Презумпция лжи (Агония 3)

Как я только автокатастрофу не устроил, по дороге домой... Даже не знаю, как добрался... Тогда, в тот момент я забыл про все — например про то, что Мащенко залил мою кухню, а я взломал его дверь и зная характер Мащенко — скорее всего сейчас будет скандал. Мне нужно было только одно — узнать, что с книгой, кому он ее давал — этакое нетерпение идущей по следу собаки...

Проскочив мимо своей двери, я поднялся на этаж выше, сердце бухало как сумасшедшее. Замерев на мгновение — только бы он был дома! — я вдавил кнопку звонка. Тот истерично затрещал — и за дверью послышались шаги...

— Товарищ Мащенко...

Подполковник Мащенко — невысокий, усатый, с вечно недовольной физиономией, мрачно смотрел на меня...

— Капитан Белов... На ловца и зверь, как говорится... — при этом он принял точно такую же позу, один в один как и Клавдия Николаевна получасом раньше — как вы объясните тот факт, что вы взломали дверь в моей квартире?

Господи...

— Кирилл Владимирович..

— Не Кирилл Владимирович, а товарищ подполковник! Давайте по уставу!

— Кирилл Владимирович — я хочу в партию вступить!

Ляпнул — и сам не понял, что ляпнул. Надо было что-то ляпнуть, что-то такое, что собьет Мащенко со скандала, на который он настроился...

Подполковник Мащенко оборвал себя на полуслове, вгляделся в меня точно так же как и Клавдия Николаевна. Просьба моя, на самом деле была большой наглостью, и он не знал как реагировать. Но не отреагировать он не мог — это было его прямой обязанностью...

(прим автора — все уже подзабыли, так что напомню. Вступить в партию было не так то просто, и кого попало не принимали. Нужен был кандидатский стаж, две рекомендации, сдать партминимум. Проще было рабочим — по идиотским инструкциям пятидесятилетней2 давности КПСС — партия рабочих и крестьян. Поэтому их там должно было быть большинство. А инженеры и специалисты проходили по категории "служащие" и вот им то, интеллигенции, чинили препятствия при вступлении. Все это было намного более серьезно, чем кажется на первый взгляд — например на одной из АЭС не могли сформировать парторганизацию — потому что там сложная техника и все числятся инженерами, даже обслуживающий персонал. Интеллигенция, которую не приняли в партию, переходила в оппозицию, тайную или явную — а потом получилось то, что получилось. Казалось бы мелочь а свою негативную роль в развале страны сыграло и немалую).

— Проходи... — он отступил в сторону — давай, на кухню...

На кухне было чисто — кое-как подполковник прибрался. В углу стояло ведро с грязной водой, на плите закипал чайник...

— Значит, в партию вступить хочешь... — подполковник сел на одну табуретку, мне указал на другую — а почему ко мне идешь с этим?

— Ну, вы же поспособствовать можете, Кирилл Владимирович...

Маслом по сердцу — угадал, что сказать. На лице Мащенко мелькнула мимолетная улыбка, и вновь сменилась озабоченностью. Приятно ощущать себя человеком авторитетным...

— Поспособствовать то я могу... У тебя кандидатский стаж есть?

— Нету... — развел руками я

Но теперь, раз я так попросил, отказать подполковник уже не мог...

— Стажа нет — это плохо. Но не смертельно... Вот что. Давай, сначала кандидатом, а потом срок пройдет, партминимум сдашь — и я поспособствую, чтобы тебя приняли...

— Спасибо, Кирилл Владимирович... А что дальше делать мне?

— Книги почитай — именно этих слов я и ждал — сейчас я тебе подберу. В работе первички (прим автора — первичной парторганизации) активно участвуй, хоть тебя пока кандидатом оформим. Шефство оформи над своим подсоветным, это тоже в плюс пойдет, помогаешь афганским товарищам в партстроительстве. Сейчас я тебе кое-какие материалы подберу...

