жизни. Такого дряхлого, как я запомнила бывшего мужа, с дрожащими руками и еле переставляющего ноги. Просто муж, во-первых, вряд ли б сыграл такого, а во-вторых, как бы такой Корнелий вёл дела в столице?

А жена могла вернуть молодость, взбодрить, так сказать. Мне сделали личину Кары (после свадьбы в лоне Земли-Матушки облик Кары, как и Мирики не являлся моим, я, как сказал муж, имела облик средний между этими двумя личинами). Волосы решили уложить в высокую причёску, чтобы было не разобрать, какой они длины, а при выходе из дома скрывать лицо кисеёй, хотя бы, на верхнюю наполовину.

Платьев в покоях Корнелия нашлось немало. Ну а сверху надевала длинную дорогую шубу.

— Это твоя одежда. Корнелий покупал для тебя, — убеждал супруг в облике старика.

— Но мне ведь ничего не достатся, ты сам сказал.

— Вещи, купленные для тебя, твои.

— А сейчас ты не ревнуешь? — подарки от бывшего принимать не хотелось.

— Это его вкус, а значит, для нашего дела как нельзя кстати подойдёт. Вот в училище носить её не стоит.

Нам не по карману, похоже, такая одежда. Сбережений у мужа никаких нет. Получил только первую зарплату. А сейчас для дома всё покупать... Эх!

— Всё отменяем? — воспринял он по-своему.

— Нет. А когда будем покупать всё для дома?

— В столице посмотрим.

— А стоит? Там наверняка всё очень дорого.

— Там точно всё качественное.

— Но... Нам не по деньгам.

— Посмотрим.

— Качественное может быть и дешевое, — вспомнила я ту одежду, которую покупала для работы и мужа в лавке.

— Может. Но мне хорошо платят. Уже не к лицу дешёвое. Надо соответствовать.

— Я тебя не понимаю. То ты говоришь, что в училище такое, — я показала на дорогое платье на мне, — носить не стоит. А то наоборот, что купишь всё дорогое.

— В училище все носят форму. И после учёбы ходи в чём хочешь. Но на работу и после неё уже не стоит ходить в дешёвой одежде.

— Тебе не плевать на то, что могут сказать? — пыталась убедить я.

— Это может сказаться на мнении обо мне. Тем более, все знают, чья ты жена.

Так уж и все? Но спорить не стала.

Одежда сейчас сидела на мне хорошо, но когда живот начнёт расти, придётся либо искать другую, либо делать вещь волшебной. Шубу я сняла довольно быстро, поскольку дома в ней было жарко. И мы начали тренироваться изображать супружескую чету Деевых. Вначале играли, потом просматривали запись на защите дома, видели свои ошибки, и вновь играли.

К слову, я решила поинтересоваться, а какое родовое имя теперь у Дара. Дамир-то Зуев был. На что получила ответ, что в волшебном мире нет родовых имён. У каждого своё имя, своя судьба. Похожие и даже одинаковые имена бывают, но... В общем, у меня, как супруги Дара, тоже не было родового имени.

— А как же тогда говорят про кого-то? Мирика, супруга Дарующего Покой? А дети как же?

— К имени твоему добавляется моё имя. Мирика Дарующего Покой. Дети Дарующего Покой, Мара Дарующего Покой, Коля Дарующего Покой и т.д. Но это до совершеннолетия. Далее у сыновей проходит имянаречение и принадлежность ко мне теряется.

— А дочки?

— Дочки имянаречение проходят с приходом лунных дней. Но принадлежность к роду отца теряется только с замужеством.

— Понятно. А что с этим миром. Дарующего Покой здесь нет?

— Нет.

— Совсем?

— Совсем.

— Как же тогда ты собираешься здесь жить?

— Никак.

— Но ведь изначально у тебя были дела в столице.

— Я собирался быть представителем волшебного мира. Дарующий Покой — управитель нашего волшебного училища. Жить в гостинице с женой.

— А теперь?

— А теперь я изображаю Корнелия Деева, всё ещё действующего управителя волшебного училища.

— А ты объявлял, кто приедет?

— Нет. Приглашение было отправлено без имени на должностное лицо, — пояснил Дар.

То есть, император прознал, что управитель у нас сменился и решил с ним познакомиться? Или вытребовать присягу?

— Это не опасно? Не получится, что ты попадёшь к нему на крючок?

— Посмотрим. Корнелий плевал на все эти условности. Но если я дам клятву как Корнелий, то она не будет иметь силы.

