Солнце за нас!

(* На самом деле — написал, но не издал. Роман был закончен в 1924 году. Но издан в 1926.)

Экспедиция обнаружила, что верховья Колымы на картах нанесены от фонаря. Выяснилось, что река течет совсем не так и не там, где было указано. Ну а что касается многочисленных притоков — то на них ученым просто не хватило сил и времени.

Но всё-таки имея некоторые сведения, идти было легче, нежели переть в белый свет. И мы начали готовить экспедицию. Благо в это время, как, впрочем, и при царе, горные законы на Дальнем Востоке мало отличались от тех, которые описаны у Джека Лондона. Партии старателей шли на энтузиазме и столбили участки. Разница в СССР была в том, что у единоличников заявки не принимались. Только у артелей, то есть трудовых коллективов. Кроме того, любое государственное предприятие могло принять участие в забаве под названием "поиск золота". Благо, хозрасчет процветал. Ещё одним отличием было то, что золото старатели были обязаны продавать государству. Разумеется, продавали далеко не всё, бОльшую часть пускали "налево". Имелось множество "диких" старателей. Но это мелочь. Лоточком в реке — это детский сад. Основное золото находится в земле. А устраивать нелегальный прииск... Тайга, конечно, большая. Но безлюдье имеет и оборотную сторону. Выходов к цивилизации немного. Так что там очень быстро выпасут.

В общем, РОСТА имело полное право послать экспедицию за золотом. Деньги мы взяли от своих американских предприятий, оттуда же подогнали хорошее снаряжение. К делу я привлек Юрия Билибина. Если он открыл настоящие россыпи в той истории, так пусть откроет и в этой. Тем более, что данный товарищ был фанатом. Он верил, что Большое Золото на Колыме есть. А это ценно.

Что же касается места, то я не очень заморачивался с легендой. Дескать, кому-то из моих сотрудников рассказал о богатых россыпях умирающий от цинги старатель. В конце концов, я ведь не клянчил под эту телегу у кого-то деньги, а наоборот — нанимал людей.

И вот теперь ко мне приехал Билибин с победой. Ему повезло быстро выбраться. Через три дня после его прибытия в Нагаево пришлепал пароход, идущий во Владик. И вот теперь Билибин прямо с порога салона стал возбужденно излагать:

— Находка грандиозная! И я убежден, что это не единственное такое месторождение. И не только на Среднекане, но и на других притоках есть золото. Думаю, что Юкон по сравнению с Колымой — просто бедненькая россыпь. Но только есть проблемы...

О проблемах я знал. Но предложил Билибину написать всё подробно. Потому как мне предстояло срываться и возвращаться в Москву. Как говорил один из героев Джека Лондона, "время не ждет". К началу Великой депрессии у страны должно быть как можно больше золота. А для этого нужно много чего сделать...

* * *

Ещё их Хабаровска я отправил телеграмму Сталину с просьбой о приеме. Виссарионович, конечно же, знал о наших играх, мы ведь и не скрывались. Так что меня с машиной встречали на Ярославском вокзале и повезли в Кремль.

Сталин встретил меня вопросом:

— Я всё гадал — с чего бы это журналисты занялись золотоискательством?

— Так надо было проверить имеющиеся у нас сведения. А как иначе? Обращаться в "Дальзолото?*" Так они очень неповоротливы, Колыма их не интересует. Да и сведения наши были похожи на завязку приключенческого романа. К тому же этот трест отвратительно снабжает своих старателей.

— Но как я понял, результаты серьезные?

— Очень серьезные. Они превосходят самые оптимистические ожидания. Кроме того, товарищ Билибин полагает — это только первая ласточка.

— То есть, теперь вы можете передать это "Дальзолоту"?

— Можем. Но это не лучший вариант. Совсем не лучший.

— Почему?