Подполковник вышел в другую комнату, а я остался ждать, и гадать, что на сей раз — попал или мимо. Наконец Мащенко вернулся, нагруженный книгами.

— Сначала с "Малой Земли" начни (прим автора — литературное творение Л.И. Брежнева, его только что наизусть не заучивали, отчего всем тошнехонько было), я тебе только первый том положил, сначала его прочитаешь, потом остальные дам. Потом вот это, это и...

— А материалы последнего съезда, Кирилл Владимирович?

— А тебе зачем? — недоуменно спросил Мащенко — это в партминимум по-моему не входит...

— Ну, хочу быть в курсе... последних решений, так сказать...

Подполковник Мащенко над чем-то задумался и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу...

— Тебе это рано еще, конечно, в такие глубины углубляться, но спасибо что напомнил. Харава у меня на днях забрал эти материалы и так и не отдает. Говорил на три дня, что-то посмотреть — неделя уже прошла. Завтра спрошу. А ты пока это почитай...

-Харава? Ты уверен?

— Да

— Точно Харава? — Варяжцев испытующе смотрел на меня...

— Да точно, точно Харава. А что?

Полковник в раздумье пригладил волосы

— Да ничего хорошего. Георгий Константинович Харава, капитан — работает в резидентуре КГБ. Что я о нем слышал — непонятно, как он вообще в разведку попал, ни в зуб ногой ни в чем. Видимо, волосатую лапу имеет. Только зарплату в валюте получает. Если на кого бы я последним среди всех местных КГБшников подумал — так это на Хараву. Если только его попросил кто. Или происходит что-то такое, в чем мы пока не можем разобраться...

Я молчал — никого из местных КГБшников я не знал, и сказать ничего не мог...

— Надо выманить их на живца — внезапно сказал Варяжцев

— Что?

— На живца. У меня складывается такое впечатление, что наши противники и сами не понимают, что происходит. В этом случае, если мы обострим игру до предела — у них сдадут нервы, и они сделают ошибку. На этом мы их и возьмем. Мы должны взять их на чем-то горячем — иначе они отвертятся. И основная роль в этом во всем должна быть у тебя!

— Это как?

— Да так. Мы знаем конец нити — это советник Горденко, который наговорил много чего про Михеева. Он причастен ко всему этому, скорее всего через него идет информация в КГБ, на Хараву или кого-нибудь еще. На этом и будет строиться наша ловушка. Ты и Глазко — следственная группа. Предположим, вы что-то нашли, что-то очень серьезное. К примеру — информацию. Или ценности — в общем, не говори что именно, чтобы они понервничали. И информация об этом доходит до ушей Горденко. Что он делает дальше? Он должен передать информацию тому, с кем он работает, своему куратору. Он это и сделает. А куратор — тот начнет нервничать. Скажем, что для того, чтобы прослушать пленки нужна спецаппаратура и Глазко уезжает в Советский союз, потому что в Афганистане такой аппаратуры нет. Или ценности надо сдать на экспертизу — тоже в этом вопросе не конкретизируй. Уезжает завтра или послезавтра — а до этого искомое хранится у него в квартире. Времени совсем нет, цейтнот и решение надо принимать быстро. А в квартире у Глазко — организуем засаду. Сделать это нужно быстро, пока я не уехал. И посмотрим, кто придет на огонек...

Я долго думал над тем, как мне передать информацию так, чтобы это не выглядело как ловушка. Если я сам начну разговор и в ходе него начну говорить то, что мой собеседник и не спрашивает — сразу все будет понятно. А времени было мало — в цейтноте был не противник, в цейтноте был я. Но тут мне помогла сама судьба...

Горденко наткнулся на меня (а может и я на него) наутро, когда надо было ехать на работу...

— Подвезешь? У меня с машиной проблемы...

— Я же в город, вам с другое место...

— Ерунда. Со своим подсоветным доеду. Он в городе живет. До центра доеду, а потом пересяду...

— Поехали...