— Ты поэтому согласился на моё предложение?

— Ты же всё равно не отступишься. Лучше будешь открыто иметь мою поддержку, чем рисковать в одиночку, а мне вместо работы тебя подстраховывать.

Я улыбнулась. И когда он успел меня изучить?

— Но я стараюсь найти преимущества нашего риска, — продолжил Дар.

В дорогой одежде было неуютно. Даже платье служанки сидело привычнее. Хотя эта одежда и была как вторая кожа. Но ощущение, что я голая.

В холодильном шкафу нашлась ещё свежеприготовленная стряпня. Как Корнелий заколдовал, пока не разобрались, но это вызывало интерес. Муж не забывал меня кормить, ну и себя заодно.

К вечеру устали так, что с ног валились.

— Надо дитятко зачать! — сказал Корнелий своим хриплым голосом. А я на миг, но ощутила, будто это наша свадьба и супружеский долг никто не отменял.

— Кара, повернись... Я помогу с платьем, — продолжил заигравшийся Дар.

Мамочка! Как же похож на бывшего!

Когда платье упало вниз, я повернулась к мужу лицом. Под платьем ничего не было.

Если он так же полапает, как Корнелий, стукну за ложь и серьёзно обижусь.

— Иди ложись, я свет погашу, — сказал Корнелий, а меня в дрожь бросило. Хоть и не повёл, как первый муж, а всё равно делить постель с тем, кто на него так похож... Страшно до жути.

Муж протянул мне руку. Я воспользовалась помощью, переступила платье и на негнущихся ногах пошла в спальню.

Он дождался, когда я лягу под покрывало, выключил свет.

— Кара... — вошёл в спальню супруг.

А меня всю трясёт, ноги ходуном ходят.

— Двинься! — говорит Корнелий, садясь с моей стороны лежанки.

Постель прогибается под весом его тела. Сердце замирает.

— Ты переигрываешь, — шепчет на ухо он, обжигая горячим дыханием.

— Я н-не игр-раю.

Но тут ощущаю прикосновение его бороды к своей груди. Он нежно щекочет ею бугорок, берёт его в рот.

А у меня как камень с души. Дар!

— Раздвинь ноги, — и никакой нежности мужа в голосе Корнелия.

Я слушаюсь. А он устраивается на мне, удерживая часть веса на руках. Темно, я его не вижу, но до конца прогнать образ бывшего мужа не могу.

— Кара... — шепчет и целует. И его борода, которая не видна в личине, но ощущается при прикосновении, служит мне якорем.

Я обнимаю Дара, ощущая, как медленно он проникает в меня, начинает двигаться. А у меня желания нет вообще. Неприятно. Терплю. Но мучить долго супруг не стал. Вышел из меня и лёг рядом, положил только голову мне на грудь.

— Погладь меня, Кара, будь добра... — просит.

Я медленно поднимаю руку и провожу по... длинным волосам. Дар, миленький!

— Мне завтра придётся срастись с этой личиной. Никакой бороды и длинных волос.

— Нет, прошу.

— Всё отменяем?

— А как потом вернёмся в училище?

— Верну ту личину и волосатость.

— А так можно?

— Можно. Просто излишние волосы переходят в запас энергии в оберег-накопитель. Потом можно и в обратную сторону волосы отрастить, потратив её.

Вот значит, как. То есть, я могу отрастить волосы.

— Но превращение в энергию и обратно очищает волосы от чувств и предыдущих привязанностей.

Как интересно!

— То есть, в училище осознанно создают возможность отрезать волосы.

— Да.

— Почему же принудительно это не делается?

— А зачем растить недовольство? Многие и так согласны.

Вспомнилась Светлена. Она ведь любит свою семью.

— Но неужели всегда так происходит?

— Нет. Для этого нужно желание всё изменить, а не только внешность.

Я вздыхаю. Сама ведь эту кашу заварила. Надо узнать, что случилось с Корнелием.

— Кари? — прошептал он. Это звучит почти как Мири. Нежно, даже в голосе первого супруга.

Я обнимаю мужа.

— А ведь мы теперь ведём двойную жизнь, — продолжает шептать он, нежно очерчивая шершавой ладонью мои изгибы.

— И как долго мы будем играть? — шепчу в ответ. — И что делать с... — я беру его ладонь и смещаю к себе на живот. Ведь беременность нужно либо скрывать, либо показывать.