— В тресте предпочитают работать кустарно. Я же, как и товарищ Билибин, полагаю: с играми в духе Джека Лондона надо кончать! Во-первых, Колыма труднодоступна. Там нет дорог, нет нормального порта. Во-вторых, при существующем способе добычи, основная часть золота останется в земле. Грубо говоря, мы снимаем сливки, но молоко-то тоже ценный продукт. Тут нужны иные методы. В третьих, воруют в старательских артелях со страшной силой. А ведь золото, которое уходит за границу, возможно попадает к контрреволюционерам. Семенова-то поймали, так в Пекине Хорват** сидит...

(* Дальзолото — государственный трест, занимавшийся добычей драгоценного металла на Дальнем Востоке. Отличался редкой бездарностью.

** Хорват Дмитрий Леонидович, генерал-лейтенант, до революции — управляющий КВЖД. Во время Гражданской войны, как в РИ, так и в АИ, отсиживался в Харбине. Являлся конкурентом Колчака и ориентировался на японцев. Первоначально Семенов был его сторонником, но после разгрома под Читой они поссорились на тему, кто самый главный.)

Про методы я сказал не зря. По дороге я читал учебник по геологии. И тут, под влиянием новой информации у меня вдруг всплыл слышанный на Колыме в моем мире термин — "съемка торфов". А что это означало? Да то, что верхний слой земли попросту сдирают, ну а потом начинают обрабатывать золотоносный слой с помощью не самых навороченных даже по этим временам технических средств — "грабарки", то есть драги. Варварский метод, конечно, но когда дело идёт о золоте, про экологию никто не вспоминает. Правда, тут, как всегда, имелись сложности. Съемку торфов очень просто осуществить с помощью пары бульдозеров. Как это там у Высоцкого?

На реке ль на озере,

Работал на бульдозере,

Весь в комбинезоне и в пыли.

Вкалывал я до зари.

Знал что черви — козыри.

Из грунта выколачивал рубли.

Дело знакомое, как и бульдозер. Я ведь не совсем интеллигент, в стройотрядах бывал — и с разной техникой управляться умею. Да только в данное время подобных машин не существовало. Вообще*. Да и если я попрогрессорствую, то бульдозер хрен доставишь до колымских приисков. Но вот та самая мать имелась. Придется идти по пути Петра Великого. Если нет бульдозеров, то надо нагнать мужиков с лопатами и тачками.

(* Первый бульдозер был создан в САСШ в 1929 году.

— И что вы предлагаете? — Спросил Товарищ Сталин.

— Нужно дело делать всерьез. Создать трест, который будет заниматься освоением Колымы. Надо строит порт в бухте Нагаево, прокладывать дорогу через водораздел, строить или приобретать пароходы. И, разумеется, вести интенсивную разведку колымского нагорья и добычу золота. Которое и пойдет на строительство. И справиться с этим может только одно ведомство. Тем более, можно решить вопрос с рабочими руками. В нашей петинциарной системе царит полная неразбериха. В лагерях заключенные занимаются невесть чем, большинство производств убыточны.

— То есть, вы предлагаете возродить каторгу?

— Именно. Почему бы преступникам и не поработать для страны. А пропагандистское обеспечение — это уже наша задача.

Сталин задумался, а потом выдал:

— Что же. Ведомство товарища Дзержинского справится с этой задачей. Но ведь полностью силами заключенных это не сделать.

— Разумеется. Но это опять же наша задача. Сейчас много молодых ребят мечтают о подвигах. Вот мы и переориентируем их с романтики мировой революции на романтику освоения безлюдных территорий. А что касается специалистов... Я думаю, трест, сидящий на золоте, найдет возможность им хорошо платить.

— Я подумаю над вашим предложением.

Ну, вот. По сути, я предложил Сталину идею "Дальстроя" в чистом виде. За что буду проклят либеральной общественностью. Но иного выхода просто нет. Тем более, я с кайлом в руках на Колыме точно не окажусь. В случае чего меня даже расстреливать не станут, а организуют что-нибудь типа автокатастрофы.