Пять минут ехали, говоря обо всем понемногу — и тут Горденко, щелкнув зажигалкой, спросил...

— А про начальника твоего — чего нибудь есть новое...

Я выдержал небольшую паузу.

— Да есть...

И снова пауза — как будто решаю, говорить или нет.

— В общем нашли мы кое-что. Глазко прилетел, знаете?

— В Царандое советник новый, что ли? Я его плохо знаю, он особняком держится.

— Так вот. Он как раз следствие по убийству Михеева ведет, завтра в Союз улетает, надо экспертизу делать. Что нашел — никому ни слова, даже местным цанандоевцам не доверяет. Ему говорили в сейф положить — он говорит — при мне надежнее. Так и носит с собой...

— Надеюсь, гайки не закрутят из-за всего из-за этого... озабоченно сказал Горденко — только убийств нам тут и не хватало...

Машина сломалась, как же...

Афганистан, Кабул

Ночь на 01 октября 1978 года

Засаду поставили по всем правилам — благо среди нас был настоящий ас розыска, да и я за время работы в Генеральной прокуратуре кое в чем поднаторел. Первым в доме появился Варяжцев — он прошел утром, по темноте, чтобы если кто следит за домом — тот ничего не обнаружил бы. Поднявшись на этаж, где жил Константин Иванович, он открыл дверь ключом, который я ему дал и прошел в квартиру. Спрятался он в санузле — и должен был просидеть там весь день. По нашим прикидкам, гости должны были прийти вечером или ночью — но не исключен был и дневной визит с намерением подкараулить пришедшего с работы хозяина квартиры. А Варяжцев справился бы с гостями — тем более что у него был АПС.

Вторым пришел Константин Иванович — он спокойно сходил на работу и вернулся с нее под вечер. Совершенно не волнуясь, он поставил машину под окнами и пошел в подъезд. Дверь он только прикрыл, не закрыл — потому что должен был прийти и я.

Третьим появился я — придя с работы, я громко топая поднялся на свой этаж, сильно хлопнул дверью — а потом на цыпочках поднялся этажом выше и вошел в квартиру Константина Ивановича, аккуратно заперев за собой дверь....

Передвигаться мне и Варяжцеву пришлось в буквальном смысле слова на четвереньках — за окнами могли следить и появление в окне силуэта кого-то другого, кроме хозяина квартиры сразу спугнуло бы злоумышленников. Поужинав на полу бутербродами и выпив несколько чашек крепчайшего кофе, чтобы не заснуть, мы разбрелись по местам...

— Поверить не могу, что согласился на весь этот бред... — проворчал Константин Иванович, лежа в туалете...

— Тихо...

Места мы распределили так: Павел Степанович устроился в большой комнате, рядом с самой стеной, вроде как изображая собой спящего на диване хозяина квартиры. Его задача была самой сложной — лежа на диване укрывшись покрывалом не заснуть гораздо сложнее, чем лежа на холодном кафеле в санузле. Но Варяжцев заверил нас, что не заснет. Был еще вариант проникновения через окна — но это уже для детективов. У них же есть специалист по дверным замкам Горденко — с ним они точной пойдут через дверь. Глазко залег в санузле, а я — на кухне. В случае чего мы должны были пропустить злоумышленников в комнату и заблокировать им путь к отступлению. С Константином Ивановичем у нас на двоих был один пистолет Макарова и одна обойма к нему. После размышлений, пистолет взял Глазко по соображениям "как бы чего не вышло"...

Лежать тихо было сложно — надо было контролировать, не заснул ли на посту твой сосед — и делать что-то чтобы не заснуть самому. Заряд бодрости от кофе уже закончился, запасы стойкости тоже подходили к концу. Хотелось вздремнуть ну, хотя бы пятнадцать минут, перед глазами плавали какие-то разноцветные круги, в ушах шумело. В голове ворочалась разная бессмыслица...

— Константин Иванович?

— Да...