Джек Форест, оккультные тайны СССР, Нью-Йорк, 1939

"Открытие золотых россыпей на Колыме явилось очень важным, но недооцененным событием. Благодаря ему Советы приобрели мощный источник средств, который использовали для наращивания своего могущества. История этого открытия загадочна. Официально считается, что первое крупное месторождение обнаружил геолог Юрий Билибин. Однако не является особой тайной, что инициатива принадлежит Сергею Конькову. Этот человек, никогда не имевший никакого отношения ни к золотодобыче, ни к геологии, не бывавший на Колыме, с поразительной точностью указал место богатейших золотых россыпей. Экспедиция Билибина обнаружила их практически сразу. Любой специалист скажет: такого быть не может.

Это является ещё одним доказательством, что во время своего пребывания в Мексике Коньков приобщился к неким тайным оккультным знанием, сохранившимися от ацтеков. Можно ещё вспомнить, что по инициативе Конькова был создан трест "Дальстрой" — чудовищная структура, напоминающая империю ацтеков".

Белые троцкисты

Между тем Алексей Никифоров продолжал свою деятельность. Его пригласили в тот же "Русский клуб", только в помещение на втором этаже. Дело происходило на первый взгляд цивильно. В небольшом кабинете за столом сидел мужчина ничем не приметной наружности. Он предложил на выбор: сигареты, сигары, коньяк и кофе. Но вот взгляд у этого господина был нехороший. Алексей почему-то сразу понял: его большие кулаки в случае схватки с этим типом не очень помогут. Ну, вот вы, если не специально тренированы, умеете биться с ядовитой змеей? Вот именно.

Но собеседник проявлял полную доброжелательность.

— Алексей Константинович? Меня зовут Андрей Смолин. Я слышал, что вы придерживаетесь вполне разумных взглядов. И я хочу предложить вам работу.

— И в чем она будет заключаться?

— Писать аналитические статьи. Разумеется, соблюдая нашу политическую линию.

— Но... Я не журналист. И вообще...

Смолин усмехнулся.

— Вы хотите спросить, почему я говорю с вами, а не с профессиональным журналистом? И я вам отвечу. Я в своё время плотно общался с пишущей братией. У них знаете, какая была какая поговорка? "Честный журналист — этот тот, кто продаётся один раз". А вот мы не в состоянии купить журналистов. Если мы привлечем журналиста, то он разнюхает все наши дела, а потом побежит в РОСТА и расскажет всё о нас. Не из симпатий к коммунистам, а потому, что там больше платят. Коньков, надо отдать ему должное, умеет работать. Вот Аверченко вспомните...

Про Аверченко и в самом деле вышел всем скандалам скандал. Аркадий Аверченко, блестящий фельетонист, работавший до революции в журнале "Сатирикон". Его фельетоны читал даже Николай II, который вообще-то к чтению испытывал искреннее отвращение. После всех крутых перемен Аверченко, оказавшись в эмиграции, написал книгу "Дюжина ножей в спину революции". Её оценил сам Ленин. Дескать, вот он, достойный умный враг.*

(* До этого момента все факты соответствуют истории. Книга такая имеется, и Ленин её именно так оценил.)

Но вот полгода назад Аверченко выпустил книгу "Болото", в которой со свойственной ему язвительностью описал эмигрантскую среду. Да так, что все "примиренцы" должны отдыхать. И главное, умер в мае этого года. То есть, его книга стала "лебединой песней". А с этим спорить трудно. Ведь не обвинишь покойника, что он "продался ГПУ". На том свете деньги не нужны.

Смолин продолжал:

— Вы достаточно умный человек, а писать статьи, поверьте, не так сложно.

Алексей не стал ломаться, как девушка и дал согласие. После чего его пригласили на следующий день на ещё одну лекцию.

Она происходила тоже на втором этаже "Русского клуба", где, как оказалось имелся ещё один зал. Маленький, мест на двадцать. Которые были заполнены исключительно крепкими парнями. Пускали сюда, кстати, очень сурово. На входе стояли охранники, которые сверялись со списком и с мордой.

Лекцию читал человек с военной выправкой. А тема её была "Радикальные формы воздействия на большевиков".

Лектор Алексея удивил. Он подверг резкой критике как савинковцев, так и иные антибольшевистские структуры.

— Господа, убивать большевистских вождей — это полная глупость.

Алексей отметил, эмигранты обычно говорили "большевицких". Видимо, им казалось, что это уничижительно звучит. Но оратор очень четко выговаривал согласные.

— Ну, вот убили Свердлова. И что? Я скажу больше. Со мной спорили, но я всегда утверждал, что со смертью Ленина ничего не изменится. Так и произошло. Пора понять, что большевики — это не вождистская структура. Сколько не убивай их главарей — будут новые. Но! Большевики сами выкопали себе могилу. Они провозглашали идею мировой революции. Да, это полный бред, но для многих данная идея была привлекательна. А теперь они говорят о победе социализма в одной стране. А если уж точно — то людям внушают: индустриализация — это возможность жить лучше. Так вот, никакой индустриализации быть не должно! Наша задача — экономический террор. Не убивать коммунистических лидеров, а взрывать мосты, заводы и фабрики. И мы останемся анонимными. Никто про нашу деятельность рассказывать не станет. Итог нашей деятельности — это падение производства в СССР и соответствующее недовольство народа.

* * *

Читая отчет Алексея, Максим осознал, что ни черта не понимает. Для начала, людям очень не нравится, когда их представления о жизни входят в противоречие с реальностью. А вот тут так было. Максиму очень нравилась теория о "концентрических кругах". То есть, что в политической организации есть внешний круг, сочувствующие, второй круг — "идейные", которые организации помогают, а третий круг — уже настоящие деятели. Может быть и четвертый, боевики, и пятый — вожди.

Но тут выходило, что антисоветские персонажи Алексея сразу пихнули на третий круг. А ведь он-то был для них никто.

Хотя, если подумать... В том, что эмигрантской средой интересуется ГПУ, мало кто сомневался. Значит, уж точно, их агенты в эмигрантской среде имеются. Но СССР — бедная страна. Это все знают. Значит — если чекисты и вербуют агентов среди эмигрантов — то в числе антисоветски настроенных. То есть, с такими людьми общаться опасно. А вот пришедшие со стороны...

Но это бы ладно. А суть этой организации? Ведь для того, чтобы развернуть реальный экономический террор, нужно нечто, вроде партизанской войны во время Второй мировой. А уж такого точно эмигранты создать не смогут.

К тому же, Максим очень хорошо представлял возможности своих коллег. Они ведь сразу поведут кампанию типа "отщепенцы в союзе с западными разведками решили нас уморить голодом". Он представил какой-нибудь Мухосранск, где местный коммунист говорит жителям:

— Вы жалуетесь, что нет хлеба? Так белогвардейские бандиты мост взорвали, муку провезти невозможно.

И ведь после этого чекисты могут спокойно сидеть в кабинетах и ждать, пока местное население своими силами выловит всех террористов. А заодно СССР может списать на этих ребят свои неудачи. Блин, получается, тоже чекистские игры? Не, это уж слишком. Но непонятно.

Одним в Шамбалу, другим — в Америку

На пороге моего кабинета возник гость, прибывший из САСШ. Это был благообразный человек за пятьдесят с "ученой" седой бородой. Выглядел он настолько высокодуховно, что сразу были понятно — он будет вас сейчас разводить. Что он и собирался делать.

Вообще-то этот человек был очень неплохим художником. Но видимо, чисто художественной славы ему показалось мало. Оказавшись после революции в Англии, Николай Рерих стал активно проповедовать что-то псевдосточное. И даже объявил себя Махатмой. То есть, индуистским великим посвященным. Это тоже самое, что в христианстве провозгласить себя святым. И отбыл в САСШ дабы нести американцам свет истины. На этом Рерих не остановился — и заявил, что является вторым далай-ламой. Эдаким специальным, для западных людей. Потом до кучи — "владыкой Шамбалы". Кое-какой успех он имел, у него появились поклонники и последователи.