— Сколько будет дважды два плюс два и минус два?

— Да иди ты...

— Тихо!

Показалось или нет? Как будто мышь скребется...

Не показалось — в прихожей что-то едва заметно похрустывало. Вскрывают замок...

— Внимание!

Теперь самое главное — не спугнуть, чтобы те, кто пришел не ломанулись назад как лоси. Надо, чтобы они спокойно прошли к комнате — там для них небольшой сюрприз приготовлен...

Беззвучно — почти беззвучно открылась дверь. Я подался назад, приготовился к броску. Ничего не видеть, что происходит в темном коридоре, было страшно — но если они увидят — будет хреново, все сорвется. Надеюсь, то чуть приоткрытая дверь санузла ни на какие размышления их не наведет...

Все произошло быстро и внезапно — вдруг в большой комнате послышался приглушенный грохот — на пол со всей силы упало что-то большое и очень тяжелое. Описывать то, что было дальше сложно — все как в калейдоскопе. Константин Иванович успел первым, несмотря на возраст — а у меня, когда я поднимался с пола, проскользнула нога, я потерял равновесие и промедлил пару секунд. Глазко выскочил в коридор, с разбега припечатал кого-то к стенке — тут в них со всего разгона врезался я, и мы повалилсь на пол в тесной прихожей. Я оказался сверху, схватил чью-то руку...

— Не меня держи... — донеслось снизу, оказалось, что я схватил за руку Константина Ивановича. В комнате тоже слышалась возня, что-то упало...

Поняв, что толку так не будет я попытался встать — тут кто-то подсек меня под ноги, и я снова грохнулся в живую кучу-малу...

— Твою мать, б..ь!!! — уже не сдерживаясь заорал в голос я

Не поднимаясь, я скатился с намертво сцепившихся в рукопашной схватке мужиков, оказался на полу. Снова перекатился — и оказался по моим расчетам как раз в том самом месте, где должен был быть выключатель — во всех квартирах они устанавливались одинаково. Пальцами нащупав знакомую изогнутую пластмассовую деталь я нажал на нее что есть силы — и коридор ярко осветился...

— Лежать! Лежать, сука!

Варяжцев уже справился со своим "клиентом" — и теперь держал под прицелом Стечкина того, кого пытался удержать на месте Глазко...

— Лежать, пришибу!

Щелкнули наручники — Константин Иванович позаимствовал на всякий случай пять пар у царандоевцев. Варяжцеву своя пара не понадобилась — своего противника он просто вырубил...

— Сука! — сделав шаг вперед, Варяжцев с размаха пнул Горденко по лицу, разбив нос — я сейчас вас обоих! Суки!

— Довольно! — крикнул поднявшийся на ноги Глазко

— Да пошел ты! — на Варяжцева было страшно смотреть — он моего друга убил, сейчас я его завалю. Сука!

Горденко попытался отползти — но Варяжцев ударил его снова...

— Уймись! Уймись твою мать! — Глазко стал у него на пути, заслонив собой лежащего Горденко. Тот бросил взгляд на дверь — но там стоял я, а руки у него уже были в наручниках Не вырваться...

— Нет, я что должен их — в задницу целовать!?

— Уймись! — заорал Глазко — Сергей, дверь закрой нах..!!!

Человек на полу в большой комнате стал подавать признаки жизни. Я захлопнул дверь на лестницу — пока не сбежались соседи, стены тонкие, подумают, что пьяный дебош.

— Нет, ну суки... — полковник Варяжцев уже остывал....

И тут я понял — спектакль! Классический — добрый следователь — злой следователь. И хотя мы об этом не договаривались — но старый лис розыска Глазко все с ходу просек и подыграл Варяжцеву на самом высоком уровне. Ай, красота. Профессионализм есть профессионализм...

В комнате, Глазко достал еще одну пару наручников, надел на приходящего в себя человека...

— Сергей! Тащи этого сюда...

Я поднял Горденко, тот тяжело повис на мне...